In the Heat of the Broment

— Что творим, народ, это Ма-Маркиплаер, и тут с нами... — Джек. — И Пью-ю-юдипа-а-ай! — Почему у меня такое ощущение, будто вы, ребят, собираетесь трахнуть меня или что-то типа того, — сказал Феликс после вступления, и, боже, Джек бы пиздецки хотел. Он бы хотел выебать Феликса. Безумно хотел бы втрахать Феликса в пол, сорвав с него одежду. Весь его Кринджмас состоял исключительно из мимолетных касаний и затяжных визуальных контактов с Феликсом, и Джек был уже просто на грани. Было довольно легко игнорировать влечение к этому глупому шведу, когда их разделял океан, а единственной связью был микрофон. А вот при личной встрече? Блять, да даже колени Феликса, показывающиеся за тканью порванных джинсов, сами по себе выглядели привлекательно. Личные встречи с Феликсом для Джека означали обязательное добавление ещё десяти минут в душе наедине с собой. Как же он был рад, что решил остановиться в отеле. Если бы он согласился пожить с Феликсом, он бы просто-напросто не выдержал, однако тот разочарованный взгляд Феликса, которым он одарил Джека после его отказа предложения пожить с ним, до сих пор заставлял шевелиться совесть ирландца. — Ну, у меня таких мыслей не было, но... — прокомментировал Марк, и как последний мудак кинул взгляд на Джека, столкнувшись с его глазами, как будто точно знал, о чём он думал. А он действительно знал. Джек был очень, очень предсказуемым. Таким же, как и собака, трущаяся о ногу — ты точно знал, что у него было в мыслях. Их напечатанные и наклеенные на картонки лица, располагавшиеся на бедре Джека, заставляли его руки потеть, и лицо Марка ухмылялось ему, как будто заглядывая прямо в душу. Джек переложил вырезки и вытащил наверх своё лицо, пытаясь не думать о том, как это странно и сюрреалистично — смотреть на себя, не будучи перед зеркалом. Он начал размышлять о том, каков был бы тройничок с ним, Марком и Феликсом, но моментально обрезал путь этому несущемуся поезду пошлых фантазий. Он не должен представлять как Феликс чуть ли не плачет, захлёбываясь от наслаждения с двумя членами в своей заднице, пока Джек в реальности сидел прямо рядом с этой самой задницей. Определенно не должен. Это как-то непрофессионально. — Выбирай любое еблище отсюда, — ответил он Феликсу. — Это самое расслабленное и спокойное видео, которое я записывал, — оповестил всех Марк, выглядевший до неприличия довольным в кресле-мешке. Он лениво потянулся, выдал провокационный звук и затем расслабился, опускаясь ещё ниже в кресле, словно утопая в нём. Феликс засмеялся, сказав что-то про то, что он был рад, что Марк доволен? Джек перестал обращать внимание. Он был слишком сконцентрирован на том тепле, исходившем от прикосновения бедра Феликса с его собственным. Его ногой, его рёбрами, его рукой, со всем его сраным боком. — Вам удобненько? — поинтересовался Феликс, на самом деле звуча так, будто ему не плевать. Когда Марк подтвердил его предположение, Феликс в свою очередь заявил, что комфорт Марка — это самое главное, и, господи боже, это пиздец, Джек не протянет до конца этого видео. Его лицо уже болит от вечной улыбки, не сходящей с его лица. Ему так редко выпадает шанс провести время с Марком или Феликсом, а с ними двумя сразу — ещё реже, и эта неделя определённо была одна из самых лучших в его жизни. Тусить с двумя своими лучшими друзьями, снимать глупые видео и просто наслаждаться компанией друг друга. Лучше просто и быть не может. — Тут есть странненькие немного, но насрать, — сказал Феликс, пытаясь занять удобную позицию между двумя мужчинами и слегка огораживая себя. — Ну ладно, кто из нас вероятнее всего отсосёт за один миллион? — Долларов или подписчиков? — уточнил Марк. Блять, это определённо будто пиздецки сложно пережить. Хотя Марк и проголосовал за себя, Джек признал, что всё же отсосал бы за один миллион хот-догов. Феликс был непозволительно хорош в сохранении каменного лица. И как же было сложно не проголосовать за Феликса, когда он спросил, кто лучше всего выглядит голым. Джек знал, что общепризнанной правде наперекор не попрёшь, и выбрал Марка. Он был среди них единственным, кто действительно серьёзно занимался воркаутом и делал упражнения не только на сердце, конечно же, он, блять, выглядел классно. Но блять, Феликс всё равно был восхитителен. Особенно когда он творил всякую хуйню для видео и поливал свою грудь водой из бутылки. Джек довольно часто подолгу не отлипал от этих видеороликов. Естественно, Джек смотрел много порнухи. Порнухи с Феликсом. Как тот сайт назывался, правило 34? Там были просто отвратительно отфотошопленные фотки "ебущихся" Джека и Феликса, и даже несмотря на то, что это было полнейшим дерьмом, Джек всё равно припас каждое фото на чёрный день в специальную папочку в недрах своего компьютера. Вопросы были довольно забавные, Джек много смеялся. Феликс определённо был самым драматичным среди них, а Джек, оказывается, вероятнее всего убил бы своего партнёра, что было совершенно нелепо. Но вот Марк на сто процентов сделал бы голое селфи. У Марка и так уже было огромное количество почти обнажёнки, так что это было лишь вопросом времени. Срань господня, Феликс видел фотографию с кожаными штанами, блять, что если он специально искал фото Марка с эротическим подтекстом? Да блять. Вопрос о поцелуе с другим мужчиной. Он поднял вверх напечатанное чечло Феликса отчасти для того, чтобы побесить этого засранца и увидеть выражение его лица, когда он начнёт протестовать. Затем Марк тоже выбрал Феликса (сам Феликс выбрал Джека, наверное, это был какой-то намёк). — И что вы пытаетесь этим сказать? — возмущённо спросил Феликс. — Да даже твоя семья какое-то время думала, что ты гей, — напомнил Джек. Феликс спорить не мог. Он был тем самым человеком, который не особо делился своими желаниями: он не показывал открыто привязанность, пытался практически не соприкасаться с человеком при объятиях, но это всё было шуткой, окей? Джек проголосовал за Феликса в шутку. Ему не хотелось говорить о всех их поцелуях с мужиками. То, что Феликс, блять, не хотел увидеть, как девчонки бы целовались, ещё на граммулечку заставило Джека задуматься о его ориентации. История Марка была смешнее, и она подтвердила статус рассказчика как самого гетеросексуального парня в этой грёбаной комнате помимо Брэда (Майкл был довольно застенчив, поэтому Джек не был уверен). Джек, разумеется, посмеялся над историей Марка, но вот то, что приключилось с Феликсом, вызвало в Джеке отвращение и злобу. Тот факт, что какой-то сраный мудак засосал Феликса, чтобы увидеть двух целующихся девчонок, довело кровь в жилах Джека до температуры кипения. Ему даже никаких сделок или уговоров не требовалось бы, чтобы поцеловать Феликса. Но Феликс заслуживает куда больше, чем мудаческое терзание своих губ в каком-то ебанатском джакузи. Кто вообще, блять, зависает в джакузи со своими друзьями? Какие-то ебланы из "Jersey Shore", наверняка. Марк, естественно, проиграл, и это никого не удивило. Джек понял, что это произойдёт, где-то на вопросе про то, кто умрёт первым. И наказание на первый взгляд было ужасно смешным. У Марка, похоже, действительно были очень чувствительные соски, и его реакция заставила Джека рассмеяться в полный голос, но это перестало быть таким уморительным, когда Феликс начал забавляться с его соском. Затем Феликс добровольно вызвался опробовать вибратор, и вот именно в один и тот же долбоебический момент, что и Джек, и именно когда они находились так близко друг к другу, всё обязательно должно было быть таким нахуй сексуализированным. Но Джеку и в правду понравилось ощущение, что стало новым открытием себя и для себя. Он задумался, можно ли купить такие штуки в онлайн-магазинах домой. Под конец Джек слишком горячо хотел помочь Феликсу провибрировать его яйца. И сам член тоже. Он вспомнил то, как смотрелись оставшиеся на члене Феликса отметины от пальцев, то, как Феликс вдавливался в кресло-мешок, пытаясь отдалить тело от стимуляции вибратором. Джек вспоминал то, что творилось только в его фантазии. Секс-сцена, которую он сам воспроизвёл у себя в голове. Он испытал оргазм от вида кончающего Феликса. От картины в его голове, где Феликс извивается и корчится от чистейшего удовольствия, где Джек заставляет его кончать снова и снова, толкает его за пределы того, на что способно его тело. И у него было излюбленное шоу, где он одним из тех вибраторов, увиденных им в какой-то порнухе, почти пытал Феликса, возбуждая каждый сантиметр его тела, слушая его мольбу. И эта грёбаная присоска-вибратор, что он держал в своей руке, ощущалась почти так же, как он и представлял, и пока Джек прикреплял её к телу Феликса, он потерялся в воспоминаниях из собственных фантазий. Феликс повернул голову, а Джек подался вперёд в самый неподходящий (или подходящий?) момент, и их губы столкнулись. Он почувствовал, как дыхание Феликса задержалось и как его собственное сердце остановилось. Марк неразборчиво что-то сказал, и они отпрянули друг от друга, медленно моргая. Джек просто пялился на Феликса, пытаясь привести голову в порядок, потому что понимал, что ему как-то надо объясниться. — Я, эм... — Потом поговорим, — оборвал его Феликс. — Нам нужна обложка. Господи, если Феликс не профессионал в своём деле, то ещё скажите, что пингвины прилетают в Лос-Анджелес погреться на солнышке. Он откладывал нахуй всё, чтобы довести дело до конца. Руки Джека похолодели и вспотели — несложно было понять, что он в полнейшем ужасе. Феликс мог высказать ему всё, что угодно в тот момент. Мог лишить Джека всего, что он так ценил и любил. Это было даже забавно — то, как он сексуализировал каждую мелочь в действиях и словах Феликса, и сексуализировал самого себя, чтобы спасти их отношения. Да какие нахуй миллион отсосов ради того, чтобы спасти канал, он бы нахуй сделал десять миллионов минетов и добровольно был бы выебан пятьдесят миллионов раз за заход, что угодно, лишь бы Феликс его не покидал. Марк поглядывал на друга с сочувствием, и Джеку хотелось прохуярить дыру в стене. Наорать на себя. Назвать себя идиотом, коим он и был. — О, вот это смотрится круто, — высказал свой вердикт Феликс, когда они подняли свои напечатанные картонные лица, закрывая настоящие, для обложки. Джек коснулся плечом Феликса, отчаянно впитывая в себя последние моменты тактильного контакта. Джек стал напевать глупую мелодию у себя в голове, пытаясь отвлечься от ощущения, будто у него вот-вот случится паническая атака. Он взглянул в сторону других мужчин, пока Феликс официально объявил название видео и начал переговариваться с Майклом. С ёбаным Майклом, который покраснел после того, как Джек поцеловал Феликса, и смотрел на Феликса так, будто тот вот-вот взорвётся. Джек опустил руки. Он принял решение. Пусть Феликс на него накричит, и всё закончится. Он вернётся в Ирландию, продолжит делать видео и больше никогда в своей жалкой жизни не заговорит с Феликсом. Как он может объясниться после того, как зажимал член Феликса вибратором и целовал его одновременно? Никакого оправдания этому не было. Никакого объяснения без сексуального подтекста. Он буквально пытался применить к Феликсу вибрационную секс-игрушку и засосаться прямо на виду у всех. Пиздец. Он был полностью виновен в том, что произошло. Никак не спастись. Блять. Он даже не думал, что можно настолько тупо облажаться. Да никто блять не совершает таких тупых ошибок, никто, кроме, конечно же, самого мудла Джека. Джек-нахуй-наитупейшего-ая. Всё было разрушено. Он хотел сдохнуть. — Джек, можно с тобой поговорить? Джек подпрыгнул от неожиданности и осознал, что так и не сдвинулся с места, он всё так же сидел рядом с Марком в кресле-мешке. Марк смотрел на Феликса, слегка сузив глаза. — Не кричи на него. Я, на самом деле, не думаю, что ты будешь на него кричать, но всё равно. Не кричи на него. — У меня есть запись того, что случилось, я не тупой, — ответил Феликс, не отрывая взгляда от Джека, хотя и обращался он к Марку. — Мне просто нужно поговорить с Джеком. Пожалуйста? Я не собираюсь его бить или ещё что. Просто поговорить хочу. — Прости, — промямлил Джек. — Это не то, что я хочу от тебя услышать, — сказал Феликс. Эта фраза мгновенно уничтожила его изнутри. Джек хотел как можно быстрее покончить со всем этим. Он подскочил и схватил Феликса за рукав его дурацкого розового свитера и потянул за собой в единственную пустую комнату — грёбаную уборную. Джек забился в угол между стеной и раковиной и скрестил руки на груди, уставившись в пол. — Наверное, сойдёт, — сказал Феликс, и его голос медленно и тихо отрекошетил от покрытого кафельной плиткой стен пустого помещения. — Джек, посмотри на меня. — Нет, — отказался Джек. — Серьёзно, Джек? — Феликс выглядел раздражённым. — Сначала ты вытворяешь эту хуйню, хочу заметить, прямо перед камерой, а теперь ведёшь себя как маленький ребёнок? Он всё ещё настырно пялился в пол. — Джек. Я теряю терпение. — Да ты и так уже зол, — пробормотал Джек. — У тебя есть право быть взбешённым. Не стоило тебя целовать. — Я разве говорил такое? Что тебе не следовало меня целовать? Джек моментально поднял голову, в его шее вспыхнул резкий приступ боли. Ёбаная травма. Феликс смотрел на него нечитаемым взором, но глаза как будто были темнее, чем обычно. — У меня, — сказал Феликс. — Сегодня вечером. Где-то около семи. Я приготовлю ужин. И он вышел из комнаты, оставив Джека, полностью ошарашенного и с открытым ртом стоять у двери. * * * — Ну как, нормально? — спросил Джек, поправляя рубашку. Он в спешке вернулся обратно в отель и пытался найти хоть что-то удовлетворительное в той небольшой части своего гардероба, которую он прихватил с собой в поездку. Марку уже, мягко говоря, начало всё это надоедать, но он помогал Джеку, хоть и раздражённо. Это была уже пятая рубашка, и Джек, скорее всего, на ней так и не остановится. — Но какой в этом смысл, если ты всё равно избавишься от неё? — сухо спросил Марк. — Если верить твоим словам, он думает о сексе. И только сексе. Так и какой смысл в том, чтобы наряжаться, когда ты всё равно будешь голым в итоге? — Потому что мне надо сделать так, чтобы он захотел меня раздеть ещё до разрешения на это. — Джек подошёл обратно к чемодану. — А где та в клетку? Чёрно-белая. Думаю, с курткой будет... — Ты уверен, что это хорошая идея? — Джек повернулся к Марку, чтобы показать, что он его слушает. — Я уверен, моя мама говорила, что быть с кем-то только ради секса — это плохая идея. — Марк, у меня есть и своя мать, — отпирался Джек. — Мне не нужна ещё одна в твоём лице, поэтому не указывай, пожалуйста, что мне делать, а что — нет. Я уже большой мальчик. Могу спать с тем, с кем захочу. — Он вытащил чёрно-белую рубашку в клетку, которую искал, и победно вскинул её вверх. — Она делает мои бёдра такими классными, вот увидишь! — Мда, тебе определённо всё ещё четырнадцать, — пробурчал Марк, скрещивая руки на груди. — Твоя влюблённость уже несколько лет, по-моему, длится. Я не думаю, что это хорошая идея — поддаться случаю и наебнуться на граблях исключительно сексуальных отношений. Ты же знаешь, что вполне можешь встречаться с кем-то нормальным. — Типа с тобой, что ли? — Джек издал смешок. — Уверен, что ты натуральнее всех экзотических масел мира. — Поспорить сложно, но я же не единственный человек на Земле, с кем можно встречаться. — Марк немного приподнял очки, чтобы потереть переносицу. — Я просто пытаюсь сказать, что есть куча парней и девушек, с которыми было бы классно встречаться. Тебе необязательно быть постоянно помешанным на Феликсе. Смотри больше порнухи, что ли. Выходи больше на улицу и встречай новых людей. Феликс — не единственный парень, с кем ты можешь быть счастлив. Ведь есть же много людей, которые посчитают тебя привлекательным, и у тебя будет шанс вступить в нормальные, полноценные отношения. — Но Феликс тоже твой друг, чего ж ты его так принижаешь? — спросил Джек. — Феликс — замечательный человек, и я люблю этого оболтуса всем сердцем, — терпеливо ответил Марк. — Я просто уверен, что он ожидает от тебя только лишь секса, а ты от него — чего-то большего. Я люблю его. Но он может быть туповат, когда дело доходит до проницательности. Ладно, я буду честным и скажу, что он, скорее всего, совершенно не понимает, что тебе нужно от него что-то ещё помимо его пениса. Я его не принижаю, просто говорю, что он не понимает, что первостепенное твоё желание — это возможность завести полноценные отношения с ним. Джек выразил своё недовольство, сморщив лицо и положив выбранную им рубашку рядом с чёрной кожаной курткой. — Я беспокоюсь за то, что не только тебя могут ранить в итоге, но и он может быть испуган тем, что причинил тебе боль, — продолжал высказывать свою мысль Марк. — Он себя нахрен возненавидит, если случайно облажается и заставить тебя чувствовать дерьмово. И вот серьёзно, если ты не скажешь ему, что ты буквально влюблён в него этим вечером перед всем вашим экшеном? По-моему, это похоже на эмоциональные манипуляции с твоей стороны, Джек. Он не может принимать обдуманные решения о вещах, которых не понимает. Это просто нечестно по отношению к нему. Ты не можешь так поступить. — Когда это ты вдруг встал на его сторону? — раздражённо спросил Джек, уже уставший от этого разговора. — Да боже, Джек, я ни на чьей стороне, — вздохнул Марк. — Просто... не испорть всё в пизду, ладно? Вы оба мои друзья, и, если вы оба посрётесь и перестанете разговаривать друг с другом из-за того, что кто-то из вас двоих налажал, я буду неловко стиснут между вами двумя, и всё будет невъебически странно, и я наверняка буду просто блевать постоянно от всего этого стресса. Хочешь заставить меня здесь выблевать свои внутренности, Джек? — Может быть, если ты заткнёшься после этого, — пробурчал Джек. — Слушай, просто не бросай чувака на произвол судьбы. И не ожидай от него ничего, что не можешь получить. Вы оба хорошие люди. Вы оба можете совершить огромные ошибки сегодня. Джек в раздумьях посмотрел на Марка. — Ты реально беспокоишься за меня... — За вас двоих, — уточнил Марк. — Люди довольно глупые. Эмоции — это хуйня, но она необходима. А ещё ты становишься странным, когда плачешь... На лице Джека растянулась злорадная ухмылка, как у человека, который уже на сто процентов готов подъёбывать своего друга. — Я постараюсь всё не испортить, — ответил он. — Но я хочу это. Мне нужно это. Больше всего на свете. Смотреть на него на экране и мечтать о всех тех вещах, которые никогда не случатся, — это сильно выматывает, знаешь ли, Марк. Это расхреначивает мою душу на части. Не могу так больше. Если эта ночь — единственная возможность, которая выпала мне только один раз, я ухвачусь за неё. Я должен знать, какого это. Только один раз, Марк. Пожалуйста. Марк издал стон поражения и закрыл глаза ладонями, потирая ими веки. — Блять. Ладно, неважно. Вперёд. Просто вперёд. Я постараюсь поискать какие-нибудь магазины, которые ещё будут открыты, и накуплю тебе кучу стереотипной еды на случай, если ты превратишься в эмоциональное днище. Какое мороженое твоё любимое? — Пока, Марк! — засмеялся Джек и быстро выскользнул из номера. * * * Когда Феликс открыл дверь, всё тело Джека как будто загорелось. Он встретился взглядом с потемневшими глазами Феликса, готовый соблазнять и вытворять грязные штучки, но всё ещё с толикой сомнения. Феликс не был огорчён, увидев его, он просто улыбался лучезарно и почти невинно. — Чувак, ты пришёл! — воскликнул он, затягивая Джека в квартиру. — Давай своё пальто. — Он снял уличную одежду с плеч Джека и убрал в шкаф в прихожей. — Окей, так, ужин почти готов, я не хотел заканчивать слишком рано, а то тебе пришлось бы есть суп холодным. Ещё я прикупил Джека Дэниелса, но ещё есть сок, если ты не хочешь алкоголь. Феликс влетел обратно в кухню, нетерпеливый, как ребёнок, стоящий в очереди за мороженным. Джек был удивлён тем, что они всё ещё не трахались на диване. Похоже, когда Феликс сказал, что он приготовит ужин, он действительно имел в виду, что приготовит ужин. Хм. — У тебя же нет аллергии на всякую херню, да? — спросил его Феликс с кухни. Оттуда тянулся восхитительный аромат, и мозг Джека наконец-то перешёл от секса к другой замечательной вещи — еде. Он знал, что Феликс умеет готовит некоторые шведские блюда, хотя в основном ел только конфеты, так что когда Джек зашёл на кухню и увидел количество кастрюль и сковородок в раковине с минимумом подгорелостей, Джек был достаточно впечатлён. Большинство видео Феликса о готовке в основном включали в себя Эдгара, ломающего вещи. И таланта особо не нужно. — Не, у меня ни на что нет аллергии, — ответил Джек, поглядывая на блюда. Всё это казалось почти разочаровывающе нормальным. — А что на ужин? — Картошка и суп с луком-пореем! — обрадованно заявил Феликс, жестом приглашая присесть за стол. Там стояли миски с супом и пустые тарелки неподалёку друг от друга. — Братвурст ещё в духовке, допекается. И халапеньо Чеддер, очень вкусная штука! Джек уставился на Феликса, полностью сбитый с толку. То, как Феликс зажал его в ванной и как он с ним говорил, предложив ночь безумного секса, никак не сопоставлялось с тем, что на самом деле происходило. И Джек был вполне себе уверен, что это ебаная свиданка. И когда Феликс поставил на стол тарелки с едой и даже пододвинул за Джеком стул, когда тот садился, это ещё больше убедило Джека в том, что он прав. Хотя, надо признать, еда была на удивление вкусной. Джек не понимал, как Феликсу удалось приготовить картошку и крем-суп с луком-пореем лучше, чем любому ирландцу, у которого Джек ел те же самые блюда. Он съел больше, чем следовало бы. Но серьёзно, Джек никогда не ожидал секса на полный желудок. Он был уверен, что это не слишком уж сексуально. — У меня тут киношка есть, — оповестил Феликс, убирая со стола, всё ещё нетерпеливый и улыбчивый. — Парочка, вообще-то, так что можешь выбрать, какой будем смотреть. Джек вдруг понял его план. Путь к сердцу лежит через желудок, значит. Наверное, не только к сердцу, но ещё и в штаны. Это будет та самая штука с Нетфликсом и расслабухой с бонусом в виде восхитительного ужина. Джек проследовал за Феликсом в гостиную, и в его груди вдруг зародилась тревожность. Да ни в коем разе он не сможет нормально заниматься сексуальными активностями после такого душевного ужина. Наверняка рыгнёт Феликсу в лицо или ещё чего похуже. Всё будет просто отвратительно. Или он мог бы побыть бревном и позволить Феликсу сделать всё самостоятельно. Блять, нет, всё ещё дерьмово. Он хотел быть активным в одну единственную ночь с Феликсом. Ну, что ж. Всё же лучше, чем отрыгнуть ему прямо в лицо. — Так, — пробормотал Феликс, листая фильмы на телевизоре. — У нас есть "Затащи меня в ад", "Изгой-один. Звёздные войны: истории", "Мир Юрского периода" и "Бегущий по лезвию". О, и "Зелёный сойлент" с "Атомной школой". — Почему столько дерьмовых хоррор-фильмов, — хихикнул Джек, садясь на диван и пытаясь выглядеть настолько грациозно и привлекательно, насколько это возможно. Большинство фильмов не особо были похожи на хорошие фильмы для секса. Обычно в таких фильмах присутствовали затяжные моменты скучных разговоров и не особо существенное развитие сюжета, чтобы не отвлекаться от других интереснейших процессов вроде потрахушек. Нет ничего хуже, чем делать минет и внезапно подскочить от джампскэра из-за монстра из "Черной Лагуны". — "Бегущий по лезвию", — ответил Джек. С какой-то стороны это скучно, но он был влюблён в Харрисона Форда, когда был помладше. Как же можно упустить возможность быть выебанным своим настоящим объектом воздыхания с подростковой влюблённостью, играющим в фильме на фоне? — Хороший выбор, — лениво прокомментировал Феликс. Он сел на диван рядом с Джеком, и их бёдра соприкоснулись, напомнив о том, как ранее сегодня они снимали видео. — Ой, бля, подожди, ты хочешь пить? Я совсем забыл. Немного Дэниэлса, может быть? Джек помотал головой в знак отказа. Он хотел запомнить эту ночь. Никаких нечёткостей и провалов в памяти от виски. Феликс чувствовался очень тепло под боком, и, когда фильм начался, Джек понял, что Феликс расслабился. Их бока полностью соприкасались: колено к колену, бедро к бедру, плечо к плечу. Диван был огромный, тут запросто могло бы поместиться четыре человека, однако ж Феликс сидел настолько близко к Джеку, насколько это вообще возможно. Когда Декард рассказывал Рейчел, что её семья — это искусственно созданные воспоминания, рука Феликса медленно легла Джеку на ногу немного повыше колена. Джек ожидал, что она начнёт подниматься выше, но этого не случилось: рука всё так же мирно покоилась на месте, слегка пропустив кончики пальцев между ногами Джека. Так что в итоге Джек сконцентрировался на фильме вместо ожидания секса. Ужин и Феликс сбоку, который был прямо как личный обогреватель с идеальной температурой, сделали своё дело: Джек расслабился, с головой погрузившись в полный комфорт. Фильм был знакомый и развлекательный, диван был чертовски удобный, и всё рядом с Феликсом было идеально. Голова Джека слегка накренилась и мягко опустилась на плечо Феликса. Он заснул, когда Декард и Рэйчел поцеловались. * * * Джек вздрогнул и проснулся, когда на экране всё ещё включённого телевизора Декард и Рэйчел покидали старую квартиру. Он резко подскочил, шумно втягивая носом воздух, поднимая голову с плеча Феликса, где он и заснул. Джек немного дико огляделся, поморгав глазами, чтобы прогнать сон. Ему было страшно смотреть на время. — Хорошо поспал? — тихо спросил Феликс, как будто не хотел беспокоить Джека. Тот почувствовал, что краснеет, и снова забеспокоился, что испортил эту ночь. — Ты такой чертовски милый, когда спишь, — отметил Феликс, и БЛЯ, может быть, и не испортил. — Можешь занять мою кровать, если хочешь, я не против. Поспишь хоть нормально. — Я проснулся, проснулся, я не сплю, — сказал Джек, садясь прямо и потирая глаза. — Блять, прости. Я не хотел засыпать на тебе, просто так вышло. Он мельком глянул на плечо Феликса, чтобы удостовериться, что он не накапал на него слюнями во сне. — Э-э, сколько сейчас времени? — Поздно, — пожал плечами Феликс. — Фильм уже закончился. Он слегка опустил голову и улыбнулся Джеку, его лицо подсвечивал экран, по которому ползли финальные титры. — Ну как, хорошо провёл вечер? Джек замер на секунду. — ...всё... всё уже закончилось? — Фильм? Да, я же только что сказал. — Нет-нет, вечер... Вечер уже окончен? Улыбка Феликса слегка ослабла. — Тебе не понравилось? Джек уставился на него. Улыбка Феликса исчезла насовсем. — Блин, всё настолько плохо было, что ли? Ну, да, я уже давно на свидания не ходил, особенно на эти, которые люди проводят у себя дома, но я не думал, что я настолько старикан и не шарю в этих вещах. — Это было свидание, — повторил медленно Джек. Глаза Феликса широко распахнулись. — Твою мать, погоди, ты не знал, что это свидание? Пиздец, но ты же поцеловал меня, да? И я потом сказал тебе, чтобы ты пришёл ко мне на вечер. Ты должен был знать, что это свидание, господи иисусе, я-я всё испортил, да? — Феликс внезапно вскочил и начал ходить из стороны в сторону. — Блять, блять, Джек, скажи что-нибудь, я начинаю слишком нервничать. — Феликс. Ты пригласил меня сюда не для того, что выебать? — спросил Джек напрямик. Он понял, что оба не поняли намерений друг друга и цель проведения этой ночи вместе. Когда Джек задал этот вопрос, Феликс повернулся к нему с шокированным, до безумия оскорблённым лицом, будто он не мог поверить, что у Джека были такие предположения. — Поверить не могу, что ты что-то такое себе надумал! — закричал Феликс, вбрасывая руки в воздух. — Я же не такая блять пустышка! Да, я веду себя как сексуально-одержимый мудак на камеру, но я всегда думал, ты знаешь меня куда лучше! Его голос надломился в конце. Вот дерьмо, Джек волновался, что заденет Феликса, и вот оно. — Я-я, я не... я не объективирую людей! Я не объективирую тебя! Мне не нужен секс для выживания, блять! Я не воспринимаю тебя как просто кого-то, кого можно... Феликс резко отвернулся, вероятно, чтобы спрятаться эмоции. Джек чувствовал себя последним куском дерьма на планете. — Марк меня предупреждал об этом, — сетовал Джек. — Сказал, что я скорее всего причиню тебе боль. Господи, я совсем не думал, что это произойдёт вот так. — Да при чём тут нахуй Марк? — откликнулся Феликс, всё ещё не глядя на Джека. Его голос звучал так, будто он пытался освободиться от душащих горло рук. — Я не такой пустой, Джек. Я не настолько дерьмовый человек. Я не... я не могу поверить, что ты думал иначе. Джек прикусил губу. — Это совсем не так... я не воспринимал тебя как плохого человека, Фел, я себя считаю паршивым человеком. Вот всё и выползло наружу, стало вдруг понятным и очевидным. Джек и подумать не мог, что нужен будет Феликсу для чего-то кроме секса. Когда Феликс может заполучить буквально кого захочет. Когда Феликс может просто помахать рукой, и сразу по крайней мере пять человек захотят с ним трахнуться. Феликс мог бы выбрать кого-угодно. На кой чёрт ему бы сдался Джек? — Джек, с твоей дерьмовой самооценкой порою пиздецки сложно справляться, — сказал ему Феликс. — Ты серьёзно не... ты знаешь, что стоишь куда большего, чем та хуйня, к которой ты себя приравниваешь. Мы с тобой работали над этим больше года, не могу поверить... — Феликс оборвал сам себя, чтобы потереть лицо руками. — Почему ты меня поцеловал, Джек? Слова сорвались с языка гораздо проще, чем можно было бы себе представить. Возможно, в желании немного смягчить ту острую гнетущую боль, которую Джек слышал в голосе Феликса. — Я, в общем-то, влюблён в тебя, — сказал он, вздохнув. — Достаточно давно. Марк знает. Он очень волновался из-за того, что я согласился прийти к тебе сегодня вечером. Волновался, что мне будет больно... или тебе. И он был прав, похоже. Я просто... я никогда не ожидал, что ты хотел бы что-то от меня, Феликс, я действительно не знал. Я думал, что просто зайду в дверь, буду вытрахан на полу и отпущен домой. Но ты приготовил ужин, и был фильм, и.... — Джек запнулся, запутавшись в своих мыслях и растеряв весь свой словарный запас. — Я не знаю, что сказать. — Это всё было напрасно? — глухо спросил Феликс. — Я время просто потерял? — Боже, нет, — ответил Джек, потреся головой. — Ничего не напрасно, нет! Я никогда бы не подумал, что ты бы сделал всё это для меня. И никогда в мысли не приходило, что я тебе нравлюсь, понимаешь? Что я тебе был бы нужен. Я никогда не представлял, что ты на самом деле провозился бы со всеми этими блюдами ради меня, чтобы, типа, поухаживать и всякая такая херня. Никогда не думал, что ты хотел бы меня тоже. Это, это безумно. Еда, фильм, и то, как ты слушал меня и относился ко мне так, как, ну, не знаю, как к кому-то, кого бы ты добивался? Я реально думал, что приду, буду выебан и уйду. И мне так жаль, что я заставил тебя думать, будто я отношусь к тебе как к хуёвому человеку. Ты один из моих лучших друзей, Феликс, я никогда бы не стал так о тебе не думать. — Я не мудак, — сказал Феликс, и прозвучал он скорее недовольно, нежели расстроенно, и это определённо стало облегчением. — Ты личность. Личность, в которой я заинтересован, и с которой я не собираюсь обращаться как с какой-то шлюхой или кем ты там думал я тебя считаю. — Интрижка на одну ночь, — уточнил Джек. Феликс сморщил свой нос. — Если честно, есть слишком много вещей, которые я бы хотел с тобой сделать, одной ночи точно бы не хватило. Щёки Джека вспыхнули, и в голове проснеслась мысль о том, что, похоже, Феликс оставил тему с лажей Джека позади. — Правда? — спросил он, и его голос надломился. — То есть, эм... — Он прочистил горло. — И что бы ты... хотел сделать... со мной? — повторил он, пытаясь звучать соблазнительно, но взял слишком высокую ноту, и Феликс засмеялся. — Я думал, что было бы здорово проводить тебя, поцеловать на прощание и переписываться до трёх ночи. Джек выглядел слегка разочарованным. — Похоже, вы оба с Марком думаете, что я какой-то одержимый сексом шлюха-маньяк. Надо тебя отправить в отель, пока не стало совсем поздно, иначе Марк поймёт всё неправильно. — Марк мне не мама, — раздражённо фыркнул Джек. — Я могу спать с кем захочу. Он сказал то же самое Марку несколько часов назад. Было до странности забавно и мило уверять в этом же и Феликса, но с другим подтекстом. Хотя это очень раздражало — повторять свои слова, всё же это было верным знаком, что Феликсу на него не плевать. И от этого в груди Джека разлилось ощущения приятного тепла. — Не хочу, чтобы ты тоже понял меня неправильно, — сказал Феликс. — Знаешь, я всегда был тем чуваком, который до третьей свиданки ни-ни. Сердце Джека нахуй растаяло, когда он увидел то, как улыбался ему Феликс. — Уже поздно, — вздохнул Джек, понимая, что уговаривать Феликса с ним переспать — худший способ дать ему понять, что они всё ещё остаются друзьями. По крайней мере друзьями. — Я, эм, я вызову такси. — Я мог бы тебя подбросить, — предложил Феликс и, после того, как увидел удивление на лице Джека, застенчиво улыбнулся. — Я не хочу вот так прощаться с тобой только потому, что не хочу секса. Я пиздецки обожаю проводить с тобой время вообще по любой причине. И я определённо не хочу пока оставаться без твоей компании. Могу я отвезти тебя домой? Джек глуповато кивнул, Феликс схватил свои ключи, и вот так они и начали целоваться в машине. Феликс даже не успел завести мотор, холодный воздух проникал под одежду Джека, ведь обогрев ещё не был включён. Феликс собирался завести машину, когда Джек схватил его за запястье и притянул к себе, положив начало отчаянно страстному поцелую. И оттуда всё покатилось по наклонной: Джек перелез с пассажирского сидения и попытался поудобнее устроиться на коленях Феликса, пока они целовались. Руки Феликса блуждали по всему телу Джека: от груди до с силой сжатых пальцами бёдер. И в какой-то момент они забрались под рубашку Джека, и изучали изгибы его рёбер, прежде чем подняться выше и наклонить голову Джека так, чтобы Феликс проскользнул языком в его рот. Джеку полностью снесло крышу. Его голова кружилась, и он знал, что это от недостатка кислорода, но ему всё равно больше нравилось думать, что причиной были пальцы Феликса, скользящие по его коже. Феликс углубил поцелуй, с лёгкостью спровоцировав первый стон Джека. Феликс доминировал в поцелуе, поглощая Джека и заставляя его дрожать. Его руки развели колени ирландца в разные стороны, чтобы усадить его на своих ногах, их груди соприкасались в самой удобной позе, в которой Джек мог когда-либо быть с другим человеком. Они продолжали целоваться, немного медленнее, разделяя дыхания и чувствуя вибрации тихих стонов друг друга. Феликс определённо знал, как надо целоваться. Он умел закручивать свой язык в безумном танце с чужим, заставляя пальцы Джека сжиматься от наслаждения. Феликс мягко засмеялся и отстранился от губ Джека, только чтобы одарить своим вниманием и его шею, лаская кожу языком и зубами. Джек тихо хватал ртом воздух, склонив голову на другой бок, чтобы предоставить Феликсу полную свободу в действиях. Он ёрзал бёдрами о живот Феликса, совсем не смущаясь своей постепенно нарастающей эрекции, вдавливавшейся в более мягкую поверхность второго тела. — А можно это уже будет третьим свиданием? — проскулил Джек, прогибаясь в спине и кладя руку Феликсу на затылок, чтобы он не отстранился от него. Джеку нравилось внимание, которое он получал. Ему нравилось представлять, какие темные метки у него останутся на шее, пока Феликс посасывал бледную кожу на том самом месте. Ему нравилось ощущение того, как зубы Феликса царапали его, и теплота его языка, блуждавшего по линии челюсти. И он обожал тот факт, что колени, на которых он сидел, принадлежали Феликсу, и он сходил с ума от факта, что Феликс хотел делать с ним то, что он делал. Джек до безумия любил Феликса. Он снова поднял свои бёдра, добиваясь трения, которого так хотел. Живот Феликса был твёрдым до этого, но удобная позиция в сидении заставила мышцы расслабиться и смягчиться. Его тело было тёплым, и Джек обхватил руками плечи Феликса и притянул его ещё ближе, чтобы скользить членом между их телами. — Ты грёбаный ирландский ублюдок, — прорычал Феликс. Он схватил Джека за бёдра и вонзил ногти в кожу чуть повыше его талии. — Не распускайся. Джек продолжал тереться о него даже несмотря на острую боль от ногтей Феликса. Он издал похотливый и низкий стон и, как ни в чём не бывало, стал шептать ему: — Ты хочешь, чтобы это было третьим свиданием. Даже, блять, не ври мне. Ты хочешь, чтобы я лежал перед тобой, закинув ноги на твои грёбаные плечи. Ты хочешь меня трахнуть. Феликс зарычал, и Джек ухмыльнулся. — ...и даже наоборот, — выдавил швед настолько тихим и хриплым голосом, что Джек едва разобрал его слова. Его сердце забилось в более быстром темпе от подобной перспективы, а член начал болезненно пульсировать в слишком узких джинсах. — Феликс, я- Громкий стук по стеклу заставил двух мужчин оторваться друг от друга. Феликс выглядел слегка виновато, но Джек уже слишком сильно завёлся и продолжал тереться о живот Феликса, пускай даже при зрителях. Феликс, наконец,повернул ключ и, заведя машину, опустил окно. — Э-э, доброго вечерочка, офицер, — поприветствовал незнакомца Феликс, и, ладно, может быть Джеку не стоит похотливо тереться о живот Феликса при полицейском. — Вам бы, голубки, сматываться отсюда, пока я вас не увёл-то с собой в участок за публичные непристойные акты, — заявил полицейский, устало оглядывая их, будто он уже привык находить людей, обжимавшихся в машинах посреди ночи. — Возвращайтесь домой, сейчас же. И чтобы я больше не слышал, что вы тут какие-то публичные шуры-муры затеяли, иначе я больше не буду таким снисходительным. — Конечно, простите нас за это, офицер, — взволнованно, но вежливо ответил Феликс. — Обещаю, больше такого не повторится. Извините. Полицейский кивнул и ушёл, кинув на них разочарованный взгляд в последний раз. Феликс закрыл окно, и Джек залился хихиканьем. — Отъебись, — проворчал Феликс, сталкивая его обратно на пассажирское сидение. — Надо было тебя отвезти в отель сразу. Ну ты и пиздец похотливый засранец. Нас могли арестовать нахрен. Он начал движение и поехал по улице, пока хихиканье Джека потихоньку сходило на нет. Джек пялился на Феликса, пока уличные огни в размеренном темпе освещали его лицо. Просто смотрел на него и думал о том, как хорошо всё вышло. Теперь он не был так же сильно напряжён, как те попрыгунчики в коробочке, чью пружину довели до предела, и забавный на вид маленький клоун вот-вот выпрыгнет наружу. Джек оглядывался назад и мысленно наслаждался тем вечером, что они провели вместе, но уже по-новому. Ужин был так до чёртиков хорош. "Бегущий по лезвию" был одним из его любимых фильмов юношеских лет. Он заснул на плече у Феликса и не обслюнявил его. Их поймал ебаный полицейский за прелюдиями в машине. Прямо полный набор, бинго! Идеальное классическое свидание. Феликс так легко и открыто себя вёл весь вечер, как будто ему никаких усилий не требовалось для того, что заставить Джека почувствовать себя комфортно. Довольно спокойное вышло свидание. Таким оно казалось Джеку теперь, когда он думал об этом в ехавшей по дороге машине. И, всё же, это было одно из лучших свиданий за очень долгое время. Однако. Он всё же хотел сделать Феликсу хотя бы минет. Вероятно, его самого следует обвинять в том, что он одержим сексом, а не Феликса. Теперь Джек чувствовал, будто у него есть право пялиться на Феликса сколько влезет, так что он пользовался возможностью. Чтобы изучить его, обледовать все его черты при личной встрече, а не на фотографии с монитора. Так что Джек просто наслаждался моментом и смотрел. Он проследил взглядом за линией челюсти Феликса и вобрал в себя мягкость его глаз, то, как он следил за дорогой. Джек вот не особо умел водить — он начинал нервничать в машинах, но он доверял Феликсу их жизни, а это многое значило. Огни всё мелькали и мелькали мимолётом, и Джек был загипнотизирован. Ему хотелось смотреть на Феликса вечность. И ему казалось, что он теперь может это сделать. — Джек, — позвал его Феликс мягким тоном. Наверное, не хотел его пугать. — Мы приехали. Джек даже не заметил, что они остановились. Он вздохнул: уходить совсем не хотелось. — Иди сюда, — тихо сказал Феликс, за подбородок притягивая его ближе к себе, чтобы нежно поцеловать. Соприкосновение их губ пустило мурашки по спине Джека. — Я хочу увидеться с тобой завтра, — промурчал Феликс в его губы. — Можно же? — Ты можешь видеться со мной до конца моей жизни, если хочешь, — выдохнул Джек. Феликс тихонько посмеялся и снова поцеловал его. Затем они отстранились в последний раз, Джек, опять вздохнув, но уже с ноткой блаженства, открыл дверь и выскочил из машины. — Эй, Джек! — окликнул его Феликс из машины, и Джек остановился, оглядываясь назад. — Как насчёт мы немножко перепутаем денёчки, и следующее свидание будет нашим третьим? Джек ухмыльнулся. — Звучит отлично, я в деле! Он зашёл в отель, и всё в жизни словно стало гораздо легче, тяжёлого груза на плечах больше не было, как и облитого страданием сердца. Только лишь лёгкость на душе. Он подождал, пока Феликс скроется из виду на машине, прежде чем победно вскинуть в воздух кулак.