Мама...

      Непроглядная трансильванская ночь плавно переходила в предрассветные сумерки. В хрустальном заснеженном лесу не было ничего живого. Лишь сквозь сонные ели, укрытые белоснежной шапкой, пробиралась одинокая фигура в алом платье с багровыми пятнами. Рыжеволосая девушка, которая совсем недавно по этой же дороге бежала навстречу иной жизни, теперь шла прочь из проклятого замка. Сара была никому не нужна. Граф видел в ней лишь очередную закуску на балу, которая потом исчезнет с его глаз навсегда. Отец, бросившийся когда-то за ней в дремучий лес, не нуждался более ни в ком, кроме бывшей служанки в их трактире, Магде. А Альфред… Сразу после обращения он поспешил обратно в замок, очевидно к графскому сыну, оставив её одну. Профессора же наверняка уже давно нашли обитатели замка, поэтому его судьба мало интересовала Сару.       Приближался рассвет, губительный для нежити, коей теперь являлась дочка трактирщика. До замка было слишком далеко, она бы уже не успела вернуться, чтобы укрыться там. В детстве Сара слышала, что вампиры умеют обращаться в летучих мышей, но она не знала как это сделать, а учить её, похоже, никто не собирался. Таким образом, выбора у дочери Шагала не осталось. Впереди был лишь трактир, в котором она жила практически всю свою жизнь. Нет, можно было, конечно, попытаться укрыться на местном кладбище, благо кресты не были ей помехой из-за еврейской крови, но если её найдут жители деревни… Это станет концом её вечной жизни. Выбора не осталось.       Сара медленно, подобно дикой кошке, подбиралась к деревушке. Жажда отступила, благодаря Альфреду, чьей кровью она недавно утолила голод, поэтому вампирша могла спокойно находиться рядом с людьми.       На улице не было никого, все прятались в домах, увешанных чесноком и распятиями, уверенные, что их это спасёт. Лишь из окон опустевшего трактира мадам Шагал падал слабый свет свечи. Сара осторожно приоткрыла ржавую калитку, которая, вопреки обычаю, не издала ни звука. Входить через дверь было весьма глупо, так как кто-то из посетителей мог остаться ночевать за одним из столов. Поэтому Сара неслышно забралась по стене к окну своей бывшей спальни и, отворив до сих пор не запертые ставни, вошла в родной и до боли знакомый дом. — Я знала, что ты вернёшься, — из-за угла показалась фигура уже немолодой женщины, укрытая чёрным траурным платком. — За что мне такое… — она с грустью оглядывала ночную гостью, стараясь найти в ней черты своей дочери.       Саре вдруг стало ужасно жалко… Нет, она не сожалела о своём выборе, ей стало не по себе от того одиночества, что завладело мадам Шагал. — Мама? — вампирша изобразила лёгкое удивление. — Почему ты здесь? — Я ждала, что ты вернёшься, — повторила убитая горем женщина. — А Йони… — Он не придёт. У него теперь другая жизнь, — слова дочери прозвучали для Ребекки подобно приговору, но она не показала той бури, что бушевала в её душе. — Зачем ты пришла? — голос мадам Шагал дрогнул, и она протянула вперёд руку, касаясь пальцами кровавого шёлка, освещенного лунным сиянием. — Мне… нужно переждать день, — Сара обвела взглядом ветхие стены комнаты. — Так почему бы тебе не сделать это в замке? — Я… — Сара запнулась, не зная как объяснить матери своё положение. Никому не нужна… Могла ли она себе представить, покидая родной дом, что её постигнет эта участь? — Я уже не успею добраться до туда.       Мадам Шагал грустно улыбнулась и медленно подошла к окну, поправляя пятнистые шторы, которые дуновением ветра вынесло на улицу. — Можешь оставаться, только не трогай жителей, — Ребекка захлопнула ставни, погрузив комнату вот тьму, разбиваемую лишь огоньком одинокой свечи, оставленной на старом комоде. — А меня можешь убить, мне уже всё равно. Без Йони… И моей доченьки… — она тяжело вздохнула. — Мама… — Сара невесомо коснулась плеча женщины, которая уже собиралась уходить. — Я не держу на тебя зла, — мадам Шагал грустно улыбнулась, — ты сделала свой выбор, — она ещё немного постояла, вглядываясь в тёмные глаза дочери, и ушла, тихо скрипнув дверью.       В этот момент в Саре что-то надломилось. Она не могла видеть страдания этой женщины… Хотя, наоборот, после обращения она должна была забыть о жалости, ведь её душа уже была мертва.       Вампирша медленно опустилась на свою старую кровать, зашуршав платьем. Идея пришла сама собой и Сара собиралась во что бы то ни стало её осуществить. Завтра, как только сядет солнце, она предложит матери вечную жизнь, которую они будут проводить в путешествиях по всему миру. Или, быть может, заработают денег и купят хороший дом. Времени будет бесконечно много… Оставался лишь один вопрос: примет ли Ребекка Шагал бессмертие?..