Красный.

Я слышу звонок в дверь. Задолго до этого звонка в горле пересохло от волнения, и я плетусь к двери, чтобы открыть. За ней – мой Хозяин. В обществе других людей я могу называть его Антоном – его настоящим именем, однако между нами он – Хозяин. Хозяин, которого я люблю всей душой, которого я никогда не предам и ни на что не променяю. То, что я буду Его рабыней – было решено в самом начале отношений. Я долго думала на этот счет, но что уж там, это нравится не только ему, но и мне самой. Иногда Он бывает слишком жестоким и циничным, но… мне все равно. Еще никогда и ни у кого я не видела такой преданности, какая есть у меня, и очень горжусь этим. Наши отношения длятся уже полтора года, и нужно сказать, он не раз избивал меня за это время и угрожал смертью, однако я терплю и буду терпеть. Я давно забыла, что такое гордость, и вспоминать не хочу. Я просто хочу служить Ему душой и телом и радовать его изо дня в день. Сегодня мне предстоит очередная пытка и от предвкушения сердце бьется так, будто я пробежала без остановки пару миль. Черт, мне уже плохо. «Так, хватит думать, открывай уже, он ждет», - говорит мое подсознание. Радость вперемешку с волнением и страхом заполняет меня и я, дрожащими руками и неумелыми от этого движениями, быстро открываю дверь и сразу же сажусь на колени, положив руки на ноги. Вот он – стоит в дверном проходе прямо передо мной. На нем черные брюки, черная футболка из хлопка, и сверху, дополняя картину, черный жакет. В руке бутылка красного вина Santa Cristina - его любимого. Нужно сказать, он знает толк в вине, и даже за небольшие деньги сможет выбрать качественное и утонченное. Его черные волосы зачесаны назад в классическом ретро стиле, как и подобает Его изысканному характеру. Он, как и всегда, вызывает у меня нескрываемое восхищение. Еще чуть-чуть и я открою рот от восторга, пялясь на него безумно влюбленными глазами. Незаметно встряхиваю головой, чтобы возвратиться из мыслей в реальность и продолжаю смотреть на него, на сей раз более сдержанно. Он неторопливо заходит и закрывает за собой дверь на два оборота. Без единого слова обходит меня и бесшумно ставит вино на тумбочку. Его движения так уверенны и элегантны… Я наблюдаю за ним из под своих белокурых прядей: Его лицо выглядит проницательным, но я не могу определить, о чем он думает. Мои чувства смешались в большой комок, который медленно подкатывает к горлу. Он подходит ко мне и рукой чуть поднимает мою голову за подбородок – так, что моему взору открывается его лицо. Я пытаюсь смотреть ему в глаза, но внутри все внезапно содрогается и я мгновенно откидываю взгляд в сторону. Я слышу, как он ухмыляется. - Боишься меня? – он произносит это все с той же садистской ухмылкой, которая ему очень свойственна. Он заметил… Слова застряли в горле и я не могу выжать из себя ни слова. Кажется, что я молчу уже вечность, но как бы я не старалась что-либо выговорить – не могу. Волнение накрыло меня с головой. Я вновь поднимаю лицо и, содрогаясь, пытаюсь посмотреть в его глаза. Он выглядит спокойным. В ту же минуту, как я об этом подумала, я получаю сильную и обжигающую пощечину со всего размаха его и без того сильной руки с криком: «Отвечай мне!». Мое тело теряет равновесие и я больно ударяюсь головой о стену, глаза тут же наполняются соленой жидкостью и я не могу сдержать ее в себе. Я заплакала. Как унизительно. Я сижу, все еще прижатая к стене, и даже не думаю повернуть голову в Его сторону. - Ответь мне… - сказал Он уже мягким и грустным голосом. От его баритона с хрипотцой мое тело покрывается мурашками. С целью перестать нервировать его, я собираюсь духом и выдавливаю из себя: - Да, Хозяин… Еще никогда мне не было так сложно говорить. Я чувствую страх. Страх вперемешку с желанием. Надо признаться, я жажду, жажду и хочу большего. Я чувствую в животе тупую боль от возбуждения и неуверенно жду, надеясь, что меня ударят еще… - Тварь… - сказал он почти шепотом, - Я ненавижу тебя… «Да, унижайте, унижайте меня как можете, Хозяин, делайте со мной все, что хотите» - проносится в моих мыслях и мне тут же становится за них стыдно. Я ни за что не решусь сказать ему такое. - Лижи, - приказывает он, и я понимаю, что нужно делать. Вернув прежнюю позу «На коленях», я принимаюсь вылизывать его обувь. Нежно провожу теплым языком по натуральной коже его ботинок, покрытой уличной грязью и она неприятно скрипит у меня на зубах. Я терплю и продолжаю свою работу, пока на ботинках не остается ни капли грязи. - Умничка. Теперь целуй. Я послушно начинаю покрывать поверхность многочисленными нежными поцелуями, переходя от одной ноги к другой, не оставив и сантиметра места, где бы не было моего поцелуя. Я заканчиваю и поднимаю вопросительный взгляд вверх, ожидая, что будет дальше. Тут же Антон резко хватает мои волосы, всей силой сжимая в кулак и тянет вверх, заставляя меня застонать и подняться с колен вслед за его рукой. Продолжая грубо держать меня за волосы, он ведет меня по коридору на кухню и немного толкает вперед, вслед кидая фразу: «Найди бокалы под вино и закуску». Он сегодня необычайно груб и не многословен, что вводит меня в опасение. У него точно что-то произошло, просто пока он не хочет говорить об этом. Мы выпьем и я плавно перейду к этой теме, главное – не промолвить лишнего, иначе мне не поздоровится. Прогоняя лишние мысли, я открываю кухонный шкаф, беру в руку две винных рюмки и заранее подготовленную сырную тарелку во вторую и плетусь к Антону. Он сидит за столом и задумчиво смотрит в окно, за которым уже какой день висят тяжелые, свинцово-серые тучи. Я присаживаюсь к нему, и, не решаясь заговорить, слушаю звук дождя, который барабанит по стеклу. Мне надо с ним поговорить, но как плавно подойти к теме? Он совсем не в духе. - Хозяин, я… - Я налью нам вина, - он резко перебивает меня спокойным голосом, будто ничего не происходит. Я опускаю взгляд на руки и жду, пока Антон наполнит бокалы. Беру и отпиваю небольшой глоток – вино терпкое на вкус с небольшой кислинкой, и с уверенностью могу сказать, что это лучшее вино, которое я когда-либо пробовала. Осушив бокал, Антон встает и приказывает мне сесть перед ним. Я сажусь на колени, ожидая, что будет дальше, и получаю размашистый удар кулаком по лицу. Не в силах выдержать удар, падаю на пол, получая дополнительный ботинком по губам. Я вою от боли, и сквозь темноту в голове чувствую, как по моему лицу течет струйка крови, а в области губ неприятное жжение с долей онемения. Встань, - его голос резок, наполнен ненавистью. Я пытаюсь собрать все свои силы для того, чтобы выполнить приказ, но тело меня не слушается. Встать я сказал! – он пинает меня по щеке и удар отдается хрустом в челюсти. Лицо ноет, а губа ужасно щиплет от льющихся на нее слез. Меня накрывает страх, но я буду терпеть, пока это возможно. В любом случае, у нас есть стоп-слово – «красный». Удар, еще удар – он бьет ногой без разбору, попадая по груди, рукам, шее. Я больше не выдерживаю, тупая боль пронзает все тело и я кричу изо всех сил: - Красный, Хозяин, красный! - Заткнись, сука! – он рявкает и продолжает безжалостно пинать мое тело. В голове туман, я чувствую лишь грубые удары по всему телу и то, как он давит краем ботинка по моим пальцам. Я уже совсем не понимаю, что происходит и мой хриплый крик переходит в истошный вопль. - Я сказал тебе заткнуться, шлюха, - он садится на сверху, придавливая меня своим телом. Его руки хватаются за мое горло и начинают грубо душить, не давая вдохнуть ни капли воздуха. Я пытаюсь не сопротивляться, но моему терпению приходит конец и я хватаюсь за его руки мертвой хваткой, пытаясь убрать – не получается. Начинаю вонзаться ногтями в кожу, пытаясь причинить боль, заставляя его наконец убрать свои руки. - Какая же ты мра-а-а-зь, - Антон сдавливает рукой мое лицо, издевательски тряся его из стороны в сторону, - ты за это ответишь… - Прошу, хватит, хватит! – я всхлипываю и смотрю на него глазами, просящими о пощаде. Он встает и пинает жесткой подошвой в центр моего лица, так, что я теряю контроль над сознанием. Я не знаю, сколько я пробыла в беспамятстве. Когда я очнулась, он снова сидел на мне и мастурбировал свой внушительных размеров член. - Ага, очнулась, скотина, - в его глазах горит ярость. Он поднимается, застегивает ширинку, и идет по направлению на кухню. Воспользовавшись моментом, я пытаюсь встать и найти телефон, чтобы позвонить в полицию, но это дается мне на столько трудно, что я не понимаю, что делаю. Сквозь шум в ушах я слышу, как Он громыхает ящиками на кухне. Я не задумываюсь о том, что он делает – я просто радуюсь, что он покинул меня хотя бы на минуту. Слышны быстрые шаги. Прекратив поиски телефона, я делаю попытку вернуться в свою прежнюю позу, но не успеваю. - А хули ты здесь забыла, крошка? – в его руке сверкает нож. Я пячусь назад и смотрю на него с недоумением. - Еще одна твоя выходка, и ты знаешь, что с тобой будет, - он улыбается ехидной улыбкой и вертит нож в руке, предоставляя его моему взору. Я сажусь перед ним на колени и, опустив голову к его ногам, хнычу: - Хозяин, не убивайте меня пожалуйста, прошу Вас, прошу, прошу. Слезы, смешанные с кровью, капают мне на колени, после чего я размазываю их рукой. - Не собираюсь… пока. Он подходит ко мне и ловким движением разрезает ножом лямки моего платья, оголяя мою грудь. Антон начинает сжимать ее одной рукой так сильно, что у меня вырывается протяжный стон, наполненный болью. - О да, детка, стони, - его голос, наполненный сарказмом, порождает во мне злобу. Он обхватывает двумя пальцами мой сосок и зверски сдавливает его ногтями. Я лью слезы от боли и чувства безысходности, видя, как мой сосок истекает кровью. - Хватит, пожалуйста, ну пожалуйста, - я умоляю его, плача и отчаянно качаясь из стороны в сторону. - Еще рано заканчивать. Эти два слова, «еще рано», въелись в мою душу. Сколько мне еще терпеть, сколько, твою мать?! Я бы изо всех сил звала на помощь, если бы здесь, в частном доме в лесу, меня бы кто-то услышал. Он подходит ко мне сбоку и пинает мою голову, отчего я падаю на пол. - Ляжь на спину. Я обессилена, но я заставляю себя перевернуться на спину, в страхе от того, что он может сделать со мной, если я не выполню приказ. Он становится одной ногой мне на живот, перемещая на нее почти весь вес тела, и расстегивает ширинку. Тонкая струйка мочи попадает мне на лицо, отчего оно невыносимо щиплет, а нижняя часть тела немеет от давления ноги, поставленной на мой живот. Кажется, что это будет продолжаться вечность. Боль, боль, боль – сколько еще? Я уже хочу умереть. Закончив свои действия, он неторопливо застегивает ширинку. Плевок. - Уебище, - он размазывает подошвой свои слюни по моему лицу, отчего они смешиваются с кровью, слезами и мочой. Резкой удар в область печени и я теряю способность дышать. Свернувшись клубком, я пытаюсь откашляться и замечаю, что кашляю кровью. Он тянет меня за волосы, поднимая меня на ноги, грубо хватает за горло и тащит к зеркалу. Мои ноги незамедлительно плетутся за ним. - Посмотри на себя, ничтожество. Я смотрю в отражение и не могу узнать себя: губа порвана, нос повернут вбок, засохшая кровь по всему лицу, красные глаза и капли мочи. - Отвратный видок, не правда ли? – он смотрит на меня, ожидая ответа. Я молчу, склонив голову. - Я тебя спрашиваю! – он с размаху толкает мою голову в зеркало, разбивая его. Я лежу, чувствуя, как осколки вонзаются в спину. Из под опухших от слез век краем глаза замечаю, как Антон сидит за столом и допивает вино. - Очнулась? – его голос спокоен как никогда. - Хозяин… - я говорю сиплым от зверских издевательств голосом. - Да, милая? - Убейте… - я закрываю глаза. Антон поднимается со стула и нежно берет меня на руки, неся в туалетную комнату, где ванна уже полна воды. Он ставит меня перед ней. - Секунду, дорогая, - на его лице сияет улыбка. Он открывает шкафчик и достает полицейские наручники с работы моего отца. Отведя мои руки за спину, он накрепко застегивает их. - Вот так, моя девочка, - нежно шепчет мне на ухо. Снова взяв меня на руки, он кладет меня в воду. Она ледяная, но мне уже все равно. Двумя руками он хватает мою шею, опускает в воду и держит. Десять секунд, двадцать секунд… Мне начинает не хватать воздуха. Сознание возвращается и я начинаю дергаться, снова хватаясь за жизнь. Меня охватывает паника. Нет, нет, нет, я не умру, я не готова, нет! Я совершаю уже неконтролируемые движения телом, но руки, держащие меня за шею, говорят «Нет». Я бью ногами дно ванной, я пытаюсь убрать эти руки, черт возьми! Силы уже на исходе и я перестаю сопротивляться, смотря в глаза своему убийце… в глаза своему Хозяину. Не сдержавшись, я закашливаюсь и впускаю воду в легкие. Я чувствую, что моя грудная клетка вот-вот разорвется. Проходит время. Я чувствую спокойствие. Я чувствую умиротворение…