***
Жар стянул лицо, стоило ему выйти из корабля. Оби-Ван поморщился, но возвращаться не стал — респиратор в аптечке поможет не сильно, а время дорого. Ситх может уйти. И джедай решительно направился к комплексу, виднеющемуся неподалеку. Истребитель Энакина стоит тут же — значит, он успел. Теперь осталось главное… Мужчина почувствовал желание оттянуть момент встречи. Да и как взглянуть в глаза тому, кого еще вчера называл другом? Тому, кто предал всех — его, Орден, Республику — и убил тех, кто ему доверял. Убийца и предатель… Кеноби сжал кулак. Он джедай и он уничтожит зло. А то, что зло имеет знакомое лицо… да поможет ему Сила! Вот и вход. Мгновенная концентрация — и дверь поднимается вверх. И Оби-Ван заходит внутрь, уже чувствуя неладное. И чувства его не обманывают. Тела разумных и дроидов лежат вперемешку, являя картину даже не боя — бойни. Джедай почувствовал приступ тошноты. Энакин — нет, Дарт Вейдер — прибыл сюда явно не для переговоров. И это было… отвратительно. Но где же сам ситх? Кеноби настороженно огляделся, вслушиваясь в Силу. Он должен быть где-то здесь! И слабый отклик потянул его к центру комнаты. Энакин лежал на полу, явно без сознания. Если бы он не чувствовал, то даже принял бы его за покойника — так бледно выглядел юноша. Кеноби остановился в растерянности. Он шел на битву с врагом — а враг лежит перед ним, совсем беззащитный. И он не может просто так убить его — это не достойно джедая. «Это ситх. Он зло, которое необходимо уничтожить». Но самовнушение не помогает. Оби-Ван вдруг с ужасающей четкостью понимает, что летел на Мустафар с желанием поговорить. Узнать, почему Энакин так поступил, почему предал Орден и их дружбу. И пока он не узнает, он не сможет уничтожить ситха. Немного Силы — и Кеноби шагает обратно к своему кораблю, прихватив бессознательное тело.***
«Вирус Р-205. Обширное заражение». Вывод медицинского анализатора прояснил картину, хоть и не намного. Энакин подхватил вирус и это причина его состояния. Но что теперь делать самому Оби-Вану? Лечить долго — период инкубации неделя, а то и больше. А не лечить… Джедай в сердцах ударил кулаком по столу. Справедливое возмездие ситху превратилось в откровенный фарс и мучительные сомнения. Оставить Энакина так? Если он не умрет от болезни, то на совести Оби-Вана будут будущие смерти от руки ситха. А если он убьет его сейчас, то не сможет смотреть в глаза никому — и себе в том числе. — От тебя всегда столько проблем, — пробормотал он, косясь на тело бывшего друга в медицинской капсуле. И замер от удивления, услышав ответ. — Кто бы говорил, — Энакин открыл воспаленные глаза, смотря на джедая плывущим взглядом. Казалось, он плохо понимает, где находится. — Вечно один Кодекс на уме, не думаешь о чувствах других. — Что? — на мгновение Оби-Ван обиделся. Когда это он пренебрегал долгом джедая?! — Я по крайней мере не убивал детей! — Уверен? — Скайуокер закрыл глаза и почти прошептал. — Ненавижу лицемеров. Короткий писк капсулы показал, что он снова потерял сознание. Кеноби ошарашено молчал: вот что думал о нем Энакин! После стольких лет дружбы… которой, кажется, и не было. Оби-Ван невольно вспомнил свои мысли после смерти Квай-Гона. Учитель надеялся на него, просил позаботиться о мальчике, и он обещал, хотя совсем не хотел. И не хотел долго. «Ты мне не нравился, Энакин». Он посмотрел на юношу, который лежал в беспамятстве совсем рядом — и так далеко. Неслучившийся друг, ненастоящий брат… и настоящий враг. Тот, кто действительно хотел его убить. — Прости меня, — он знал, что Квай-Гон его не слышит. Но ему хотелось сказать именно это — и своему учителю. За то, что не смог, не защитил, не оправдал. И за то, что собирается сделать теперь — потому что джедаи не должны мстить. Кеноби медленно поднялся и сделал первый шаг.***
Окончательное заключение об обстоятельствах смерти: «По результатам вскрытия, было установлено, что пациент на момент смерти находился в состоянии лихорадки, вызванной редким вирусом Р-205. Но сокращение сердечной мышцы позволяет предположить, что было внешнее воздействие, вызвавшее обширный инфаркт, который и послужил причиной смерти». Сухие строчки на экране не могли передать всей глубины трагедии. Да этого и не требовалось. Палпатин крепко сжал датапад в руках, чувствуя острый приступ ярости. И бессмысленности этих действий. Вряд ли обстоятельства смерти могут послужить утешением тем, кто остался жив. Но сегодня его счет к джедаям возрос вдвое. А ситхи понимают толк в возмездии…