who we are

*** Они уже вышли за ворота Каэд Нуа и шагали по дороге, вьющейся по зеленым холмам. Солнце только-только всходило, и Сагани, Алот и Веола болезненно жмурились от бьющих в глаза лучей. Один Эдер с удовольствием подставил лицо нежному прикосновению золотого света, вспоминая утренние службы в честь Эотаса, но это воспоминание тут же повлекло за собой другие — война, пропавший брат… Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, мужчина решил поболтать со спутниками. — Сталварт, значит? Ну и холодина там, наверное. — Эдер глянул на север, задумчиво жуя травинку. — Несладко нам придется. — Согласна. — поддержала его Сагани, хмуро глядя на Алота, закутанного в дорожный плащ. Она совсем не одобряла решение Хранительницы взять эльфа в путешествие. Тот постоянно собирал по дороге все возможные травмы и хвори, и Сагани старалась не думать о том, что может статься с хрупким чародеем в заснеженных горах. — Да брось, Сагани. Мы же убили дракона, вряд ли с нами справятся ветер и снег. — Веола попыталась улыбнуться, но вышла лишь странная гримаса. Бледная, с синими тенями под глазами, она все еще не могла отойти от очередного сна, состоящего из водоворота голосов и воплей. Когда их совместные приключения только начинались, она выглядела как самая обычная женщина — густой хвост светлых волос, добродушное лицо с мягкими чертами, губы, изогнутые в робкой улыбке. Сейчас же она стала почти прозрачной, как масло на хлебе скупердяя. На бледном лице резко обозначились скулы, а в движениях появились мелкие, нервные подергивания, которые чем-то походили на манеры Алота. К счастью, эльф не принимал это за злую насмешку над ним самим. Вот и сечас он, увидев краткий спазм, исказивший лицо Веолы, деликатно отвел глаза, разглядывая пейзаж. «Нешто передумал снова пялиться на нее всю дорогу? » — внезапно раздалось в голове, — «Уж если втюрился, дык смотри, так и быть. Все равно пощупать тебе не светит — ты, парень, от скромности помрешь, как пить дать.» «Изельмир, я обойдусь и без твоих… рассуждений.» — мысленно ответил Алот, раздраженно вздохнув и закатив глаза. — «Я не влюбился в Веолу.» «Мне-то хоть не ври, парень. Да ты не боись, я-т не против — она девка вроде как добрая, тебя не обидит. Только вот тощщая больно. Смотри не порежься, если вдруг соберешься…» Эльф искренне пожалел, что не может заткнуть уши, чтобы не слушать окончание фразы, заставившее его покраснеть. Но, может быть, Изельмир не так уж и неправа? В некоторых вопросах Алот доверял ее житейской мудрости, простой и надежной. Если бы он поговорил с Веолой, если бы набрался мужества признаться ей… -…Уф, Сагани, ты же говорила, что он не кусается! — из размышлений эльфа выдернул обиженный голос Эдера. Тот снова попытался погладить белоснежного лиса, спутника гномки, и теперь зажимал кровоточащий укус на предплечье. Лицо фермера выражало искреннюю скорбь, Сагани смотрела на него, как на слабоумного, Веола посмеивалась, закрывая губы узкой ладошкой. Алот тяжело вздохнул. В книгах герои обычно тонко намекали объекту страсти о своих чувствах — как правило, в интимной обстановке. Но как, ради всех богов, поговорить с женщиной, если та круглосуточно водит с собой компанию безумцев? *** …Третья ночь в горах выдалась едва ли не холоднее, чем предыдущие две. Ветер завывал, отдаваясь эхом в ледяных ущельях, а маленький костер едва разгонял окружавшую лагерь темноту. — Я первая подежурю. — Хранительница протянула руки поближе к огню. — А вы идите спать, ладно? — Тебе тоже надо поспать. — отрезал Эдер, смахивая снежинки с отросшей бороды. — Если не отдохнешь, будешь валиться с ног, как Алот. Алот поморщился. Подскользнувшись на льдистом склоне, он заработал, судя по всему, трещину в ребре — и теперь старался не смотреть на Сагани, которая поглядывала на него со смесью жалости и легкого презрения. — Спасибо, Эдер, но мне много сна не нужно — улыбнулась женщина. «И много кошмаров — тоже», — мысленно закончила она, когда спутники, ежась от холода, отошли к палатке. Чтобы не замерзнуть, им приходилось спать, едва ли не вплотную прижавшись друг к другу. Это было еще одной причиной, почему Хранительница не хотела идти отдыхать — ей совсем не нравилось будить своими криками друзей, спавших рядом. Алот остановился у палатки, глядя на Веолу, сидящую у костра. Оранжевые всполохи обливали светом усталое, осунувшееся лицо. Впрочем, сам Алот, проведший детство рядом с непредсказуемым и жестоким отцом, давно понял, что истинную цену имеет не внешний лоск, а душевные качества — доброта, готовность прощать… Все это так редко встречалось ему в окружающих, что неприметная аэдирка казалась ему сапфиром, случайно найденным среди гальки. Он вспомнил ту страшную ночь, когда они бежали из пылающей Бухты Непокорности — ее лицо было так же освещено всполохами пламени, но тогда это был не костер, а пожар, охвативший город. Паникующий, задавленный виной, он на одном дыхании выложил всю правду о себе и Свинцовом Ключе. Секунда молчания показалась ему вечностью — Алот был готов к тому, что она скажет ему убираться, уходить прочь… тогда он на миг прикрыл глаза. Но ничего не услышал — только почувствовал, как тонкие руки обхватывают его за плечи. «Ничего, ничего. Я верю тебе, ты не хотел ничего плохого…» Алот унял дрожь в пальцах. Холод терзал его, но он не торопился заходить в палатку. Вот он, момент, которого он так давно ждал — Веола сидит у костра, не замечая его, совсем одна под чернильным небом. Эльф знал, что уйти будет неправильно — он должен подойти к Хранительнице, сказать ей. Сказать ей? Что? Разве не смешно будет пристать к ней со своей любовью, когда у нее — у них всех — столько бед, столько неподъемных тягот? «Это бессмысленно.» Может быть, если бы она не слышала голоса мертвых людей, а он бы не разговаривал с женщиной, живущей в его голове. Если бы они не рисковали жизнью каждый день в жалкой надежде на то, что добро по-бе-дит. Если бы они не были теми, кто они есть. Алот повернулся и нырнул в палатку. Усторившись в спальном мешке, он не мог уснуть — из-за холода, из-за того, что чужой гнев разъедал его изнутри. «Трусливое дерьмо, вот ты кто». — Да, Изельмир, — прошептал он во тьму. — Именно так. *** — Колесо Бераса, огонь! Они вошли в сталвартскую таверну. Душный запах дыма и эля заполнял полутемное помещение, но это было неважно — в таверне было тепло, так тепло… Усевшись как можно ближе к очагу, Хранительница, Эдер и Сагани с наслаждением потягивали местный эль. Алот ушел в свою комнату, сославшись на усталость — никто не стал его останавливать. — Я и не думал, что тут такая хорошая выпивка. — Эдер опустошил вторую кружку и окончательно пришел в благодушное настроение. — Если не выходить за порог таверны, я бы задержался в Сталварте. — Ты бы в любой таверне задержался, Эдер. — ухмыльнулась Сагани. Уроженка Белизны, она совсем не считала местные края холодными, и внутренне посмеивалась над друзьями, не привыкшим к морозам. Итумаак, распушив хвост, согласно тявкнул, обвиваясь вокруг ноги хозяйки. — Сагани, а можно, я еще раз его попробую погладить? — Эдер с надеждой посмотрел на пушистую лисью спину. — Рука-то почти зажила, ну и… Охотница возвела глаза к закопченному потолку, мысленно спрашивая, как Эдер умудрился дожить до своих лет. Веола не слушала друзей — ее вниманием полностью завладела девушка-бард. Та выводила выскоим, чистым голосом печальную балладу про любовь Ондры к далекой луне. «Спуститься его молила Из дворца, что сиял в небесах…» То ли эль был крепче, чем ей казалось, то ли давали о себе знать усталость и недосып — но сознание куда-то уплывало, и Хранительнице казалось, что она почти наяву видит лицо возлюбленного богини океанов. Лицо с тонкими чертами, обрамленное иссиня-черными волосами… «Сильна была ее любовь, И пронзила ей сердце…» -Эй, ты что, плачешь? — Эдер обеспокоенно прикоснулся к плечу Хранительницы. — Нет, все хорошо. Я пойду… спать хочется. Веола едва помнила, как нетвердой походкой вышла из зала таверны и закрыла за собой дверь маленькой комнатки. Упав на узкую койку, она долго всхлипывала, и только перед тем, как провалиться в сон, прошептала: — Хотя бы ты… госпожа снов и несчастных влюбленных… дай мне знать, есть ли еще у меня надежда. Хоть к-когда-нибудь… В эту ночь ей не снились кошмары. Хранительница видела сон — как она стоит на палубе корабля, рассекающего синюю водную гладь, солнце светит ослепительно ярко — а он обнимает ее за талию, и она улыбается, глядя на точеное эльфийское лицо.