Н'Ката
. Блестящий белый шлем сиротливо валялся около кровати. Молодая мандалорка, не сняв доспехов, лежала поверх одеяла. Её мысли гуляли где-то далеко-далеко. Примерно, рядом с сенатским медотсеком. Н*— Ну, и зачем я это сделала? А может, всё-таки, не зря? Или зря? И что на меня нашло? И почему он не сопротивлялся? А вдруг, я просто его передавила? Или не передавила? И, почему он промолчал, когда я отошла? Что же творится, что я не могу держать себя в руках рядом с ним?! И, как теперь смотреть ему в глаза? Ладно, больше снимать шлем не буду. А если попросит? Ладно, отболтаюсь. Девушка встала с кровати и подошла к шкафу, стоящему в глубине комнаты. Она отстегнула крепления, удерживающие бронированные пластины на груди и руках и вдохнула, наполняя лёгкие полностью. Дышать без доспехов было значительно легче и она, щёлкнув застежкой на бёдрах, освободилась ещё и от нижней части. Лёгкие брюки и закрывающая горло кофта упали на броню спустя несколько секунд. Обнажённая, одетая лишь в бельё, девушка аккуратно убрала доспехи в шкаф и, чуть подумав, достала лёгкое ночное платье. Держа в руках наряд, она подошла к окну и опёрлась на холодный серый подоконник. За стенами пятисотого дома на Республиканской улице раскинулось огромное воздушное пространство, используемое для полётов нескольких сотен тысяч кораблей. Когда-то Н'Ката Кеноби была юнлингом в Храме Джедаев и мечтала о полётах, о будущих миссиях. Когда-то у неё был свой световой меч, самое элегантной оружие в Галактике. Когда-то давно она была влюблена в рыцаря-джедая, который, будучи падаваном, несколько раз помогал ей справляться со сложными упражнениями. Тогда ей было всего десять лет, кто бы мог подумать, что детская влюблённость сохранится надолго. Настолько надолго. Мандалорка провела правой рукой под подоконником, задев еле заметный выступ, и в её руку выпал световой меч. Не самый старый, но достаточно потрёпанный, он привычно лёг в руку своей хозяйке. Н*— Старый друг, старый друг, только ты один меня понимаешь. Помнишь, все магистры, все рыцари, все падаваны. Все они забыли меня, не заметили, что ты украден, все, даже Он. Он не помнит, где видел меня и постоянно теряет сознание. Энакин на самом деле любит Падме… Конечно, он даже нарушил Кодекс, женившись на ней! А теперь, она ещё и беременная! Он никогда её не оставит! А я… Я никогда не смогу лишить его счастья… Хотя… В голове Н'Каты появились воспоминания, словно кадры. Вот Падме садится рядом с мужем за стол, он любяще придерживает её за талию. Её мать начинает рассказ. Энакин внимательно слушает, чувствуется, что ему интересна эта история, что он действительно хочет узнать, кто его семья. Падме. Она слушала только в начале, Н'Ката специально следила за набуанкой и заметила момент, когда женщина ушла в свои мысли. Когда мама начала говорить про события двадцати четырёхлетней давности. Там были не только Мойры и магистр Винду, но и ситх. Ситх, пытавшийся убить Светлую Мойру. Падме знает эту часть истории именно от него. Н'Ката вспомнила взгляд, которым она прошлась по мандалорке. В нём была зависть. Но чему может завидовать богатая женщина, счастливая в браке, и, тем более, беременная? Н*— Что есть у меня, чего нет у неё? Я — мандалорка, дочь Тёмной Мойры, работающей сенатором. Я умею сражаться в ближнем и дальнем бою. Мои волосы белого цвета, а глаза — серо-голубого. Нет, это совсем бред. Так, опять с самого начала. Мандалорка. Нет. Дочь Тёмной Мойры. А вот это идея. Может быть, она завидует именно этому, что моя мать — одна из трёх сильнейших обладательниц Силы? А её мать, тьфу, отец, ситх же, вроде, был мужчиной, не Мойра. Интересно, а мужчина как будет называться? Мойр? Мойрак? Мойрыр? Нет, перебор, всё, Ката, ложись спать, иначе совсем мозг спалишь. Но, если её отец — ситх, она не может этого не знать. Может быть, она всё прекрасно знает? Но, тогда, зачем вышла замуж за джедая? Вдруг, она хочет переманить Энакина на Тёмную сторону, уничтожить Республику и организовать Империю Ситхов? Твою ж Конкордию! Всё, Ката, переставай бред нести, а то, придумаешь, Падме — противница Республики. Всё, хватит. Хотя… Надо бы за ней последить… Дочь Мойры Тьмы отошла от подоконника, не заметив, что там остались достаточно сильные вмятины от её пальцев, надела ночное платье и легла в уютную тёплую кровать. Она заснула достаточно быстро, при этом обнимая маленького игрушечного Вуки и свой световой меч.Энакин и Падме.
Генерал без сил рухнул на кровать, не дождавшись жены, замешкавшейся у дверей. Э*— Что я творю, что я творю? Почему я её не оттолкнул? Хотя, соприкоснуться в Силе было приятно… Да и губы у неё… Стоп! Никаких «Приятно» с Н'Катой! У меня жена есть! Да, ещё и в собственного падавана влюблён был! Всё, Эничка, тьфу, как же бесит это детское имя. Мама. Как хорошо, что она вернулась! Бэ-э… Придётся ехать к родственникам Падме… Мымра-мама, нет мама — это моя мама, добрая и весёлая. Так вот, мымра-родительница, которая меня не выносит, и постоянно рыдает, что её Падмечка не стала работать у алтаря Тримзеи. Мымр-родитель, интересующийся только политикой и сбором зерновых культур. Хотя бы сестра у Падме нормальная, с воплями, что я обесчещу «Золотого Ангелочка», не гоняется, да и про пшеницу не допрашивает. Она меня просто не замечает. Стоп, Эн, ты на Падме женился? Женился. Кодекс нарушил? Нарушил. Из Ордена тебя не выгнали? Не выгнали. Какие проблемы? Никаких. Нет, есть одна проблема. Н'Ката. Нет, она не проблема. Мне просто примерещилось, что она меня поцеловала. ОНА МЕНЯ ПОЦЕЛОВАЛА! Убери улыбку с рожи, а то Падме что-нибудь заподозрит! Генерал встал с постели и, мило улыбнувшись жене, подошёл к шкафу. Броню он, к счастью, не носил, но одежду перед сном снимать надо. Он, против обычного, медленно переоделся в ночную одежду и, зачем-то, подошёл к окну. Темнеющее небо. Тысячи звездолётов. Панорама Корусанта, видимая только с верхних этажей пятисотого дома на Республиканской улице. Абсолютно ничего интересного. Но, почему ему так спокойно стоять перед окном? Почему кажется, что рядом стоит какой-то человек, какая-то родная душа? Будто кто-то ещё сейчас стоит у другого окна, такого далекого, но такого близкого. К мужчине, стоящему у окна, опёршись руками на подоконник, подошла полуобнажённая женщина. Она приобняла мужа сзади и прижалась к его спине грудью, закрытой только тоненьким кружевным платьем. П*— Что, что случилось? Почему ты не реагируешь на меня? Ты ведь так любишь, когда я надеваю кружевные ночные платья. Эни, обними меня, пожалуйста. Просто обними! — Эни, всё нормально? Он, немного придя в себя, повернулся к жене и, по привычке, обнял её. — Да, всё хорошо. Просто, неожиданно, что у меня есть семья. — А я? А наш ребёнок? Мы всегда были твоей семьёй. — Я не про это. Про то, что у меня есть родители. И тётушки и с дядюшками. И сестра, тьфу, то есть сёстры. П*— Н'КАТА! Набуанка сжала зубы, услышав, каким голосом ЕЁ муж произнёс, что у него есть сестра. П*— Недолго тебе осталось, мерзкая девчонка! — Теперь у нас большая семья. Эни, пойдём спать, ты устал. Э*— Какое счастье, что Падме не способна к Силе и не умеет читать мысли! Юный генерал почувствовал острый приступ усталости и, не удержав равновесие, повалился на женщину. — Да, ты права. Что-то я расклеился… Поддерживая мужа, стремящегося упасть на пол, Падме довела его до кровати и легла любимому на грудь. П*— Ничего у тебя не выйдет, мелкая, он любит только меня.Оби-Ван и Сатин.
— Где именно болит? — Вот здесь, около шеи. Магистр выдавил на руку немного лекарства и начал втирать его в шею жены, в то место, куда она указала. Герцогиня тихо ойкнула, когда он дотронулся до источника боли. — Тебе надо меньше времени проводить сидя, мышцы совсем окаменели. Женщина нахмурилась, но ничего не ответила. С*— Ну, и как мне это надо сделать? Если я буду меньше работать, то буду получать меньше денег. Я тогда не смогу себя уважать, потому что неработающий магистр-джедай, на своих изобретениях зарабатывает больше, чем сенатор Республики. О*— Зачем, зачем ты себя так мучаешь? Ты знаешь, что мне не важно, кем ты работешь, и сколько зарабатываешь. Почему ты, Мойра, не понимаешь, что тяжелее всего мне видеть, как ты истязаешь себя ради этой дурацкой мандалорской гордости?! — Сатин, пожалуйста, тебе надо отдохнуть. Женщина повернулась к мужу и хитро улыбнулась. — Отдохнуть? Сатин забрала из его рук мазь и, положив её на столик, мягко поцеловала любимого. Оби-Ван нежно прикоснулся к её талии и притянул к себе. Он прошёлся губами по тонкой шее, заставляя её откинуться назад и громко выдохнуть от нахлынувших чувств. Она, не мешкая, освободила его от домашней кофты и прижалась к тёплому телу, проводя пальцами узорные полосы по спине. Он чувствовал её хрупкое тело в своих руках и прекрасно понимал, что она хотела получить. Если бы он чуть меньше желал её, то, возможно, решил бы чуть-чуть помучить её. Совсем чуть-чуть. Из спальни сенатора от Мандалора раздались громкие стоны, в происхождении которых было невозможно сомневаться. К счастью, сомневаться было некому, и магистр-джедай с Тёмной Мойрой предались любовному наслаждению. По счастливой случайности им не пришло в голову раздумывать над странностями в поведении родственников, иначе сон, так быстро разморивший усталых любовников, ещё долго не пришёл бы к ним.Мейс и Шимон.
Светлая Мойра, одетая лишь в тунику своего мужа, бодро проскакала мимо удивлённых клонов в комнату Главы Совета Джедаев. Её руки занимал достаточно большой агрегат, являвшийся ни чем иным, как переносной медицинской лабораторией. Ш*— Лучше бы вам, зайчики, сделать вид, что меня тут не было, что вы вообще никого не видели! Фу-уф… И как это Мейсу объяснить? Ай, ладно, отболтаюсь! Магистр Винду готовился к отходу ко сну и, как раз, заканчивал обычную ежевечернюю медитацию, продлившуюся в этот раз несколько дольше обычного по причине размышлений о жене и сыне, когда в его комнату влетел маленький вихрь и уронил ему на голову немаленький, больше самого ураганчика, АГРЕГАТИЩЕ. — Шимон, что случилось?! М*— Она ко мне пришла-а… Моя Шимо-он… Ш*— Твою ж Умбару, он, что, голым медитирует? Ой, тьфу, трусы на месте. А, какого таскена я пялюсь ему между ног? А, точно, он же мой муж. Объелся груш. О, а может, анализ подождёт? Подождё-от… Ну, Мейсик, держись… Надеюсь, годы воздержания не сделали тебя импотентом… — Да, так, соскучилась… Мандалорка-татуинка ловко уселась на колени джедаю и, вцепившись руками в бритый затылок, впилась в его губы весьма эмоциональным поцелуем. К стыду своему, организм магистра, гордившегося тем, что смог обуздать свои желания, отреагировал самой, что ни на есть, здоровой реакцией. У него, извините за грубое выражение, встал. Шимон, конечно, знала, какое впечатление она производит на мужчин, но ТАКОЙ бурной реакции даже она не ожидала. Самый самосдерживающийся магистр сразу полез руками под тунику, надетую на женщине и чрезвычайно удивился, поняв, что больше то на ней ничего и нет. Только туника, легко разлетающаяся от неаккуратного движения. Это произвело последний волшебный пинок, подтолкнувший магистра Винду к окончательному нарушению Кодекса, да ещё и в стенах Храма. Он ещё увереннее полез под одежду к своей жене и, наконец, дошёл до той части тела, прикосновения к которой возбуждали Светлую Мойру сильнее всего. Она что-то сдавленно простонала ему в губы и вцепилась в плечи острыми ногтями. Мужчина оторвался от жены, и попробовал что-то сказать, но его рот самым наглым образом снова заткнули. — Шимо-он… Мойра, всё-таки отстранилась от мужа и повела пальцами от шеи к низу живота. — Что? Магистр еле пришёл в себя, чувствуя нежные пальчики около своего достоинства. — Джедаи… Они почувствуют… Всплеск эмоций… Шимон сделала гладящее движение по воздуху и стены покрылись золотистым светом, изучающим всему Храму спокойствие и умиротворённость. — Теперь, никто ничего не почувствует. Магистр-джедай едва успел подумать, что он, Глава Совета Джедаев, нарушает Кодекс Ордена Джедаев вместе с Мойрой, этих джедаев и создавшей, когда концентрированный Свет дорвалась до его трусов, ну, и, случилось то, что случилось. Хорошо ещё, что энергетический барьер, созданный Светлой Мойрой, не пропускал вне комнаты не только эмоции, но и звуки. У джедаев был СЛИШКОМ хорошо развит слух, чтобы ошибиться в источнике стонов, исходящих из комнаты самого Кодексуследующего джедая. Спустя какое-то количество часов Светлая Мойра проснулась, как в старые добрые времена, голая, в объятьях Мейса Винду, тоже голого. Причиной просыпания стал сон, вернее всего, являющийся видением. Шимон, стараясь не разбудить джедая, переползла через него и спустилась на пол, к лаборатории, послужившей ударным оружием в общении с магистром-джедаем. Ш*— Надо клонов вооружить дубинками, больше пользы принесли бы. Она тихо налила в пробирку кровь, добытую с огромным трудом в сенатском медпункте. Индикатор загорелся мутно-красным огоньком и быстро погас, выводя на экран длинное число. Ш*— Ну, гады! Светлая Мойра, подумав о том, что эту информацию нужно будет обсудить не только с Винду, но и с остальными родственниками, а это можно будет сделать только утром, забралась обратно на кровать и, свернувшись клубочком, прижалась к своему мужу.Бо-Катан.
Бо-Катан Крайз, лейтенант Дозора Смерти, Сумрачная Мойра, истинная мандалорка, в конце концов, сидела перед датападом и изучала расписание полётов с Мандалора на Набу. Что она там изучала — неизвестно, потому что полётов не было. Вообще не было. Нет, теоретически, можно было бы с тремя перелётами добраться до Корусанта, а оттуда помчаться на Набу. Но это было слишком долго. Б*— Чтоб я ещё хоть один раз в жизни повелась на бредни, которые несёт Шимон! Почему надо встречаться с родственниками завтра? Она с ума съехала! Причём, совсем. Нда… И Сатин тоже… И я, раз снова кинулась помогать своим одуревшим сестричкам! Мойра тихо выбралась из окна своей спальни, захватив с собой небольшой чемоданчик с вещами. Именно из-за чемоданчика, размерами подобного маленькой банте, Сумрачная Мойра и шмякнулась со всей дури на землю. Хорошо ещё, что бессмертие Мойры осталось с ней. Б*— Интересно, а как правильно, Мойрое бессмертие, или Мойрское, или Мойрячье, или Мойройское? Да, Бо, эти безумные на тебя плохо влияют… Твоего ж пацифиста! Когда Дозор успел часовых поставить? Под прикрытием своего чемодана Бо-Катан спокойно, ну, относительно спокойно, добралась до корабля своей сёстры, той, которая Тёмная, и, не думая о последствиях неожиданного побега, улетела с Мандалора в сторону Набу. Б*— Вот Саксон то удивится, что наши ошмётки долго не нападают! Ну, ничего, коли Светлая и Тёмная встретились, Молу — КОНЕЦ! Лейтенант прекрасно помнила, кто убил Тёмную Мойру в прошлый раз, и кому она очень-очень-очень сильно хотела отомстить. Удивительно, но здесь Сумрачная Мойра поддерживала Тёмную, да и Светлую, собственно говоря, тоже. Они обе не выносили «Рогатого злыдня», как выражалась Шимон. А как описывала забрака Сатин, повторять было, ну, ОЧЕНЬ неприлично. Бо-Катан Крайз достала из чемоданчика игрушечного эвока и улеглась на кровать, не забыв установить будильник на время прилёта к Набу