Welcome to the Madness

Телефон орал под ухом, не переставая, и Отабек мог лишь проклинать свое вчерашнее решение положить его под подушку, чтобы не проспать регистрацию на рейс. Юра обещал позвонить утром, но никто не предупреждал, что музыка с его показательной окажется таким воплем, если услышать ее спросонья. Не стоило ставить ее на звонок с его номера, точно не стоило. - Юрка, прекрати это делать, - Алтын все же сунул руку под подушку, извлек оттуда телефон, запутавшись при этом в наволочке, и приложил его к уху, тут же укладываясь сверху. - Бека, у тебя регистрация через час начинается, а ну поднимай свою задницу! - Юрин голос тоже отнюдь не был похож на успокаивающую "Лунную сонату". Хотя "К Элизе" все же красивее. - Отабек, ты тут? Ты охренел? Алтын! - услышав последнее, сонный Отабек вынужден был признать, что "Welcome to the Madness" поприятнее на слух, чем разгневанный Плисецкий. - Да, прости, я уже встаю, - Алтын сел на кровати, потирая лицо свободной рукой. - Давай-давай. Япония, горячие источники, офигенная еда Кацуки-матушки! Чуть меньше суток в самолете, и ты почти на райском отдыхе! Единственным минусом будут эти двое окольцованных, но ради кацудона можно и не такое вытерпеть! Ты встал? - продолжал тарахтеть в трубку Юра, и Отабек с улыбкой представил, как он сидит в такси в своей излюбленной леопардовой толстовке, в которой всегда летал в самолетах. - Тебя там таксист еще не проклял, солдат? - усмехнулся он. - Откуда ты знаешь? - удивился Юра. - Что ты в такси? Я мысли читаю. Да ладно, Юр, у вас навигатор со своим "поверните налево, поверните направо" орет так, что я сам со сна решил, что мне надо куда-то повернуть. Юра фыркнул в трубку. - Все, я встал. Скоро поеду, регистрация все равно почти за три часа начинается. - пробурчал Отабек, поднимаясь на ноги и с досадой отмечая, что в квартире опять бардак, а убраться он уже не успеет. - Точно встал? - недоверчиво переспросил Юра. - Точно. - Весь? - Юра! - Все-все. У нас такая рань, шесть утра, блин! Но я люблю утром летать - если везет с погодой, сверху отличный вид. Увидимся в Токио? - последний вопрос Юра задал таким серьезным тоном, что Отабек даже напрягся на секунду. - Конечно, солдат. Надеюсь, там не такая жара, как у нас. - Мечтай! Там сейчас сковородка - июль же! Но в Хасецу еще терпимо, Витя говорил. Ладно, я почти приехал. До встречи! - сказал Плисецкий и отключился. Алтын отнял телефон от уха и посмотрел на экран с их с Юрой фотографией с банкета в Барселоне. У Плисецкого на ней блестящие зеленющие глаза и счастливая улыбка. Глядя на его лицо, Отабек решил, что мелодия на звонке у него все же самая подходящая. * * * Решение провести короткий летний отпуск в Хасецу принадлежало Виктору, и Отабек с радостью принял приглашение, тем более, что Юра с таким жаром принялся расхваливать стряпню Кацуки-сан. Да и сам Юри мог порадовать гостей своей готовкой, о чем Плисецкий поведал со знанием дела, так как часто бывал в квартире Виктора в Петербурге, где кухня перешла в полные владения Кацуки, едва тот переступил порог. Виктор улетел на Кюсю вместе с Юри еще в начале июля, а Отабек с Юрой должны были присоединиться к ним во второй половине месяца. Юра наотрез отказался ехать без Алтына под предлогом, что "я с вами там крышей поеду, дебилы", а Отабеку нужно было успеть отпраздновать свадьбу сестры. Сидя за низеньким столиком в уютном общем зале для гостей в японском стиле, Отабек подумал, что приезд в Ю-топию был неплохим решением. Готовка Кацуки-сан и правда не имела равных - из простых на первый взгляд продуктов создавались настоящие шедевры. - Вот! Это просто жрачка года, - навис над Отабеком Юра, опираясь одной рукой на столик, а другой — на его плечо. - Кацудон! Пробуй! Алтын замер над большой тяжелой миской, доверху заполненной рисом, овощами, чем-то похожим на капусту и котлетами в странном кляре. Милая улыбчивая Хироко до этого несколько раз спросила его на весьма чистом английском, ест ли он свинину, и Отабек долго заверял ее, что ест любое мясо. - Ну ты чего? Ешь давай, это вкусно, - нетерпеливо потрепал его за рукав Юра. - И как ты палочки держишь, дай сюда руку. Плисецкий дернул его за руку на себя и сосредоточенно начал расставлять его пальцы на палочках, чем вызвал смех сидящих сзади Виктора и Юри. Эти двое вообще не отходили друг от друга, как настоящие молодожены. Алтын мало общался с Виктором лично раньше, но почему-то был уверен в том, что этот человек никогда и ни на кого не смотрел так, как на Юри. И в этом было что-то одновременно милое и немного пугающее. Вот так живешь сам по себе, занимаешься любимым делом, купаешься в успехе и чужом внимании, а потом все это обесценивается, будто кто-то продал все, что ты имел, с аукциона в лавке старьевщика. И ты больше не хочешь ничего, только бы не отрывать глаз от другого человека, в котором не просто мир сошелся клином, который и есть — мир. - Бека, ты заснул? Алтын заметил, что смотрит в одну точку — на нарисованную тигриную морду на футболке, которая выглядывала из-под запахнутой юкаты на Юре. Плисецкий был очень близко — стоял на коленях чуть сбоку от столика, наклонившись к сидевшему на пятках Отабеку. Его чуть влажные после онсэна светлые волосы слегка щекотали Алтыну ухо. В этой футболке Юра его и встретил в аэропорту в Нарите. Рейс из Питера прибыл раньше, и Отабек очень переживал, что Юра устанет ждать его, однако Плисецкий был полон сил и с сияющей улыбкой повис у него на шее. А потом вручил подарок — такую же футболку, как была на нем самом. Темную, с тигриной мордой на груди. Пробурчал при этом что-то про парные талисманы и залился краской, как будто сказал что-то постыдное. Отабек же напялил подарок сразу же после того, как опробовал по приезду горячие источники, и не снимал даже ради того, чтобы надеть юкату — просто облачился в нее поверх футболки. Иметь что-то парное с Юрой почему-то казалось таким правильным и нужным. Под пристальным взглядом зеленых глаз Отабек все же отважился попробовать кацудон, который оказался очень вкусным и невероятно сытным — Алтын подумал, что он мог бы наесться на сутки за один такой обед. - Очень вкусно, - кивнул он, проглотив первый кусочек, и увидел, как расплылся в довольной улыбке Юра. Если он будет продолжать так радоваться любой мелочи здесь, Алтын готов работать только на то, чтобы возить его к Кацуки-сан в Японию. То ли страна была волшебной, то ли дом, в котором они оказались, но Плисецкий действительно улыбался. Изредка препирался с Виктором, но скорее в шутку; смеялся, говоря о чем-то с Мари Кацуки, и даже не обижался на ее обращение «Юрио». Это действительно было чем-то особенным и таким домашним, теплым, что Отабек не сводил с Юры глаз весь вечер, пока его не прервали. - Удивительный ребенок, - хмыкнул кто-то по правую сторону, и Алтын вздрогнул, вынырнув из своих мыслей. Рядом сидел Виктор, держа в руках бутылку со сливовым вином — очень сладким и приятным на вкус, как Отабек уже успел узнать. До этого ему никогда не удавалось попробовать фруктовое вино, а вот в Хасецу его было действительно много. - Ты про Юру? - спросил он, вновь переводя взгляд на увлеченно о чем-то спорящего с Мари и Юри Плисецкого. - Да. Ты бы его видел, каким он был, когда приехал сюда в первый раз. Казалось, он здесь всех перегрыз бы, будь его воля. Но это только казалось. По ночам с Мари о чем-то разговаривал, а утром убегал помогать Юко с тройняшками. Думал, мы не узнаем, даже Юко просил не говорить. А мне Такеши тогда выдал. Сказал, знаешь, Витя, какой у вас Юра молодец, девочки его обожают. Потом и само трио Нишигори выразило свои восторги — Юрка им целое представление устроил с прыжками, - Алтын вновь смотрел на Виктора, и тот улыбался, говоря эти слова. - Очень на него похоже, - ответил Отабек. - Вот так вот — ты его умудрился разглядеть лучше за пару месяцев в лагере годы назад и потом за неделю в Барселоне, чем мы за столько лет рядом. - Для меня это всегда было очевидным — то, какой он. Не знаю, почему, - пожал плечами Отабек. Виктор на это лишь тихо хмыкнул, делая глоток из бутылки. - Сейчас тебе кое-что расскажу. Почему-то мне кажется, что тебе стоит это знать. Тебе Юра же рассказывал о соревновании, что я им с Юри устроил за свое тренерство? - Рассказывал, - кивнул Алтын, не понимая, к чему он клонит. - Так вот... выиграл он, - Виктор выдохнул и с улыбкой посмотрел на Отабека. - Юра? - переспросил тот, понимая, что уже знает ответ на этот вопрос. - Да. Но я бы все равно остался здесь — он это увидел, а не свой проигрыш. И он просто избавил меня от необходимости поступать нечестно, выбирая сердце, а не разум. Понимаешь? Я ему не нужен был для Гран-при. И для какой-то другой цели — тоже. Просто он тогда этого не знал. Мне он был нужнее — чтобы точно понять, чего я хочу и на что готов ради этого пойти. - Он не знает? - Нет. Я хотел сказать ему в Барселоне после награждения, но вы уехали кататься, а потом я решил, что лучше пусть все останется, как есть. Но мне есть, за что сказать ему спасибо. У меня на это больше причин, чем у него. Алтын промолчал, вновь глядя на Юру в другом конце комнаты. Они с Мари смотрели что-то на телефоне Плисецкого, звонко смеясь, как будто не спорили несколько минут назад до хрипоты. - Все здорово получилось. Береги его, - с этими словами Виктор поднялся на ноги, одергивая зеленую юкату. - Ты о чем? - нахмурился Алтын. - На вас парные футболки, и ты пять лет пахал на тренировках, чтобы выступать с ним на равных. Кто угодно поверит, что это просто так, но только не я, - усмехнулся Виктор и подмигнул, после чего тут же развернулся и устремился к копавшемуся в телефоне Юри, чтобы повиснуть на нем, радостно что-то рассказывая. Алтын подумал пару минут и тоже поднялся, игнорируя то, как гудели ноги от долгого сидения на пятках. Юра широко улыбнулся ему, когда Отабек подошел ближе. - Мы тут смотрим старые выступления Джонни Вейра [1], - поделился тот с ним. - Здорово, хороший фигурист, жаль, что уже не выступает, - ответил Алтын, мягко, но уверенно сгребая Юру в охапку и целуя в макушку. - Бека... Ты чего это? - испуганно выдохнул Юра, дернувшись в его руках, однако не предпринимая попыток высвободиться. - Просто давно хотел сказать тебе спасибо. - За что? - изумленно спросил Юра, поднимая голову и глядя на Алтына во все глаза. Отабек никогда не был искреннее, чем сейчас. И никогда не был ближе к тому, чего сам очень сильно желал, чем в эти минуты. Пусть далеко от дома, в Японии, но все встало на свои места, становясь правильным и понятным. Дело не в Викторе, не в семье Кацуки, не в золоте Юрки на Гран-при и пяти годах ожидания. Всего лишь в том, что он сам всегда был прав. Видел больше, чем другие. "Welcome to the Madness", как она есть — резкая, яркая и сильная. Сила, дарующая силу другим. - За все. Ну и за футболку, разумеется. Она мне очень нравится, люблю тигров, - Отабек улыбнулся и, чуть распахнув юкату, погладил одной рукой картинку на черной мягкой ткани. - Ну, если за тигров, то пожалуйста, - улыбнулся Юра, неосознанно копируя его жест. Алтын вновь подумал, что ради такой улыбки готов на все, даже просыпаться под "Welcome to the Madness" каждое утро.