Зеркальные миры. Перерождение

      Пустошь, тянущаяся до самого горизонта, кажется бесконечной. Лишь кое-где прорывают выцветшую землю чахлые кустики травы, да одинокие шпили скал вдалеке втыкаются в небо. Столь призрачные, что и сказать нельзя с уверенностью: настоящие они или же части искусного миража.       Воздух — сухой, как и земля под ногами, — застывает лишь на пару мгновений, чтобы уже в следующее вновь взвиться обжигающим потоком. Ветер петляет промеж воинов, что безмолвно, с опаской пересекают границу: невидимую, но отчётливо ощутимую для каждого обитателя здешних мест. Самодельные доспехи, составленные из разномастной утвари, скрежещут в такт их мерному шагу.       Дикари.       Страж, ещё не замеченный никем, морщится своим мыслям. Со скалистого уступа вся равнина как на ладони. Чужой запах заставляет фыркнуть и задержать дыхание; ветер путается в волосах, переплетает меж собой длинные белые пряди. Руки тянутся к мечам на поясе, но, уже скользнув по шершавой коже, останавливаются и привычно — неторопливо — собирают надоевшие до безумия волосы в тугой хвост.       Даже собственное тело не принадлежит ему.       Медленные, слишком медленные передвижения дикарей больше раздражают, чем нагоняют страх. Предвкушение битвы тоже постепенно сходит на нет. Это всего лишь его работа. Рутина.       Скорее покончить с этим.       Чёрное перо опадает на землю секундой позже, чем её касаются подошвы сапог. Почти бесшумно, только мелкие камни тихонько хрустят под ногами. И хотя враги замечают его — слишком поздно — последние из них уже переступили границу. Приказы Короля не обсуждаются.       Уничтожить.       Трещины заполняются влагой, сухая земля благодарно принимает в себя кровь. Красные разводы почти не заметны на ржавой почве. Блеск стали смазывается. Разом будто бы включают звуки и запахи, что мешаются между собой, превращаясь в единое пёстрое марево, воспринимаемое скорее по наитию, чем органами чувств. Хочется одного — закрыть глаза в тщетной попытке унять безумную пляску, но он прекрасно знает — это лишь всё усугубит.       По плечу соскальзывает рассечённый шнурок, волосы растекаются по спине, падают на лицо. Заминка на доли секунды — первое ранение. Ярость затапливает сознание. Струится сквозь тело, прожигая себе путь наружу. Воздух тяжелеет. Существа, стоящие ближе всего, мгновенно вспыхивают, оставляя после себя горстки пепла, что тут же подхватываются ветром. Остро пахнет гарью. Смерть проносится дальше, выжигая пространство, отбрасывая в сторону обугленные тела.       Вновь тишина. Неестественная, мучительная. Только собственное хриплое дыхание доносится будто из-под толщи воды. Медленно оседает пепел. Страж устало прикрывает глаза и, запрокинув голову, подставляет лицо ветру.              Вдох. Выдох. Вдох.       Воздух вырывается из лёгких рваными толчками, а сердце колотится, как после быстрого бега. Опять. Эти сны…