По краю улыбки

Пэрис засунул голову в приоткрытую дверь и оглядел огромное помещение мастерской, взглядом выискивая начальника портновского цеха, где привычно стрекотали швейные машинки, щелкали ножницы, жемчужные бусины градом рассыпались по столу, перемешиваясь со стразами и пайетками. — Алан в примерочной. Час как рабочий день начался, а его уже три раза туда вызывали. Омега кивнул портному, и направился в указанном направлении, откуда уже доносился отчаянный рёв о-жениха, недовольного пошитым костюмом. — Мы сделали всё, как вы просили. — Голос беты звучал успокаивающе. — Но если бы вы сказали нам, что беременны, мы бы сделали запас в поясе или вообще пришили бы эластичную ткань. — Я думал, что похудею к свадьбе! — Омега завыл с новой силой и Пэрис машинально протянул клиенту коробку с носовыми платками, которые всегда были наготове и стояли на столиках возле диванчиков, где ожидали родные. — Но вы же беременны. Как вы могли похудеть? — Брови беты изумлённо взметнулись вверх и он подёргал себя за сантиметр, элегантно обёрнутый вокруг тощей шеи. — Думал, что меньше буду есть, но всё жру и жру! Ну сделайте же что-нибудь! У меня свадьба через две недели! Алан обречённо посмотрел на Пэриса и пожал плечами: — Придётся распускать и перешивать, постараемся уложиться. Оставив портного и о-жениха за широкой шторой, Алан вопросительно посмотрел на омегу: — Что-то случилось? — Нужен твой совет. — Пэрис подхватил бету под руку, не желая растерять всю решимость,— что тебя может порадовать? — Премия. И внеплановый отпуск сразу после выплаты премии. — А вне работы?— Омега затащил Алана в кабинет главного консультанта и усадил на крутящееся кресло. — Крокодильчики. — Что? — Крокодильчики. Я собираю крокодильчиков. Видимо, на лице омеги было написано такое недоумение, что Алан решил пояснить: — Фигурки. Я коллекционирую фигурки. Из стекла, глины, фарфора и прочих материалов. У меня уже триста двадцать четыре экземпляра. Пэрис присел на соседнее кресло и покрутился, в задумчивости посматривая на бету, наматывавшего кончик сантиметра на указательный палец. Алану было пятьдесят четыре, он был одинок и коллекционировал фигурки крокодилов, являясь старшим портным мастерской главного свадебного салона «Лемар». — То есть, бету порадует что-то, что имеет отношение к его… интересам? — Разумеется. В этом мы ничем не отличаемся от альф и омег. А ты почему спрашиваешь? У меня юбилей через полгода. Решил заранее узнать, чтобы не прогадать, да? — Да.— Уоллес поспешил согласиться. Значит, премия, отпуск и крокодильчики. Я запомнил, спасибо. — Не за что, — доброжелательно откликнулся бета. — Сумасшедшее утро, чувствую, мне сегодня проще из примерочной не уходить, а сесть прямо там у входа и сразу утешать о-женихов. Первый в восемь утра заявил, что шампань он не заказывал, он заказывал молочный оттенок, хотя первые две примерки прошли отлично и его всё устраивало. Второй в полдевятого заявил, что хочет добавить кружевную манишку, хотя модель этого не подразумевает, третий сам видишь, набрал почти пятнадцать килограмм… — Да-да.— Пэрис покивал головой, раздумывая о том, чем можно порадовать Кевина, заметно сдавшего после похода в планетарий. Шёл уже третий день, и голос в голове омеги отделывался лишь краткими «да» или «нет», а то и вовсе невнятным хмыканьем. О чём Кевин мог думать, Уоллес догадывался, и это его печалило не меньше. — Спасибо. Спасибо ещё раз, мне уже пора. Омега поклонился и выскочил за дверь, где был тут же перехвачен Шоном: — Я тебя ищу уже пятнадцать минут! У меня осталось всего десять! Возьми с собой Шинни на виноградники, в конце концов, ему надо набираться опыта, а это прекрасная возможность, под твоим чутким руководством. — Кейтеринг вообще не моё. — Пэрис попытался отбиться, сразу представив как нежный и чувствительный Шинни пытается выторговать наиболее выгодные условия поставок и объясняет почему этикетки должны быть с нужным логотипом. — Вот! Выкуешь из него… — Шон почесал кончик носа, придумывая с чем сравнить собственного младшего брата,- в общем, выкуешь из него что-нибудь достойное. Я в тебя верю. Обещаю, вернусь из медового месяца, и больше не буду тебя доставать. — Верится с трудом. Ладно, я возьму с собой эту нежную ночную фиалку, но если он начнёт снова страдать о моей нелёгкой омежьей доле… — Пэрис, ты лучший! — Шон похлопал омегу по плечу и широкими шагами помчался к выходу со служебного этажа. — Что же это он тебя не выбрал, если ты лучший? — Ехидство в голосе Кевина даже в какой-то степени порадовало омегу. — Давай я тебе в другой раз расскажу историю наших с ним отношений, ладно? — Нет уж. Ты откладывал это уже столько раз, что я наверняка успел бы примерить не один десяток жилетов из последней коллекции Виленса. Пэрис кивнул одному из консультантов, пробегавших мимо, и постучал пальцем по гарнитуре телефона: — Здесь полно народа. Ты же не хочешь, чтобы меня упекли в дурку? А заодно и тебя вместе со мной. — Он считает, что ты лучший, тогда почему предпочёл этого Нильса? Видел я его на приёме и поверь, ты действительно лучше. Во всех отношениях. У него такой визгливый голос, что мне постоянно хотелось заткнуть твои уши, я молчу про кружевное жабо и его цыплячью грудь. Кстати, чем этот Нильс пахнет? — Варёной яичной лапшой он пахнет. И, по мнению Шона, это лучший запах на свете. — Я всё-таки подозреваю, что у тебя моральная травма.— Кевин выдал это таким тоном, что омега тут же представил себе чуть поджатые губы тощего беты и очки, сползшие на кончик острого носа. — Да нет у меня никакой травмы! — Не ори, услышат. Пэрис закрыл двери кабинета и, сунув руки в карманы брюк, встал к окну: — Послушай, я с самого детства знал, что у меня есть жених. Но я воспринимал Шона, который приезжал с родителями на праздники и дарил подарки, как дальнего родственника. Приехал, вручил шоколад, поболтали про то, что происходит у каждого в жизни, и разъехались дальше. Некая обязательная программа, понимаешь? Родители думали, что всё изменится, когда мы повзрослеем, но нам с ним было не интересно вместе. У него сноуборд, параплан, горные тропы, поездка дикарём на горячие источники, университет, у меня болезнь папы, учёба, планы сделать карьеру, и мы решили, что будем идти каждый своим путём. Оба не хотели расстраивать родителей, оттягивали с ними объяснение, а потом он встретил Нильса и я увидел, что он очень счастлив. Пэрис замолчал на пару минут, вспоминая то время и удивляясь молчанию Кевина, но потом продолжил, желая закончить этот разговор: — Мы всегда с ним спорили, на какой фильм идти, или что заказывать в ресторане, у нас совершенно не совпадают взгляды на место омеги в доме и нет никаких общих интересов, а с Нильсом… Знаешь, он делает всё, чего хочет его омега. С самой первой встречи. Мы были с ним в ресторане, где его жених работал официантом, и когда тот посоветовал вместо спагетти взять баранину на вертеле, Шон расплылся в самой тупой улыбке, что я когда-либо у него видел и закивал, отчаянно краснея и раздувая ноздри. Потом мы ещё три раза приходили в этот ресторан, и он подгадывал под смену Нильса. В общем, когда я всё понял, то спросил прямо, и тогда уже решили поехать к его родителям, где я клятвенно их заверил, что не имею ничего против расторжения договорённости, и что их сын мне скорее как родственник, а не любимый альфа. Все проклятия обрушились на голову непутёвого сына, посмевшего влюбиться в другого омегу, я стал благородным человеком, принесшим себя на алтарь чужой любви, и мне даже удалось отбиться от участия в организации свадьбы. Теперь ты понимаешь, что моральной травмы нет и не было? — Теперь я не понимаю, почему ты ни с кем кроме Шона не встречался все эти годы. — Голос Кевина звучал несколько растерянно.— Если ты знал, что он не будет твоим альфой, тогда почему… — Ну… всё-таки на мне были определённые обязательства, в том числе и не допустить слухов о том, что омега Шона, на котором он собирается жениться, встречается с другим, он тоже вёл себя вполне достойно до тех пор пока… — Пока любовь не нарушила все планы. — Так и должно было быть на самом деле.— Пэрис сел в рабочее кресло и открыл пару накладных на рабочем столе ноутбука, желая показать, что разговор закончен, — любовь и должна быть такой, незапланированной. Конечно, выбирать надо не только сердцем, но и головой, но… — Но ты веришь, что однажды полюбишь так, что будешь расплываться в самой тупой улыбке, которую кто-либо у тебя видел, краснеть и раздувать ноздри? — Да. — Омега облегчённо выдохнул. — Поэтому твои надежды на то, что я вдруг внезапно воспылаю страстью к какому-нибудь кандидату вполне логичны и обоснованы. И это меня в некоторой степени пугает. Наверное, я не готов этому. Не готов к тому, что моя жизнь круто изменится, и я брошусь выбирать льняные скатерти и соусники, составляя список подарков на свадьбу. — Твоя жизнь уже изменилась. Как и моя. — Голос звучал глухо.— Мы с тобой оказались связаны по непонятной причине и мне тоже страшно, что мы ошиблись и никакой я не Хранитель. Я хотел бы сделать тебя счастливым не потому что я именно для этого закинут в твою голову, а просто потому, что ты действительно хороший омега. И не надейся, что я повторю это ещё раз! Пэрис улыбнулся, и его собственная улыбка отразилась в мониторе рабочего ноутбука с почти стёртыми клавишами. — Конечно, я не надеюсь, но спасибо, что ты это в итоге признал. А ведь ещё вчера ты уверял меня что я настоящее чудовище. — Но ты резал овощи ножом для мяса. — Он просто удобнее ложится в руку и площадь нарезки больше. — И ты никогда не пробуешь во время готовки, это же просто уму непостижимо. — А если ты сейчас дашь мне поработать пару часов спокойно и без нытья у меня в голове, то вечером, если тебе будет позволено вынырнуть из своего тумана забвения, тебя ждёт сюрприз. Пэрис знал, что Кевин поражён, и остаток рабочего дня улыбался сам себе, обдумывая свой маленький план, в конце концов, он сам заинтересован в том, чтобы голос в его голове не ворчал сердито, а шутил и был доволен происходящим. Ведь в отличие от самого Уоллеса, у Кевина нет никакого выбора, и он видит лишь то, что видит Пэрис, и слышит лишь то, что слышит омега. Он даже не может управлять своими появлениями и исчезновениями, а в тумане наверняка страшно и одиноко. Омега поёжился, представив клубы густого, затягивающего в себя тумана и преисполнился сочувствия к нелёгкой доле Хранителя. Вечером, когда на экране отмелькали последние титры новой серии «Летающих мстителей», омега направился к входной двери. — Ты куда-то собрался, чтобы познакомиться с кем-то? Или у тебя уже назначено свидание, о котором я ничего не знаю? — Можно и так сказать. Но это не свидание. — Я крайне заинтригован. Нет, действительно, если это твой обещанный сюрприз, то мне надо знать, к чему готовиться, и учти, я выучил песенку из рекламы сосисок, чтобы иметь под рукой инструмент воздействия на тебя. И каждый раз, когда ты будешь вести себя плохо, я буду петь «Три сосиски что в мире всех вкусней…» — Мы идём на крышу, Кевин. Чтобы ты мог полюбоваться звёздами. Джаспер Джонс обещал безоблачное небо и никаких осадков. — Мы что? Пэрис подхватил свёрнутый плед, сумку и закрыл двери квартиры: — Просто подожди пару минут, пока я залезу на чердак, ключи мне выдали под честное слово, узнав о том, что я хочу организовать романтический вечер. Пришлось приврать домоуправу и дать ему взятку в виде пары бутылочек того самого вина, ради которого мне придётся уезжать из города на пару дней. Небо улыбалось звёздами, когда омега наконец-то сел так, чтобы было удобно, он не ожидал, что бетонные плиты будут настолько жёсткими. — Красиво ведь, да? — Пэрис достал из сумки астрономический атлас.— Сейчас я попробую найти какое-нибудь созвездие. — Вон там слева, нет, ещё левее, это Хранитель. Две яркие звезды наверху и три внизу. — А… вижу… — Пэрис ткнул пальцем в небо и обвёл очертания созвездия на глазок. — Ты знаешь легенду об этом созвездии? — Нет. Я никогда не интересовался звёздами. Знаю только Ковш и Северку, по которым ориентируются мореплаватели. — Хочешь расскажу? — Обычно ты не спрашиваешь, а просто одариваешь своей мудростью.— Омега довольно рассмеялся, чувствуя радость в голосе Кевина. — Давным-давно, когда городов ещё не было, а люди жили племенами, два соседних племени каждые пятьдесят лет обменивались омегами, чтобы между ними не было войны. В одном племени жил Охотник, добычи у него всегда было больше всех, был он умел и ловок, но вот у костра никогда не пел и в круг плясовой никогда не вставал. Многие омеги хотели, чтобы он стал их альфой, да только он больше времени в лесах да полях проводил. Так было до тех пор, пока не привёл Вождь в их племя омегу, сына Вождя соседнего племени. И тогда впервые Охотник и песню запел, и в круг встал, и не было никого лучше него. Мог омега тот сам выбрать себе мужа и спустя две луны стали они с Охотником готовиться к свадьбе. Но темна душа была сына Вождя их племени, и убил он Охотника, а сам силой омегу повязал и в свой шатёр увёл. Но Боги Охотника на Небо забрали, откуда стал он за омегой своим приглядывать, чтобы руки тот на себя не наложил, дабы не попал в Тёмное царство после смерти. Да только и омега прожил не долго, сгорел от печали и тоски по любимому, а племена пошли войной друг на друга и были стёрты с лица земли. Но с тех пор Охотник продолжает приглядывать за своим омегой, чтобы никто больше не смел его обидеть, и держит копьё наготове. Видишь, вон там, чуть ниже, четыре маленькие звёздочки? Это Омега. Наверное, Пэрису показалось, что голос в его голове звучит ласково и нежно, но он улыбался, обводя пальцем ещё одно созвездие на вечернем небосводе. Джаспер Джонс был как всегда прав, вечером осадков не ожидалось.