Глаза

       Найл нашел дверь вскоре после переезда.        Это был довольно старый дом с подвалом и лофтом, вместо крыши. Вокруг него пустил щупальца сад с розовыми кустами без роз и старыми голыми буками.        Дом был большой, и Найлу принадлежала небольшая часть.        Комнаты в доме снимали и другие жильцы.        Мистер Уолш и мистер Коуэлл, два крепких старичка, жили на первом этаже. Они держали дряхлых и липких котов-сфинксов. Как при первой встрече сообщил мистер Уолш, когда-то они работали в шоу-бизнесе.        – Знаешь, Ниэл, – сказал мистер Уолш, – и я, и мистер Коуэлл когда-то были знаменитостями. Мы собирали толпы, дорогуша. Не позволяй котику есть пирожное, он будет страдать от изжоги всю ночь.       – Меня зовут Найл, а не Ниэл. Найл.        Над Найлом, в лофте, жил чудаковатый парнишка с пышной шевелюрой. Он сказал ему, что дрессирует цирковых зайцев, но показывать, как он это делает, пока стесняется.        – Однажды, малыш Ниэл, когда номера будут готовы, весь мир увидит мой заячий цирк. Спрашиваешь, почему нельзя увидеть его прямо сейчас? Это хотел спросить?       – Нет, – ответил Найл. – Хотел попросить называть меня Найл. Мое имя Найл.       В существование цирка ему слабо верилось.        Несколько недель Найл провел скучая. Его парень не отвечал на телефонные звонки, после того, как Хоран переехал, и Найлу хотелось бы верить, что все дело в связи. Он читал книги и периодически бродил по дому, смотрел скучнейшие телешоу и постепенно деградировал.        Однажды вечером Найл решил побродить по дому и исследовать его, но ничего интересного не нашел. Наконец, он для успокоения души заглянул за ширму, прислоненную к стене, и увидел дверь — не очень аккуратную, будто наскоро сделанную из подручных материалов. Найл взял связку ключей, выбрал самый длинный и ржавый и открыл дверь.        Надежда Найла не сбылась — проход был заделан, и он решил, что хозяин наживы ради заложил проем кирпичами, чтобы разделить дом на квартиры.        Запирать дверь Найл не стал. Вместо этого еще раз набрал своего парня. Вызов, как ему показалось, сбросили.        В ту ночь ему снился темный силуэт, поющий что-то на непонятном языке. Голос был красивым, но Найлу все равно было жутковато.        Утром Найл встретил всех соседей в саду. Они по-очереди занимались стрижкой розового куста, потому что ножницы были всего одни. Чудаковатый парень сразу подбежал к нему.        – Зайцы просили передать тебе: «Не входи в дверь», – на мгновение он замолчал. – Смекаешь?        – Нет, – отмахнулся Найл.        – Странные они. Иногда глупости городят. Зовут тебя Найлом, а не Ниэлом. Далеко не Ниэлом.        Он хотел сказать что-то еще, но настала его очередь стричь куст.        Освободившись, мистер Уолш и мистер Коуэлл тут же присели ему на уши, рассказывая о чудном времени, когда для них в шоу-бизнесе еще не все было потеряно. Мистер Уолш говорил спокойно, время от времени тасуя карты. Найл думал, что разговор не имеет смысла, но все равно вежливо кивал головой.        – Погадать тебе? – спросил мистер Уолш внезапно. – Я могу рассказать твое будущее.        Найл равнодушно пожал плечами.        Мистер Уолш перемешал потрепанные карты и разложил их прямо на земле. Он разглядывал их внимательно, видимо, не боясь, что их сдует ветром.        – Знаешь, Ниэл, кажется, быть беде, – задумчиво проговорил мистер Уолш.        Мистер Коуэлл надменно хмыкнул и выхватил карты из его рук.        – Вздор, – заявил он и вгляделся. Улыбка медленно сходила с его губ. – Черт возьми! А ведь и правда.        – И что это значит? – устало уточнил Найл.        Старички переглянулись.        – Карты редко говорят что-то четкое, так что это довольно расплывчатый прогноз. Может, не носить зеленое? – задумался мистер Уолш.        – Я же ирландец, – вяло отозвался Найл.        – Или не заговаривать о футболе, – не услышав его, добавил мистер Коуэлл.        Найл мысленно задался вопросом, почему его окружают настолько странные и некомпетентные люди. Чтобы не обижать старичков, он довольно вежливо с ними попрощался и поспешил скрыться дома.        «Хотя бы развлекся», – подумал Найл, прежде чем снова набрать своего парня. Телефон уже привычно отозвался короткими гудками.        Сидя в глубоком кресле, Найл задавался вопросом, лучше ли та квартира за стеной и, если бы туда кто-то въехал, какова вероятность, что он оказался бы таким же странным, как живший наверху Гримшоу и обитающие внизу Коуэлл и Уолш.        Со скуки Найл снова подошел к двери. Ему показалось, что из щелей дует сквозняк — это было странно, ведь кирпич не должен был пропускать воздух, только если не было каких-то отверстий. Хоран подумал, что, если дырочки в кладке есть, он сможет увидеть другую квартиру, и решительно распахнул дверь.        Кирпичная стена исчезла, как если бы её не существовало. На него сразу дохнуло сыростью, а глазам предстал темный коридор. Нерешительно помявшись, Найл решил посмотреть, что находится в конце.        Все в квартире казалось Найлу смутно знакомым, как если бы он никуда не уходил. Даже картины на стене в гостиной были такими же, но Хоран особенно не вглядывался, пытаясь понять, как так могло случиться. Не успел он толком осмотреться, как его окликнули.        – Найл?        Голос показался Найлу смутно знакомым. Найл отправился на звук, который, как ему казалось, доносился из кухни. Спиной к нему стоял худой парнишка с тонкими кистями и круглыми бедрами. Он мог бы походить на его парня, если бы не его маленький рост и незнакомые тату на руках.        – Найл? Ты пришел? – уточнил парень и обернулся. Вместо глаз у него были светло-голубые пуговицы. – Пора ужинать, Найл.        – Ты кто?        – Я Луи. Твой другой бойфренд, – ответил парень и поманил Найла за стол.        Хоран неуверенно сел, незаметно озираясь. Парень положил на стол ароматные брусочки говядины, нежную кукурузу, белый рассыпчатый рис. Найл уже давно питался кое-как, сам себе плохо готовил, и быстро стал запихивать еду за щеки. Все было очень вкусным.        – Я тебя долго ждал. Без тебя все не в радость. Но я верил, что однажды ты придешь. Еще бефстроганов? – спросил Луи.        Это было лучшее мясо, какое только Найлу доводилось пробовать, а ведь он был завсегдатаем в ресторанчиках и кафе. Его парень иногда готовил что-то такое, но обычно соус выходил слишком жидким, а мясо — жестким.        Он положил себе еще немного говядины в тарелку.        – Не знал, что у меня есть другой парень, – помявшись, проговорил Найл.        – У всех есть, – пожал плечами Луи. Его пуговичные глаза сверкнули. – Если захочешь, можешь посмотреть на зайцев. Сосед позволил им порезвиться у нас в гостиной.        Найл кивнул.        Луи остался мыть посуду, а Найл переместился в гостиную. Под ноги ему сразу метнулась стая зайцев. Они были небольшими, угольно-черными, глазки-бусинки смотрели на него с некоторой настороженностью.        – От Вас наверняка нет никакой пользы, – заметил Найл.        Зайцы тут же принялись выписывать какие-то финты, едва не выпрыгивая из своих шкурок. Найл вдоволь посмеялся, наблюдая за тем, как эти зверюшки вертятся и изгаляются, запрыгивая друг друга на спинки, делая кувырки и сальто.        Хоран медленно похлопал.        – Спасибо, что оценил, Найл, – проговорил кто-то, и Найлу пришлось повернуть голову. Другой чудаковатый Гримшоу смотрел на него пристальным пуговичным взглядом, так что Найлу стало не по себе. – Я буду сдирать шкурки со старых зайцев. Есть желание посмотреть?        – Нет, – ответил Найл, удивленный странным предложением. Гримшоу пожал плечами и, забрав своих зайцев, ретировался, а Найл еще немного побродил по гостиной, прежде чем туда зашел Луи.        – Я покажу тебе спальню, – сказал он, взяв его за руку. Его ладонь была не то чтобы прохладной, но и теплой её назвать было нельзя. Она казалась кукольной.        В новой спальне было, пожалуй, чуть более уютно, чем в его собственной. Найл не успел разглядеть странные безделушки в виде лепреконов, эльфов и цветочные горшки с какими-то комнатными растениями.        Луи поцеловал его в губы и поманил к кровати. Снимая с него рубашку, Найл думал, что его парень специально не отвечает на телефонные звонки. А потом он не думал вообще.        Снаружи дом ничем не отличался от того, где жил Найл. Он слышал шум в подвале и захотел узнать, чем заняты мистер Коуэлл и мистер Уолш. Дверь оказалась приоткрыта, и он вошел.        В темной комнате было пусто, но в конце стояла сцена, подсвеченная двумя прожекторами. У микрофона стояли Уолш и Коуэлл, одетые во все зеленое. В петлицы они вставили трилистники. Старики будто ждали, пока Найл войдет, потому что они молчали. На полу у сцены смиренно сидели кошки.        Когда Найл подошел ближе, старики запели на чистейшем ирландском языке старинную и очень красивую песню. Когда она закончилась, старики по очереди рассказали стэнд ап в стиле Дилана Морана. Найлу показалось, в подвале даже запахло, как в Ирландии. Оказалось, что у стариков варился ирландский кофе.        Выйдя на улицу, Найл столкнулся лицом к лицу с Луи. Другой парень поцеловал его, придерживая за затылок.        – Как тебе? – спросил он, пропуская Найла в квартиру.        – Эффектно, – ответил Найл, не зная, о чем он — о поцелуе или выступлении. Он понял, что они возвращаются на кухню.        – Я очень рад этому, – улыбнулся Луи. – Я бы хотел, чтобы ты остался здесь навсегда. Это было бы здорово. Я мог бы звонить тебе, если бы пришлось ненадолго разлучаться, – зачем-то добавил он. – Вот только нужно кое-что сделать.        На салфеточке в центре стола лежала пара голубых пуговиц и длинная иголка с вдетой ниткой.        – Я пас, – проговорил Найл.        – Это не больно, трусишка, – заметил Луи, крепче сжимая его руку. Найлу даже было немного больно. – Останься. Нам будет хорошо. Я буду ухаживать за тобой.        Найл покачал головой и выдернул свою ладонь из его захвата. От взгляда пуговичных глаз ему было не по себе.       – Мы можем заключить сделку, – сказал Луи. – Если твой парень не позвонит тебе в течение недели, ты останешься со мной.       Найл задумался. Прошел почти месяц. Он должен позвонить, хотя бы чтобы порвать с ним. Он ничего не терял.       – Хорошо, – ответил Найл, пожимая Луи руку.       Другой парень похлопал в ладоши, и из гостиной показались черные зайцы. Они несли мобильный телефон Найла и ключ.        – А своего ключа у тебя нет? – спросил Найл.       Луи рассмеялся.        – Ключ только один, Найлер, – проговорил он, проглатывая ключ, как будто он был из сахара. – Не волнуйся, – сказал Луи, увидев, как расширились глаза Найла. – Я легко его вытащу, если понадобится.       Найлу не понравилось, как прозвучало это «если», но он промолчал.        Всю неделю они провели очень весело.       Найл много ел, они танцевали под старые пластинки, рисовали друг друга акварелью. Найл на картине Луи обладал красивыми голубыми пуговицами вместо глаз. Периодически Найл проверял телефон, но звонков не было. Он возвращался в гостиную, Луи читал ему стихи из потрепанной книжонки. Они были странными, но завораживающими, как жутковатая колыбель.        По ночам он снова слышал странное пение. Это были кролики, но Найл так и не разобрал ни слова. Луи спал в его спальне, положив голову на его грудь, целовал в шею, прежде чем пожелать доброй ночи.        К концу недели Найл перестал проверять звонки и убрал телефон в шкаф в гостиной. Ему не звонили даже родственники. Он не обратил внимания, что связь на самом деле отсутствовала — его больше интересовал странно хихикающий другой парень, глядящий на него внимательными пуговичными глазами.        Через семь дней Найл зашел на кухню. Вместо завтрака на салфетке лежали голубые пуговицы и длинная игла с вдетой ниткой.        – Зачем я тебе нужен? – спросил Найл, зная, что Луи вновь окажется у него за спиной. Так и случилось.        – Я люблю тебя, – ответил Луи. – Мир заиграет другими красками, когда ты поменяешь свои глаза на чудесные пуговички.        Найл взял пуговицы в руку. Они почти ничего не весили.       – Насколько другими красками?        – Самыми яркими, – заверил его Луи, приближаясь к нему.       Найл завороженно смотрел на иглу.        Когда Найл открыл глаза, он не увидел ничего. Вокруг была темнота. Постепенно мир стал вырисовываться. Дом теперь казался ему еще более обветшалым, пыльным и грязным. Под потолком была паутина, обои вздулись, плитка на полу оказалась битой. Посуда на столе выглядела щербатой. Куски паркета, которые можно было заметить в проеме, потрескались. Через окно не поступал свет.       Найл дотронулся до своих глаз — подушечка пальцев коснулась гладкой пуговичной поверхности.        – Луи? – позвал Найл.        – Я здесь, – услышал он тихий голос из гостиной. Пройдя в гостиную, Найл увидел Луи, сидящего на ветхом диване, из которого торчали пружины. Наволочки на подушках даже не были подштопаны. Луи вертел в руках ключ.       Найл сделал шаг навстречу.       Луи смотрел на него. Вместо пуговиц у него были смутно знакомые голубые глаза.