Профессору

Скажите мне, Профессор, Кто стал для вас героем? Кто вас заставил взять перо И научил творить им судьбы? Я знаю, вы, прошли войну, Так может быть, Среди погибших в тех боях, Лежат и Феонаро сыновья? Замученный ирландец, Чем не Маэдрос? Под крепостью Верден, в кровавой мясорубке Покоятся Тьелкормо, Куруфин и Карантир. И в теплом мае, тыща девятьсот пятнадцатого. На речке Ипр, где-то на рассвете, Вдыхая едкий и зеленый хлор, И сплевывая легочную кровь погиб Маглор. А в самом центре Лондона, в ночи Лежат среди руин два рыженьких мальчишки. Проклятый дирижабль, что пролетал над ними, Не дал дожить им до седины . Быть может, вы, их даже знали! С ирландцем на пары вместе вы ходили, С французами вы опрокидывали кружку, А с мальчишками вы встречались в парке. Храня ту память, что в мозгу огнем пылает, Вы жизнь вторую, им решили дать. На бумаге начертав пером Их новые, смешные имена. Но память – штука странная! Вспомнили одних, а там и третьих и десятых…. Фингон, тот самый друг ирландца, Что отыскать его пытался. Конечно, друга он не отыскал, Не спас и не помог… Он сам погиб, Мне кажется в океане Ледовитом. А верный Финрод? Наивною и чистою душою, Не злого умысла, ни подлости не мысля, От мин осколочных он друга прикрывал. Коль Берен вы, то друг ваш – Финрод. Так значит, видели и даже знали пресветлую Галадриэль? И что сказала на это супруга ваша Лютиэн? Профессор, ответить вы уже не сможете, Но верить я не перестану, Что все кто некогда да умер Вернулись к жизни с вашего пера.