broken heart

Гоша что-то бесшумно мычит, аккуратно запрокинув голову. Тонкая струйка крови медленно стекает вниз, по подбородку, а затем оставляет багровые капли на белой (точнее, уже на практически черной) футболке. Слезы, которые парень не в силах контролировать, льются из глаз и проходят путь по грязным щекам, оставляя прозрачные полоски. Поломанные очки, видимо, валяются в какой-нибудь канаве, да и какая уже разница? Склеить вряд ли получится. Петрищев даже не пытается отползти от нависающей фигуры или убежать, нет-нет. Он просто лежит и смотрит вверх. На небо. В голове проносится пафосный, больше похожий на киношный монолог о том, насколько оно прекрасно. Безмятежное, ярко-голубое и притягивающее своей красотой. Небо надежд, счастья и мечтаний. Так и хочется протянуть руку к нему. На секунду парень даже находит в себе силы выдавить болезненную ухмылку. «Мне плевать, плевать. Давай же, врежь мне еще раз ногой. Пригрози кулаком. Я знаю твой маленький секрет.» В силу возможностей, а если быть точнее, то опухшей челюсти, Гоша просто молчит. Словно прочитав его мысли, рука Леши автоматически, можно сказать по привычке, ударяет куда-то в живот. Лишь на мгновение жертва рефлекторно реагирует и сжимает руку вокруг живота, а затем снова принимает отстраненный, будто выпавший из реальности, вид. «Закричи, убеги. Сделай хоть что-нибудь, останови меня! Пожалуйста, останови, останови!» Горелов делает перерыв и подрагивающими руками достает помятую, отчасти сломанную сигарету. Смотря на задрота, похожего на одно большее кровавое месиво, Леша понимает, что просто так не отделается: маленький уродец побежит жаловаться Ане, Паше и Насте, которые дружно начнут читать мега-интересную лекцию про то, что нельзя бить слабых, тем более без причины. А причина то есть. Гоша его. Ничей больше. Только его. Он не позволит своей игрушке смотреть влюбленными глазами побитого щеночка на Антонову. Не позволит раскрепощаться в компании, не позволит улыбаться кому-то, кроме него. Наверно, Леша просто больной ублюдок. Больной влюбленный ублюдок. — Вставай, задрот, — Горелов издевательски улыбается, собираясь протянуть руку в качестве дешевой пародии на перемирие. — Здорово я тебя отмудохал, но сидеть всю ночь в лесу ты точно не будешь, окей? Гоша встает. Правда, с большим трудом. Отходит на некоторое расстояние от Леши. Отряхивается. Собирается с силами и поднимает взгляд. «Я вижу это. Я вижу, что ты сломлен. Я вижу, как в твоих глазах проскальзывает вина. Ох, ну и попал же ты». Боль, головокружение, слезы, синяки размером с комету. Всё это больше не имеет смысла. Осталось только одно — победа. Гоша всегда знал, что так и будет. Победа была у него в кармане с самого первого дня. С того мига, когда Леша впервые посмотрел на него. Он помнит, как в детстве тот играл с ним в сраных солдатиков, смотрел «Звездные войны», спал в одной детской кроватке, бегал наперегонки… Он помнит взгляд. Обреченный, загнанный в ловушку. Взгляд безнадежно влюбленного парня, пытающегося подавить чувства. Этот несчастный, еле уловимый блеск в глазах остается и сейчас. Был вчера. Был год назад. Был каждую минуту. Будет и завтра. Горелов гордо присваивает себе звание охотника, а бедному парню — жертвы. Леша хотел сломать, подчинить его себе. Хотел видеть ежедневные страдания на бледном личике. Хотел избавиться от своих неправильных чувств. Передать их жертве через многочисленные побои. «Я хочу, чтобы ты сдох. Исчез. Никогда не появлялся в моей жизни. Я хочу забыть то, как мы прикасались коленками, когда смотрели телевизор, хочу забыть то, как прижимался к тебе в десять лет, пока ты спал. Я ненавижу тебя. Ненавижу. Ненавижу.» — Я никогда не смогу полюбить тебя, Леша. Гоша уходит с победоносной физиономией, убрав руки за спину. Приятный ветер дует в лицо. Небо по-прежнему красиво. К черту боль. Он победил. Леша обреченно вздыхает. Закрывает глаза. Он не плакал с того самого момента, когда осознал свои чувства к парню. А сейчас, словно маленькая девчонка, брызжет обжигающими слезами отчаяния. «Блять. Не уходи. Постой. Пожалуйста, пожалуйста. Прости меня. Останься. Черт, черт, черт. Пожалуйста… Гоша…» — Я убью тебя, мудак! УБЬЮ! Ты меня слышишь, очкастый? Петрищев слышит. И опять улыбается. «Удачи тебе в пропасти, Леша. Добро пожаловать в пустоту. Ни одна моя сломанная кость не сравнится с тем, что ты испытываешь в душе. И я безумно рад этому». Когда Горелов возвращается в лагерь, то видит, как Аня бережно обрабатывает раны на лице парня. Они над чем-то смеются, Гоша даже жестикулирует поцарапанными руками. Переведя взгляд на Лешу, в его глазах отчетливо читается тот самый вопрос: И кто тут теперь жертва?