***
Утро началось с обычного копошения сонных гриффиндорцев и неприлично бодрых слизеринцев. Казалось, их совершенно не смущал тот факт, что они перебрались в башню после того, как подземелья были практически разрушены во время битвы и по причине меньшего количества представителей Гриффиндора и Слизерина, чем с двух других факультетов, два несовместимых дома поселили вместе. После беспокойной ночи Гарри был еще более рассеян, чем обычно: даже невозмутимый при любых обстоятельствах Забини слегка округлил глаза, когда Поттер, спросонок одевшись в школьную форму, поспешил в ванную, а из душа вышел абсолютно голый, забыв о существовании полотенец, с глубоко задумчивым видом взлохмачивая волосы. – Гарри, – неловко сказал Рон под смешки парней обоих факультетов. – Ты бы оделся. Поттер потряс головой, удивленно осмотрел себя, мучительно покраснел, невольно бросил взгляд в сторону замершего Малфоя, который на мгновение застыл, трогательно приложив руку к сердцу и открыв рот, и бросился обратно за вещами, сконфуженно пробормотав: – П-простите. Когда он вошел в комнату во второй раз, большинство соседей уже ушли на завтрак, кроме нетерпеливо ожидающего его Рона с Невиллом и Малфоя, который поторапливал расчесывающегося Забини. – Ты готов, дружище? – предвкушая завтрак, спросил Уизли, бросаясь к выходу. Гарри кивнул и пошел за другом, но его остановил ехидный голос: – Что, Поттер, Уизлетта не допускает к телу и ты решил попытать счастья среди парней? Гарри показалось, что сердце забилось где-то в горле после слов хорька насчет его интереса к парням, пока с облегчением и зарождающейся яростью не понял, что тот имеет в виду его утренний казус. Он медленно обернулся к ухмыляющемуся гаду и, окинув того взглядом, с участием спросил, стараясь не покраснеть от злости и стыда: – Малфой, неужели от твоего внимания ускользнуло, что немало девушек и парней с радостью подпустили бы героя к любым частям тела? И что герой не прочь этим воспользоваться, так как давно расстался с Джинни? Побледневший Малфой сжал губы, процедив что-то неразборчивое и вылетел из спальни, больно задев плечом Гарри, опешившего от такой реакции. "Черт, он же вчера…" – мысленно поморщился Поттер, невольно вспоминая ночной шепот Драко. – Ну ты и придурок, – озвучил его мысли закончивший прихорашиваться Блейз и последовал за другом.***
Гарри мучился угрызениями совести и одновременно сердился на свою необоснованную пристыженность, весь завтрак поглядывая на мрачного Малфоя. Нет, для всех тот спокойно поедал тосты, но Поттер, хорошо изучивший своего недруга, заметил наморщенный лоб и слегка опущенные губы. Понятное дело, что белобрысый недоволен тем, что последнее слово осталось не за ним, уговаривал он себя. Ведь Гарри с шестого курса, после той страшной драки в туалете, молча сносил все издевки Малфоя, который впрыскивал свой яд исключительно в гриффиндорца, оставив в покое его друзей. Гарри это в какой-то степени устраивало и было для него вроде добровольного наказания за то, что чуть не убил Драко и даже не извинился. Тот факт, что Малфой доставал его из года в год, сломал нос в поезде и пытался применить к нему Непростительное, не уменьшал, его, Гарри, вины. И сегодня он впервые огрызнулся в ответ, что наверняка возмутило Малфоя. Да, именно так, просто возмутило, а не задело за живое. И не важно, что в Поттера будто вселились пакостливый Пивз и самовлюбленный Локхарт, сказавшие те нелепые слова с совсем не присущей ему интонацией и желанием уколоть слизеринца побольнее. Не важно, что он чувствовал себя ответственным за чувства Малфоя после того, что услышал накануне, и теперь казался себе подлецом. Не важно, твердил себе Гарри, в очередной раз выслушивая особо изощренные оскорбления задетого Драко, который сталкивался с ним в этот день чаще обычного.***
После занятий, когда Гарри переодевался в раздевалке в квиддичную форму, Дин вдруг спросил: – Гарри, разве мадам Трюк не запретила тебе летать из-за ушиба? Парень замер, только сейчас осознав, что у него ничего не болит. Оголив плечо, он с удивлением уставился на то место, где вчера расплывался большой фиолетовый синяк, и обнаружил, что от него не осталось и следа. – Не болит уже, – выдавил Поттер, уставившись на напряженную спину Драко, который на несколько секунд замер перед выходом на стадион. В этом году не проводилось квиддичных матчей для восьмых курсов в виду недостатка игроков. Впрочем, никто и не настаивал. Оставшиеся игроки четырех факультетов переросли уже школьное соперничество, как утверждала глубоко заблуждавшаяся директор школы, и теперь неофициально играли по пятницам, разделившись на две команды. Игроки Гриффиндора и Хаффлпаффа против игроков Слизерина и Райвенкло. Во время игры Гарри исподтишка наблюдал за сосредоточенным Малфоем. Как тот крутил головой в поисках снитча, пытаясь делать это степенно и несуетливо. Как его тут же выдавал нетерпеливый взгляд и напряженная хватка на метле, сметая напускную солидность. "Он ни разу меня не обыгрывал. Не узнал каково это – принимать похвалы команды и благодарность факультета за выигранный кубок. Он ощущал разочарование каждый раз, когда я ликовал," – подумал внезапно Гарри, будто впервые замечая волнение соперника, и почувствовал, как кольнуло в груди. Раньше, в кажущемся теперь очень далеким прошлом, где не было еще войны, потерь, сломанных подростков, постоянных кошмаров с заново умирающими друзьями и близкими, измученной совести за их смерти и... да, тех самых трех слов, не предназначенных быть услышанными, мысли о неудачах Малфоя наверняка приподняли бы ему настроение, но сейчас вызывали лишь дискомфорт и непонятное пока, противоречивое чувство, в котором смешались легкая жалось, подавляемый прежде интерес и привязанность к колючему слизеринцу. Запоздало он заметил, что предмет его раздумий уже стремительно летит в пике за золотым пятнышком. Все мысли тут же отошли на второй план и Гарри рванул за Малфоем. Спустя пару минут он уже поравнялся с ним, вытягивая руку вперед. Гарри собрался было сделать решительный рывок вперед и схватить мячик, когда случайно зацепил взглядом горящие азартом серые глаза, в которых светился почти детский восторг, и в последнюю минуту незаметно затормозил - этого хватило, чтоб тонкая рука поймала снитч. Мгновение над полем стояла тишина: Малфой почти удивленно смотрел на трепыхающиеся сквозь пальцы крылышки, а игроки смотрели на него. Затем его команда восторженно загалдела, бросившись к ловцу, а Гарри с извиняющейся улыбкой полетел к своей. – Ничего, дружище, проигрыш тоже бывает первым, – пытаясь убрать из голоса досаду, утешил Рон. Остальные подхватили. Гарри тихо улыбался, абсолютно не чувствуя себя проигравшим. Он обернулся, выцепив довольную улыбку Малфоя, и незаметно отделился от идущих в раздевалку, свернув к трибунам. Устроившись на верхней скамейке и закинув назад голову, Гарри и не пытался объяснить себе причину, по которой так легко решил уступить своему сопернику. Ничего, кроме «просто захотел», не формировалось. Услышав внезапный звук шагов, он вскинул голову и встретился с сердитыми серыми глазами. – Ты поддался мне, Поттер, – зло выплюнул Малфой, сложив руки на груди и встав в воинственную позу. – Думаешь, я не заметил? – Не льсти себе, – пытаясь не отводить глаза, ответил Гарри. – Я бы не уступил тебе, будь мы даже друзьями. – Вот именно, шрамоголовый! И мне не нужны твои подачки, какую бы цель ты не преследовал. Кем ты себя возомнил?! Полагаешь, без твоих широких геройских жестов я не обставлю тебя?! – все больше распыляясь, говорил Драко, и во взгляде его проявлялась такая обида, что Гарри внутренне поежился. – Не обижайся, пожалуйста, – тихо попросил он, поднявшись к Малфою. – Да как ты… Что? – осекся тот, изумленно глядя на покрасневшего Поттера. Гарри стоял ни жив, ни мертв и понимал, что это его шанс прекратить бессмысленное противостояние. – Я не… мне жаль, если тебя это задело, – запинаясь, выговорил он. – Мне просто захотелось, чтоб тебе было приятно. Несколько секунд Малфой недоуменно молчал, а затем пришел в себя: – Приятно, Поттер? Ты случайно не надышался зелий? С чего такие порывы? Издевательский тон вызвал волну раздражения, но Гарри заставил себя не поддаваться. – Я хочу наладить отношения. Мы можем попытаться найти общий язык, а если не получится – просто игнорировать друг друга. Пару секунд Малфой сосредоточенно смотрел под ноги. – Это предложение мира? – подняв глаза и сглотнув, наконец уточнил растерянный Драко. – Да, Мал… Драко, – мягко закончил Поттер и протянул слегка дрожащую руку. Вздрогнувший парень уставился на ладонь расширенными глазами. Спустя показавшиеся бесконечными секунды Гарри, уже почувствовавший унижение от маячившего впереди отказа, ощутил неуверенное прикосновение холодных пальцев. Он надеялся, что его выдох был не очень громким, и улыбнулся Драко, чьи скулы слегка порозовели, а затем перевел задумчивый взгляд на их сцепленные руки. – Только никогда не поддавайся мне снова, – не разжимая затянувшегося рукопожатия, выпалил Малфой, прерывая неловкое молчание. – Обещаю. Согревая в своей ладони чужую, ту самую, которую отвергнул словно в другой жизни, Гарри впервые после четвертого курса почувствовал, что счет его потерь не такой уж длинный по сравнению со списком приобретений.