∞∞∞
Стук в дверь. Все, кто был в доме вздрогнули. Еще два стука, более настойчивых. Юноша и девушка переглянулись. На улице стояла глубокая ночь. Звезды тихо перешептывались о судьбе мира и людей, они тихо доверяли друг другу свои тайны и страхи. Луна освещала пустые мощенные камнем улочки, кирпичные дома с крышами из черепицы и маленькими окошками, в которых в такой час не может гореть свет. Ночная красавица опускала свое серебряное сияние на синие, красные, фиолетовые и розовые цветы, посаженные на самой главной площади. Освещенные шпили домов и башен, отбрасывали мрачные тени, даря пристанище для ночных жителей. Снова стучат, теперь в ставни; слюда почти выходит из рамы от ярости напора. — Открывайте именем Короля! — девушка жмется к груди брата, стараясь найти в нем защиту, опору; юноша крепко прижимает сестру к себе, пытаясь защитить ее от любой напасти. — Зачем… что мы сделали? — девушка гневно покосилась на дверь, будто сможет таким образом прогнать незваных гостей. За дверью послышалось чье-то тихое шептание, рычание и цоканье. Кто-то еще некоторое время тихо переговаривался, а после все стихло. Зазвучало цоканье каблуков на сапогах стражников, лязг копий о брусчатку дороги, и наконец все поглотилось тишиной ночи.∞∞∞
— Что им было нужно? Что они хотели от нас? — девушка металась по небольшой комнате домика и засыпала брата вопросами. Стража редко вламывалась в дома к горожанам и тем более так настойчиво. Их король хоть и хороший правитель, был раздолбаем, распутником и еще раз распутником (ходили слухи, то он часто устраивал оргии у себя в замке, любил экспериментировать и часто в его покоях появлялись юноши и мужчины, еще маленькие девочки и их матери, но как бы то не было, никакого насилия; они все были добровольцами и по своей воле шли к нему в постель, а утром ничего не помнили о происшедшем). Но также он помог их стране развиться, способствовал улучшению жизни, тщательно выбирал доверенных людей. Подводя итог, король был умный, красивый и похотливым, но и тем временем совершенно не умел выбирать партнеров, любил тратить деньги на шикарные костюмы и украшения, на балы и приемы, любил сладкое и разыгрывать придворных, и совершенно не мог контролировать эмоции и привык, что все его желания сбываются. Состав придворных был мал, но это были надежные и верные правителю люди, а подданные хоть и немного посмеивались над королем во время посиделок в пабе, уважали его, и проникались симпатией. И именно одно такое «хочу» никак не могло сбыться. Король, прогуливаясь по плоской крыше своего замка, набрел на один ход, небольшие окошки которого выходили прямо на улицу города внизу. Жизнь там кипела: торговцы расхваливали свой товар, ткачиха что-то зашивала, сидя на пороге дома, дети резвились и бегали за бездомной собакой. Этот привычный поток жизни ни за что не привлек бы интерес мужчины, что только проснулся после бурной ночи на бале Удовольствий, его тело было еще разгоряченное после сна, голова слегка покалывала в висках, губы просили утренних поцелуев, а плоть требовала разрядки, но что-то дернуло его остановиться еще на минутку. Он вглядывался в людей, в их размеренную жизнь, что день ото дня шла единым чередом. И вдруг, ему что-то послышалось. Сначала тихое, а потом словно кто-то специально прибавлял громкости голоса. И король понял, это голос, точнее, смех. Чей-то смех… такой чистый, красивый, он словно сам зазывал, очаровывал, как песни чудовищных сирен, как сладкий аромат спелого винограда, как зазывающий танец юной танцовщицы. И король попался. Попался словно рыба в сети рыбаков. Попался словно маленький мальчик на блеск прекрасной ракушки на берегу моря. Из окна четко было видна лишь тень, что выглядывала из-за стены дома, будто заигрывая. Мужчина вглядывался во все глаза, забывая моргать, из-за чего в глаза словно песка кинули, но он все равно разглядывал каждую черточку, каждый кирпичик дома, чтобы лучше запомнить место, где, как ему казалось, скрылась тень. Нет, не так. Тень. Он не знал кто это, мужчина или женщина, молодой юноша или прекрасная дева, маленький ребенок или уже старуха. Он хотел еще раз услышать это смех, хотел увидеть того, кому он принадлежит, хотел забрать его к себе и чтобы этот прекрасный смех звучал только для него и из-за него. Но стоило ему только раскрыть рот и крикнуть что-то, как Тень пропала, слилась с тенями других домов, оставляя лишь дикое желание, разбитое сердце и лучик надежды.∞∞∞
Поиски не давали никаких результатов. Вчера стража вернулась с докладом о том, что они обыскали все дома, но Тени так и не нашли. Они разговаривали с жильцами, если те открывали, беседовали с ним, заставляли рассмеяться, но ничего необычного не заметили. — Кретины! — король впервые так разозлился, — Вы не слышали смеха, откуда вам знать как он звучит! Идиоты! Жалкие куски мяса! Ему осталось только устало упасть в кресло. Его советник и более-менее нормальный человек — Гидеон Глифул, предпринял очередную попытку, заставить короля забыть все то, что было и начать жить как прежде. Но как он не мог понять, что жить нормально уже невозможно! После того, как мужчина ощутил на себе магию этого смеха, он не мог скинуть оковы, которые он навеял. Им словно завладел этот смех, будто поселился в его душе и не хотел отпускать, разжимать свои тиски. — Как я могу просто отпустить это, Гидеон? — в который раз спрашивал владыка, с силой сжимая переносицу. — Вам нужно занять свою голову другим, милорд, — голос коротышки раздавался будто из самой темницы замка, которой пользовался прошлый монарх. — Чем же? — в золотых глазах мужчины заплескался оранжевый огонь гнева. — В-возможно политическими дела… — Война окончилась, так и не успев начаться. Император из соседнего государства пригласил меня на свадьбу своей дочери, чтобы лучше закрепить отношения! Жители живут, заботясь лишь о своих проблемах, не связанные со мной. Что я могу еще сделать?! — мужчина вскочил со своего места и сжигал глазами своего доверенного. — Я сделал жизнь в этом королевстве счастливой и беззаботной, что ты смеешь от меня еще требовать?! — будто зловещие тени начали плясать вокруг фигуры монарха, заставляя советника дрожать и покрываться потом. — Е-есть еще одно, с-сир. То, ч-что точно сможет Вас занять надолго и отвлечь от поисков призрака. — Монарх скрестил руки на груди, ожидая продолжения. — Свадьба, сир. — Свадьба?! — Да, мой Король. Поиски невесты и дальнейшие приготовления займут очень много времени и сил, это как раз то, что Вам нужно. Король задумался. Возможно, его советник был прав и это действительно хороший вариант, но тот смех… Что ж, погоня за призраками и Тенями никого еще до добра не довела.∞∞∞
По совету своего верного советника, Король все-таки решил устроить поиски невесты. Были разосланы приглашения всем соседям, чтобы те присылали своих незамужних дочерей-племянниц-сестер на бал. Маленькая частичка той окрыленности, страсти, желания заполучить заставила его отправить приглашение и жителям города, у подножия его замка. Просто… чтобы самолично увидеть всех девиц и… — Сир, пора выходить. — Иду. С самого утра в городе было еще большее столпотворении, гам и шум, чем раньше. Многие жители столпились около больших ворот дворца и что-то горячо и с жаром обсуждали; толпа была такая тесная, что некоторые не могли вдохнуть полной грудью. Ламаник проходил мимо этой давки с очередной охоты и не мог не обратить внимания. Обычно он оставался холодным к подобного рода вещам, ведь если это что-то действительно важное и значимое, это объявлял глашатай на площади, а просто листок бумаги не мог передать всю полноту событий. Такой принцип распространялся только на указы на воротах дворца, ведь юноша любил книги. Конечно, обычный охотник как он не мог себе позволить покупать много литературы, но он старался делать все, чтобы хоть раз в год радовать душу новой книгой. И вот, проходя мимо толпы, он заинтересовался. Обычно ничего важного на воротах не сообщалось, и люди просто проходили мимо, узнавая о содержании из уст соседа или торговца и их не заботило, что содержание одного могло резко отличаться от содержания другого. — Простите, а что-то случилось? — он легонько постучал по плечу какого-то мужчины. Тот повернулся, вытер пот со лба и ответил, почесав усы. — Да говорят бумажку какую-то важную повесили, да протиснуться к ней возможности нет. Лучше подожди немного, сынок, и потом прочтешь. — Просто я думал что-то важное… — Да не, чепуха очередная от самодура коронованного, — мужчина плюнул на ноги стоящего рядом кузнеца. Пока его не втянули в страшную разборку, Лам удалился. Ламаник Пайнс не был самым популярным, умным или привлекательным юношей в городе. Он был просто самым обычным, скучным и серым. Его не замечали и его это устраивало. Поэтому и сейчас, он шел незамеченный всеми и разглядывал место, где он родился и жил двадцать лет, словно видит в первый раз. Острые крыши домов и плющ, обвивавший почти все дома и здания, клумбы, что всегда были политы и ухожены садовниками из дворца (по приказу Короля), мостовую, которая покрылась выбоинами и трещинками из-за тяжелого шага солдат… Он смотрел на это все и думал, представлял, гадал… Так он и дошел до своего знакомого, одного из тех, кого предпочитали сторониться и избегать. Но Ламаник любил с ним поговорить, послушать его чудные истории, поспорить на невиданные темы. — Вот ты где! Я так давно тебя ищу! — низенький дедушка с седой бородой подбежал к юноше и стал тянуть того за рукав вниз. — Что-то случилось? — спросил тот тихо с нежной улыбкой. — Да! Случилось! И это очень важное! — Что же? — Это… — глаза старика помутнели и он прекратил тянуть рубашку, — я забыл… Но… Ламаник, это ты? — Да, я, МакГакет, я. Вы что-то хотели мне сказать? — юноша продолжал стоять согнутый в три погибели, но все так же улыбался старику. — Хотел, — голова с потертой шляпе качнулось. — Стража… Они ходили по городу ночью и стучались в дома, что-то хотели от людей, просили их… посмеяться? — дедушка снова посмотрел на юношу, — ты с охоты? И как, удачно? — Да, — парень продемонстрировал добычу: три кролика и один фазан, — Иду домой, чтобы поспать, пока сестры нет дома. — Ну тогда иди, сынок, — старик погладил парня по руке и убежал, скрываясь в тени домов и переулков. МакГакет был странным, чудаковатым и возможно сумасшедшим, но он был… настоящим? Со своими странными идеями, теориями и разговорами он убеждал юношу в том, что в мир — это не ограниченная стенами или границами пространство, а необъятный край, но лишь человек с неограниченным воображением может перешагнуть через тонкую грань и ощутить кожей потоки ветров и запахов, ощутить кожей мир. МакГакет часто увлекал Ламаника в переулки и рассказывал о механизмах, которые смогут отправлять сообщения на большие расстояния, которые смогут отправлять людей в другие миры — которые тоже существуют! Но иногда он был очень странным и нес околесицу, которую и разобрать невозможно было, не то, чтобы понять. Но Пайнс все равно продолжал с ним общаться, улыбаться ему, смеяться над его стариковскими шутками. МакГакет был его другом, а от друзей нельзя отказываться, какими бы чудными они не были, так считал юноша. Когда он пришел домой, то тут же приступил к делу. Хоть спать хотелось жутко (всю ночь выслеживал кабана, но тот так и не появился), но нужно было заготовить тушки, чтобы продать либо же приготовить ужин. Когда он только снял зеленую жилетку и развязал шнуровку на рубахе, в дверь постучались. Два громких, требовательных стука. Юношу окутали страх и тревога. Это не могла быть сестра; та сразу влетала в дом, начиная о чем-то говорить. А гости… Пайнсы не были теми, кто принимали гостей, они просто не приходили к ним. — Могу чем-то помочь? — юноша распахнул дверь и уставился на того, кто стоял впереди всех. Это был высокий мужчина, со светлыми волосами, золотыми, но грустными глазами. Когда он заметил юношу, глаза широко распахнулись, а рот слегка приоткрылся. Он был одет как обычный ливрея, но что-то точно было не так. — Да, можете, — раздался голос снизу. Оказывается, впереди высокого был еще один человек. Он был низким, пухленьким, с большим начесом и количеством пудры, ее аромат доносился даже до Ламаника. — О, — юноша улыбнулся этому забавному человечку, — и чем же? — В этом доме живет девушка? Незамужняя, — человечек оттянул воротник и постоянно кидал встревоженные взгляды на того, кто стоял сзади. А тот только и смотрел, что на юношу в почти распахнутой рубахе. — Да, есть, а что-то случилось? — юноша тут же встревожился и стал перебирать все возможные варианты. — Да, но ничего страшного. Наш Король… — но его нагло прервала девушка, что повисла на парне и поцеловала его в щеку, тот стразу покраснел и попытался вдолбить в голову девицы что-то. — Прошу прощения. Вот эта та самая девушка, — Ламаник рукой указал на сестру. — Что ж, прекрасно, — человечек чуть повернулся и стал говорить, смотря девушке в глаза. Высокий мужчина позади него заинтересованно вскинул бровь. — Наш Король решил прекратить холостяцкий образ жизни и найти себе спутницу на всю жизнь. Поэтому, он решил устроить прием у себя во дворце, тем самым, найти подходящую спутницу. — Ох! Да, да! — девица радостно запрыгала и крепко обняла юношу. — Мэй, прекрати, — Ламаник успокоил сестру и вновь опустил глаза на коротышку. — А что требуется чтобы попасть на бал? Ведь… — Не волнуйтесь об этом. Если ваша… — Сестра, — юноша снова ласково улыбнулся. — … сестра, согласиться посетить это мероприятие, то все необходимое проведут либо во дворце, либо у Вас дома, это уже по Вашему усмотрению. Ах, да, и Вы должны быть ее сопровождающим. — Я?! — Да. Ее должен сопроводить кто-то из старших членов семьи мужского пола. Это единственное условие. — Прекрати, братец, ты прекрасно впишешься в подобное, — девица потрепала брата по волосам, а потом повернулась к коротышке, — я согласна. Когда все будет? — Мэйбл, прекрати говорить как торгаши на рынке, — скривился юноша, за что родственница наступила ему на ногу. Коротышка привык видеть подобные разборки, так же совершая обходы, но его сир, который никогда прежде не появлялся на глаза своим подданным и хотел и сегодня остаться совершенно непредставленным, будет очень удивлен. Ламаник проглотил крик и ругательства, которые, кстати, тоже набрался от Мэйбл и ее торгашей. — Через три дня, — коротышка кинул странный взгляд на девушку и протянул ей приглашение и расписку короля, позволяющую пользоваться нарядами, ванной и кухней дворца в случае необходимости. — Благодарим за приглашение и передайте от нас господину признательность за такую доброту и великодушие, — юноша слегка поклонился. Девушка же зачарованно разглядывала конверт. Брат закатил глаза, вздохнул и обратил взгляд на гостей, что продолжали стоять на пороге, — что-то еще? — Высокий блондин уже раскрыл рот, но маленький человечек опередил его. — Нет, премного благодарны, что уделили время, — мужчины слегка кивнули, развернулись и отправились к другому дому. Когда юноша закрыл дверь, то его сестра завизжала от радости и переполнявший чувств. Потом засмеялась, громко и протяжно. — Прекрати, Мэй. — Ты чего, братец? Не рад? — Я рад за тебя и за то, что тебе выпала такая возможность, но… — Почему ты всегда портишь все своим «но»?! Вечно у тебя так! Как только нам улыбается удача и Небеса благосклонны к нам, ты начинаешь везде искать подвох и все портить! Ты ужасен, Ламаник Пайнс! — А ты слишком легкомысленна, Мэйбл, — спокойно отозвался юноша, все-таки берясь за работу. Бал балом, но ужинать нужно.∞∞∞
— Вы кого-нибудь заметили, милорд? — Издеваешься?! — король рвал и метал. Его светлые волосы были в беспорядке, глаза метали искры, а одежда помялась. — Мы прошли весь город, я видел множество девушек, и многие из них были у меня в постели, хоть и смутно помнят это, но ни одна не смогла зацепить меня как та… — Тень? — тихо спросил советник, — Господин, Вы до сих пор не выкинули ее из головы? — Я не могу, Гидеон, — мужчина устало опустился на ступеньки трона, — Этот смех… Он будто преследует меня. Когда я вижу милую девушку и только начинаю думать о воздержном будущем (пусть оно и иногда и не уходит дальше постели), то снова в голове звучит этот смех и все мысли о дальнейшей жизни с кем-то другим, с кем-то, кому не принадлежит подобный смех… — Я понял Вас, милорд, — пухленькая ладошка легка на плечо монарха. Тот кивнул и погрузился в свои раздумья, а его советник тихо покинул зал. Возможно этот бал поможет все исправить. Во время очередного танца он встретит прекрасную деву с огненно-рыжими волосами, в прекрасном зеленом платье, что подчеркивает ее волосы, глаза и фигуру, бриллиантовое колье из запасов правителя прекрасно сверкает в свете люстр, приковывая взгляд в ее тонкой шеи и острым ключицам. Или же это будет прелестный юноша, что пришел сюда вместе с сестрой. Его прекрасный синий камзол, расшитый серебряными нитями, будет прекрасно смотреться на подтянутой фигуре, темные волосы будут перевязаны лентой, а горячие пламенем свечей глаза, пленят всех вокруг. Он будет танцевать со всеми девицами, а после увидит своего Короля и тут же острые скулы покроет трогательный румянец, отчего сердце мужчины растает, а фантомный облик Тени испариться, как вода на раскаленных камнях. Облики сменяли один за другим, но ни один так и не смог задержаться на долго. Стоило мужчине подумать «да, это он!», как подсознание тут же вытаскивало из своих чертогов так полюбившийся смех. Это было словно чума, охватившая город, словно несчастье, что наступает так неожиданно, землетрясение, что заставляет врасплох. Король простонал и уронил голову на ладони. Он все еще сидел на ступеньках к трону в помятой одежде ливрея, находясь в таком раздражении, что оставался только один выход. — Гидеон!∞∞∞
Этот день выдался слишком ветреным и пасмурным. Большинство жителей сидели по своим теплым домам, грея домочадцев горячим чаем, а особо богатые, шоколадом. Погода испортилась еще ночью, холодный ветер налетел с севера, якорем притащив с собой тучи, которые и помешали солнцу пробиваться на землю. Деревья с жалостью расставались с некоторыми желтыми листочками, хоть еще было далеко до осени, а цветы покорно опускали головки под порывы, лишь бы их не снесло и не унесло далеко от родной земли, от своих братьев и сестер. Но двоих такая ужасная погода не волновала. Точнее, одну из их парочки, второй же был только рад оказаться в теплом домике, под теплым пледом и книгой — хоть и зачитанной до дыр. Но сестра решила, что именно в этот вечер они должны отправиться во дворец, чтобы выбрать им костюмы на бал. Мэйбл была уверена, что именно она должна будет стать невестой Короля — или хотя бы какого-нибудь герра-пера — не важно. Сегодняшний ветреный и пасмурный вечер идеально подходит для того, чтобы запереться в комнате с тысячами нарядов, украшений и туфель, тратя уйму времени на совершенно бесполезное занятие. Если бы не брат, она бы и вообще не попала даже в кладовую, ибо забыла взять с собой разрешение короля. — Лам, не будь таким занудой! — девушка укуталась в свою ярко-пурпурную шаль, но явно ветер и прочее прелести непогоды не пугали и даже капельку не трогали ее, она была слишком возбуждена и переполнена самыми теплыми мыслями из всех — местами, поэтому холодный порыв ветра или приближающийся дождь не могли испортить ей настроение. А вот занудство братца вполне. — Мэйбл, не кричи, ты переполошишь людей. — Они… — Тише! — Ламаник встал напротив двух небольших дверей. Они подошли ко входу для прислуги, но не знали, в какую из двух дверей постучать, поэтому Пайнс некоторое время размышлял или перечитывал письмо от маленького человечка, но никаких подробностей там не было. Лишь надпись: «попросите позвать Гидеона, личного советника Короля». Пожав плечами, он постучал в дверь для прислуги. По небольшому опыту он знал, что кухарки и мелкая прислуга любит поболтать. В дверном проеме показалась голова. Это была розовощекая женщина, с маленькими глазками и светлыми волосами. Со лба ее тек пот, а губы приветливо улыбались. — Да? — Извините, нам нужна небольшая помощь. Мы пришли… — О! Так вы приглашенные на бал? — ее глаза были такими добрыми и яркими, что Ламаник не мог и заподозрить в них злобу. — Да, моя сестра… — Тогда вам сюда, — толстый палец указал на соседнюю дверь. И правда, она немного отличалась от этой: была более блестящий, резной и приветливой — но это не так важно. — Большое спасибо! — Сестра выскочила из-за плеча юноши, широко улыбнулась и тут же принялась барабанить, как настоящий бродячий музыкант, по двери. Ламанику оставалось только кивнуть. Ему совсем не хотелось идти в этот замок, тонуть в позолоте и всем этом богатстве. Ведь это не его мир, да Мэйбл очень хотела оказаться на месте любой маркизы или баронессы, просто разбогатеть, но вот ее брата такое не влекло. Ему нравилась тихая и мирная жизнь в их маленьком домике, разве что книг побольше, а так он счастлив. И вполне доволен своей жизнью. — Мальчик, я конечно, всего лишь глупая необразованная повариха, но даже я вижу, как ты не хочешь туда идти. Не хочешь посидеть у нас, пока сестренка становится еще большей красавицей? — Кухарка улыбалась. Ламаник ошибся. Он не сразу увидел этот блеск в ее глазах; блеск прожитых годов, увиденных жизней, рассказанных историй. Она была явно старше своей внешности, намного мудрей, чем считали, но при этом она улыбалась так открыто и так нежно, что даже у Ламаника сжималось сердце. — Мэй, ты справишься без меня? — Девушка посмотрела на брата. Он улыбнулся и протянул ей письмо. — Отдашь это тому, кто выйдет и скажешь отвести тебя к мистеру Гидеону, личному советнику Короля. Поняла? — Лам, я не дура! — Она топнула ножкой. Дверь резко распахнулась и появились два зорких глаза стражника в отполированных доспехах. — Да? — Мэйбл не успела протянуть листок, как стражник кивнул и распахнул дверь сильней, пропуская девушку. Она радостно помахала брату и скрылась. А Пайнс выдохнул и улыбнулся поварихе. Та тоже распахнула дверь, приглашая его в закрома запаха выпечки, тушенного мяса, варенного картофеля и горячего чая.∞∞∞
— Ламаник! Не смей! — Кухарка засмеялась, громко и искренне, так могут смеяться только простодушные и простые люди. Ламаник все равно взял в руки три яблока и начал жонглировать ими. Правда он не умел, да и никогда не пробовал, но он хотел хоть как-то повеселить этих людей, что напоили его чаем, накормили булочками и так радужно приняли к себе. Помимо кухарки Жозе на кухне обитали еще два поваренка — девочка Лили и мальчик Джо, садовник Люсьен часто захаживал (особенно во время такой погоды, как сейчас), еще повар Жиль и его помощница Мари. Все эти люди тут же приняли Лама, окутали теплом и заботой. Они рассказывали разные истории из жизни Короля или других жителей дворца — не слухи, а именно истории, которые имели место быть. Жозе и Мари пытались накормить худенького юношу, а Джо просил рассказать что-нибудь о жизни леса, ведь Пайнс так часто там бывает и многое знает. Люсьен сидел в углу кухни, на какой-то бочке и курил, задумчиво глядя перед собой, а Лили сидела на мешках с картошкой и уплетала уже непонятно какую морковку. Яблоки чуть не падают на пол, но Ламаник ловит их всех и смущенно улыбается. Кладет плоды на стол и отходит, чтобы больше ничего тут не испортить. — Ламаник, ты, говоришь, охотник. А почему? — Пайнс сел на стульчик, Мари тут же протянула ему еще булочку, юноша принял ее со смущенной улыбкой. — Образования у меня нет, да и ничего дельного я делать не умею. А в охоте особых навыков и не нужно — выслеживай да стреляй. — Юноша пожал плечами, отламывая кусочек от еще теплой сдобы. Все испуганно переглянулись. — Но… создаешь вид умного паренька… И читать умеешь, вон, бумажку Короля же прочел, — Джо подобрал яблоки, оставленные Ламаником и откусил от одного. — Мать научила меня читать. Еще в детстве. А если появится лишняя монета — бегу в книжную лавку и покупаю какой-нибудь томик, который давно пылиться на полках и никому не нужен. — Он не знал, но почему-то именно такие забытые книги нравились ему больше всего. От них веяло стариной, знаниями, веками прожитых дней. Они словно забытые души, пыльные и печальные, всеми покинутые, но все равно такие же важные и значимые для какого-то. К примеру, для Ламаника. Он каждый раз с таким трепетом принимает из рук хозяина очередной потертый томик, что тот даже перестал смеяться над ним, а лишь загадочно улыбается, поправляя очки с треснутым стеклом и подмигивает. — Читать любишь, значит… — Это был Люсьен. Он выкинул окурок в катку с грязной водой, Жозе нахмурилась, но ничего не сказала. — Я… Это слишком громко звучит… — юноша замялся и даже слегка покраснел. — Отстаньте от мальчика! — Вступилась за него Жозе. Она приобняла его плечи, и ноздри Лама наполнил аромат выпечки, жареных овощей и паприки. А через еще пол часа в дверь кухни постучалась сестра. Ее лицо украшала широкая улыбка, глаза светились как все те украшения, что ей удалось увидеть, а пахло от нее чем-то приятным. Лавандой? Увидев девушку, Ламаник попрощался со всеми обитателями кухни. — Всегда рады! Приходи еще! — С тобой интересно! — Джо помахал ему огрызком яблока. Лили — морковкой, а Мари подмигнув, протянула корзинку. По ее весу и запаху можно было понять, что там лежит что-то очень вкусное. — Заходи, если захочешь поговорить. — Жозе снова так тепло улыбнулась ему, что у вечно холодного Ламаника в груди что-то шевельнулось и он улыбнулся в ответ. — Лам! Давай быстрей! Мне нужно столько тебе рассказать! — Мэйбл прыгала от счастья. Когда они отошли, дверь закрылась и девушка начала без умолку щебетать, совсем не пытаясь связать слова в цельное и нормальное предложение, бросаясь лишь отдельными словами и бурей эмоций. — Ты не представляешь! Там столько… а потом еще… платья… камни… а духи!.. Везде… — Юноша не удержался и засмеялся, при этом закрывая сестре рот, останавливая поток слов. — Тише, — посмеиваясь, он приобнял девушку за талию, ведя ее в сторону дома. — Сейчас придем домой и ты мне обо всем расскажешь, — еще раз рассмеялся и пошел, виляя бедрами с девушкой.∞∞∞
А Король тем временем сидел перед шахматным столиком и играл в шахматы, как он любил говорить, с лучшим из всех противников — с самим собой. Белые и черные фигуры были в хаотичном порядке расставлены по клеткам, но взгляд мужчины скользил с каждой, просчитывая на три шага вперед, будто от этого зависело что-то важное. Стража уже доложила о том, что девушка, приходившая сегодня, покинула примерочные и отданная в надежные руки брата, отправилась домой. Тонкие, цвета слоновой кости, пальцы схватили фигурку коня из темного дерева и хотела уже поставить ее на клетку, как… Как из открытого окна донесся такой желанный звук. Смех. Тот, то пленил Короля, что завладел им. Он снова наполнил стены дворца, даря ему новые краски и оттенки. Воздух наполнился зимней прохладой, запахом земли леса после дождя, знойного лета, цветущий весной деревьев. Блондин вскочил, опрокидывая столик, разрушая всю партию и кинулся к окну. Высунувшись из него полностью, он стал искать взглядом хоть одного человека на улице, но… Там был такой туман, что ничего нельзя было рассмотреть. Полоса тумана зависла на пару метров от окна короля, и тот был лишен абсолютно любой возможности увидеть город под ним. Но непогода не в силах была скрыть звуки, поэтому мужчина слушал как внизу говорили пару голосов, но было слишком высоко, чтобы разобрать точно. Он хотел мигом броситься вниз, на первый этаж, а потом выбежать на улицу и искать, искать, искать, но понял, что смысла в этом нет. Смысла нет во всем этом, в его странной тяге к этому смеху и его обладателю, не мог понять желание найти этого человека, обладать им во всех смыслах, чтобы он был рядом и всегда смеялся для своего короля… Мужчина еще раз вздохнул, прошел мимо разбросанных шахмат, распахнул двери и велел позвать Гидеона. Когда тот пришел, то его владыка раскинулся на роскошной постели звездочкой и глядел в красивый резной потолок. — Вы звали меня? — Да, Гидеон. — Мужчина даже не шевельнулся. — Я решил прислушаться к тебе и всерьез намерен на этом балу выбрать себе спутника, второго правителя моего королевства. — Я так рад, милорд! — советник захлопал в ладоши, но не увидев веселости на лице короля, подошел к постели, становясь как можно ближе и кладя руку на плечо. — Сир, так будет лучше. Я бы хотел вам как-нибудь помочь, но вы же… — Прекрати. — Мужчина скинул чужую руку и встал. — Я снова его слышал. Но внизу такой туман, что ничего разглядеть нельзя. И я понял — мне этого не позволено. — Мужчина подошел к стене, где висело множество портретов с его фаворитками, любовницами и медленно рассматривал их, вглядываясь в каждую черту, так талантливо прорисованной художником. — Возможно, как говорят люди, я не достоин Тени, просто потому что… это я. — Юноша, теперь просто юноша, не король, не милорд, а обычный юноша, опустил голову и вздохнул. Голова упала на грудь, а плечи поникли. — Милорд… — Все. Уходи. — Блондин запустил руку в волосы, ероша их, сбивая всю прическу и еще раз вздохнул. Глифул сделал пару шагов к двери, но все равно остановился и тихо сказал: — Мой Король, все же позвольте сказать. Какой бы выбор Вы не сделали, я его поддержу, потому что за годы, проведенные с Вами, я привык доверять Вам и Вашим решениям. — Поклонившись, советник вышел, тихо прикрывая за собой дверь. Гидеон прислонился всем телом к запертой двери, ведущей в покои, откуда только что вышел и глубоко вздохнул, как его Король секундой ранее. Он прекрасно понимал его настроение, как тому тяжело и не комфортно. У него самого было чувства неправильности происходящего, но поделать он ничего не мог. Все, что было возможно, он сделал, но этого оказалось мало. Почему? Где они что-то упустили? Где сделали неверный шаг, что привел их в тупик? Гидеон хотел для своего милорда все только лучшее и желанное, но увы, он мог дать не все. Он не смог найти Тень, да он даже не слышал этот чертов смех… Еще раз вздохнув, Глифул решил навестить кухню, вкусные пироги Жозе всегда могли поднять ему настроение.∞∞∞
Пока первые лучи солнца еще не пробились сквозь завесу туманная, а ветер не устал кромсать несчастные деревья, Ламаник собрал вещи: лук и полный колчан стрел собственного изготовления, стилет и кинжал, подаренный отцом перед самой смертью. Юноша собрал кудряшки с висков на макушке и перевязал их специальной резинкой, обтянутой тканью. Изобретение сестры. Накинув капюшон и закрепив накидку старой брошью, юноша поправив сумку на плече, тихо покинул дом. Мэйбл так устала вчера вечером, что даже не захотела есть, а просто упала на кровать и заснула. Хоть он и хотел поваляться в кровати, понежиться под одеялом (хоть и тонким) и увидеть такие красочные сны, но у него был долг, он как мужчина семьи, должен накормить сестру и себя самого, должен заботиться о ней, помогать как только сможет. Именно поэтому сейчас он пробирался сквозь темный лес и пытался найти свежие следы того самого кабана, которого заприметил недавно. Хоть он и выстрелил в него, стрела лишь немного поранила шкуру, оставляя тонкую кровавую дорожку на боку. Легко разглядев все ветки, листья, свои ловушки, он брел по лесу. Давно свернув с тропинки, которую проложили лесничии короля, Ламаник шептал слова недавно прочитанного стихотворения, правда он не очень хорошо его помнил, но одна фраза крутилась в голове, перекатывалась на языке, будто вкусная конфета. Парень замер — рядом раздался хруст ветки. Он быстро вытащил стрелу и вложил в лук, натянул тетиву и стал ждать. Тонкая кожа на указательном пальце слегка давила, но или так, или он и вовсе останется без пальца. Вдох. Выдох. Успокоив сердцебиение, Ламаник сделал шаг в сторону звука. Потом еще один. Если он даст этому кабану уйти и в этот раз, то точно сломает лук и попроситься к кузницу в подмастерья. Еще два шага. Он выпрыгивает из-за дерева и видит… А после он ничего ни видел. Ему на встречу выскочила лошадь и сбила с ног, он упал на землю, ударяясь головой о корни дерева и лишаясь сознания. Первое, что Ламаник почувствовал была головная боль. Череп нещадно раскалывался, будто туда накидали маленьких камушков и хорошо встряхнули, и теперь они бьются о стенки его черепа. А потом он почувствовал как мягко и удобно его спине и затылку. За окном был день, ярко светило солнце и был слышен шелест ветра, и легкое пение птиц. Прекрасное утро было в самом разгаре, пока Ламаник пытался прийти в себя, пытаясь понять, что вообще произошло. Он открыл глаза только с третий попытки, прислонившись спиной на подушки, пытаясь хоть что-то понять. — Ты очнулся? Как ты себя чувствуешь? — на кровати сидел тот самый ливрея, что так странно выглядел в тот вечер. Его светлые волосы были слегка взъерошенные, под глазами были легкие тени, но светлые глаза были ясны и так светлы, что некоторое время Ламаник просто всматривался в них, пытаясь разглядеть мельчайшую деталь. Когда молчание слишком надолго затянулось, блондин кашлянул в кулак, Пайнс встряхнул головой, сваливая свое заторможенность на травму головы. — Я… Немного голова болит. — Еще раз прикрыв глаза и более подробно прислушавшись к своим ощущениям, Лам пришел к выводу, что у него ничего не сломано, все конечности целы, а органы не отбиты, и да, лишь немного трещит голова. — Я плохо помню, что случилось. Где я? Кто Вы? И как мне Вас отблагодарить за спасение? — Ох, не стоит, к тому же… — Блондин неловко и виновато опустил глаза. — Это я сбил тебя. Ты так неожиданно появился из-за дерева, что я не успел пришпорить лошадь. — Все равно спасибо, что не бросили в лесу. — Юноша пожал плечами и почувствовал, как мягкая ткань коснулась кожи. Опустив взгляд, он увидел прекрасную шелковую рубашку белоснежного цвета, а на ногах были бриджи из мягкой кожи, которые так неприлично прилегали к его худощавым ногам. — Простите, но в чем доме я нахожусь? — Блондин медленно моргнул, потом быстрей и еще быстрей. — Можете не отвечать. Если не можете придумать достойную ложь, вместо правды, лучше промолчите. Я так всегда сестре говорю. — Ламаник слегка улыбнулся. Он немного неуютно чувствовал себя в этой дорогой одежде, на этой большой кровати и в обществе неизвестного мужчины. Он хотел скорее оказаться дома, в привычном звуке голоса сестры, которая рассказывает как прошли дела на рынке. — Мне уже лучше и я могу вернуться. Мне нужно закончиться кое-какие дела… — Постой! — Блондин схватил Пайнса за руку и слегка сжал. Заметив свой порыв, он слегка покраснел и отпустил чужую кисть. — Прости. Я хотел сказать… Не останешься ненадолго? Всегда хотел познакомиться с кем-то из города. — Вы не часто бываете там? — Диппер все равно сел ровно на постели, стараясь держаться подальше от этого странного незнакомца, но и не слишком далеко, чтобы не быть слишком невежливым. — Только по делам, а сейчас и вовсе не выхожу из дома. — Блондин встал, поправил свою простую рубашку и улыбнулся ему. В этой улыбке будто скопилось все: и немного боли, и грусти, и радости и неловкости. Мужчина был будто кладезь разносторонних и полностью противоположных чувств и эмоций, которые его раздирали прямо сейчас, будто обреченного на четвертование. — Я тоже большую часть времени провожу в лесу, но иногда могу выбраться. Проведать сестру, например. — Ламаник пожал плечами, мысленно наслаждаясь от того, как нежно и ласково касалось кожи тонкая рубашка. — Не хочешь чаю? Расскажешь мне о жизни леса, о городе, обо всем. — Блондин наклонился прямо к лицу шатена, вглядываясь в его шоколадные глаза, дыша одним воздухом с ним. Лам уловил едва уловимый аромат еловых веток, но не знал, от кого он исходит. Напор этого незнакомца был так заразен, его золотые глаза так сверкали, что юноша сдался, просто улыбнувшись и кивнув. Незнакомец улыбнулся, слегка засмеялся, схватил (теперь более аккуратней) чужую кисть и потащил к небольшому столику прямо около окна и усадил гостя туда. — А как Вас зовут? Я так и не знаю. — Зови меня… Билл. — Очень рад, Билл. — Юноша улыбнулся. — А я — Ламаник, но можно просто Лам. Меня так зовет сестра. — Очень рад. — Билл протянул свою слегка смуглую ладонь и в ответ получил чужую — более светлую, с легкими поцелуями леса, лука и тяжелой работы. На губах блондина сияла улыбка, с легким послевкусием все еще легкой вины. Но почему-то этот юноша с шоколадными кудряшками и такими же прекрасными глазами, с еловыми ветками и листьями дубов в волосах, как-то странно влиял на него: он запинался, творил или говорил всякую чушь, не контролировал свои действия. Он покорил стольких людей, стольких затащил в постель, а сейчас растерялся перед каким-то охотником! Что же будет дальше?!∞∞∞
Они много говорили. Точнее говорил Ламаник, стараясь расписать и описать городскую жизнь как можно красочней, подробней, не упуская ни одного интересного случая или просто милого происшествия. Он рассказывал о том, как им живется с сестрой в их скромном домике, как много Мэйбл иногда говорит и как рада попасть на королевский бал, как она была вчера счастлива, возвратившись из примерочных короля. А Билл его внимательно слушал, медленно делая глотки из своей чашки с ароматным напитком. Он слушал и не мог понять, что в этом голосе, в этом тембре или его громкости заставляет его не переставая и не отвлекаясь слушать и слушать, задавая вопросы, чтобы юноша говорил и говорил. Но неожиданно в покои ворвался низенький пухленький человечек. — Мой король… Ох, простите, я не знал… — Чашка в руках Ламаника медленно опустилась на блюдце, глаза широко распахнулись. — К-король? — кинув гневный взгляд на советника, милорд велел тому убираться, кинувшись к Ламанику. — Прошу, не уходи! Я могу объясниться! Я не хотел тебя смутить этим, поэтому и не говорил. Но ты так хорошо рассказывал о моем народе, о городе… — Блондин готов был встать на колени, умолять его не уходить, лишь бы тот не ушел. С Ламаником ему было комфортно, уютно, приятно. Он не хотел его отпускать. — Если так желает мой король… — Пайнс смутился, будто сдулся. Вся его энергия, все его краски потухли, будто их смыли водой. — Я… — Тогда позволь мне уйти, милорд. Мне очень жаль, что я отнял Ваше время, — юноша поклонился и покинул покои. Ламаник не мог поверить, что все это время не только мирно болтал с королем, да еще и лежал на его кровати! Пока он бежал до дома, он не мог поверить, что все так обернулось: его сбил король, король принес в свою комнату, даже уложил и переодел в прекрасную одежду, а потом попросил… остаться? Он хотел послушать о жизни своих подданных, о том, как живет лес и самый простой охотник. Ему действительно было интересно. С таким наслаждением Ламаника еще никто никогда не слушал, лишь один раз, и то, это все было в этом же дворце, только на кухне. Дома никого не было — сестра еще была на рынке, поэтому аккуратно сняв одежду, он переоделся в свою, привычную, слегка потрепанную и несколько раз заштопанную Мэйбл, и сразу упал на кровать, лицом вниз. Сил почему-то не было, клонило в сон, а мысли разбредались, как испуганные мыши. Но он четко для себя установил, что даже после такого, он поведет сестру на чертов бал, поможет ей найти себе жениха, ведь ее счастье намного выше его комфорта или психического состояния. Даже если она покорит короля или король покорит ее, он будет с ней до конца, чего бы это не стоило. Сон сморил его быстро, юноша даже не успел додумать последнюю мысль, как покрывало Морфея, пропитанное сонным порошком окутало его, унося в страну грез, воспоминаний и мечт. Когда девушка вернулась домой, брат был дома, но он не работал, даже не читал, а лежал в кровати и спал. Не привычное поведение самого родного и дорогого человека заставило ее заволноваться, но не позволило разбудить брата, поэтому как никогда тихо она сложила готовый товар на сундук, заказы сложила на стол, и тихо вышла, чтобы дать брату немного отдохнуть, а сама направилась к старой знакомой — Сьюзен. Пару часиков уж она перетерпит, а завтра, о, завтра великий день. Завтра состоится тот великий бал, где она сможет наконец показать себя во всей красе, где сможет покорить сердца всех лордов и наконец осуществит мечту брата — подарит ему личную библиотеку. А пока пусть он спит и отдыхает. Пусть набирается сил.∞∞∞
Бал был поистине прекрасным. Даже волшебным. Высокие своды потолка простирались далеко в высоту, белоснежные с позолотой колонны поддерживали его; алые гардины, что висели на больших, от пола до потолка, окнах, в которых горели тысячи звезд ночного полотна. С десяток больший люстр озаряли зал свечением тысячи свечей, разнося запах плавленного воска, но помимо этого в зале было полно других ароматов: духов, пудры, помад, шелка и драгоценных металлов. Прекрасный паркет выдерживал натиск множества шагов, нападки спиртного и закусок. Люди кружились в незримом танце. Каждый должен был подойди, поклониться королю, представиться ему и его советнику, а потом отправиться танцевать, пить и вкушать самые прекрасные из угощений королевской кухни. Множество прекрасных дев с отцами, братьями, дядями кружили здесь в танце либо просто стояли в сторонке и наблюдали. Кто-то был из знатного рода, а кто-то прост, как осиновый лист. Кто-то имел в своих волосах, украшенные драгоценностями и живыми цветами седину, а кто-то еще дышал молодостью и жизнью; у кого-то было много надежд на этот бал, кто-то же пришел просто повеселиться, сменить привычную серостью будней на позолоту дворца, пусть и чужого. Король как и полагается стоял на возвышении, ведущим к трону и слушал, вглядываясь в каждую пришедшую девицу, пытаясь заметить то самое лицо, того самого человека, с которым он будет готов связать свою жизнь и возложить на плечи заботу о государстве? себе самом? Не важно, лишь бы кто-то был рядом. Но после того, как Ламаник практически сбежал из его покоев, так и не выслушав до конца — хоть милорд и не знал, что точно хотел ему сказать, он так и не пришел в себя. Впервые с момента коронации, кто-то был так мил и приветлив, так открыт в его обществе, без этих ярлыков, без глупых титулов и званий. Вздохнув, король снова поднял голову и улыбнулся подошедшим юноше и девушке. На деве было коралловое платье, с тугим корсетом, и слегка расклешенное к самому низу. Красивый вырез в виде буквы «V», прекрасно подчеркивал ее декольте, обнажая острые ключицы, на тонкой шеи висело красивое ожерелье из жемчугов белоснежного цвета; на руках перчатки до локтя, а поверх жемчужный браслет и одно колечко. Ее волнистые волосы были собраны на затылке в красивом пучке, из которое специально было вытащено пару прядок. Шоколадные глаза сияли счастьем, слегка подведенные ресницы и глаза, на губах едва заметная светлая помада и широкая улыбка. — Мэйбл и Ламаник Пайнс! — Объявил знакомый голос. Король тут же оторвался от разглядывая девушки и всмотрелся в знакомые черты. На юноше был простой черный костюм — король узнал его. Обычные бриджи для конной прогулки, черная жилетка, расшитая серебром нитей, белоснежная рубашка с накрахмаленным воротничком и черный камзол с особым серебряным узором, который был виден лишь при нужном падении света, образ завершали черные туфли с серебряными пряжками и на невысоком каблуке. Его шоколадные кудри были в таком же беспорядке, но в них сияли… блестки? Небось сестра постаралась. Красивые омуты карих глаз были подведены черным карандашом, а на скулах сиял природный румянец. Король поддался вперед, даже спустился на ступеньку ниже. Девушка улыбнулась еще шире, сделав шаг перед, а ее брат наоборот отступил назад. Следящим за ситуацией Гидеон, положил руку на плечо милорда, приводя того в чувства и выводя из транса, из этого наваждения. Как только парочка отошла от короля, то тут же направилась к столам с закусками. Юноша схватил два бокала с шипучим шампанским; напиток играл пузырьками внутри хрустального бокала, пузырьки кружились, гонялись друг за другом, как и приглашенные гости в этом замке. Протянув один бокал сестре, он сделал пару глотков, смакуя и навсегда отправляя этот момент в чертоги своей памяти, чтобы сидя в засаде в темном лесу вспоминать этот момент. Сестра уплетала за обе щеки закуски, а он поставив бокал, отвернулся от всех, от этого взгляда, который заставлял волоски на руках вставать дыбом. Он слышал, что их король прекрасен и статен, но никогда бы не подумал, что на столько. У него были светлые волосы, которые будто играли светом исходящим от свечей, были красиво зачесаны назад, а длинная челка красиво падала на одну сторону лица, золотые глаза, которые в тени казались янтарными, это бледная аристократическая кожа, которая хоть и не раз была поцелована солнцем, все так же оставалась белоснежной. На короле был простой черный костюм, практически как и на самом Пайнсе, только черный камзол был заменен золотым, практически канареечного оттенка. — Правда тут прекрасно? — Девушка прикусила губу, внимательным взглядом проходя по каждому юноше или мужчине в этом зале, конечно, больше всего она смотрела на короля, но тот был занят знакомством с другими гостями. Лам ничего не ответил. По правилам, после знакомства, король должен был пригласить каждую кандидатку в королевы на один танец, если девушка понравилась, то на еще один, но только после одного танца ему можно будет уединиться или вовсе уйти из зала. Но пока милорд не приглашал на танец, он просто пробегал взглядом по гостям, по их лицам, по костюмам, по манерам. Он искал кого-то, известного только ему, Ламаник отвернулся на всякий случай, внимательно вглядываясь в орнамент на стене напротив, поражаясь мастерству скульптура. — Гидеон, — король наклонился к советнику. Тот поднял глаза на повелителя. — Да, сир? — Пригласи шатенку в коралловом платье на танец. — Мужчина прожигал взглядом только эту парочку: девушка, что крутила головой, как волчок, и ее брата, который несколько минут смотрит на стену, держа бокал с шампанским. Который медленно пустеет, что не может не радовать. — Но… — Гневный взгляд, советник дергается и поправляя манжеты рукавов и жабо на блузке, направляется к девушке. Ламаник видит, как к ним приближается коротышка, который приходил к ним домой и отдал приглашение на бал и разрешение пользоваться королевской гардеробной. Он до дна допил шампанское, и потянулся за следующим бокалом, которые стояли рядом, аккуратными рядами. Советник подошел, поклонился Мэйбл и спросил: — Можно ли пригласить Вас, миледи, на танец? — Румянец покрыл щечки девушки, она робко подала ручку и засеменила за советником. Оставшись один, Ламаник почувствовал себя необычно незащищенным и уязвимым. Он охотник, черт возьми, он не должен бояться такого рода вещей; он выслеживал дикого кабана, оленей, парочку эльфов и одного тролля, он несколько раз попадал в капканы других охотников и смог выйти оттуда со всеми конечностями, он много бродил по лесу ночью, он любовался звездами, слышал их шепот и наслаждался их пением. Но сейчас, когда сестра оставила его одного, в этом большом зале, нервная дрожь пробежала вдоль позвоночника, заставляя его покрыться легкой испариной и осушить еще один бокал шампанского. Рядом послышалось тактическое покашливание и юноша обернулся, натыкаясь на янтарную брошь на жилетке короля. Подняв голову, Ламаник увидел золотые глаза короля и его улыбку. Вздрогнув, он попятился назад, но натолкнулся на стол, чуть его не опрокинув, милорд спас его от падения в тарелку с жаренными креветками обхватив за талию. — Здравствуй, Лам. — Добрый вечер, милорд, — Ламаник только собрался поклониться, как мужчина поймал его голову за подбородок, не давая наклониться. — Не стоит. — Его улыбка была спокойной, даже немного нежной. — Что-то случилось? Моя сестра… Ее пригласил Ваш советник и… — Это я попросил его. Хотел поговорить с тобой. — Король поравнялся с юношей, даже не собираясь убирать руку с чужой талии. — Вчера ты был более разговорчив. — Так я же не знал, что говорю с королем. — Пайнс состроил обиженную мордашку и скрестил руки на груди. Если честно, его немного задели слова. С какой стати он так судит его, если он ведет себя как нормальный подданный: уважает своего короля, кланяется ему, обращается на «вы» и много другое, что делают другие граждане? — Ты похож на котенка, когда сердишься. — Билл потрепал юношу по щеке. — Вы… Ты… флиртуешь со мной? Я… я… — О мой бог! Ты покраснел! Просто прелесть! — Мужчина широко улыбнулся, сжимая руку на чужой талии, просто борясь с диким желанием прижать этого милашку к стене и не поцеловать до потери сознания. — Ты специально меня смущаешь. — Пробурчал юноша, отвернувшись, но на самом деле он хотел скрыть дурацкую улыбку. — Специально я пока только устроил этот бал, но я буду очень стараться, чтобы смущать тебя еще больше. — Король сам никак не мог понять, но почему-то этот обычный и невзрачный с виду юноша был намного лучше всех тех девиц, что ему довелось сегодня увидеть, намного приятней как собеседник того самого Гидеона, сексуальней всех тех людей, которые побывали в его постели. Ламаник был скоплением всех тех качеств, которых так не хватало вечно голодному королю. И что самое удивительно, рядом с ним, мужчина ни раз не подумал о Тени, о ее смехе, Ламаник будто выставил собой лишь ее образ. Конечно, это было жестоко — использовать юношу в своих, таких ужасных целях, но и отпустить его он уже не мог. — Пошли, Ламаник. — Взяв того за руку, он нашел глазами в толпе танцующих Глифула, кивнул ему и потащил не сопротивляющегося юношу за собой. Но, вопреки ожиданиям всех, кто хоть немного знал Короля, он повел предмет своего внимания в сад. Но не в большой, который был перед главным входом во дворец, а в маленький садик, который король считал своим зеленым Раем, где он мог побыть один, подумать, пострадать, погрызть свою душу в поисках призрака. Весь сад окружала высокая, в два-три метра в высоту стена из кустов, на которых росли прекрасные красные розы и иногда выглядывали большие камни стены, всюду была зеленая, практически изумрудная трава, которая была мягкой и практически неощутимой. Большое дерево росло в самом углу садика, но его большая крона покрывала тенью, отгораживая тех, кто внутри от посторонних глаз. — Зачем мы здесь? — Ламаник рассматривал сад и поражался его простоте и красоте, а вот король смотрел только на него. — Тебе было неловко в большом зале в окружении людей, вот я и привел сюда. Это мое место, только мое. — Ласковая, нежная улыбка расцвела на губах, словно бутон розы, наливаясь лунным светом. А как раз Луна взошла над их головами, своими лучами проникая сквозь листья, будто точно выпущенной стрелой попадая прямо в карие глаза юноши, заставляя их сверкать. — Спасибо. — Пайнс тихо засмеялся, прикрывая глаза. Впервые человек, чужой человек, не родня, прекрасно понял его чувства и постарался разрядить обстановку, уводя. — А тебя не станут разыскивать? — Если только твоя сестра. Еще обвинит в том, что я тебя похитил и совратил! — Билл сделал странное выражение лица, вызывая у юноши смех. Лунный луч попал в золотые глаза, заставляя их гореть изнутри, а головоломку в голове сложиться воедино. — Это был ты… — Я? — Ты. Твой смех я слышал в то раннее утро, ты смеялся под окнами моей спальни, когда на город опустился первый туман осени. Ты… — глаза его расширились, а губы исказились в странном выражении. — Я не понимаю. — Ты — моя Тень. — Прости? — Юноша не на шутку испугался и уже хотел было бежать подальше, но Билл резко поддался вперед и крепко обнял его, прижимая к себе так, что Ламаник чувствовал как бешено колотиться чужое сердце. Или это было его? — Я так долго искал тебя! — Король говорил шепотом, обдавая нежную ушную раковину горячим воздухом. — Как только я услышал твой смех тут же захотел найти, но ты был словно тень, никто не мог помочь тебе. И только из-за тебя я затеял эти глупые смотрины! У меня была слабая надежда, что ты придешь, приведешь кого-нибудь и появишься… — Но ты сбил меня в лесу лошадью и мы встретились раньше? — Он слегка отстранил короля от себя, заглядывая в его глаза. — Я случайно, Лам, правда, — Билл виновато опустил глаза, но Ламанику было не до этой случайности, он был просто поражен тем, что случайно услышав его смех, туманным утром, только выбравшись из постели и тут же захотел найти, приложил все усилия, чтобы отыскать и получить такого обычного Пайнса. — Ничего, я учту это. — И прикусив губу, он приподнял голову короля, медленно, будто все еще раздумывая, все еще боясь, двигался к его губам. Король получил свой поцелуй, понимая, что вот она, его тень, вот она его мечта. Его Тень нашлась, она будет дарить ему этот прекрасный смех каждый день, она будет сиять шоколадными глазами, кивая своей кудрявой головой, будет спорить с сестрой о количестве съеденных булочек, а потом Билл поможет скинуть лишние килограммы в их постели. Король больше не будет возвращаться в пустую постель или где лежит очередной любовник, который тут же забудет его. Теперь его всегда будет ждать один человек, с прекрасной улыбкой и созвездием в виде ковша Большой Медведицы под кудрявой челкой, и новой книгой, который тот одолжил в королевской библиотеке. И это книга как всегда будет мешать королю добраться дорожкой поцелуев прямо к сладким губам, которые никогда не устанет целовать. Его будут будить сладким поцелуями в лоб, щеку и наконец, в губы. Он будет рад оставаться наедине со своей Тенью, будет рад видеть отражение самого себя в чужих глазах. Впервые Гидеон сам с криком выбежит из его покоев, а Ламаник будет прятать румянец в шеи короля, пока тот покрывает его хрупкие плечи поцелуями и смеется над своим же советником. Впервые Король будет счастлив.