Как две капли воды

Не так Тони представлял себе этот день. Лет до десяти просто грезил им. Укладываясь спать, мечтал, как он наступит. И Тони в самой крутой своей куртке-аляске будет идти за руку с отцом. Говард не сможет скрыть эмоции — обязательно волнение, предвкушение и немного радость. Потому что самого Тони точно бы и взволновало, и обрадовало. Потом он был абсолютно уверен, что хладнокровно пожмет плечами и равнодушно отвернется к своим учебникам. Перешагнув десятилетний рубеж, лишился иллюзий, что отец когда-нибудь изменится. И что для Говарда найдется повод взять его за руку. Когда исполнилось восемнадцать, Тони пообещал себе, что круто отметит это неслыханное событие. Нажрется до беспамятства. Может, покурит или даже нюхнет чего-то такого. Для успокоения души и очищения сознания. Закатит вечеринку. Или устроит оргию. Так, чтобы ни разу не вспомнить о Говарде, несущемся на край света к своей ненаглядной потере. После смерти отца нужды планировать, как провести этот день, больше не было. Тони ежегодно подписывал смету расходов на «изучение малодоступных районов». Каждый раз думал, что надо бы уже покончить с этим и закрыть программу, но всякий раз что-то мешало поручить Пеппер подготовить документы. После Афганистана и Десяти колец стало вообще не до того. Тони захватила новая идея. Мир здесь и сейчас. Железный Человек, жизнь, положенная на восстановление справедливости. Борьба с собственными демонами. Фьюри и эта его инициатива. Сегодняшнее утро он собирался провести в постели. Джеймс еще спал: из-под вороха одеял и подушек торчали растрепанные черные волосы и слышалось сопение. Тони улыбнулся, предвкушая томный и сонный, почти ленивый секс, и полез рукой в теплый мягкий кокон. Джеймс отозвался мгновенно. Кожа под пальцами Тони покрылась мурашками, под ней пришли в движение мускулы. Джеймс потянулся — одеяла заходили ходуном, подушки посыпались на пол. Из-под бежевых складок высунулась смуглая рука, безошибочно ухватила Тони за уже вставший член. — В яблочко, — раздалось хриплое. Тони зажмурился, втягивая воздух: Джеймс мягко очертил головку. — Как и положено снайперу, — проговорил он и резко сдернул одеяло. Дал себе всего пару секунд, чтобы полюбоваться ямочкой на подбородке, необычным, чуть детским выражением лица, растрепанными, отросшими до плеч волосами, открытой улыбкой, сильным тренированным телом, и перекатился на Джеймса. — Не обнаглел? — фыркнул тот, но противореча сам себе, с готовностью развел ноги, давая Тони удобно устроиться. — Я миллиардер и что там дальше по списку, — Тони отвел с его лба спутанные пряди. — Я не наглею, а беру то, что мне нужно. Противный звонок мобильника полоснул по нервам. — ДЖАРВИС, переведи на голосовую почту, — распорядился Тони. Еще не хватало испортить такое утро. — Сэр, звонок нулевой важности, — равнодушный голос искусственного интеллекта холодным комком шлепнулся в пах. Тони застонал, потерся носом о плечо Джеймса. — Понял, — обреченно выдохнул и скатился набок. Взял с прикроватной тумбочки телефон, прикоснулся к иконке «Принять». — Старк, — сказал сухо. Всего несколько слов. Присланное параллельно фото. Отвратительного качества, сделанное наспех, ночью, в сильную метель. Но этого хватило, чтобы Тони скомандовал ничего не трогать до его приезда. Джеймса в кровати уже не было. В ванной шумела вода. Тони мысленно чертыхнулся, глянул на брошенную на постель стопку черной одежды и пошел следом. Военнослужащего можно уволить на гражданку, но солдата в человеке придется убить. Барнс никогда уже не станет просто среднестатистическим жителем Америки, и, наверное, поэтому с ним легко. Никаких сцен по поводу испорченного выходного, никакого нытья, что опять срываться с места. С Джеймсом Тони был избавлен от соплей на тему опасности бытия Железного Человека и ультиматумов в стиле «Или костюм или я». Завтракали в джете. Тони жевал сэндвич, меланхолично смотрел на плотные облака внизу и все пытался понять, что же чувствует. Предвкушение. Несмотря ни на что, детское ожидание чуда никуда не делось. Он разозлился на себя за внезапное желание, чтобы вместо Джеймса в кресле пилота сейчас оказался Говард. Он был бы так же, как и Барнс, сосредоточен на штурвале и приборах, но в глазах читалось бы ожидание невероятного и почти сказочного. — До цели полчаса, — тихо сказал Джеймс. Тони отвел взгляд от заходящего солнца и кивнул. Джеймса ему навязал Роуди. В первый же час, как подобрал в песках. Тони, измученный жарой и жаждой, перепуганный, ошеломленный, еще толком не верящий, что МАРК-1 не стал его могилой, согласен был хоть на взвод личных охранников. К тому же Барнс был практически незаметен. Для снайпера это не комплимент, жизненная необходимость. Но помимо оружия, Джеймс умел обращаться с любой техникой, не гнушался кулачных боев и обладал острым языком и отличным чувством юмора. Снимая полупьяного Тони с фанерного пончика под взглядами Фьюри и Романовой, Джеймс плел какую-то ересь о том, что теперь обязан жениться, поскольку спас принца из плена, и еще какую-то хрень, с похмелья кажущуюся смешной. Тони ржал, пьяно икал. Зад отсырел — кажется, после драки с Роуди в костюме сломалась система фильтрации. А Джеймс тащил на себе вес и самого Тони, и костюма, успевал смотреть по сторонам и переругивался с Романовой, ехидно интересующейся, когда ж они кончат. Они оказались в постели в тот же день. Пеппер с ним не разговаривала, Романова послала нахрен. Из дома не выпускал Фил. А трахаться хотелось невероятно. Тони согласился бы и снизу, лишь бы не дрочить, но оказалось, что комплексов у Джеймса нет никаких. Наверное, это помогло не загнуться тогда. Джеймс вытрахивал из Тони все уныние, жалость к самому себе. Да и собираться помирать, когда под тобой так стонут, тоже глупо. Дни напролет они вдвоем просматривали записи Говарда, а ночами занимались самым разнузданным, самым жарким сексом в жизни Тони. А ему было с чем сравнить. Когда же история с палладием закончилась, Джеймс свалил на несколько недель. Тони понял, что все хреново, вдруг осознав: он точно знает, сколько часов прошло с момента, как за Барнсом закрылась дверь. Триста сорок три. Искать высококлассного снайпера было бесполезно даже Тони Старку, да и что сказать, когда найдешь? «Я соскучился, давай как раньше»?.. Может, Роуди, разозлившись, перевел Барнса на другого нуждающегося в охране. Или Джеймс сам попросил. Барнс явился на его порог, когда счет часов перевалил за тысячу. Похудевший, заросший щетиной, грязный. Не сказал ни слова, выпутался из одежды, скинул на пол ботинки и поплелся в ванную. — Миссия затянулась, — кое-как прохрипел, вывалившись оттуда через полчаса, и рухнул на кровать. Отсыпался целые сутки. Тони за это время успел оценить ущерб его снаряжению и костюму, прикинуть кое-что и соорудить опытный образец. Так что отдохнувшего Джеймса он встретил горой стейков и новой формой. Когда они стали выходить на задания вдвоем, Тони точно сказать не мог. Просто в какой-то момент осознал себя сидящим в джете, а за штурвалом был Джеймс. На панели приборов пристроен планшет с планом захваченного террористами стадиона, к костюму прислонены винтовка и несколько автоматов. — Мы на месте, — голос Барнса выдернул из воспоминаний. — Садимся, — кивнул Тони и потянулся, разгоняя кровь. Местность встретила их пронизывающим ветром, залпами снежной крупы и кошмарным холодом. Стоило аппарели джета откинуться, как стылый морозный ветер тут же забрался внутрь. Облизал ноги, прошелся по открытой части лица, попытался залезть в рукава и за шиворот. Тони поглубже спрятался в куртку, в который раз поразился тому, как спокойно Джеймс стоит в одном только боевом костюме — непостижимая терморегуляция, парень мог спать в сугробе, абсолютно не боясь холода, хотя просто обожал тепло — и первым шагнул в сугроб. Место находки было ярко освещено. Как и велел Тони, никто не совался внутрь аккуратно выпиленного отверстия. Джеймс нырнул туда первым, ловко спустившись на альпинистских тросах. Тони в толстой куртке и утепленных штанах пришлось труднее. Но он позабыл о саднящих от веревки ладонях, едва увидел его. До смешного небольшой, практически плоский щит. Краска не поблекла за годы, луч фонаря выхватил ярко-алые полосы и синюю середину. Белая звезда выделялась даже на фоне снега. — Да ладно! — с восхищением выдохнул Джеймс. Оглядел находку, потом привычно придирчиво осмотрелся вокруг и потянул щит из снега. Странно, Тони даже не захотелось его отнять. Он столько лет и думать спокойно не мог о том, что отец первым его коснется, когда самолет Роджерса наконец найдут, а вот сейчас стоял, улыбаясь по-идиотски, и смотрел, как Джеймс примеряет щит на руку, осторожно касается кончиками пальцев цветных полос. — Если наигрался, пошли дальше, — фыркнул Тони и поежился. — Отец писал, что Стив Роджерс никогда не расставался со щитом. И это значило:они вот-вот найдут то, что осталось от Капитана Америки. В таком холоде труп, скорее всего, сохранился идеально. Тони мысленно поежился, представив, как развернется правительство, отдавая последние почести хрен знает сколько лет назад умершему герою, и шагнул вперед. Роджерса они обнаружили в кабине. Упертый сукин сын, он и в последний миг не отпустил штурвал. И даже не навалился на него. Сидел, откинувшись в кресле. Глаза прикрыты, лицо спокойное. Как только что умер — даже инея на ресницах не было. А со щек вроде и румянец не успел сойти. Прикоснуться к нему Тони так и не смог. Да нет, покойников он не боялся. Роджерс был символом. Для страны — героизма и самопожертвования. Ну и еще десятка громких эпитетов. Для отца — так и не решенной задачи. Многие годы Старк-старший прочесывал океан милю за милей, но не смог обнаружить самолет. А для Тони — связи с отцом. Пока тело Роджерса было не найдено и каждый год подписывалась новая смета на его поиски, казалось, что Говард еще тут. Что он продолжает поиски. Стоя над мертвым Капитаном Америкой, Тони внезапно осознал, что с отцом его больше ничего не связывает. — Черт, — выругался Джеймс. — Тони, погляди сам. И с силой нажал на шею Роджерса. У Тони засосало под ложечкой и в ушах зашумело: кожа пружинисто прогнулась под давлением, а потом, когда Джеймс убрал палец, мгновенно выпрямилась. Синеватый цвет застывшей крови ушел с этого места, уступив желтовато-белому. — Звони Фьюри, — бросил Тони, наблюдая, как медленно восстанавливается равномерный окрас кожи. — Кажется, он жив. О том, что в суматохе Джеймс так и не отцепил щит от креплений для винтовки на своей спине, они вспомнили только дома. Поначалу Роджерсу он был ни к чему — его медленно выводили сначала из глубокой заморозки, потом из комы. А через пару недель бравый капитан, оказывается, уже бегал босиком по городским улицам в час пик. Щит можно было просто передать, через того же Фила. Но Джеймс, буквально влюбившийся в него за эти дни, настоял на том, чтобы сделать это лично. — А то еще спиздят по дороге, — говорил он, с благоговением полируя поверхность. Тони мысленно выл. Даже свое оружие Барнс не любил настолько сильно. Да что там оружие, он к Тони с таким трепетом не относился. Подавив в себе желание испортить Джеймсу настроение, просто послав проклятый щит по почте, Тони позвонил Фьюри, чтобы назначить встречу. Барнс вырядился как на парад. Боевой костюм, ботинки. Даже винтовку порывался взять. Прицепил на спину чертов щит и пританцовывал у джета явно в нетерпении. Тони, лишенный очередного утреннего минета — Джеймс выскочил из кровати с рассветом помиловаться с бесившим уже щитом, — в отместку долго и со вкусом завтракал, потом брился, выбирал костюм и часы. Ему лично было абсолютно насрать, в каком виде появиться перед глазами Капитана Америки, но подъебать Джеймса — это было сладко. Сученыш отомстил, едва не заставив Тони выблевать завтрак на свой костюм. Он закладывал виражи, не выключал форсаж, взвивался в стратосферу и накручивал там «бочки» и «мертвые петли». Но когда ДЖАРВИС сообщил о перегрузках в восемь «же», вроде успокоился и направил джет к неприметному зданию. Роджерс был в спортзале. Заглянув в глаза, Тони даже его пожалел. Взгляд человека, не понимающего, как дальше жить и зачем, колол больнее иголок. Но внешне капитан держался неплохо. Поздоровался, сказал дежурную фразу о том, каким умным был Говард и как приятно видеть его продолжение, пожал руку. А потом вдруг изменился в лице, глупо вытаращил глаза и замер, как суслик. Тони поспешно обернулся, ожидая увидеть как минимум направленное на них дуло танка, но сзади был только Джеймс со щитом в обнимку. Может, Стив ревнив и не любит, когда его игрушками другие развлекаются? Тони снова взглянул на Роджерса. На щит он не смотрел. Он его вообще не заметил. Роджерс пялился на самого Джеймса. — Баки?.. — выдал сдавленно. И, кажется, собрался свалиться в обморок. — Какой еще Баки? — фыркнул Джеймс и тепло глянул на щит. — Он что ли? — вытянул руку вперед. — Прости, не знал, что ваши отношения зашли так далеко, а то не полез бы. — Баки... — голос Роджерса дрогнул. Тони зажмурился. Слезливая истерика Стивена Роджерса — явно не то, что ему хотелось бы помнить. А судя по всему, к этому и шло. — Баки, это ты! И рванул мимо Тони к Джеймсу. — Я Джеймс, — тот закрылся щитом и уже готов был болевым приемом уложить Роджерса на пол. — Джеймс Бьюкенен Барнс, — полоумный капитан расплылся в улыбке. — Баки. Я знал, что ты жив. Чувствовал. У Тони появилось ясное ощущение дежа-вю. Вспомнились походы в Смитсоновский музей. Фотография Ревущих Коммандос и интерактивные панели с биографиями членов этой легендарной бригады. И лучший друг Роджерса, по нелепому стечению обстоятельств почти полный тезка Джеймса. — Джеймс Барнс, — Джеймс с любопытством выглянул из-за щита. — Но никакой не Бьюкенен и не Баки. Он всучил Роджерсу щит и развернулся, чтобы уйти. Тони тоже хотел бы поскорее унести ноги и настучать Фьюри по лысой башке, что не удосужился откопанного в снегах престарелого солдата психиатрам показать. Небось мозги-то давно в болезни Альцгеймера усохли. — Ты Баки, — не оставлял попыток Роджерс. — Родился в Бруклине в тысяча девятьсот семнадцатом. Ты на год старше меня. Ты — мой друг. — В тысяча девятьсот восьмидесятом, — поправил его Джеймс. — В Майами. Наверное, случись эта встреча, когда Тони было восемнадцать, он бы поржал над выражением лица Роджерса. Великий Капитан Америка, которым так восторгался Говард, стоит, как обоссавшийся на линейке школьник: щеки пылают, в глазах смесь обиды, досады, стыда. Прижимает к себе щит. Да только сейчас было не смешно совсем. Наверное, Баки этот был ему дорог. Насколько дорог, Тони узнал позже, когда дочитал заметки Говарда. Первым делом по возвращении он завалил Джеймса в кровать и долго, со вкусом «обновлял» метки. Детская психологическая травма, затаенная злоба на отца, недостаток любви — о чем там еще трепались психологи и прочие мозгоправы. Но ни один свежеразмороженный суперсолдат не может говорить Джеймсу это блядское «Баки...» да еще с таким придыханием. Ночью ему едва не показалось, что может. Джеймс был слишком похож на этого пресловутого Баки. До одури и мурашек по спине от страха. Тони даже сравнительную программу сканирования лиц запустил — почти идеальное совпадение. Успокоился только когда радужки совершенно не совпали. Решительно удалил все файлы с компьютера, выхлебал полбутылки виски прямо из горла и завалился спать. Часто встречаться с Роджерсом ему не грозит, вот и славно. И Говард может наконец-то быть окончательно похоронен. Что ошибся с первым, Тони понял через месяц, когда приземлился на забитую людьми площадь позади прикрывающегося только щитом Роджерса. Тот, к его чести, с воплями «Отдай моего Баки!» не накинулся. И вообще будто забыл об их разговоре. Джеймс был на миссии и успел только к самому веселью — как раз, когда Тони пришел в себя от вопля Халка. Роджерс посмотрел на него взглядом больного кота, но поздоровался идеально вежливо. Потом встречи стали чаще. Мстители из кучки одиночек, собранных в аврал по свистку, понемногу превращались в регулярную боевую единицу. Начались миссии, проработка планов, сбор информации и прочая атрибутика армии. Роджерс вроде как совсем оттаял, не впадал в ступор при виде Джеймса, даже не терял дар речи, вставая в пару на тренировках. Соколиный глаз поначалу не слишком-то жаловал второго снайпера, но после пары особо горячих развлечений признал, что Барнс неплох. Тони расслабился. Впервые за столько лет все налаживалось. Угрозы отслеживались, команда работала. Он изобретал все, платил за все, феерично сладко трахался с Барнсом. Даже решился на операцию по удалению остатков шрапнели из груди и избавился от реактора. А потом Фьюри начал крутить. Непонятные миссии особой секретности. Посылали не всю команду, а одного-двух, не объясняя ничего. Роджерс злился, Барнс хмурился — потери росли. Из Мстителей еще никого серьезно не зацепило, но тенденция была неумолима. Похоронки выписывались пачками. Тони снова стало казаться, что время съежилось. Сутки пролетали, как пара часов, на сон, секс, отдых не оставалось ничего. В первую очередь не было желания. Какой секс, если полночи устраиваешься, чтобы отбитые почки не ныли, а Джеймс опять третью неделю кого-то выслеживает. Выследили, блядь! Начало глобального пиздеца было положено, когда Фьюри испустил дух на операционном столе. Тони не слишком доверял этому одноглазому проходимцу, но у того имелась одна черта, добавлявшая очков в рейтинге: он был гарантией стабильности. Пусть не бескорыстной и даже двуличной, но стабильности. При нем ни у кого, даже у Пирса, не хватило бы яиц тявкать на любого из Мстителей. А тем более на Роджерса. К разборке у здания Щ.И.Т.а Тони не успел совсем немного. Потом и вовсе потерял Стива — Романова свое дело знала на отлично и заметать следы умела. В торговый центр они с Джеймсом даже не поехали — ясно было, что о программе поиска Наташа с Роджерсом знают и продумали план отступления, еще до того, как вставили флешку в компьютер. Похищение Джаспера Ситуэлла вычислил Джеймс. Тони так и не понял до конца, как. Просто послушно влез в костюм и рванул за уже взлетевшим джетом. Они подоспели к разгару событий. Тони даже залюбовался на мгновение — всего трое, а разворотили полквартала. И до сих пор живы, хотя против них целый взвод. И еще один боец, стоящий пару подразделений. Тони пытался свалить его по-быстрому дальним боем, да сукин сын оказался изворотлив, как Джеймс, когда ему взбредало в голову непременно оказаться сверху, а были грандиозные планы на его аппетитную задницу. Мало того, незнакомец умудрялся отстреливаться, и пушка в его в руках совсем даже не тонко намекала, что в случае попадания пышные похороны в закрытом гробу Тони обеспечены. Оставив этого ненормального полукиборга, Тони переключился на спешащих явно не на помощь Роджерсу Брока с бойцами УДАРА. Пришлось быть грубым, и на пальцах, вернее на взорванных машинах, объяснить, что хрен им, а не Роджерс, и лично Тони на Пирса и его вопли о дезертирстве глубоко наплевать. — Тони, — голос Джеймса оторвал его от методичного расстрела последней машины. — Тони, глянь. О да, было на что. Такого махача — ну не рукопашкой же происходящее называть, ей-богу! — и в кино не увидишь. А Роджерс-то и не заржавел вовсе. И умеет, когда хочет, не жалеть. Тони даже в закрытом шлеме, держась на хорошем расстоянии, чувствовал запах мужского пота, адреналина. Бред конечно, фильтры не пропустили бы, но как-то так. — Кажется, наш мальчик наконец нашел игрушку по себе, — фыркнул Джеймс. — Да как бы не доигрался, — Тони приземлился, открыл забрало. Они подошли к дерущимся почти вплотную. Тони слушал надсадное, сбитое дыхание обоих, смотрел на мелькающие руки и ноги, на растрепанные — ну как у Джеймса по утрам — темные волосы неизвестного бойца. На его мощную фигуру, затянутую в кожаный жилет. На бионику слева. Вот черт, хоть бы одним глазком посмотреть, как сделана. Что-то во всем этом было знакомое. Не протез конечно. Манера двигаться. Острый взгляд поверх маски. Невероятная сила. Умение обращаться со щитом — вон как перехватил после броска Кэпа, прямо любо-дорого. Крепления на спине для винтовки и пистолета, особый покрой штанов и жилета-разгрузки. Снайпер, но многофункциональный, так сказать. — Ты бы поучился у них, что ли, — протянул Тони, загипнотизированный происходящим. Неизвестный боец вытащил нож. Замелькали руки, лезвие со свистом рассекало воздух. А потом Роджерс резкой подсечкой отправил оппонента в кувырок. Джеймс фыркнул, радостно присвистнул, Тони подумал было, что неплохо для Капитана-сосульки, как боец пружинисто поднялся на ноги. Твою мать, из чего он сделан. Да любому такой полет гарантировал бы перелом шейных позвонков, а у этого только маска слетела. — Баки?.. — полоснуло по сердцу. Тони глянул на Роджерса и обомлел: тот снова побледнел, а зрачки расширились. — Да чего ко мне-то пристал? — с досадой протянул Джеймс. — Вон со своим играй...ся... — его голос вдруг дрогнул. Мужчина повернулся, и пришла очередь Тони хватать ртом воздух. На него смотрел Джеймс. Джеймс Барнс. — Какой еще Баки? — отчеканил он и снова замахнулся. Потом пригнулся, уворачиваясь от запущенной Романовой гранаты, а когда поднялся, на его лице было такое же замешательство, как и у Роджерса. И тут пришлось уносить ноги. Причем всем. Боец свалил, запросто спрыгнув с моста. Раненую Романову Джеймс нес на руках. Тони буквально за руку выводил с места боя пребывающего в прострации Роджерса. Еще какой-то парень отстреливался от пришедших в себя бойцов из УДАРА. — Ее надо к врачу, — озабоченно проговорил Джеймс, накладывая Наташе тугую повязку на плечо. — Поставь капельницу, до больницы дотянет, — отозвался Тони. — ДЖАРВИС, ты за пилота. — Да, сэр, — отозвался искусственный интеллект. — Мне сделать сравнение? — Да, пожалуй, — вполголоса ответил Тони и пошел в пассажирский отсек джета. Роджерс сидел на полу и, кажется, все-таки собирался свалиться в обморок. Он был не бледным, а каким-то синим. Почти как во льдах не так давно. — Он не умер... — повторял как заведенный. — Зола ставил на нем эксперименты... — Знаешь, второй раз не смешно, — Тони встряхнул его за плечо. — Кэп, не подумай, что это личное, но мы много не навоюем, если тебя будет постоянно так клинить. — Ты не понимаешь, — Роджерс улыбнулся, и от вида этого Тони захотелось снова забраться в костюм. Такие гримасы у буйных сумасшедших бывают. — Это Баки. — Ну да, твой погибший много лет назад друг клонируется, — покачал головой Тони. — ДЖАРВИС, что там? — Сравнение закончено, — тут же раздался спокойный голос. — С вероятностью сто процентов можно сказать, что человек на мосту и Джеймс Бьюкенен Барнс — одно и то же лицо. — Да ну нахуй! — присвистнул Джеймс, возившийся с капельницами. Роджерс уронил голову на руки. * * * Последующие недели были похожи на будни дурдома. Фьюри вроде как был в бегах, но на деле постоянно доставал приказами и советами. Роджерс торчал в спортзале, мочаля одну грушу за другой. Сэм — так звали этого крылатого — нудел насчет посттравматических синдромов. Джеймс принципиально стягивал волосы в хвост и тренировался до изнеможения в метании ножей. Романова то вздыхала, то хихикала. — Ну вот никогда бы не подумала, что меня сам Баки из «Ревущих» девственности лишил! — изрекала задумчиво. Потом, правда, мрачнела и шла в тир. Тони скрипел зубами, сутками торчал в лаборатории и мечтал сбежать на край света. Развязка истории должна была наступить — и наступила. Тони вспомнил о маске Барнса — как не запутаться-то теперь! — и вытащил ее из бардачка джета. Материал, конечно, был специальный, чтобы не оставались следы, но и Тони Старк не пальцем деланный. Несколько молекул ДНК он все-таки сумел отыскать. Пробу у Джеймса взял даже без уговоров — тот в последнее время был до неприятного задумчив. Через час на экране появилась строчка результатов. — Твою же мать! — застонал Джеймс. — Я блядь, что, Зимний Солдат — джуниор? — Джеймс Барнс — младший, — кое-как выдавил Тони. Наташа, услыхав новости, упала на диван, загибаясь от хохота. Стив же вообще не удивился. — Наверное, это случилось во время одной из миссий, — и глянул на Джеймса с какой-то невероятной теплотой. — Ну охуеть теперь! — взвился тот. — Тоже мне папаша! Наследил — и в криосон! По лицу Роджерса было ясно, что тот жизнь положит, но заставит Джеймса папеньку понять и простить, однако вмешался ДЖАРВИС, заявив, что запуск хелликарьеров перенесен и случится буквально вот-вот. О том, что там непременно будет и лучший агент ГИДРЫ, Зимний Солдат, Тони подумал уже сидя в джете. Задавил в себе малодушную мысль выставить на автопилоте пунктом назначения Новую Зеландию, приказать ДЖАРВИСУ не менять курс и слинять из этой палаты буйнопомешанных в костюме. Иллюзии о собственном могуществе он оставил в одной грязной пещере в Афганистане. В одиночку такое дело не провернешь. А Барнс — ну тот, что Зимний, — все равно когда-то придется с ним встретиться. Так лучше уж все хреновое сразу. — Готовность три минуты, — объявил Роджерс. Вот чем он нравился Тони, так это умением отрешиться от личного во время работы. И не скажешь, что еще утром в одну точку глядел и мыслями опять был на том поезде. А сейчас любо-дорого поглядеть: подтянутый, в честно спизженной из музея форме — ее, кстати, сам Говард делал. И в глазах только решимость покончить с ГИДРОЙ раз и навсегда. Неважно, какой ценой. А дальше пошло месиво. Тони и представить себе не мог, как глубоко в Щ.И.Т. проникла ГИДРА. Да на фоне творящегося бой с читаури выглядел потасовкой третьеклассников в школьном туалете. Радовало только, что пока их урон исчислялся материальным: костюмом Сэма, парой деталей брони Тони, несколькими автоматами и пистолетами Джеймса. «Альфу» и «Браво» переподключить удалось относительно легко. А вот с «Чарли» они застряли. — Сэр, проект «Озарение» полностью готов к работе, — сообщил ДЖАРВИС. Тони увидел длиннющие списки захваченных целей, когда по ушам ударил крик Джеймса: — Иду на «Чарли». Вот ведь стервец упрямый. Если Роджерс не справился, куда он-то лезет. Тони взмыл в воздух. На палубе авианосца он оказался одновременно с пылающим истребителем. Джеймс, пропахший гарью, весь закопченный, с разодранной щекой, выскочил за пару секунд до того, как взорвались баки. Тони прицельным выстрелом спихнул горящую машину вниз и с лязгом приземлился. Эти двое выкатились буквально ему под ноги. Пара секунд — и Тони отвернулся. В схватке не было ни легкости, ни азарта. Ни злости, ни страха. Кажется, даже дыхание ни у одного не ускорилось. Зимний Солдат явился выполнить задание — а какое оно может быть у штатного киллера, кроме устранения. Роджерс, похоже, осознал наконец, что его Баки умер на дне заснеженного ущелья, даже если тело продолжает функционировать. Каждый из них работал на результат. Именно работал. Не боролся за жизнь, не выполнял миссию или что там пафосно загибают журналисты. Монотонно, максимально эффективно работал. Наплевав на цену, рвался к цели. — Пошли, — дернул его за руку Джеймс. Тони оглянулся. В тонких пальцах была зажата микросхема. — «Чарли» есть, — сообщил он пару минут спустя. Мониторы со списками целей «Озарения» тут же потухли. — Уходите, — приказала Хилл. — Взрывай, — хрипло отозвался Роджерс. — Уходите, — повторила Мария. — Старк! — Кэп, я тебя захвачу, — Тони обнял Джеймса, оторвался от ощутимо дрогнувшего хелликарьера. — Кэп! — Уходи, Старк, — рявкнул тот в ответ. Глухо закашлялся. — Доложить об исполнении, — отрезал сухо. — Приказ понял, — Тони дал полную тягу, уходя от заваливающегося на бок авианосца. В наушниках разразился ад. Общий канал был перегружен. Крики Сэма, бегущего внутри рушащегося здания, переговоры Хилл и Фьюри, голос Наташи... И тяжелое, изможденное дыхание Роджерса. Стив не выключил связь. Забыл, скорее всего, или слишком измотан. Ну уж точно не покрасоваться решил, передавая прямую трансляцию собственной смерти. Тони сидел на развороченной взрывами земле и просто слушал. Голос Зимнего Солдата, глухие удары. Взрывы, шипение пламени. Надсадный визг работающих на пределе движков. Потом пугающая тишина, когда турбины остановились. Снова взрывы, скрежет ломающегося, лопающегося металла. Опять удары. Очень тихий, почти неразличимый лязг упавшего щита. Тони все пытался расслышать свист, означающий, что это было не падение, а бросок с подкруткой и эффектом бумеранга, но нет. А потом почти неразборчивое: — Ведь я с тобой до конца... Еще удар — и все. Наверное, Солдат попал в гарнитуру. — Мы никогда не найдем его тело, — хриплый голос, тихий шелест, щелчок. Тони окутал запах сигаретного дыма. Он завел назад руку, сжал в пальцах протянутую Джеймсом сигарету, глубоко затянулся. — Наверное, — сказал, отдавая сигарету обратно. Их не трогали. Тони слышал отчет Романовой: кроме Роджерса потерь нет. Это хорошо. Они с Джеймсом так и сидели, глядя, как хелликарьеры падают в реку. Даже на расстоянии жгло руки и лицо — таким сильным было пламя, пожиравшее мечту о мире здесь и сейчас. — Тони, передатчик Кэпа еще работает, — нарушила тягостное молчание Хилл. — Давай координаты, — отозвался он и вздохнул. Броня МАРКа сегодня казалась неподъемной. В этот раз не потребуется семидесяти лет. Взлететь не удалось — реактор еле дышал. Пока они с Джеймсом пешком продирались сквозь заросшие берега реки, Тони все думал, хоронить ли Роджерса рядом с его Баки, заодно восстановив историческую справедливость, или соорудить Зимнему Солдату отдельную могилу. Пустой гроб и стандартная плита с именем Барнса много лет находились на центральном кладбище, но Роджерс бы точно захотел, чтобы Баки был упокоен как положено. Когда же навигатор вывел их к кромке воды, возникла совсем другая проблема: что делать с живым, но изрядно покалеченным Барнсом. Оставить валяющимся без сознания просто на берегу Тони и был бы рад, но Джеймс и Кэп... Твою же мать, ну почему он так вляпывается раз за разом? Джеймс решил за него. С огромным трудом подхватил отца на руки, кивнул Тони на Роджерса. Выхаживать обоих пришлось несколько суток. Тони только поражался сыворотке — это как надо изменить организм, чтобы билось проколотое обломками ребер сердце. Чтобы не спадались сдавленные кровью легкие и держалась в фиброзной капсуле превращенная в паштет печень. Головной мозг — вообще отдельная песня. Череп в кашу, костное крошево нашпиговало твердые оболочки, сам мозг на отбивную похож — а ни тебе отека, ни кровотечений. И кривая энцефалограммы — залюбуешься. Единственная помощь, в какой нуждались Роджерс и старший Барнс — покой. Ну, еще капельницы с внутривенным питанием — процесс восстановления жрал просто невероятное количество энергии, оба уже стали похожи на анатомическое пособие по строению мышц, исчерпав скудные запасы подкожного жира. Джеймс снова пропадал на миссии, и Тони наплевал на данное ему обещание не торчать возле Роджерса и Барнса круглосуточно, колол себе стимулирующие уколы и литрами пил кофе. Роджерсу он обустроил койко-место в лаборатории между мониторами и Дубиной, а вот Зимний Солдат удостоился чести валяться в отдельных апартаментах. Его Тони запаковал в особый бокс, где испытывал новые реакторы и прочие опасные штуки. Это было и удобно, и безопасно — Барнс постоянно на виду, но изолирован от окружающих на случай, если очухается и пойдет в атаку. На исходе недели Тони всерьез начал беспокоиться. Внешне и Барнс, и Роджерс были уже вполне ничего, внутренние повреждения тоже почти исчезли. Состав крови — идеальный, даже прежний вес восстановился. А оба все еще спали. О нет, на предмет комы Тони проверил их сразу — нихрена. Спят, как сурки. Или как замороженные. Может, на очередные семьдесят лет залегли? Превращать мастерскую в госпиталь так надолго совсем не хотелось. А еще Тони манила рука Барнса. Та, что левая. В отличие от хозяина, она временами приходила в движение. Пластины с тихим шорохом перестраивались, жалобно скрежетали покореженные. Жужжали моторы, похрустывали суставы. Тони смотрел на инженерный шедевр, едва ли не пускал по нему слюни и однажды не выдержал. Спеленал Барнса парашютными стропами, руку придавил к кровати струбциной и, ощущая дрожь во всем теле, подкатился на офисном стуле. Он только хотел поправить загнувшиеся металлические кромки. Ну и одним глазком внутрь заглянуть. Парный крик: «Ты что творишь?» — раздался в тот момент, когда Тони очень маленькой отверткой осторожно ослаблял регулирующий винт. Он вздрогнул, инструмент выскользнул из пальцев и воткнулся острием аккурат в скопление проводов. — Вашу мать! — Тони устало выпрямился и повернулся. Возле бокса стояли Джеймс и Роджерс. У Тони свело живот и заныли скулы. Он фыркнул, пытаясь не заржать, но чувствуя, что проигрывает, скрючился, толкая головой металлическую руку Барнса. Контраст Джеймса в полном обмундировании, даже с оружием, и Роджерса в больничной рубашке, обтягивающей плечи и едва прикрывающей срам, рассмешил бы любого. Веселье погасло, когда в руке что-то щелкнуло, а потом отчетливо заискрило. Тони поспешно поднял голову, увидел синеватые всполохи. Черт, он еще надеялся, что показалось. И в ту же секунду Барнса выгнуло дугой. Он распахнул безумные глаза, застонал сквозь сжатые зубы. На шее вздулись вены. Рискуя остаться без пальцев, если пластины перестроятся, Тони полез внутрь протеза. Все тело, от руки до пяток, прошила болезненная острая судорога электрического разряда, едва он коснулся отвертки. Мышцы не слушались, хорошо, Джеймс пришел на выручку — схватился за пластиковую спинку стула и откатил. Барнс тут же расслабился. Рука снова ожила, закрывая броню. — Блядь, обязательно орать? — спросил Тони. Его вопрос остался без ответа: Роджерс и Джеймс смотрели на привязанного к кровати Барнса. Тот сначала выглядел как клинический идиот, разве что слюна не капала. Но проморгался, и взгляд обрел осмысленность. А через секунду — настороженность. — Стив... — проскрежетал он. Потом перевел взгляд на Джеймса и, кажется, отрубился. Потому что замер, как будто криозаморозку словил, и так и не закончил приветствовать почти убитого им друга. — Со мной все в порядке, если кому интересно, — объявил Тони и нетвердой походкой направился к столу. Нахрен все это. Суперсолдаты, символы, герои — пусть дальше как хотят. А он сейчас напьется до отключки. Трахнет его Джеймс, как закончит на папашу любоваться — отлично, не будет — да и не расстроится никто. Тони хотел спать. — С кем я говорю? — послышалось сзади. Кажется, Роджерс решил немедленно устроить допрос. Собственный голый зад его, похоже, не смущал. — Твою маму звали Сара, — Тони опустил бутылку, так и не отпив ни глотка, и резко обернулся. В голосе Барнса он услышал такое... Блядь, да у Джеймса такие нотки прорезались, когда был в настроении. Баки Барнс по-мальчишески улыбался и смотрел на Роджерса так, что еще странно, как на Кэпе не заполыхала рубашка. Он не раздевал его взглядом, а трахал. И судя по виду, уже готов был кончить. А непорочный символ моральных устоев Америки, похоже, тек, как нимфоманка на оргии. На щеках цвел румянец, пальцы комкали рубашку. И между этими гранатами с выдернутыми чеками оказался Джеймс. — Я смотрю, новый раунд мордобоя откладывается, — хмыкнул Тони и решительно потянул Джеймса за руку. — Это вам для облегчения сотрудничества, — бросил на кровать Барнса флакон со смазкой, сто лет назад оставленной в лаборатории. — Э, я знаю, что вы к вазелину привыкли, но в наше время пользуются вот этим. — Старк, — Роджерс первым обрел дар речи. — У всех есть секреты и демоны, да, Кэп, — фыркнул Тони и оценивающе глянул на Барнса. Надо же, малость отоспался, и красивый мужик. Копия Джеймса. — Не волнуйся, я никому не скажу. Похлопал Роджерса по плечу и вышел из бокса. Дальше сами разберутся. Вон у Кэпа рубашка спереди домиком встала. Первый стон, доказывающий, что разборки идут в правильном направлении, Тони с Джеймсом услышали, едва вошли в спальню. — Нихрена себе скорость, — восхитился Тони. — Я полчаса его связывал, а Роджерс за пару минут освободил. — А с чего ты решил, что освобождал, — хмыкнул Джеймс, когда в череде стонов и вскриков ясно послышалось: «Ох мелкий, как же ты сосешь!» — Наш Стив ни за что не воспользуется слабостью другого, — Тони сел на кровать и привлек к себе Джеймса. Уткнулся лицом в живот, накрыл ладонью пах. Он безумно соскучился. — Ой, ты еще полчаса был абсолютно уверен, что наш капитан — девственник, — Джеймс потерся о его руку. — Слушай, а может Роджерсу помощь нужна? Вскрик: «Баки, как же я соскучился,» — ясно дал понять, что дело там совершенно добровольное. — Я тоже так хочу, — заявил Джеймс и погладил Тони по голове. — Чего хочешь? — Тони улыбнулся и чуть сжал пальцы. Плоть дрогнула, твердея. «Мелкий, вот так!» — раздалось снизу. Тони улыбнулся, когда рука Джеймса легла ему на затылок. Черт возьми, он просто обязан переплюнуть Роджерса в минете! — Хочу орать, когда мне отсасывает самый лучший в мире рот, — Джеймс толкнул его на кровать и потянулся к пряжке ремня. — А выебать этот самый лучший рот не хочешь? — спросил Тони. «Мелкий, я почти уже!» — резануло по ушам. — Спорим, я сделаю так, что ты обгонишь папеньку? — Лучше перекричу, — под весом Джеймса прогнулся матрас. Тони ухватил его за бедро и потянул, заставляя устроиться у себя на груди. Переплюнули ли они тех двоих или нет, Тони было наплевать. Его мир быстро сузился до жадных рук, твердого члена и коротких выдохов Джеймса. Когда на губы брызнуло горячее и соленое, а собственное возбуждение стало болезненным, он сбросил Джеймса на кровать и прижался к горячей спине. Не пришлось даже трогать себя — хватило запаха разгоряченного тела и стука чужого сердца, чтобы, застонав, кончить. «Стив...» — полурык-полустон вернул Тони к действительности. Он обнял уже расслабившегося, сонно сопящего Джеймса и под надрывное: «Баки!» — провалился в сон. * * * Утром все собрались в столовой. На запах жареного бекона и кофе выползли даже Роджерс с ненаглядным Баки. Зимний Солдат был насторожен, но на роль побитой собачки не годился. Скорее он походил на человека, который не знает, что ему делать дальше. В общем-то, для человека, хрен знает сколько раз побывавшего под обнулением, все было нормально. Джеймс зевнул и пошел к кофеварке. Ткнул «очень крепкий», выбрал в меню самую большую порцию воды и поставил под раздаточный узел две чашки. — Ты кто? — спросил Барнс, когда тот сунул одну чашку Тони в руки и уселся за стол. — Твой отпрыск, — ответил Джеймс и улыбнулся, когда Барнс нахмурился. — Судя по всему, внезапный, да? — Как-то так, — буркнул Барнс и уткнулся в свою чашку. — Давай сразу проясним, — Джеймс ухмыльнулся, успев схватить последний сэндвич с тарелки быстрее Сэма. — Соплей типа «папенька, родной, да как же ты меня бросить-то посмел» не жди. Как и того, что я брошусь тебе на шею с поцелуями. — Для этого у него есть Стив, — хмыкнула Наташа, присаживаясь к столу. Оглядела Барнса, отсалютовала кружкой. — Я все понимаю, обнуления и все такое, так что не обижусь, если не узнаешь. — У тебя был хвостик, — без запинки сказал Барнс и помрачнел. — Хвостик был, а грудь — нет, — Наташа рассмеялась и выпятила вперед внушительный бюст. — Расслабься, солдат, что было — то прошло. Но было круто. — Да и сейчас ничего, — Клинт поиграл бровями и подкинул на ладони яблоко. — Простите, парни, но Старк явно сэкономил на звукоизоляции. Стив не покраснел. Тони мысленно ему зааплодировал. А вот Барнс довольно растянул губы в ухмылке и плотоядно, по-другому не скажешь, посмотрел на сидевшего рядом Стива. Кажется, за эту ночь он не только не насытился, но еще больше захотел Роджерса. — Просто не рассчитывал на оргии, — пожал плечами Тони. Допил кофе и решился озвучить витающий в воздухе вопрос: — Что будете делать дальше. — Прикончим ГИДРУ, — без запинки ответил Стив. — Потом — будем решать по обстановке. — То есть башне предстоит капитальный ремонт? — ухмыльнулся Джеймс. — Не, лично по мне, так все нормально, вдохновляет даже. Барнс перевел на него тяжелый взгляд. Тони почти сорвался с места, готовый влезть в костюм, но входить в режим Зимнего Солдата тот вроде не собирался. Глянул на Джеймса и улыбнулся, хитро так, с прищуром. Джеймс в долгу не остался, скопировав гримасу. — Одного из вас я побрею ночью, — заявила Наташа. — Иначе точно с ума сойду от этого клонирования в отдельно взятых Мстителях. Тони поднял глаза и встретился взглядом со Стивом. Оба они знали, что никогда не перепутают Баки и Джеймса. Ни в темноте, ни в мешанине боя. И не в металлической руке дело, совсем нет. О неизбежных проблемах с Барнсом, над чьим сознанием столько лет трудились в ГИДРЕ, о новых угрозах и том, что однажды их пути могут разойтись, Тони решил подумать позже.