Частичка души.

      Наставник выглядел по-настоящему устрашающе. Его седая борода доставала района ключиц, она была густая с бурыми проблесками. Удивительно, но на нём не было того привычного капюшона как у остальных, точнее, он был, только он его для чего-то снял. Наверняка для того, чтобы лицом к лицу встретиться с незваным гостем. Его поседевшие от времени брови были сведены к переносице, выражая самый хмурый взгляд, явно выражающий ненависть по отношению к врагу. Длинные тёмные волосы, что никак не сочетались с цветом бороды, спадали с плеч. Морщины, раскиданные по всему лицу, так же выражали полное недовольство происходящим, особенно выдавали глаза. Старик был слеп на один глаз, но это совсем не мешало ему грозно смотреть на незнакомку. Анна прекрасно чувствовала то, какие чувства испытывает к ней глава Братства, но она не понимала одного: Почему мужчина, стоящий рядом с Наставником, проявляет к ней интерес сильнее, чем Глава? Возможно, с тамплиерами у него свои счёты, а тут такая возможность предоставилась.       — Кто ты и как тебя зовут?       — Меня… Меня зовут Анна. Я тамплиер, сбежала из Ордена…       Блондинка подняла голову, встряхивая волосы и слишком резко вставая со своего места. Такое быстрое поднятие дало стражникам своеобразный сигнал. Один из них, по имени Муса, мгновенным движением тела и рук приблизился к иностранке, хватая её за шею и приставляя к горлу холодное лезвие клинка. Единственное, что девушка успела сделать, так это схватиться за одну руку мужчины, не давая так сильно её «душить». Она тяжело дышала, слегка подрагивая от осознания близкой смерти.       — Хватит самодеятельности, Муса. Отпусти её.       Мужчина, стоявший рядом с Наставником, поднял руку в немом жесте, мол, освободи эту девицу, а потом для убедительности ещё и приказал. С Главой у них были прекрасные дружеские отношения, поэтому тон такого рода нисколько не удивил пожилого, он даже был рад. Такие своевольные и уверенные качества характера должны присутствовать в будущем Главе Братства.       — Агилар?       Кажется, мужчина был очень удивлён таким поведением собрата, он посмел заступиться за предательницу.       — Она предательница! Она даже не принесла ничего ценного! Мы нашли только какой-то рюкзак с атрибутикой крестоносцев!       Девушка широко раскрыла глаза, даже немного расслабляя хватку. Точно, рюкзак… Она совсем забыла про него, потому что так рвалась. Это конец. Если из него всё выкрали, то получается, что она пришла совсем без всего. Тогда-то она уж точно лишиться своей головы. А её словам уж точно не поверят.       — Муса, откуда в тебе столько разговорчивости? Отпусти. Живо.       Стальной голос и похожий взгляд сделали своё дело. Ассасин, чтобы не нарываться на лишние проблемы, отошёл в сторону, освобождая девушку из смертоносных объятий. Анна, уложив свою ладонь на шею, наконец посмотрела в лицо её мнимого спасителя. Агилар в полном молчании прошёлся по комнате, по пути беря в руки деревянную чашу. На ней ассасин, во время тяжёлой травмы ноги –когда был в лазарете- собственноручно вырезал на ней причудливые рисунки. Правда, раскрашивал её уже не Агилар, а какая-то горничная, которая очень заинтересовалась той чашей. Он окунул предмет в водное пространство, набирая в неё немного чистой воды.       — Девушка еле на ногах держится. Я хоть и убийца, но в первую очередь человек. Пусть сегодня она проспится, а уже завтра мы её допросим.       Наставник сердито посмотрел в уверенную физиономию ученика, а потом на недоуменные взгляды со стороны стражи. Взгляды обоснованы, приемник решил пощадить тамплиера. Старик недовольно выдохнул, расправляя широкие плечи.       — Хорошо, Агилар. Ты за неё будешь отвечать своей головой. Если она сбежит, отвечать только тебе. Мне пора, ещё учеников принимать.       Наставник кивнул ученику и ушёл из данной комнаты, захватив с собой пару стражников. Анна медленно опустилась на колени от облегчения, тяжело выдыхая через приоткрытый рот. В её голове смешались многие мысли разного характера: начиная от озорных детских воспоминаний и заканчивая чем-то бредовым. Главное, что эти люди дали ей шанс. Шанс на то, чтобы доказать её настоящую сущность, свои способности и внутреннюю уверенность в своих действиях.       Агилар, кажется, выдохнул почти вместе с Анной. Ему пока не хотелось лишиться головы из-за какой-то девчонки. У мужчины было много планов, и бросить всё он был не готов. Агилар повернулся лицом к девушке, продолжая держать в руках ту самую чашу. Два шага хватило для того, чтобы подойти ближе и встать перед ней на одно колено. Протянул посуду к ней, проницательным взглядом изучая её лицо.       «Она мне кого-то напоминает. Такое чувство, будто виделись раньше…»       Тамплиер, во время принятия воды, дотронулась до грубых пальцев ассасина. От соприкосновения её тело вздрогнуло, будто током пробило. Каждая клеточка организма задрожала, мозг отдал приказ щекам заалеть. Анна подняла глаза вверх и сразу заметила, что мужчина не остался в стороне. Впалые щёки Агилара так же покраснели, а взгляд сам собой опустился вниз. Мужчине такая реакция не только со стороны Анны не понравилась, но и со своей стороны тоже.       «Почему у меня такая реакция?»       Мужчина сжал руки в кулаки, а потом резко отстранился, поднимаясь на ноги и внимательно смотря за тем, как пленница с особой жадностью пила воду.       — Спасибо…       Девушка протянула чашу обратно. И как только в её руках оказалась пустота, то можно было ещё выдохнуть пару раз, странно потянуться и почувствовать на своей шее чужую руку. Агилар крепко сместил руку на её шее, а потом расслабил, непонятно сглатывая. Всё же эта девчонка вызывала в его душе целую бурю эмоций, даже не было известно, по каким причинам. Для такого состояния хватило одного прикосновения.       -…!       Анна сглотнула накопившуюся во рту слюну от неведомого страха и осторожно поднялась на свои ноги. Выставила руки вперёд, наблюдая за тем, как ассасин доставал из-за пояса небольшую тканевую ленту. Легко обвязал руки девушке и развернул лицом к выходу.       Шли они полчаса. С самой верхней комнаты цитадели пара людей спускалась как можно ниже. Ведь принят тот факт, что камеры для заключённых находились либо в отдельном, хорошо охраняемом здании, либо глубоко под зданием, к примеру, в сыром подземелии. Именно там ассасины и решили оставить пленницу, оттуда она никак не сможет сбежать, ведь данные тюрьмы находятся под пристальным присмотром стражников. Агилар подтолкнул девушку к винтажной лестнице. Ещё глубже. Вся эта ситуация уже была ей не по душе, но чтобы не вызывать лишних подозрений к себе, отправилась по заданному пути. Вновь множество бетонных ступенек, по бокам которых уже растёт мох и плесень. На стенах ручейки из воды, чувствовался характерный запах канализации или же просто сырости. Анна опустила ногу вниз, но не удержалась, проскальзывая подошвой по воде. Девушка уже была готова встретиться лицом с полом, — они уже дошли, оставалось около двух ступенек — как вдруг сильные руки схватили её за локти, подтягивая к себе и прижимая к груди. Естественно, это был Агилар.       — Осторожнее. Не торопись.       Единственное, что произнёс ассасин, в его словах при желании можно услышать некого рода заботу, а потом «помог» ей. Не хватало того, чтобы она разбила себе лицо о грубый пол. Красивое лицо, между прочим. Несколько шагов. Они оказываются перед отлично освещённым коридором. В стенах находились те самые камеры, в которых отсиживали своё наказание не только тамплиеры, но и некоторые ассасины — бывшие члены Братства — либо предавшие Орден, либо решившие сбежать. Почти все стояли у заржавевших решёток, моля охранников о пощаде. Исхудавшие руки тянулись в сторону ассасинов, грязными пальцами старались схватить любого за кусок одежды и заставить сжалиться над ними. Ведь сидеть они тут будут не один десяток лет, отталкиваясь от того, что именно они сделали. Те исключения, что ни о чём не просили, сидели в углах, занимаясь своими делами: плели косы на отросшей бороде, представляя себя в роли Наставника, старались начертить первобытные рисунки на кирпичных стенах, пели песни или вслух молились за благополучие семей. Своих семей. На это всё было больно смотреть, поэтому Анна шла с закрытыми глазами. Всякий, кто видел кровавый знак на её одежде, выставлял руку вперёд, называл девушку предательницей тамплиеров и чуть ли не начинали истерить. Так делали только крестоносцы, ассасины же понимали всю грустную правду о предстоящих пытках. Некоторые видели выжженный на бледной коже шеи какой-то причудливый знак (герб её семьи) и понимали, что у себя дома она тоже испытывала какого-то рода издевательства. В глазах виднелась лишь боль, она внутри была достаточно сильной, раз ещё не сломалась.       — Будешь сидеть здесь.       Мужчина отворил железную дверь своеобразной клетки, пропуская девушку. Голый пол, плесень на стенах, жуки и пауки, которые уже довольно давно поселились в этом месте. Слышался лёгкий треск и противные писки. Крысы… Анна тяжело выдохнула, склоняя голову вниз, вжимаясь подбородком в ключицы, и прошла внутрь без всяких противоречивых действий и движений. Прошла и села на холодный пол, вбиваясь спиной в стену и из темноты смотря точно на фигуру ассасина. Здесь было холодно, поэтому, поджав коленки к себе, она плотно обняла их руками, утыкаясь в них лицом.       — Завтра я за тобой приду.       Уже тихо проговорил он, вытаскивая из пояса небольшую фляжку с водой и ловким, незаметным движением руки подбрасывая её девушке. Блондинка быстро схватила предмет со спасительной жидкостью, пряча под свободную рубашку. Эту ночь она как-то постарается прожить. Агилар внимательно посмотрел на неё, чуть нахмурил брови и ушёл, оставляя за собой лишь лёгкий сквозняк от взмаха плаща.