Элитная штучка

Чулки в мелкую телесную сетку обтягивали длинные худые ноги, эластичное кружево широкой витиеватой полосой обнимало крепкие бедра, слегка растягиваясь под застежками пояса тон в тон. Сегодня Эдди предстояло служить талисманом: приносить напитки, смеяться над шутками и дуть на кости, если клиент соберется поставить несколько фишек, всячески надеяться принести удачу. Мистер Фаррелл был его постоянным клиентом, он отличался крайней педантичностью касательно одежды, манер и внешнего вида в принципе, так в «компании» ему сразу предложили Редмэйна, как наилучшую кандидатуру, соответствующую всем требованиям взыскательного клиента. Эдди был хорошо образован, воспитан и являлся одним из немногих, кто работал в организации по своей воле и наслаждался этим. Ему нравилось преображаться, становиться и быть кем-то другим. В этом ему не было равных. Платья в стиле 20-х годов идеально садятся на его фигуру, скрадывая отсутствие женских изгибов, бутылочно-зеленый цвет шелковых драпировок подсвечивает глаза и углубляет природный рыжий цвет его волос, делая его медным. Мистер Фаррелл сегодня превзошел сам себя, и Эдди решает отблагодарить его ответным подарком. Он выбирает из своего арсенала среднюю пробку из силикона с удобным основанием — ему все-таки несколько часов ходить с ней на каблуках, делая непринужденный богемный вид, а под размер мистера Фаррелла все равно не подстроиться. Редмэйн облокотился на раковину напротив зеркала и завел влажные от смазки пальцы назад, принявшись растягивать свой узкий вход. Несмотря на специфику своей работы, Эдди оставался тесным, как девственник, из-за непомерной платы за эскорт услуги и собственной придирчивости. Пальцы разводили гладкие стенки ритмично и механически, его абсолютно не заводила эта процедура. Эдди не заводила, а вот Эдит возбуждалась мгновенно, стоило мистеру Фарреллу сжать его ягодицу через ткань платья или нащупать край кружевного чулка. Он протолкнул в себя пробку и натянул стринги поверх, поморщившись, когда трусики зацепились за острый каблук и пришлось нагибаться. Все его неудобства с лихвой окупятся удовольствием и чаевыми. Осталось только нарисовать практически с нуля губы и слегка увеличить глаза. На мистере Фаррелле был безупречно черный смокинг и шейный платок в тон платью его спутницы. Это мгновенно привело Эдит в восторг и до конца вечера обеспечило ей открытую обворожительную улыбку. Она смеялась, прижималась к плечу мужчины и отпускала остроумные едкие комментарии про других гостей закрытого мероприятия. — Сколько бы я сегодня ни выиграл, все отдам тебе, красотка. Мужчина прижал Эдит к себе, обхватив тонкую талию своего эскорта, и поцеловал покрытое веснушками голое плечо. Редмэйн воспринял бы это как очередной приятный комплимент, в довесок к платью, но, когда сумма перевалила за сто тысяч, у него начали подкашиваться ноги. — Пришло время уделить внимание моему талисману. Мистер Фаррелл мог быть сколь угодно галантным и обходительным в обществе, но за закрытыми дверями, в постели или даже не доходя до нее, срывался с цепи. Эдит охнула от неожиданности, когда ее до боли вжали в дверь люкса, чем мужчина незамедлительно воспользовался, прикусывая чужие губы и врываясь в приоткрытый рот. Он целовался так умело и властно, что возбуждение, тлевшее в нем весь вечер, поддерживаемое пробкой и неслучайными интимными касаниями клиента, вспыхнуло, выжигая кислород из его легких. Мистер Фаррелл закинул ногу Редмэйна на свое бедро, потерся пахом о заметное сквозь светлые кружева возбуждение любовника и жадно сжал круглую белую ягодицу под юбкой задравшегося платья. Его пальцы скользнули глубже, аккуратно поддевая полоску стринг, и уперлись в силиконовое основание. — Ответная любезность, Эдит? — с трудом оторвавшись от чужих губ, спросил мужчина, но так и не дождался ответа. Он не прекращал касаться игрушки пальцами, двигать, меняя угол проникновения, и ввинчивать обратно так, что у Эдди потемнело перед глазами, а женское белье начало причинять боль. — В постель. Живо. Мистер Фаррелл подтолкнул его в сторону спальни, а сам начал неспешно освобождаться от одежды. Редмэйн с трудом выпутался из платья и лег на спину, широко расставив согнутые в коленях ноги. Промокшие трусики он оставил где-то по пути, и сейчас его член прижимался к впалому животу. Чтобы избежать соблазна к себе прикоснуться, Эдди схватился за каблуки своих туфель. — Ты просто великолепен. Когда матрас прогнулся под весом мужчины, по телу Редмэйна прошла волна дрожи, он закусил губу в предвкушении, раскрываясь еще больше, так, как больше всего нравилось его любимому клиенту. Фаррелл отбросил в сторону пробку и растянул розовый сокращающийся вход большими пальцами. Пальцы проникали в него всего на фалангу, но Эдди уже готов был метаться по постели, не в силах выдержать напряжения в налившемся кровью члене. Гладкая головка протиснулась внутрь, вжимая подушечки пальцев в гладкие стенки еще глубже, и ощущение заполненности и невыносимого давления росло с каждым миллиметром проникающего все глубже мощного члена мужчины. На глаза Эдди навернулись слезы и серыми ручейками потекли по вискам, размывая искусно выведенные стрелки. Его распирало, но без какого-либо движения это ощущение начисто сводило с ума. — Мистер Фаррелл. — Я же просил в постели звать меня по имени. — Колин. Пожалуйста, Колин… Брюнет склонился над своим любовником, взглядом оглаживая его напряженную шею, вздымающуюся грудь с торчащими сосками. Он прикусил один из них, вырвав из коралловых губ полустон-полукрик. — Ну раз уж ты так просишь. Размашистые глубокие толчки, резкий темп, Эдди просто задохнулся от ощущения острого удовольствия, посылающего болевые импульсы по всему его телу. Стопы сводило от неудобной позы и туфель, но потом Фаррелл неожиданно поднял его, насаживая на собственный член еще глубже, и Эдди сбросил их, плотнее обхватывая талию мужчины длинными ногами. Он цеплялся за рубашку на его плечах и короткие волосы на затылке, скользя сухими от непрекращающихся стонов губами по скулам мужчины. Член Эдди был зажат между их разгоряченными телами, и после очередного особенно глубокого толчка Редмэйн почувствовал, как теплое вязкое семя разливается по их животам. От секса с этим мужчиной он уже терял сознание, а потому Фаррелл крепко сжал в кулаке его волосы, не давая провалиться в удовольствие с головой. Спустя пару движений вместе с укусом на плече Эдди почувствовал горячую пульсацию внутри и принялся поглаживать сильную спину мужчины все еще вялыми после оргазма руками. Мистер Фаррелл поцеловал его в висок и бережно ссадил со своих бедер, укладывая на постель. Какое-то время мужчина наблюдал, как по внутренней стороне бедер его любовника течет сперма, а потом поднялся, чтобы закурить сигарету. Только его сигареты так по-особенному пахли миндалем, и только он курил так невероятно самозабвенно, словно полностью растворяясь мыслями в клубах дыма. — Фишки приказать обналичить или устроить перевод тебе на счет? — Перестаньте, мистер Фаррелл. Мне хватит вашей благосклонности и подарков, — прошептал Редмэйн, снова входя в образ и ложась на кровати, как заправская модель журнала Плейбой. — Моя девочка всегда должна чувствовать себя королевой. И я никогда не отказываюсь от своих слов. Деньги твои. — Тогда, возможно, я могу купить на них день вашего времени? — День моего времени? — Хочу свидание. — Ты поведешь меня на свидание? — мужчина рассмеялся. — Я абсолютно не понимаю, что происходит у тебя в голове. Ты же отказался от моего предложения… — Вы предлагали мне стать вашей личной шлюхой. Свидание это другое. — Другое, что ты тоже хочешь купить за деньги? Редмэйн окончательно запутался в собственных словах, но чужие руки на его талии отвлекли его от поисков ответа. Пальцы мужчины сжимали до синяков, а выражение красивого лица приняло злое и одновременно вымученное выражение. — Как же ты бесишь. Да я б на тебе даже женился, если б ты захотел. Но ты отказал мне сразу! Эдди совершенно растерянно хлопал рыжими ресницами, не понимая, что происходит. Но Фаррелл не стал дожидаться, пока до него дойдет смысл сказанного, провел пальцем по потерявшим яркость губам, ставшим от этого только более соблазнительными, и сказал. — Я схожу с тобой на свидание. Но пока еще не закончилось мое время, ты — моя шлюха. И заниматься мы будем тем, чем занимаются со шлюхами. Умой свою мордашку, Эдди, и в коленно-локтевую.