Гость

— Все хорошо, — мягко говорит Хинамори и проводит рукой по волосам Изуру. Его голова покоится на груди девушки. Она не спрашивает, что с ним. Она не уверена в том, что ей хочется это знать. Каждый имеет свои собственные секреты, которые он пытается предать забвению, словно мертвецов, и которые вечно преследуют его, подобно призракам. Вскарабкиваясь ночью на их кровати, горькие воспоминания просачиваются через подушки. Момо глубоко вдыхает холодный, почти осязаемый воздух и, как загипнотизированная, наблюдает за выдохом, белым туманом исчезающим в лунном свете. Руки Изуру обвивают ее спину, хватаясь за ткань. Момо никогда не видела, чтобы он проливал слезы, даже сейчас. Изуру кричит. Изуру сильно кусает ключицу Шухея, проводя языком линию из его крови. В два часа ночи, когда Изуру должен быть дома, он сидит в своем кабинете в позе эмбриона. Но Изуру не плачет. Момо узнает обо всем этом не сразу, а со временем. И она любит Изуру в эти ужасные дни так же, как он любит ее в те дни, когда ей хочется вырвать свое сердце из груди, крича и ненавидя себя за то, что она никогда не могла ненавидеть никого другого. Момо узнает, что иногда жизнь бывает тяжелой. До этого ей всегда казалось, что жизнь бывает только прекрасной. Но теперь она понимает, что жизнь и прекрасна, и трудна одновременно. Одного без другого не бывает. Она надеется, что Изуру знает об этом. Она надеется и задается вопросом, беспокоит ли это его. Но она не станет навязывать ему свое мнение. Момо понимает, что плачет. Ее щекам становится холодно, когда ветер касается влажных дорожек. Но ей не грустно. Отстраняясь, Изуру тихо благодарит ее. Его голос тверд. Момо чмокает его в щеку и затем открывает входную дверь, за руку проводя парня с крыльца в то место, где менее холодно. Момо — огонь, Момо — жизнь, Момо — тепло. — Останься ненадолго, — она улыбается. — Я заварю чай. И мы поиграем в настольные игры. Изуру, конечно же, одержит победу. Через два часа покажутся первые лучи солнца, и они оба не будут спать, чтобы вместе встретить рассвет. «Но все нормально», — думает Момо. Каким бы «нормально» это ни было.