Круг вечности: Мертвец

До нашего дома мы не доехали, Берт привез нас к какой-то из новостроек, взглядом приказал вытащить Риту и понести наверх. Жанна на удивление молча следовала за нами, хотя очнулась в машине достаточно быстро. Я старался не смотреть на нее, с тех пор как Берт принес её бездыханное тело из подвала, прекрасно понимая, что-то, что я увижу будет страшнее чем все те страшилища, в которых она превращалась. Меня удивило, что на голове у нее оказалась дурацкая косынка, которую я не видел ранее. Берт открыл дверь квартиры на первом этаже, я молча прошел дальше неся Риту в теле собаки и уложил её на ближайшем диване. Только уложив её, я заметил что мои руки были в ей крови. Я оглядел квартиру — современный хоть и не дорогой ремонт, синий низкий диван, несколько таких же кресел, светлые стены, деревянные полы ставшие грязными от нашей обуви. Берт на ходу сбросил с себя пиджак, швырнул его на кресло и стал бродить туда-сюда быстрым шагом. Жанна же с грустью сняла свою косынку и я отвернулся, надеясь притупить приступ тошноты. Её светлые волосы были спутаны и испачканы от слипшейся крови. — Это ужасно, — выдал я. — Ага, — согласилась Жанна с моим ужасом. — А я ведь вчера только делала химическую завивку! Теперь придется отмывать из волос собственные мозги. Это просто катастрофа! Мне стало не по себе еще больше, и я обернулся на Риту, но там меня ждала ситуация еще хуже. Рита закрыв глаза тихо скулила, а из бока у нее сочилась кровь. — Нужен врач… — начала Жанна. — Ага, ветеринар! — фыркнул Берт, не сбавляя хода. Жанна громко сомкнула челюсть и покачала головой. — Что делать? — покорно спросила она у Берта, сложив руки на груди. — Только исцеление, — ответил он. — Рийла знала зелье исцеления, и ты соврешь, если скажешь что она тебе не говорила! — Хорошо, но это не быстро делается… мне нужно часа два. — Работай тогда! — крикнул Берт и Жанна закрыла глаза в тихом бешенстве. — Не хами мне, я не виновата что ты недооценил врага, что у тебя ручной сновидец, который тебе все подсказывал, а ты так и не понял что у Зверя и его двойника есть связь, ты сам ему двойника показал в клубе, до этого, он не знал. И еще и все ему объяснил. Стратег хренов! — взорвалась Жанна. Я отвернулся от них и присел рядом с судорожно дышащей Ритой, стараясь не обращать внимания на громкий спор позади меня. Я уткнулся носом в её лапу, мысленно умоляя вернуться и в какой-то момент, мне пришла в голову идея. — Я постоянно вхожу в разум Зверя, поневоле, — начал я говорить и повернулся к Жанне и Берту. — Я чувствую его телом, слышу его мысли. Да, это его связь с Артемом. Скорее всего, до того, как он узнал про Артема. Когда же он его узнал, он начал пользоваться этой связью. Я могу снова это сделать? — На кой-черт? — пожала плечами Жанна. — Узнать, как его убить, — Берт и Жанна уставились на меня недовольно. — Все эти ваши саркофаги и прочее — детский лепет, нам нужно убить чудовище, пока он не наворотил дел. Пока он не убил еще больше людей, он псих, у него нет границ… — Он может и сам не знать как его убить, — покачала Жанна головой. — Он знает, поверьте он знает, — перебил её Берт. — Я отличаю того, кто знает о своем бессмертии и того, кто знает что может умереть. У них совершенно разные глаза и Зверь знает, как его убить. Но Олег, твое участие исключено. Ты слишком мало умеешь как сновидец, это моя вина, я почти тебя не учил, признаю. Если я и смогу тебя ввести в транс чтобы ты вошел в сознание Зверя, я не смогу тебя вытащить. — Да ладно! — воскликнул я. — Должен быть способ. Должен… Берт покачал головой и обессиленно упал на кресло, Жанна сложила руки на груди и сжала губы. — Первый раз жалею, что Ева мертва, — вдруг сказала Жанна. Берт сморщился и взглянул на Жанну, на миг, мне показалось что его взгляд стал острым. — А чем бы эта Ева помогла? — спросил я. — У нее был дар, она могла снимать любой гипноз. Берт бы ввел тебя в транс, а Ева бы вытащила. — Хватит о ней, — резко сказал Берт. — У нас есть другой человек, который может снять гипноз — Алексей Степанов. — Отлично, — хмыкнула Жанна, — нужно только найти в Питере парня который нас совершенно не помнит и попросить вытащить Олежку из транса. Какая мелочь. — Леша не в Петербурге, — Берт принял расслабленную позу и улыбнулся довольным собой. — Он в Одессе. Переехал сюда с женой и стал священником. Но по-прежнему ничего не помнит. А ты отвратительно копаешь под каждого клиента, дорогая, ведь Леша лучший друг нашего Олега, а ты и не в курсе, хотя якобы изучала Олега и его семью. А Олег ведь у нас ему многое рассказал, да? Скажи, что он знает о нас? — Берт расплылся в довольной улыбке, глядя на Жанну, но та улыбнулась, решив не обижаться на критику, и уставилась на меня: — Достаточно, — ответил я с вызовом. — Рита в теле животного его не смутит. — Как же ты предсказуем, художник, — беззлобно заметил Берт. — Красавчик, у тебя появился конкурент, — воскликнула Жанна. — Зови Лешу! Я так соскучилась по нему… *** Почти полчаса спустя я понимал, что Леша уже на подходе. Жанна ушла, а Берт внезапно забеспокоился, и пока я обрабатывал раны Риты, Берт ходил взад-вперед здорово меня этим раздражая. — Не мельтеши, прошу тебя, — произнес я, прежде чем подумать, но Берт не обиделся. Он застыл и покачал головой. — Леша не гарантия того, что ты вернешься, из транса сновидец. Зелье Жанны не гарантия что Рита спасется… А Леша, мне нужно быть с осторожнее. — Леша не дурак, тебе нечего бояться, он не будем всем подряд рассказывать о тебе. Ты это и сам знаешь, видимо. — Дело не в этом. Леша не дурак, хотя ты полный идиот что ему все растрепал, но я даже не удивляюсь, — махнул Берт рукой. — Я был тем человеком, что загипнотизировал его десять лет назад, Олег, я лично стер ему память и я единственный кто может её вернуть. Причем очень легко — одним касанием. — Ты хочешь вернуть ему память? — уточнил я. — Ни за что! Леша сам попросил меня стереть все что он помнил о Вечных и о себе. Если он вспомнит — он сойдет с ума. Я кивнул. В это же время в дверь позвонили. Я коснулся горячего носа собаки-Риты и встал открывать. Леша выглядел взволнованным, но решительным, в кожаной куртке, джинсах и белой майке он молча прошел мимо меня сразу в гостиную и там встретился взглядом с Бертом и оглянулся на собаку. — Это Рита, — сказал я тихо. — Понятно, — кивнул Леша и еще раз взглянув на Берта, протянул ему руку. — Отец Алексей. Берт кинул один взгляд на меня, кивнул, представился и прошел мимо протянутой руки. Леша, поняв что Берт уже отошел достаточно далеко, убрал руку в карман и рыкнул: — Еще и хамит, дьявольское отродье. — Леха! — строго одернул его я. — Итак, — начал Берт громко и понял, что он явно услышал фразу Леши. — Олег, ты согласен войти с моей помощью, в сознание другого человека, и остаться в нем безвольным наблюдателем? — Вроде как, я сам это предложил, — заметил я. — Одно дело предложить, другое сделать — я не смогу отправить тебя сновидцем в чужое сознание без твоего не просто согласия, а искреннего желания. Посему тебе надо понять четко, что будет происходить и искренно пожелать этого. Алексей будет твоим якорем, он твой друг и твоя связь с этим миром, поэтому он здесь. — Об этом Берт меня предупредил, для Леши его исключительность в данной истории будет связана с тем, что он якобы «якорь». Как сказал Берт — ложь во имя безопасности сознания Леши, и да — его дар напрямую связан с тем, о чем он не должен вспоминать. — Ты не можешь быть в сознании Зверя более двух часов. По истечении этого срока Алексей должен будет начать будит тебя определенным образом. Как — я научу пока ты будешь во сне. — Это магия? — спросил Леша. — Это гипноз, я не попрошу священника заниматься магией, — ответил Берт. — Вы, конечно можете тормошить Олега за плечо, когда придет время, и может быть, у вас даже что-то и выйдет, но лучше для самого Олега сделать все правильно. Ты точно этого хочешь? — спросил он у меня. — Да, — сказал я, и голос чуть задрожал. Я откашлялся и снова сказал. — Да. — Твое тело с тобой не согласно, — заметил Берт, — но сознание вроде как готово… попробуем. Он подошел ко мне и в этот момент Леша отошел. Берт взглянул мне в глаза и словно что-то говорил, но я не мог расслышать что, в какой-то момент Берт внезапно толкнул меня в грудь и я почувствовал что не просто падаю, а словно проваливаюсь куда-то глубоко под землю… *** Я тряхнул головой, резкий приступ тошноты и головокружения застал меня врасплох, город уже окутала тьма, но я не дам упырям убивать сегодня. Нужно разобраться, нужно понять что делать дальше с Артемом, с моим двойником. Мы так и не говорили с того момента, как он спас меня из плена моего создателя. Артем просто шел и я шел за ним. Он сел в машину и я сел с ним рядом, отражая его движения. Он пришел в дом, в доме зашел в маленькое помещение, именуемое у современных людей «квартирой». Вошел, не закрывая дверь и я молча прошел за ним. В доме же он словно очнулся. — Здесь кто-то есть, — сказал он в пустоту и обернулся на меня, ожидая ответа. — Наши враги далеко, они ранены и поражены, брат мой, кровь моя, нам нечего бояться, — ответил я успокаивающе. Из глубин помещения я услышал голос, и почувствовал тот самый запах. Одурманивающий, сладкий, яркий и такой желанный. — Ирка, — шепнул в истерике мой двойник. — Прячься! Иди туда! — он открыл белую дверь со стеклом, толкнул меня в темную комнату и резко закрыл дверь. Я не возмутился, и не разозлился, мой двойник еще мало что понимает. Мне было важнее что я так близко ощущаю её запах. Меня никто не мог увидеть, но я видел сквозь стекло все что нужно. Я увидел её маленькое, хрупкое тельце, обернутое в яркую одежду с открытыми плечами, которое подошло к моему двойнику. Я ожидал что она будет говорить, но она обняла моего двойника за шею и поцеловала, после оторвалась от его губ, шепнула что-то и поцеловала снова. Мой двойник сначала опешил, но думаю, лишь потому что я здесь, а после и вовсе расслабился, обняв свою женщину. Нашу женщину. Мою женщину. Я коснулся стекла, словно внезапно стал пленником. Это я должен быть здесь. Я должен быть с ней. Все это мое. Это моя жизнь. Я стиснул руки в бессилии. Интересно, она увидела бы меня, если бы посмотрела на дверь. Наверное, она увидела бы только тень, неестественную темную тень с той стороны, но этого хватило бы чтобы испугаться. Мой двойник отвлек её поцелуем, но и он понял, что меня нужно выпускать скорее. Он отстранился от нее и сказал ей что-то на ухо, тем самым сильно удивив. Она вопросительно на него посмотрела, но он лишь громко сказал. — Быстро, я все тебе объясню, потом. — Ладно, — моя женщина пожала острыми плечами и я залюбовался её выпирающими ключицами. Я хочу, чтобы она была здесь, я хочу их коснуться. Она ушла из нашей квартиры, и едва захлопнулась дверь я вышел из моего укрытия. — В следующий раз не шуми, ты давил на стекло, Ира тебя могла бы засечь, — заявил мне двойник. — Следующего раза не будет, брат мой. Тебе нужно рассказать ей обо мне. — Сначала ты расскажи о себе мне, а потом уже будем тебя с остальными знакомить, — Артем кивнул мне приглашая пройти вглубь помещения. Я послушно прошел за ним, заодно оглядывая стены в дурацких старых обоях, и мебель явно не подходящую к стенам и полу. Мы прошли в большую комнату, и мой взгляд зацепился за гитару. Я подошел к ней, взял не прося разрешения и начал играть. Я пропел четыре строчки из одной моей старой песни и Артем завороженно глядел на меня. — Я только её написал, два дня назад. — произнес он когда я отложил гитару на кресло и расположился рядом с ней. — Откуда ты ее знаешь? — Как ты их пишешь? — спросил я в ответ. — Я слышу их во сне, и вижу во сне словно иллюстрацию этих песен. — Это я написал её, задолго до твоего рождения. И задолго до рождения твоих дедов и прадедов. Ты слышишь мои песни во сне, и видишь то, что меня на них вдохновило, — пояснил я. — Кто ты? — спросил он, так и оставаясь в коридоре. У меня снова закружилась голова, и мне почудилось, будто бы в моей голове кто-то был. Я уже чувствовал такое по ночам, когда охотился. Неприятное чувство. — Я — это ты. Ты перерождение моей души. — Чтобы душа переродилась, надо умереть, — неуверенно протянул Артем. — И я это сделал. Очень давно. Я был князем, сыном благородных людей, но во мне что-то не так, я обращался в животное и быть им мне было отраднее чем человеком. Однажды, зимой я снова обратился, но у меня не было еды. Животные все спрятались и я мог лишь напасть на карету, которая приближалась к тому семейному дому, где жила моя семья и я, будучи человеком. Первым я убил кучера, я хорошо это помню. Кони сошли с ума от страха, карета перевернулась из нее выпала девушка и карета продолжила свой путь. Запах девушки был таким вкусным, что я отвлекся от пьяницы-кучера и подлетел к ней. Юная, благородная девственница, это было слишком вкусно я стал пожирать её и в это время меня застрелили. Это был мой брат, он тоже был в карете, выскочил из нее и побежал спасать невесту, он так и не узнал, что убил того, с кем играл все детство, и потом он еще искал меня. Он выпустил в меня несколько пуль, я упал, но не умер сразу, я умирал в каждой своей ипостаси, кроме человеческой, в неё, вернее в ее подобие я превратился когда стал упырем. Но я этого не помню. Следующее что я помню, когда умер последним животным и наблюдал как деревенские во главе с моим убийцей пытались меня найти. Я помню как мне было очень холодно, еще холоднее. На теле не было шерсти и я понял, что я человек, я был голым и одиноким посреди ужасных тварей — упырей. Я сам был таким ранее, но я этого не знал, тогда еще не знал. Все что было в моей голове это воспоминания о человеке, с которого я сорвал плащ и который меня ранил в плечо. Эта рана до сих пор не зажила, так и не знаю, почему. Я взял тот плащ, но честно говоря, холода я не чуял, но ходить голым как эти твари я не хотел. Я вышел в мир и он сильно изменился, оказывается прошло несколько веков как я был убит. Меня это не заботило, я нашел своего создателя, того человека, что ранил меня и использовал мою кровь для создания бессмертной расы. Но он жалел меня и не мог смотреть мне в лицо, он не знал, как я выгляжу, а мне казалось, я только его лицо знаю так хорошо. Он только недавно наконец-то стал смотреть мне в глаза, когда говорил со мной. Они не приняли меня, бессмертные, я для них слишком «животное». Упыри — безумные твари, не понимают меня, для них я слишком «человек». Мой создатель стыдился меня, а я ничего не чувствовал. Пока сейчас не учуял запах Иры. Артем дернулся, услышав имя нашей женщины. — Причем здесь Ирка? — спросил он. — Я учуял его еще очень далеко отсюда, и впервые что-то почувствовал, её запах манит и сводит с ума. Я искал её, и вдруг нашел тебя. Мое продолжение, ты поешь песни, что я написал сотни лет назад, ты целуешь женщину, которая создана для меня, ты имеешь то, чего я был лишен. Ты, Артем, был создан чтобы создать для меня ту жизнь, которую я ждал. Я так тебе за это благодарен. — Ира, моя девушка, — ответил Артем, и его голос стал хриплым. — Она наша. Нас двое, у нас не может быть чего-то, что принадлежит одному из нас. Твоя слава — моя, твоя музыка — моя, твоя женщина — моя. Все твои песни — мои воспоминания, все чего ты достиг, это мое, ты достиг этого, потому что являешься мной. Надо понять, как войти нам обоим в этот мир, эту жизнь, как объяснить всем остальным кто мы и почему все так, я хочу разделить эту жизнь с тобой поровну. — Мы не можем делить одну жизнь, это бред. Я назову тебя своим, не знаю, потерянным близнецом, — начал Артем. — Хотя для родителей надо будет придумать свою легенду. Я впишу тебя в этот мир, мы разберемся с документами, окей, мы станем соавторами, да. Но мы не можем делить одну жизнь. Понимаешь? Это невозможно, и неправильно даже… Что значит — «наша женщина»?! Ира не вещь, не конфета, которую можно разделить. Не будь ты… мной. Я бы тебе уже морду начистил за такие слова… — рыкнул он и отвернулся, думая о своем. Предсказуемо. — Я тоже ревнив, — улыбнулся я. — Знаешь, я был всегда злым. гневным, а ты сдерживаешься. Ты даже сейчас сдерживаешься. Тебя этому учили? — Я ходил на бокс, родители отправили, когда выявили проблемы с гневом, — тихо ответил Артем. — Понятно, они молодцы, твои родители. Мои были не столь заботливы. Не ревнуй ничего и никого ко мне, Артем. Это глупо. Тебе нужно понять — ты моя тень, которую я отбросил в этот мир, все твое, это мое, оно больше принадлежит мне, я был раньше, я был сильнее. И если ты это не примешь… — То что?! — повысил голос Артем. — Сожрешь? Как других? Ира говорила про маньяка, про то, что чувствовала будто бы ее ищут и в это время, чудовище ело местных девок. Это был ты, да? — И ты. Артем не дели нас. Я и ты. Ты имеешь тот же голод, и те же желания, то что не ты питался ими не делает тебя чище меня, мы одно целое, и да, если бы не твоя любовь к Ире, которую я чувствовал в других городах, эти девушки были бы живы. Я ведь искал ту, которую любил, а первым полюбил её ты, — я выдохнул. Он не поймет. Он не может понять, пока. Ладно, я подожду. — Я никогда не смогу убить тебя, Артем, это словно оторвать от себя тень, словно отрезать руку или сжечь свое лицо. Я не смогу, Артем. Но тебе нужно принять, и понять, что теперь, нас двое. Ира тоже должна знать и все остальные. Пойдем, здесь душно. Меня слишком долго держали в плену. ___________________ Голова так и кружилась дальше, кто-то назойливой мухой сидел в моей голове, пока я наблюдал за закатом. Артем нервно курил рядом, а люди равнодушно шли мимо, даже не замечая меня и моего двойника. Я понимал, что Артем не даст мне свою жизнь, он был бы готов отдать поделиться всем кроме Иры, вторая беда в том, что Артем и Ира смертны. Слишком мало времени, слишком ускользающая молодость и красота. Нет, я не хочу этого. Мне придется сделать то, что хотят от меня Вечные. Но мне нужно время, мне нужно понять, как же это сделать. Артем поймет… он поймет, но не сразу, он должен понять мой голод, но я не могу им рисковать. Сначала, его нужно спрятать, чтобы не мешал, а лишь потом… Он поймет. — Идем, — сказал я ему. — Мне нужно дать приказ упырям, не нападать на город. Я должен их задержать на эту ночь, — он поверил в мою ложь, посчитав что идет на благородное дело, и когда довез меня до того дома, откуда мы еще недавно сбежали, я резко сжал артерию на его шее. Странно, у меня к нему совершенно не было жажды крови, видимо, наше родство душ даже так влияло. Упыри тоже оказались равнодушны к новому телу, я приказал им сидеть внутри дома и ждать моего сигнала, они послушались хоть и с неохотой. Я спрятал Артема в месте моего плена, сковал его руки, усмехнувшись иронии судьбы и двинулся прочь. Мне нужна жертва, мне нужен человек… *** Меня что-то схватило за плечи и сильно трясло, скорее всего это был кто-то. Первым делом я продрал глаза, вторым понял, что лучше держать их закрытым, пока из комнаты не уберут этот адски яркий свет. Третьим делом я понял, что не проверял, где в этом доме унитаз и мне пришлось толкнув Лешу побежать по коридору, сдерживая рукой рвотный позыв. Повезло, «белый друг» оказался за первой дверью и я с подлетел к нему. — Ты как? — услышал я заботливый бас Лехи. «Отлично», — мысленно ответил я, избавляясь от содержимого желудка. — «Лучше, не бывает, черт вас дери». Когда же я вышел снова в гостиную, меня встретили две пары глаз. — Ты пересидел во сне, на пятнадцать минут, прости, пришлось из транса тебя вырывать силой и тряской чтобы вызвать страх, ты уже не поддавался гипнозу, оттого и такая реакция. Моя вина, — объяснил Берт и добавил, в оправдание. — Ну, могло быть и хуже. Ты жив, и вроде как имеешь сознание. Смею надеяться. — Моя реакция такая из-за Зверя. Он при мне создавал вампира, — Леша перекрестился и произнес тихую молитву. Берт опустил голову, в недовольстве. Я сел на свободное кресло, Леша подошел ко мне и коснулся плеча, я кивнул другу и тот стал рядом. Берт сел напротив меня. — Он создал его? — начал Берт спрашивать. — Это она, девчрнка лет двадцати. Берт оставил её почивать в гримерке клуба, где выступал Артем. Она певица, Игнис её зовут, это псевдоним такой. Если Зверь правильно все сделал, она проснется голодной и сожрет половину клуба. Если нет — она умрет от потери крови. — Артем? — Там же где мы держали Зверя, но под охраной упырей. — Так ему и надо, — раздался яркий голос Жанны, влетевшей в дверь, на голове её снова была косынка, и я лишь мысленно взмолился всем богам, чтоб она её не снимала при Леше. — Ты принесла? — спросил Берт вместо приветствия, и та вместо ответа вручила ему поллитровую бутыль со светло-зеленой жижей внутри и увидев Лешу застыла в изумлении, разглядывая его. — Хорошо, — ответил он, и снова обратился ко мне. — Ира? — Ей пока тоже ничего не угрожает. Зверь хочет обратить её, но не ранее, чем будет уверен, что нашел верный способ обращения. Он думает, обращать ли Артема, но ближе склоняется к тому, чтобы оставить его медленно умирать. Сам он не может его тронуть не может, считает частью себя. — Яйцо для нашего Кащея? — задал Берт самый главный вопрос. Я пожал плечами. Прости, — сказал я, понимая, что это был единственный важный вопрос, ответа на который я и не узнал. — О своей смерти он не думал, я только знаю, что его рана которую ты оставил — царапина, она до сих пор не зажила. — Ладно, не вини себя, ты сделал что мог. Давайте спасем Ритку сначала, потом подумаем. Берт встал, я медленно приподнялся за ним. Леша встал поодаль, а Жанна, сложив руки на груди глянула на Берта и снова уставилась на Лешу, тот поднял на меня несчастные глаза и я дернул Жанну за рукав. Она обернулась на меня и я тихо шепнул ей на ухо: — Не смущай Лёху, — сказал я ей. — Он женат. — Ты видел его бороду?! — ответила она мне шепотом. — Лет пять её наблюдаю, — точнее со дня нашего знакомства, но Жанна, видимо знала его другим. — Это катастрофа, — покачала она головой. — Во что он превратился?! Я не ответил, и просто прошел чуть ближе к Рите, над которой уже склонился Берт, когда я наконец увидев диван, куда укладывал Риту пару часов назад, я обомлел — вместо собаки-Риты на диване лежала черная птица. — Какого?.. — спросил я. — Оборотни умирают по очереди в каждой из своих сущностей, Рита-собака мертва. Осталось еще несколько. Если она умрет… — Последним в кого она обратиться будет упырь и она станет им, — проговорил я. — Тоже было со Зверем. — Да, — выдохнул Берт, и я услышал, что у него сорвался голос. — Куда? На рану, или заставить выпить? — спросил он у Жанны. — Внутрь, — громко сказала она. Берт пробормотал что-то вроде «хорошо». Рн осторожно коснулся крыла птицы, и я только сейчас увидел, как она быстро дышала. Берт раскрыл бутыль, и осторожно влил немного странной жидкости в клюв птице. Та встрепенулась, на мгновение, но как Берт отошел, осталась лежать также. Я ожидал какого-то свечения, синего сияния, но ничего не было. Птица оставалась лежать, трудно дыша, раны же ее я не видел. — И? — спросил Берт у Жанны спустя несколько минут. Жанна ответила не сразу. С сожалением вздохнув она произнесла. — Нужно обращаться в человека, только так зелье поможет. — Как ты себе это представляешь?! — начал кипеть Берт. — Не знаю, — пожала она плечами. — Я не знаю, Берт. У нас много времени, мы найдем способ, но сейчас нужно остановить Зверя, как только у него удастся первый вампир, начнется эпидемия. Это ведь не то, чего ты хочешь. — Но то, чего хотят Вечные, — прорычал Берт. — Да, да… вы должны идти к девице. Слушайте, есть фонари с ультрафиолетовым светом, как от солнца. Вы сможете причинить ей боль, и тем самым оглушить. Зверь поначалу очень боялся солнца, помнишь, как упыри? — Упыри гибнут от солнца. А он — нет! — повысил тон Берт. — Попробуйте-попробуйте. Сначала идите к девке, я останусь здесь с Ритой. Леша, останешься со мной? — обратилась Жанна к нему. Леша кивнул, непонимающе уставившись на меня, я слабо кивнул ему в ответ и обратился к Жанне. — Ты одна не справишься с умирающей птицей? — спросил я. Жанна сделала вид, что не услышала. — Ладно, сначала за фонарями и живо в клуб. Потом за Артемом. Ты сможешь идти? — спросил Берт у меня. Я кивнул. — Я не Рита, и я если ты застынешь, испугаешься, я не пойду за тобой. Так что подумай хорошенько. — Я иду с тобой, — произнес я. — Тогда идем сейчас. *** Едва мы вышли я обратился к Берту. — Ты ведь понимаешь, что Жанна нас выгнала ради какой-то цели? — Да, и Алексея оставила в доме, чтобы было кому за Ритой присмотреть, а ты своими прямыми вопросами все ей испортил. Я буду звать тебя «Дурашка». По-моему отличное имя, тебе здорово подходит. — Что она хочет сделать? — спросил я, сделав вид, что не заметил ехидства. — Сдать нас Вечным, убить Зверя, собрать кровь вампира, обворовать мою квартиру, или может пойти в парикмахерскую, — проговорил Берт, я молча не сводил с него глаз. — Мне плевать, что она задумала, сейчас, я должен остановить чудовище, которое сам создал. Достаточный ответ?