Чёрное может оказаться белым

Данниль сидела в большом кресле, потягивая вино и глядя на пламя камина. Невольно перед глазами вставали образы далекого прошлого, детства, а уши наполнялись криками и руганью родителей. Отведя взгляд в сторону и прижав бокал к щеке, Данниль прикрыла глаза, пытаясь забыть обидные слова матери, которая ненавидела постоянные измены отца: «Ты делаешь шлюхой меня, Роберт! Все знают, где ты проводишь выходные, забирая с собой дочь, чтобы она была рядом и позволяла той суке почувствовать себя матерью!» «Маргарет — хорошая женщина», — подумала Данниль, сделав глоток вина и снова посмотрев на огонь. У нее были мягкие светлые волосы, приветливая улыбка и нежный голос. С ней отец преображался, становился другим, и таким он ей нравился больше — возвращаясь домой к официальной жене, он больше молчал и запирался в кабинете. Данниль по-своему любила Маргарет, отдаляясь от всегда нервной и крикливой матери все больше. С каждым прожитым годом к ней приходило осознание, какой слепой и в некотором роде ущемленной была ее мать. Она искренне считала, что выйдя замуж и родив ребенка, сможет привязать супруга к себе, сделает его по собственному желанию таким, каким захочет. Это было такой фатальной ошибкой, что становилось грустно. Данниль принимала то, почему Роберт брал ее к Маргарет: отчасти, чтобы проводить больше времени рядом, а отчасти, чтобы она росла терпимой и понимающей девушкой. Сейчас она как никогда была благодарна отцу за все, что он сделал для нее. Потому что Джаред стал вести себя странно, пытался юлить, а значит, срочно нужно было выяснять, что происходит. Откровенно говоря, Данниль уже была готова ко всему. *** Джаред нервно потирал обручальное кольцо подушечкой пальца и избегал смотреть в глаза. Данниль прикрыла пледом ноги и удобнее устроилась на диване. Начиная этот разговор, она знала, что простым он не будет, но тот факт, что Джаред молчал уже минут десять с лишним, напрягал. Чуть качнув головой и прочистив горло, Данниль мягко повторила: — Джаред, пожалуйста. Ты же знаешь, что я скандалов устраивать не собираюсь. Я просто хочу знать, что происходит с тобой и нами в целом. Ты мне не доверяешь? — Доверяю, — вздохнул он, наклоняясь вперед, чтобы упереться локтями в колени и устало потереть лицо ладонями. — Я… знаю, что ты волнуешься и переживаешь, но… — Джаред. — Мне кажется, я влюбился. Не совсем приятно, но не смертельно. Данниль удержала лицо, хотя муж на нее даже не смотрел. О чем-то подобном она думала, даже представляла возможную соперницу, но то, как произнес Джаред эту простую, в сущности, фразу навело на определенные размышления. — Кто она? Я ее знаю? — Это он, — уточнил Джаред и снова откинулся на спинку кресла, старательно избегая взгляда Данниль. — Один из твоих деловых партнеров. Кажется, Данниль поняла, кто так зацепил ее дорогого и любимого мужа. — Эклз, — она даже не спрашивала, просто называла имя того, кто свел ее мужа с ума. Блистательный сукин сын, всегда с широкой улыбкой, идеальной укладкой и в таком же идеально сидящем костюме. — Ожидаемо. Тишина прерывалась тихо работающим телевизором и треском огня в камине. Данниль разглядывала собственные слегка подрагивающие ладони и краем сознания заметила, что на безымянном пальце правой руки отслоился лак. Сжав кулаки и глубоко вздохнув, Данниль проговорила срывающимся голосом: — Не знаю, собирался ли ты мне сообщать об этом, но я думала, что заслуживала хотя бы честности. — Дан… — Молчи, Падалеки, теперь я вынуждена примириться с мыслью, что буду делить тебя с другим мужчиной. Джаред поднялся и вышел из комнаты, оставляя Данниль приходить к спокойствию в одиночестве. *** Кофе горчил, оседая на губах светлой пеной. Данниль увлеченно просматривала документы и услышала шум, только когда дверь ее кабинета распахнулась и появился Эклз. Секретарша возмущенно размахивала руками и громко кричала, объясняя, что Данниль занята и к ней нельзя, но сама Данниль прервала поток речи и успокоила девушку: — Все в порядке, Эми. Принеси мистеру Эклзу кофе, пока мы разговариваем. Присаживайтесь, Дженсен. Секретарша вышла, прикрыв за собой дверь; Эклз присел в кресло для посетителей. Данниль, сделав пометку в документе, отложила бумаги в сторону и вопросительно посмотрела на мужчину перед собой. Холеный, уверенный в себе, соблазнительный и сексуальный. Она понимала Джареда, правда понимала. — Чем обязана, Дженсен? — Думаю, нам уже можно перейти на «ты», — проговорил он, не отрывая от нее внимательного цепкого взгляда. — На брудершафт мы не пили, но да ладно, — хмыкнула Данниль и вздернула вопросительно бровь. — Итак? — Ты знаешь. — Знаю, — согласилась Данниль, кивая. — И не хочешь меня придушить? — недоверчиво уточнил Дженсен, не обращая внимания на шокированную секретаршу, поставившую перед ним кофе. — Спасибо, Эми, — Данниль подождала, пока она выйдет, и спокойно посмотрела на Дженсена. — А должна? — Это было бы логично, — качнул головой Дженсен, откидываясь в кресле. Данниль не ответила, сделала глоток остывшего кофе и тоже расслабленно оперлась на спинку собственного кресла, глядя на Дженсена. — Я удивлю, наверное, но ни тебя, ни его я не собираюсь убивать. Больше тебе скажу, даже на развод я подавать не собираюсь. Было заметно, что он готовился к другому: к истерике, крикам, возможно, даже к тому, что она набросится на него с кулаками, но только не к такой реакции обманутой мужем женщины. Дженсен был сбит с толку и не знал, как себя вести и что делать дальше. Пока облегчать ему задачу Данниль не собиралась: как-то же она должна была получить моральное удовлетворение, после того, как ее водили за нос, сколько — месяц, больше? — И что ты намерена дальше делать? — Жить, — лаконично ответила Данниль и подалась вперед, доверительно наклоняясь. — Надеюсь, счастливо и с мужем. — А наши с ним отношения? — заметно подобравшись, уточнил Дженсен. — Я не буду ставить ему условий и ультиматумов. Хочет встречаться с тобой? Пожалуйста. Хочет иногда проводить с тобой уикенды на рыбалке или еще где-нибудь? Да ради бога. Не думаю, что ты захочешь узаконить с ним отношения, но и в этом случае я рассмотрю варианты. Эклз, я понимаю, что значит любить, поэтому принимаю любые последствия собственной привязанности. Закатывать истерики и скандалы не в моем стиле, верно? — То есть ты позволяешь ему изменять, в то время как тебе больно и неприятно? — аккуратно выверенными словами по старому шраму на сердце. Браво, Эклз! — Тебе не все ли равно? Ты получаешь максимум удовольствия из этой ситуации, — отозвалась Данниль, отчаянно сдерживаясь от глубокого вздоха. — Давай не будем лезть в мою душу? Уж точно не тебе заводить со мной подобные разговоры. Дженсен поднялся на ноги и практически вышел из кабинета, но остановился, взявшись за ручку двери. — Если ты думаешь, что мне плевать на тебя — ошибаешься, — сказал он, не оборачиваясь. — Я хотел бы, чтобы все было по-другому. Удобно и хорошо для всех нас. Как только она осталась в кабинете одна, Данниль прикрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. *** — Падалеки, это ты растрепал Эклзу, какой сорт шоколада и цветы я люблю? — Данниль рассматривала небольшую карточку и не могла понять, чего хочет добиться Дженсен. — Я ему ничего не говорил, — отозвался Джаред из телефонной трубки. — Он прислал тебе шоколад и цветы? — Еще и записку, — вздохнула Данниль, бросая картон на стол. — Джаред, что происходит? Какая гениальная идея пришла в ваши светлые головы? — Дан, я честно не в курсе. Мне кажется, он просто хочет… ну, подружиться? — Если вы задумались о шведской семье, то я сразу говорю — нет! Джаред сбросил звонок, и Данниль закатила глаза, раздумывая, выкинуть плитку шоколада или все же насладиться любимым лакомством? *** Опершись ладонями на спинку стула, Даниль рассматривала статуэтку богини Бастет из редчайшего сплава драгоценных металлов, украшенную камнями. Черный бархат создавал потрясающий контраст, от которого дух захватывало. Об увлечении коллекционированием мало кто знал: Данниль особо не афишировала, так как некоторые экземпляры были слишком ценны, и она волновалась об их сохранности. Такой подарок от Эклза — прямая наводка на то, что ее сдал Джаред. Хотя нельзя не отметить, что Дженсен заморочился — подобной статуэтки в простом ювелирном салоне не найдешь, да и стоит она приличное состояние, даже несмотря на свой миниатюрный размер. Взяв записку, на которой стояла коробочка, Данниль не сдержала ухмылки. Ладно, может быть, она будет менее критичной к нему, ведь потратить деньги на нее, а не на собственное новое авто себе в гараж, тоже кое-что значит. *** Настойчиво, но ненавязчиво Дженсен становился частью ее жизни. Он завоевывал доверие и симпатию не только дорогими подарками, но и вниманием, и заботой. Особенно это проявилось, когда Джаред срочно улетел по делам в Сингапур, а у Данниль случился приступ сильнейшей аллергии, справиться с которой самостоятельно не получилось. Ее до сих пор терзали сомнения, почему он оказался у их дома в тот день, но это оказалось спасением — Дженсен отвез ее в больницу и все время был рядом. Данниль шутила, лежа в палате в окружении цветов, которые притащили Дженсен и ее подружки: — Зря ты это сделал, Дженс. Если бы я умерла, то одной проблемой стало бы меньше. — Я бы вымыл твой рот с мылом, — возразил Дженсен, сжимая ее руку, — ты не чужая мне. И что бы ты там себе ни думала, твоя смерть — последнее, чего я хочу. Отвернувшись к окну, Данниль не сдержала слез и неловко вытерла глаза и щеки от влаги. — Было бы проще, если бы хотел. *** Дома Данниль встретил аромат свежесваренного кофе и тостов с беконом. Вернувшись от матери, она готовилась к легкому завтраку в одиночестве, но, кажется, все менялось вне зависимости от того, чего она ждала. Оставив сумку с вещами на тумбе, а пальто — на вешалке в прихожей, она пошла на кухню, откуда доносился смех и мужские голоса. Данниль даже замерла на пороге, увидев стоящего возле плиты Дженсена в одних спортивных штанах и Джареда, сидящего за столом и готовящего бутерброды. — Сюрприз? — хрипло осведомилась она, подходя к Джареду и целуя его в щеку. Никто из них даже в лице не изменился, будто готовились к чему-то и отступать не были готовы. — Доброе утро, — отозвался Джаред, усаживая ее рядом с собой и подвигая свою чашку с кофе ближе к ней. — С приездом, Дан, — улыбнулся Дженсен, ставя перед ней тарелку с яичницей и присаживаясь. — Как добралась? Несколько секунд Данниль растерянно молчала, глядя на сидящего перед ней Дженсена, а потом, будто сморгнув оцепенение, улыбнулась: — По-моему, в бизнес-классе, кроме как «отлично» не бывает. Джаред с Дженсеном рассмеялись, соглашаясь кивками. — Это да. Вот у меня был случай… Она не вникала в то, что говорил Джаред, лишь слушала его голос, ела вкусную яичницу с сыром и ветчиной, запивая отличным кофе, и понимала, что это не вызывает у нее паники. Пусть Джаред спал с Дженсеном не далее как прошлой ночью, когда она была у матери, а сам Дженсен хозяйничал в их общем доме, — это не казалось катастрофой. Страха, что Дженсен вытеснит Данниль на ее же территории, не было. Он был другим здесь, но почему-то органично вписывался в это утро. Взяв пустые тарелку и чашку, Данниль отошла к посудомоечной машине, но была остановлена Дженсеном. Поймав ее в ловушку из собственного тела и стоящей позади тумбы, он заглянул ей в глаза и тихо проговорил: — Все хорошо? Данниль оставила посуду на стойке и опустила голову, скрывая взгляд и нервно сцепляя пальцы — когда Дженсен был так близко, отчего-то хотелось к нему прикоснуться. Он сделал выбор за нее: приподнял подбородок и заглянул в глаза. — Дан? — Да, Дженсен. Все хорошо. Она не видела, как его лицо осветила улыбка, когда Данниль, преодолев себя, обняла его и прошептала откровенное и такое необходимое ему: «Спасибо, что сделал это для нас». *** Они долго шли к тому, чтобы стать друзьями, и Данниль до сих пор с трудом верила, что приняла и больше не ревнует к Дженсену мужа и не ненавидит его. Сложно было не столько позволить Джареду иметь еще одного любимого человека, сколько самой примириться с мыслью, что этот человек теперь был ее другом, частью жизни, без которой она уже не представляла их общее будущее. Данниль все еще была не готова жить втроем, о чем открыто говорила Джареду с Дженсеном, но позволяла иногда ночевать им в комнате для гостей. В один из вечеров, когда Джаред с Дженсеном ушли на вечернюю пробежку, ей стало отчего-то так тоскливо, что она не раздумывая набрала номер Маргарет. Она считала ее родственницей, не матерью, конечно, но тетушкой, или около того. Все же отец ушел к ней незадолго до собственной смерти, и несколько праздников они успели отметить вместе. Данниль, вкратце объяснив ситуацию, с силой вцепилась пальцами в телефон, ожидая ее ответа. — Ты выросла мудрой женщиной, Мандаринка, — проговорила Маргарет с гордостью в голосе, а у Данниль защемило сердце от упоминания детского прозвища. — Роберт был бы рад, увидь он, какой ты стала. — Спасибо, Марго, — с трудом проговорила Данниль, тяжело сглатывая слюну. — Но что мне делать дальше? — Даже приняв ситуацию до конца, ты сомневаешься в том, следует ли переводить отношения на другой, более глубокий и интимный уровень. Это нормально, учитывая, как все произошло. Но тебе не кажется, что Дженсен доказал собственные серьезные намерения? Данниль не могла произнести ни слова, лишь тяжело дышала, стискивая пальцы сильнее на мобильнике. — Мандаринка, иногда стоит перестать думать и поддаться собственным чувствам. Не стоит этого бояться, когда у тебя такие мужчины рядом. Они уж точно тебя не обидят и не предадут, если ты этого боишься. — Спасибо, Марго, — все же выдавила из себя Данниль и попрощалась, прижимая телефон к губам. Определенно, Маргарет была права. Теперь оставалось лишь прислушаться к себе и принять собственные желания и потребности такими, какие они есть безо всяких предрассудков и страхов. *** Воплотить в жизнь собственные принятые решения было несколько сложнее, чем просто мысленно дойти до них. Данниль продолжала рефлексировать, хотя и преодолевала собственные страхи и неуверенность через личные встречи с Дженсеном, через прикосновения к нему и разговоры по душам. Это все способствовало тому, чтобы из друга он превратился в любовника. Да, он был сексуальным молодым мужчиной, умеющим обольщать и соблазнять, и Данниль понимала, что не было оснований для опасений, но все равно продолжала медлить. Пусть теперь Дженсен оставался чаще в их доме, в их постели, сделать самый последний шаг было тяжело. Все решилось одним поздним осенним утром, когда Данниль обнаружила рядом с собой в постели едва ли проснувшегося сонного Эклза, прижавшегося к ней всем телом и нежно обнявшего. Отчего-то ей показалось это интимнее и откровеннее, чем физическая близость. Она проснулась внезапно: что-то ее разбудило, будто бы специально, чтобы увидеть и почувствовать этот момент. Может быть, хлопок двери ушедшего на пробежку Джареда? Прикоснувшись пальцами к его рукам, Данниль прикрыла глаза и аккуратно притиснулась всем телом к Дженсену, захотев ощутить тепло его тела и расслабленную спящую силу. — Доброе утро? — хрипло уточнил Дженсен, приподнимаясь на локте и мягко прикасаясь губами к обнаженному плечу, чтобы потом заглянуть в глаза. — Доброе, — с улыбкой ответила Данниль, проводя ладонью по колкой от щетины щеке. — Выспался? — Вполне, — согласился Дженсен, снова укладываясь на спину и поворачивая к себе Данниль. — Ты же не Джаред, который раскидывает конечности во сне и горячий как обогреватель. С тобой уютно. Данниль фыркнула, улыбаясь и рассматривая профиль Дженсена. Не удержалась: провела кончиком пальца по губам и чмокнула в щеку. — Я тоже выспалась, — потягиваясь, проговорила она. — По-моему, отличное начало дня, правда? *** Ладно, она могла признаться хотя бы самой себе, что не стоило настолько сильно переживать о том, чтобы заняться любовью с Дженсеном. Доверие и понимание, которое было между ними, никуда не делось, и в постели они прекрасно чувствовали друг друга. В офисе на нее смотрели подозрительно и шептались за спиной, предполагая, что она завела себе любовника. Данниль посмеивалась, ведь в какой-то степени так оно и было. Регулярно появляющиеся в офисе цветы тоже слухов не успокаивали, потому как ни Джаред, ни Дженсен не имели привычки играть на публику и не оставляли записок. В один из вечеров, когда они все вместе отдыхали в гостиной после тяжелого трудового дня, Данниль заметила как бы между прочим: — Эми продолжает пытать меня, что за таинственный поклонник осыпает меня цветами. Как думаете, что сказать ей? — А сейчас ты что отвечаешь? — Загадочно улыбаюсь и говорю, что не знаю. — И чем тебя не устраивает этот вариант? — хохотнул Дженсен. — Я хочу посмотреть, что будет дальше и будут ли анонимные звонки Джареду с сообщением, что у его жены появился тайный воздыхатель. Данниль с Джаредом засмеялись, а ладонь Дженсена крепче сжала пальцы Данниль. — Что такое? — отсмеявшись, поинтересовалась она, глядя на Дженсена. — Твой тайный поклонник хочет, чтобы ты сегодня была вместе с нами. Наверное, из-за привычки говорить, проговаривать проблемы и желания Данниль окончательно и влюбилась в Дженсена. *** Кабинет Джареда всегда нравился Данниль: он был образчиком классического стиля — много дерева, темные тона и массивность мебели, что смотрелось дорого и очень стильно. Поправив съехавшие на кончик носа очки и отложив ручку в сторону, Данниль откинулась в кресле, и смяв лист бумаги в шарик, бросила его в полулежащего на диванчике Джареда. Ей стало скучно: работа с документами порядком поднадоела, а то что ее еще и на дом приходилось брать, расстраивало. — Дан, минуту, — отозвался Джаред, не отрывая взгляда от экрана ноутбука. Данниль громко фыркнула и засопела недовольно, складывая руки на груди, но в тот же момент раздался стук в дверь, отвлекая ее. Вздрогнув и недоуменно переведя взгляд, она посмотрела на Падалеки, приподняв вопросительно брови: — Ты кого-то ждешь? — Мы ждем, — Джаред под ее недоверчивым взглядом лукаво улыбнулся и встал, чтобы впустить гостя. Мягкий обольщающий голос мужа гарантировал что-то весьма многообещающее и эффектное, поэтому Данниль села в кресле ровно, нервно подрагивая от предвкушения. — Что ты предлагаешь? — Вот это, — в кабинете появилось нечто. Нечто сексуальное, нечто ужасно вызывающее и пошлое. Данниль едва не подавилась воздухом, вцепилась пальцами в край стола и жадно рассматривала стоящего перед ней Дженсена. Они не так давно стали спать вместе, поэтому многое было только в планах. Например, эту игру они обсуждали, но о воплощении речи не заходило. Получалось, что мальчики взяли инициативу в свои руки, решив преподнести сюрприз. — Как тебя зовут, детка? — Данниль заметила, насколько сильно возбудился Джаред от вида Дженсена: он буквально имел его взглядом, притиснул к себе, шумно вдыхая его запах. — Дженни, — хриплым, но красивым голосом представилось чудо, и Данниль не сдержала предвкушающей улыбки. «Дженни» была одета в чёрные чулки-сетку, красные шпильки, кожаную юбку с белой блузой, сквозь которую просвечивал красный бюстгальтер. На пухлых очень… рабочих губах выделялась алым помада, зеленые колдовские глаза аккуратно подведены, ресницы идеально завиты и подчеркнуты черной тушью. Красивая, сладкая и очень развратная шлюха, иначе и не назовешь. Данниль сглотнула сухим горлом и сжала бедра, пытаясь унять возбуждение, прошившее током все тело и осевшее внизу живота горячим электричеством. — Привет, Дженни, — Данниль улыбнулась уголками губ и продолжила — промурлыкала — соблазнительно низким грудным голосом, — чего же ты стоишь? Подойди поближе, дай себя рассмотреть хорошенько. Ведь ты же такая красивая девочка… Она частила, не контролируя поток слов, который срывался с ее губ. Она не знала, что ее это настолько сильно возбудит и взволнует. Никогда раньше она не задумывалась о подобном, хотя на деле оказалось, что ей нравится. Даже больше чем нравится. Дженсен дернулся в сторону Данниль, но та отрицательно покачала головой, уточняя и останавливая его вскинутой раскрытой ладонью: — Нет, не мне. Джей нуждается в тебе больше, чем я. И это было правдой. Данниль принимала тот факт, что Джареду крышу сносило от Дженсена. Было что-то колдовское в нем, Данниль и за собой замечала иногда непреодолимую тягу прикоснуться, поцеловать, просто быть рядом. Не понять было, что именно, но тянуло к нему со страшной силой, и в моменты близости это проявлялось особенно сильно, вот как сейчас: Джаред стремительно терял рассудок, предаваясь своим желания, ведь Дженсен уже расправился с брюками и взял влажную головку в рот. Сглотнув вязкую слюну, Данниль заметила отсутствие нижнего белья на Джареде и ненадолго даже замерла, наблюдая за тем, как Дженсен ласкает Джареда. Полный наслаждения стон вернул ее в реальность, и она поднялась, чтобы подойти к Дженсену и мягко прикоснуться влажными от собственной слюны пальцами, забравшись под юбку и красное кружево стрингов. Дженсен застонал, будто бы поощряя Данниль, и она продолжила касаться его там, в таком нежном и интимном месте, воодушевленная тем, что доставляет ему удовольствие. И будто ее за язык дернули, заставили выдохнуть на грани слышимости: — Джей, он такой горячий и влажный там… — Правда? — задыхаясь, переспросил он, старательно сдерживая себя от того, чтобы начать двигать бедрами в том ритме, котором ему хотелось. Данниль поняла по его сорванному голосу и шумному дыханию, что он на грани. И она оказалась права: — Данни, Дан… Я сейчас кончу… — Рано, дорогой, еще рано, — с дрожащей улыбкой возразила Данниль, помня, что никто из них не хотел, чтобы все кончилось быстро. — Развлечемся по-взрослому, да, Джей? Джаред не ответил, лишь кивнул, делая шаг назад. Данниль помогла Дженсену подняться на ноги, не сдержалась и на короткий миг прижалась лбом к спине Дженсена, стискивая его талию пальцами. — На стол, — проговорила она и мягким движением направила Дженсена. Обойдя стол, Данниль смахнула с него все лишнее и проговорила, открывая нижний ящик: — Разденься. Медленно и красиво, до нижнего белья. Мне нравится, как ты выглядишь, Дженс… По блеснувшим глазам Дженсена напротив она поняла, что проговорилась и назвала другое имя. Но так ей казалось даже правильнее — под всей этой пошлой одеждой и косметикой был именно Дженсен. Дженсен, который слушался ее: раздевался, неторопливо расправляясь с пуговицами на блузке, отбрасывая в сторону, соблазнительно покачивая бедрами, спуская по ногам кожаную юбку и вышагивая из нее. Подошедший Джаред не сдержал возбужденного рычания, провел жадно раскрытыми ладонями по бедрам, задерживаясь на тазовых косточках, чтобы коснуться кружева трусиков, больно вдавить их в кожу и прижать к себе плотнее. И пока Джаред наслаждался прикосновениями, Данниль успела надеть на себя пояс страпона. — Джей, помоги ему, — попросила Данниль и, закусив губу, наблюдала за тем, как Дженсен взбирается на стол. Не удержавшись, она провела по гладкой щеке пальцами и наклонилась, чтобы впиться в губы Дженсена грубым поцелуем, ворваться в его рот языком. Дженсен позволял вести, не претендуя на лидирующую позицию, и это сводило с ума, не позволяло оторваться от губ и прервать поцелуй. Казалось преступлением отстраниться, сбежать от подобного удовольствия. Сравнение с наркоманом, принявшим дозу, прошило Данниль с ног до головы, и она-таки оторвалась от губ Дженсена, тяжело дыша. — Я и не знал, что ты настолько любишь его рот, — со смешком проговорил Джаред, неторопливо двигая кулаком по собственному члену. — Сама в шоке, — отозвалась Данниль, поправляя размазавшуюся в уголках рта Дженсена помаду. — Давай. Джей, нам всем хочется сладкого. Джаред кивнул, подошел ближе, запрокидывая голову Дженсена, и вошел, снова заполняя его рот. Данниль поспешила за ним, обошла стол и заполнила Дженсена с другой стороны, просто отодвинув в сторону эти дразнящие красные трусики. Это было пошло и грязно, как в самом отвязном порно. Она даже представить себе не могла, что когда-нибудь будет участвовать в чем-то подобном. Участвовать и наслаждаться каждым мгновением, подсказал внутренний голос. Данниль почувствовала, как по виску стекает капля пота, а в ушах стучит кровь, иногда заглушаемая стонами удовольствия Джареда и Дженсена. Для нее это все было новым, другим, поэтому она впитывала все, что видела, слышала и чувствовала. Ее переполняла и пьянила до головокружения сладость власти и контроля. — Я сейчас кончу, — пробормотал Джаред, запрокидывая голову. — Да, — согласилась Данниль, не отводя взгляда от лица Дженсена, — давай, сейчас. Джаред зарычал, обращаясь уже к Дженсену: — Давай, детка, поработай рукой. Данниль проследила, как Дженсен послушался, начав двигать кулаком по члену Джареда, словно выдаивая из него оргазм. Когда на его лицо брызнули первые капли, Данниль уже была на грани от стимуляции клитора задней поверхностью страпона, а когда она приказала ему приподняться и увидела во всех деталях, каким стало это лицо, то сорвалась, выдыхая: — Блядь… Склонившись и уперевшись ладонью в столешницу, Данниль прикоснулась к члену Дженсена другой рукой, потирая головку влажным кружевом, отчего он тяжело опустился на спину и выгнулся, кончая. — Эй? Дженсен? Ты как? — тяжело дыша, поинтересовался Джаред, натягивая брюки и наклоняясь к лежащему с закрытыми глазами Дженсену. — Охуительно, — широко и довольно улыбаясь, ответил он. — Я, безусловно, подозревала, что ролевые игры — это интересно и горячо, но черт возьми, мальчики… — выдохнула Данниль, плюхаясь в кресло и глядя попеременно то на Джареда, то на Дженсена. — О, сколько нам открытий чудных, — хохотнул Джаред и уточнил: — душ? Дженсен согласно кивнул, а Данниль хмыкнула: — Сначала в душ, а потом встречаемся в кровати. Что поделать, если в одном душе они втроем, к несчастью, не помещались? *** На взгляд Данниль, жизнь была хороша. Так казалось сразу после свадьбы с Джаредом, так казалось теперь, когда по сути у нее было два мужа, пусть один из них пока еще и был неофициальным. Оказалось, что жить втроем, делить не только постель, но и чувства на троих, — легко. Все как будто успокоилось и стабилизировалось, когда все трое приняли себя, других и перестали рефлексировать. Данниль снова сидела перед камином и смотрела на пламя. Только теперь ее компанией был не бокал вина, а Дженсен, дремлющий на ее коленях, и Джаред, читающий книгу в соседнем кресле. Да, определенно, жизнь была хороша.