Околдован твоей красотой.

Было ужасно противно и страшно. Испачканные в крови руки, казалось, были чужими. Лориэль старался не смотреть на лежащий рядом труп пирата. Нужно было не думать о том, что он убил человека, ведь это было ради любимого. Не сделай он этого, Дрейк мог погибнуть, и после его смерти русала постигла бы та же участь. Сердце бешено билось, словно несчастная пичуга в клетке, жаждущая вырваться на свободу. Реальность оказалась слишком жестокой. Лори трудно было справиться, но сейчас его помощь нужна Дрейку. Ведь он по-прежнему лежит на полу. Подползя к пирату, Лориэль прильнул к груди и, уловив сердцебиение, не смог сдержать слез. Жив! Спас и не позволил никому отнять. Хотелось провести ладонью по щеке, но кровь на руках не должна испачкать лицо любимого. Вытирая кровь о пол, русал все-таки прикоснулся к щеке пирата и, наклонившись, невесомо поцеловал. Голова Дрейка была переложена на хвост, так Лори было удобней гладить волосы и перебирать прядь за прядью. Не сразу был замечен отошедший от шока пират. Мужчина не мог понять, что же сейчас произошло. Капитан лежит без сознания, а Джек и вовсе связан. Голос в голове потребовал привести врача и не медлить. Стало страшно. Но противиться пират не смог и, выскочив из каюты, побежал на поиски врача. Грин появился в каюте неожиданно. Увидев мертвого члена команды и связанного Джека, судовой врач сразу же понял, что именно произошло здесь. Подойдя и опустившись рядом с капитаном, мужчина прощупал пульс и внимательно осмотрел Дрейка. К счастью, ранений не было. Испуганный взгляд Лориэля не ускользнул от взора врача, Грин аккуратно погладил русала по голове и одобрительно улыбнулся. - Не бойся, с ним будет все хорошо. Лориэль поморщился, но одобрительно кивнул. Этому мужчине почему-то хотелось верить, он не причинит вреда Дрейку. - А теперь давай отнесем тебя в аквариум? Капитана я беру на себя, уж я то о нем позабочусь, – добродушно улыбнувшись, произнес мужчина. Лориэль согласился, одобрительно кивнув, позволил поднять себя и опустить в аквариум. После судовой врач аккуратно поднял капитана и, перекинув его через плечо, поспешил выйти из каюты. Русалу оставалось лишь проводить мужчину взглядом. После ухода врача в каюте появилось двое пиратов, которые забрали труп и связанного Джека. Вновь Лориэль остался один, снова эта тишина и липкое неприятное одиночество. Хотелось сжаться и уснуть, забыв все что произошло. И только мысли о самом дорогом человеке позволяли выдержать эту мертвую тишину. Грин сидел напротив связанного Джека, а за ним стояли угрюмые боцман и квартирмейстер. Последний яростно рвался пристрелить крысу, учинившую бунт на корабле. Но судовой врач всячески препятствовал этому, аргументируя тем, что только капитан вправе решить судьбу бунтаря. Джек скалился и проклинал всех, начиная от капитана и заканчивая последней портовой шлюхой. Униматься мужчина не желал, и боцману пришлось отвесить мощную пощечину, дабы успокоить буйного моряка. - Вы все твари, - кричал Джек. – Вам всем запудрили мозги, а вы верите. - Заткни пасть, иначе я пристрелю тебя, – злобно произнес боцман и, достав пистолет, нацелился в голову бунтарю. - Успокойся, Том, мы не за этим пришли. Джек, ты же знаешь, что теперь жить тебе недолго? Ты прекрасно знаешь, как поступают с зачинщиками бунта. - Конечно, знаю, да вот только не боюсь я вас и вашего капитана. Он предал нас, связался с самим морским бесом. Когда русалки будут раздирать ваши жалкие морды, вы вспомните меня. - Грин, дай мне его пристрелить! – не унимался квартирмейстер. - Тебе не хватило духу вызвать Дрейка один на один? – спокойно спросил врач, тем самым игнорируя просьбы квартирмейстера. - Я не идиот, Грин, и прекрасно знаю, что одному мне не совладать с капитаном. Так какая тогда к черту разница как убрать его. Важен результат. - Ты жалкая тварь, Джек, и этого уже не изменить, готовься к худшему, – произнес врач и, встав, направился к выходу. Желания видеть гнусную физиономию бунтаря не было, да и нужно было проверить Дрейка. Дрейк пришел в себя с первыми лучами солнца. Голова пирата ужасно гудела, и он не мог понять от чего. Неужели две бутылки рома возымели такое действие. Быть не может! На помощь капитану пришел судовой врач. Дрейк внимательно выслушал рассказ Грина и с каждым сказанным словом менялся в выражении лица не в самую лучшую сторону. - Я говорил тебе, будет только хуже. - Грин, только не начинай. И без тебя плохо. Скажи одно, как я жив остался? - Благодари русала своего, – расплывшись в добродушной улыбке, ответил мужчина. - Лориэль? Черт, где он? - Так его Лориэль зовут, неплохое имя. Да ты не волнуйся, жив твой русал, правда, напуган. Не удивительно, ему пришлось убить одного из наших. Дрейк в недоумении смотрел на мужчину и не мог поверить, что русал был способен отбиваться так яростно, да еще и защитить его. Чувство волнения не исчезло, и капитан рвался вернуться в свою каюту и самому убедиться в том, что его Лориэлю ничего не угрожает. Сознание зацепилось за неприметное слово «его». Сердце сжалось и, казалось, что-то острое прошлось по нему, оставляя глубокие раны. Имеет ли он право отбирать свободу и принуждать русала оставаться с ним. Одно только капитан осознал. Ему безумно нужны эти голубые глаза, милая улыбка и чуть холодные от воды руки. Никакие убеждения врача о том, что нужно отдохнуть не возымели действия и, чуть шатаясь, мужчина побрел в свой кабинет. Грину оставалось только возмущаться безрассудству капитана. Добравшись до своей каюты, капитан с трудом открыл дверь, голова не прекращала кружиться, и ужасно болел затылок. Но награда за усилия лежала в аквариуме и, казалось, вовсе не дышала. Лориэль спал спиной к выходу, свернувшись и поджав хвост к груди. Дрейк, немного подумав, решился разбудить русала и, погрузив руку в воду, аккуратно погладил того по плечу, в ту же секунду русал встрепенулся и длинные когти замерли в нескольких миллиметрах от горла мужчины. Капитан не ожидал такой реакции, а Лориэль, осознавший кто перед ним, сначала удивился, а потом испуганно убрал когти. Глаза наполнились слезами, и не было сил остановить их, руки русала непроизвольно обвили шею капитана, а горячие губы стали целовать лицо мужчины. Столько нежности было в этих поцелуях, столько тревоги и безграничной теплоты. Дрейк старался успокоить русала и легонько гладил мокрую спину, перебирал мокрые волосы и крепче прижимал к себе хрупкое тело. Казалось, прошла целая вечность, и как только пират пытался отстраниться, Лориэль тут же жадно прижимался и всячески протестовал. Ему казалось, что отпусти он сейчас мужчину, и тот снова уйдет и оставит его в этом чертовом аквариуме. Одиночество теперь казалось чем-то страшным и ужасным, некой темной бездной способной затянуть и больше не отпустить. Все что угодно, но не позволить вовлечь себя, лишь об этом сейчас думал русал. - Я должен сказать тебе «спасибо», ты спас меня, – чуть улыбнувшись, произнес пират. Лориэль отрицательно мотает головой, и слезы снова льются из глаз. Нет сил их останавливать, да и не стоит, пусть этот глупый идиот поймет, как ему было страшно. Пусть поймет, что нужен и что любим. Они обнимались еще долго, пока капитан не попросил дать ему лечь отдохнуть. Лориэль не противился, а лишь с милой улыбкой отпустил любимого, и тот, устроившись на кровати, прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Сон окутал легкой пеленой, и капитан полностью растворился в ней, Лориэлю же оставалось любоваться мужчиной и благодарить судьбу, за то, что не отняла единственную опору в жизни. Утром капитана не оказалось, и русал мог только гадать, куда он исчез. Дрейк был на палубе, как и вся команда «Розы ветров». Перед ними на коленях и со связанными руками стоял зачинщик бунта матрос Джек. Капитан был молчалив, вместо него говорил квартирмейстер. - Каждый из присутствующих выбрал капитаном Дрейка, и ты не исключение, Джек. Но не смотря на это, ты попытался поднять бунт и убить капитана, подобной крысе нет места на «Розе ветров». Пират Джек, ты приговариваешься к пятидесяти ударам плетью, – сделав небольшую паузу, мужчина продолжил. – А так же ты пройдешься по доске! Пираты одобрительно загалдели, приговор был суровым, но таковы законы пиратского братства. Предавший своего капитана не имеет права покинуть корабль живым. Предав однажды, он сделает это снова. - Боцман, исполнить приказ, – приказал квартирмейстер. Команда замерла, когда в руках боцмана Тома оказалась плеть с маленьким острым лезвием на конце. Ни один пират не хотел испытать подобную пытку на себе. С виду маленькое лезвие безжалостно рассекало плоть и заставляло тело биться в агонии от ужасной боли. - Вы все жалкие твари, - кричал Джек. – Это больше не наш капитан, он околдован этой морской тварью! Вы еще вспомните мои слова, ублюдки. Команда игнорировала слова приговоренного, что только не будешь кричать, когда смерть дышит тебе в спину и тянет свои костлявые руки. Боцман замахнулся, после чего плеть со свистом прошлась по голой спине пирата, раздался протяжный крик, и мужчина сжался от нестерпимой боли. Лезвие умело рассекало плоть, кровь виновного проливалась подобно дорогому напитку, алые струйки стекали по спине бунтаря и капля за каплей падали на палубу. Джек бился в агонии и сыпал проклятия всем присутствующим. Кусая губы в кровь, он терпел удар за ударом, содрогаясь всем телом и шипя от невыносимой боли. Боцман бил не в полную силу, ведь ему вполне хватило бы и двадцати ударов, чтобы отправить на тот свет грязную крысу. Но нужно было сдерживать себя и дать понять, что предать капитана и команду было самым гнусным и последним делом. После тридцатого удара спина Джека была полностью усыпана глубокими порезами. Мужчина хрипел и содрогался всем телом, кусать губы он уже не мог, хотелось быстрее закончить эту пытку. Боль была нестерпимой, и единственное что оставалось это выть подобно раненому зверю. - Хватит! – раздался уверенный голос Дрейка, и боцман, остановившись, удивленно посмотрел на капитана. – Ему и этого хватит! - Дрейк, не милосердствуй, сейчас это неуместно, – произнес квартирмейстер и чуть похлопал мужчину по плечу. - Это приказ! Боцман не стал перечить приказу капитана и, скрутив плеть, пнул ногой окровавленного Джека. Приготовленная и установленная доска ждала, когда по ней пройдется приговоренный. Двое пиратов подняли Джека и подтолкнули его вперед, и тот, шатаясь, шел к смерти прямо в ее цепкие руки. Тело билось в агонии, ноги были ватными, но бунтарь продолжал идти. И вот он уже не без помощи двух пиратов забрался на доску и на мгновение дикий страх охватил, вцепившись цепкими когтями в кожу. - Будьте вы прокляты. Ты и твой морской дьявол! – кричал мужчина. - Свое мы получим обязательно, а сейчас получи ты свое! – произнес боцман и ногой ударил по доске, от чего та задергалась, и стоящий на ней пират, не удержавшись, упал в воду. Это была невероятная агония, связанные руки не позволяли грести, и все что оставалось это в последних попытках пытаться сорвать путы. Вода заполняла легкие и вытесняла воздух, постепенно силы покидали Джека. Он брыкался и пытался освободиться, но, когда кислорода не стало совсем, тело медленно, но верно стало опускаться под воду и вскоре и вовсе скрылось из виду. На этот раз никто не ликовал, пираты медленно расходились, оставляя на палубе лишь троих: боцмана, квартирмейстера и самого капитана. Дрейк не чувствовал ничего, он не был сторонником подобных расправ над предателями. Но понимал, что не сделай он этого, команда потеряет всякое доверие и уважение к нему, и каждый посчитает необходимым попробовать занять место капитана. Предыдущий капитан Морган был любителем пыток и подобных расправ с предателями. Команда уважала и боялась его, и только редкие глупцы предпринимали попытки убить. Дрейк не пошел по стопам капитана, он надеялся, что сможет добиться уважения команды другими способами, а не прибегать к подобным пыткам. Но, видимо, не всем его методы пришлись по душе. Один из них сейчас отправился к морскому дьяволу. - Дрейк, я знаю ты не хотел этого, но пойми - это законы, и если не выполнять их, то рано или поздно один вот такой предатель вонзит тебе нож в спину, – похлопав по плечу мужчину, произнес подошедший судовой врач. - Я знаю, Грин. После команда долго обсуждала свершившийся суд над предателем, кто-то полностью поддерживал приговор, некоторые считали, что плеть была лишней. Но все сходились в одном мнении – Джек заслужил своей участи. Дрейк отличался от предыдущего капитана, он не устраивал частые пытки, поровну делил награбленное добро и был примером для своей команды. Никто уже не считал, что капитан околдован. Да, он держит у себя русала, но это его личное дело. Сам Дрейк пытался прийти в себя и, стоя у штурвала, был полностью погружен в свои мысли. Мужчине не раз приходилось убивать, но это были противники. А здесь был член его собственной команды, часть некой семьи, не связанной кровными узами, но связанной пиратскими - узами команды. В каюту идти не хотелось, Лориэль сразу поймет, что что-то случилось и придется рассказать. Меньше всего хотелось заставлять переживать это голубоглазое чудо. В последнее время Дрейк все чаще ловил себя на мысли, что испытывает что-то большее, чем привязанность. Конечно, капитан знал что это, но признаваться себе не желал. Русал принадлежит морю, а Дрейк земле, даже если он и сможет пробудить ответное чувство, им все равно не быть вместе. Невозможно всю жизнь прожить в аквариуме и пусть даже иногда плавать в море. Это далеко не свобода. Сердце сжималось, и злость накатывала мощной волной, затмевая все прочие чувства. Судьба, именно на нее сейчас злился мужчина. Это она перепутала все карты и свела две разные половинки, позволив на время познать им тепло друг друга. Находившийся в каюте Лориэль так же был погружен в свои мысли. Если Дрейк примет его и согласится забрать сброшенный хвост, он сделает юношу самым счастливым. Но неприятное слово «если» кидало тень на счастливый конец этой истории. О чувствах Дрейка Лориэль ничего не знает, а ведь так хочется знать, что он не игрушка и не породистый зверек, которого держишь рядом лишь потому, что он редкий. Хотелось быть любимым и самым дорогим. На мгновение сердце сжалось, и от осознания простой истины стало невыносимо больно. Разве может пират полюбить морскую гадину, которая внушает всем страх и неприязнь. Лориэль запутался в собственных мыслях.