Your Flame.

      Темнота всегда была моим лучшим другом и заклятым врагом. Все, что делалось во тьме, было эфемерным и в то же время, никогда не подлежало сомнению.       Острые когти легко вспарывают ткань — с такой же легкостью они разорвут и плоть, но пока это не требуется. Ты и без того в агонии корчишься в моих руках.       Необыкновенное чувство захватывает изнутри, наполняя спокойствием и пробуждая от легкой дремы никогда не засыпающий охотничий инстинкт. Заставить тебя умолять слишком легко. Но вместе с тем, ты так же просто ставишь на колени всех, кого пожелаешь. Когда-нибудь ты и меня сумеешь подчинить. Но сейчас ты в моей безраздельной власти. И явно не расположен к доминированию.       Твои стоны порочны, грязны, но настолько сладки, что хочется продолжать эту тягучую пытку вечность. Я никогда не был ханжой, посему мне ничего не помешает.       Я чувствую твою дрожь — ты всегда дрожишь от ощущения когтей на твоей фарфоровой коже. Она почти прозрачна, иногда мне даже боязно прикасаться к тебе так — ты ведь просто человек, тебя так легко лишить твоей хрупкой жизни… Но ты только изгибаешься, словно нарочно пытаясь нарваться на несколько новых порезов. Что ж, только если ты так хочешь…       Алое на белом дивно смотрится. Я никогда не был эстетом, но ты вынуждаешь останавливаться и просто смотреть, наслаждаться. И это наслаждение мало с чем сравнимо.       Когти скользят ниже, гладят, распаляя тебя все сильнее — ты продолжаешь умолять, и как бы мне не хотелось свое маленькое издевательство, я обхватываю твои бедра. Гладкие, но покрытые отчасти синяками и царапинами — я никогда не был аккуратным. А ты никогда не просил. Еще одна вещь, в которой мы солидарны. Грубый толчок.       Да, конечно же, тебе больно. Но ведь мы оба знаем, что кровь — самая лучшая смазка.       Ты невероятно тугой, особенно сегодня — обстоятельства принудили меня не прикасаться к тебе некоторое время. Ты захлебываешься криками, но даже не пытаешься сопротивляться — лишь сильнее впиваешься ногтями в мои плечи, выгибаешься до хруста, пытаясь уменьшить свою боль. Удивительно, как соблазнительно ты это делаешь. Во мне снова просыпается эстет — я медленно скольжу взглядом по скованному болезненной судорогой телу. Ты хрипло дышишь, дрожишь, прижимаешься — твоя кожа такая горячая, это дает контраст с моей собственной, прохладной.       Но вот ты расслабляешься, но сипло выдыхаешь из-за сорванного от крика голоса. Облизываешь искусанные губы, призывно приоткрываешь горящие расплавленным золотом глаза. В них полно похоти, желания — я бы назвал его противоестественным, но это было бы ложью, и мы оба это знаем.       Неожиданно, ты резко двигаешься навстречу, вырывая из моей груди хриплый выдох. Ты часто выкидываешь подобные фокусы, мой дорогой трикстер, но я никогда к ним не привыкну. Наверное, именно это — одна из причин, по которым ты все еще жив. Ты всегда умудрялся меня удивлять.       Еще большее удивление постигает через миг — невероятно, но ты умудряешься опрокинуть меня на постель, задавая умопомрачительно медленный темп. Ненавижу, когда ты так делаешь, и ты знаешь это. За своеволие ты платишь новыми царапинами, на которые отзываешься низким, бархатистым стоном. Тебе нравится злить меня. И ты знаешь, что мне нравится тебя за это наказывать.       Когти вновь легко вспарывают кожу на бедрах, окрашивая их алой кровью. Утром тебе и без того будет хреново, но ты так любишь эту боль, что я просто не имею права отказать тебе в удовольствии. Я вновь направляю тебя, ускоряясь. Заставляю пылать еще жарче, заставляю чувствовать каждое движение. Приподнимаюсь, обхватывая тебя за талию, прижимаю к себе. Еще один наш ритуал — мои губы, скользящие по твоей шее, твой жаркий отклик прерывистым судорожным выдохом. Верхняя губа приподнимается, обнажая клыки. Ты привычно вздрагиваешь и захлебываешься просящим стоном, когда они с тихим характерным звуком погружаются в плоть. Черт, да. Этот незабываемый, необыкновенно яркий вкус заполняет рот, дразнит рецепторы. Вот, как много значит правильная подготовка — хотя и без нее ты чертовски хорош на вкус.       Толчки не прекращаются, напротив — становятся резче, потому что от ощущения желанной крови на языке остатки контроля сваливают к чертовой матери. Ты кричишь, не в силах справиться с чувствами — я понимаю тебя. Но продолжаю свою сладкую трапезу, хрипло рыча. Мы подходим к опасной грани, где так легко потерять себя и отдаться инстинктам. Ты обожаешь танцевать на лезвии, потому подначиваешь меня отпустить себя окончательно, даже зная, чем это закончится для тебя. Я не поддаюсь.       Еще несколько быстрых движений — и мы впадаем в яркое безумие, которое не сравнимо ни с чем. Оргазм подкрепляет ощущение твоей восхитительной крови на губах. Мне нужно больше, но я знаю, что если продолжу — ты не переживешь. Вновь подавляя древний инстинкт, я позволяю твоему обмякшему телу соскользнуть на постель. Через некоторое время это начнется заново. Я не позволю тебе уснуть этой ночью, и утром ты, несомненно, будешь ворчать по этому поводу, но так же жарко отдашься мне снова, едва солнце зайдет за горизонт.       А пока — отдохни. Наберись сил, притуши свое пламя. И позволь мне распалить его вновь.