.green

Зеленый — цвет жизни. Прекрасный цвет и самый любимый цвет Чон Хосока. Как бы это странно не звучало, но этот парень был помешан на зеленом: зеленые стены в доме, зеленая посуда и мебель, шторы и даже одежда. А Юнги просто покрасился неудачно. И теперь он не мятный, как хотел этого прежде, а зеленый, и, кажется, что этот цвет ему совершенно к лицу. Ну а как еще объяснить то, что его аристократичная бледность так прекрасно выделяется на фоне его зеленых волос, а вены, проступающие сеточкой на его руках, виднеются еще больше нежели раньше? Но на самом деле никто кроме самого Юнги так не считает, и всем в глаза бросается лишь столь неестественный цвет его шевелюры. Сказать, что встреча этих парней была случайной, значит, соврать. На самом деле Чон следит за старшим еще с того момента, как завидел в институте зеленую макушку. А сегодня, прямо в этом магазине, Хосок случайно выдал себя и свое не совсем удавшееся сталкерство. Ох, кто бы знал, как он корил себя за это, ведь теперь следить за Юнги незамеченным не получится. За что вообще Чона жизнь так наказала? Что он сделал не так за свои 22 года? Почему так глупо спалился за слежкой? Неловкая заминка и взгляды исподлобья. Тихое «извини» от Хосока и быстрые шаги в противоположную сторону: подальше от старшего. А Юнги стоит и не понимает ничего, лишь смотрит в пол и видит разбитую баночку с арахисовым маслом, между прочим последнюю, и ненависть к этому незнакомому парню откуда-то сама берется. А спустя неделю Мин в институте замечает того самого юношу, который его тогда в магазине задел, не сдерживается и подходит. — С тебя доллар тридцать восемь центов, — серьезно произносит зеленоволосый, смотря испепеляюще на младшего, потому что никто не может лишать его самого любимого — арахисового масла. А Чон лишь стоит и не понимает, как Юнги тогда в магазине не понимал, и только потом до него доходит — спустя минуту. — Прости, но денег у меня сейчас с собой нет, — выворачивает свои карманы — ни цента. Но мы можем завтра сходить в кафе неподалеку. Обменяемся номерами? А Мин, не долго думая, разворачивается и уходит — завтра, может быть, найдет этого юношу. Но завтра он его не находит. И через неделю. И через месяц тоже. Зелёноволосый даже волноваться начинает, а потом он опять в этого парня в магазине врезается. — Хорошо. Давай обменяемся номерами. Как гром среди ясного неба, а точнее как баночка арахисового масла, выскользнувшая из рук Чона и разбившаяся о пол. Хосок опять ничего не понимает и не помнит. Он же когда домой возвращался, после той встречи с зеленой макушкой в институте, память потерял. Точнее его ограбили и головушкой совершенно случайно стукнули о поверхность твердую, а потом врач юноше сказал, что он память потерял, но это временно — скоро он все вспомнит. И он вспомнил все, но не Юнги. И теперь не понимает. А Мину уже обидно становятся, что его вот уже как пять минут игнорят, и он уходит. А Чон в ступоре стоит. Снова. Юнги любит Хосока в ступор вводить. Чон обещает себе узнать побольше о этом юноше странном и платит за баночку арахисового масла доллар тридцать восемь центов на кассе.