Я твое прошлое, ты мое будущее

— Рейчел, милая, ты ведь веришь мне? Она верила. Смотрела в эти карие любящие глаза и верила. Но сказать не могла: девушка снова зашлась кашлем, зажимая рот шелковым платком цвета слоновой кости, на котором сразу проступили бурые пятна крови. В глазах ее жениха отразилась глубокая боль и решительность. — Ты обязательно очнешься… Проснешься, когда тебя смогут вылечить, — англичанин сжал хрупкую кисть Рейчел, и та кивнула. Она все равно умирала, почему тогда не дать любимому надежду, что она поправится? Лучше так, чем если ее похоронят в свадебном платье… — Я люблю тебя… — хрипло выдохнула девушка и слабо улыбнулась. — Я тоже люблю тебя, Рейчел… — мужчина прижался дрожащими губами к пылающему лбу невесты, зажмурился, крепко сжимая слабые пальцы, и отстранился с выдохом. Он кивнул ученому-экспериментатору, к которому обратился в тайне от отца Рейчел в надежде, что, спустя годы, люди научатся лечить умирающих от чахотки. Тогда они еще не знали, что туберкулез был лишь осложнением на фоне стремительного развития рака легких. Рейчел сжала в пальцах платок и медленно легла в мраморный саркофаг. Ее хоронили заживо, но она не протестовала, надеясь, что это дастся всем легче, чем если она умрет на руках у отца и жениха, а тело ее засыпят землей. — Мисс Вуд, когда вода коснется вашего лица, вы должны выдохнуть и не дышать, — раздался голос старика-ученого, а вода быстро пребывала. Девушка только кивнула. Она посмотрела на своего жениха в последний раз, закрыла глаза и выдохнула. Последнее, что она помнила, был жуткий холод… Сигнал тревоги раздался неожиданно и резко. Спустя полчаса работники музея уже знали, что произошло. Редчайший экземпляр — замороженная во льду девушка, что лежала в саркофаге с поддерживаемой температурой, начала оттаивать. Этот экспонат, самая неожиданная и сенсационная находка из далекого девятнадцатого века, был одной из жемчужин музея, в который давно никто не ходил. Неудачный эксперимент ученых, больная девушка, похороненная заживо весьма необычным образом. И все бы ничего, да только вот когда смотрители и ученые попытались снова заморозить тающий лед, они с ужасом осознали, что ледяная мумия, веками считавшаяся мертвой, подает слабые признаки…жизни. — На сегодня все, Алисия, увидимся через неделю, — мужчина подал руку девушке лет шестнадцати, и оба мягко спрыгнули с ветки раскидистого дерева на мягкую траву. Раздался писк, и наномашина отключилась, посылая сигналы в мозг обоих. Доктор Харт первым снял с лица черные очки виртуальной реальности и отключил прибор, помогая своей пациентке. Мадам Алисия Чейн, шестидесятилетняя владелица сети ювелирных бутиков по всему миру и член-учредитель ДаймандсГэллери, была его давней пациенткой, которой он много лет помогал справляться с депрессией и паническими атаками. — Спасибо, доктор Харт, — женщина вытерла платком слезящиеся глаза и активировала кресло-каталку, подкатываясь ближе. — Берегите себя, Алисия, и помните, внутри вам все еще шестнадцать, — мужчина постучал себе по груди, надел уже обычные очки на нос, пригладив рукой темно-русые волосы, и поднялся, открывая пациентке дверь. — Почему вы не хотите сделать замену роговицы, очки перестали носить еще два века назад, — пожурила его старушка. — Я старомоден, простите, — только улыбнулся ей психотерапевт и передал ее секретарше — молоденькой девушке с радужными волосами, в белой блузке и черной юбке, которая, однако, умудрилась разбавить образ ярко-зелеными туфлями на танкетке. — На сегодня все, Майя? — Да, доктор Харт… Ой, минутку, — она коснулась датчика на ушке, отвечая на звонок. — Да, да, доктор Харт еще здесь… Минуту, — Майя похлопала фиолетовыми ресницами. — С вами хочет поговорить доктор Бреннар, глава больницы ОлдБридж… — Ну, хорошо, — Джейсон устало выдохнул. Он мечтал уйти пораньше и наконец-то выспаться. — Я слушаю, — он нажал кнопку, и в воздухе развернулась голограмма. На него смотрел молодой мужчина азиатской внешности, хотя Джейсон прекрасно знал — этому уважаемому человеку недавно стукнуло сорок пять. Медицина творит чудеса. — Здравствуй, Джейс, рад тебя видеть! — Привет, Питти… Предпочел бы тебя не видеть, ведь ты просто так не звонишь. Что опять стряслось? — мужчина ослабил галстук и сел в кресло. — Если бы опять был случай с каким-то богатым психом, я бы тебя не трогал… Но дело весьма непростое… У меня тут в реанимации ледяная мумия… — Сегодня не первое апреля… — Да нет же, я серьезно… Помнишь Снежную королеву в Музее Истории? — Девушку в ледяном саркофаге? Ну, да, и что случилось? — Она начала оттаивать! Смотрители вызвали полицию и скорою, ее доставили к нам! Приезжай, пока журналюги не набежали! — Это все очень хорошо, но я просто психолог, а не ученый, зачем мне смотреть на тело… — Она живая, идиот! У нее есть пульс и дыхание! Сенсоры засекли мозговую активность! Джейсон едва не свалился на пол, хватая свой портфель. — Никого не пускай! Я скоро буду! — Я по старой дружбе послал за тобой машину, не благодари. Первыми в сознание проникли звуки. Глаза под веками быстро задвигались, пальцы судорожно распрямились, сжались в кулаки и снова расправились, сердцебиение бешено подскочило, и ему в такт что-то запищало. — Подготовить успокоительное! — раздался голос рядом, и Рейчел судорожно схватила ртом воздух, распахивая глаза, по которым ударил свет. По телу разлилась паника, девушка закашлялась, пытаясь встать, но ее удержали какие-то путы. В горле скопилась кровь, и Рейчел сделала единственное, что могла, чтобы не захлебнуться ею — повернула голову. Ее тело снова сотряс кашель, а холод, который еще сковывал тело, заставил дрожать, мокрые каштановые волосы липли к коже. — Что со мной? Где я? — прошелестели почти белые губы, с уголка которых потекла струйка крови, но Рейчел по-прежнему слепил свет, она ничего не понимала. — Доктор! Давление падает! — Вводите успокоительное… У нее обширное поражение легких, были предпосылки к развитию метастаз, но такое долгое нахождение в криостазисе уничтожило больные клетки. Поместим ее в био-бокс, — над ней склонились двое людей в белых халатах и масках необычного цвета, на которых постоянно мелькали какие-то огоньки. В горло Рейчел тут же вставили какую-то трубку, но першение почти сразу прекратилось, а дышать ей стало легче. В то же время какая-то белая трубка присосалась к ее руке, и девушка ощутила укол, а затем по телу растеклось тепло, голова закружилась, и Рейчел снова ухнула в темноту. Два врача шли по пустому коридору клиники в молчании. Снаружи столпились журналисты, но охрана больницы проверяла всех, и ни один не прошмыгнул внутрь. Питер открыл дверь карточкой и пропустил друга вперед. В пустой белой комнате в круглом стеклянном боксе лежала молодая девушка в больничной пижаме. Датчики тихо попискивали, выводя данные о состоянии на монитор. — У нее запущенная стадия туберкулеза. Пришлось вводить стволовые клетки и новую био-ткань, чтобы восстановить поврежденные участки… Еще недельку полежит у нас и будет совершенно здорова, — мужчина показал другу медкарту под именем Джейн Доу. — А кто она? Какие-то данные? — Ты смеешься, Джейсон? Судя по всему, она у нас из девятнадцатого века… Тогда не было чипов и смарт-крови, не было днк-экспертизы, так что я понятия не имею, кто она и где ее родные, если живы потомки… — Она что-то сказала? — Пока нет. Только когда пришла в себя что-то пробормотала с жутким акцентом… Я же не лингвист, это ты, может, сможешь разобраться. Он коснулся датчика на руке и показал Харту видео-запись. — Это английский, но британский английский… Она явно жила в Старом Лондоне… — после недолгой паузы предположил психолог, подходя к боксу ближе и разглядывая девушку. Рейчел ничего не чувствовала и не видела, не слышала. Ее тело, измученное чахоткой, слишком исхудало, кожа была белоснежной. На ее фоне ярко выделялись каштановые длинные волосы, коричневые брови и длинные ресницы. На носу было немного веснушек, но они могли проявиться только на солнце, сейчас же их было едва ли видно. Грудная клетка, привыкшая к корсетам, но сейчас не скованная ими, легко поднималась и опускалась. Девушка не просыпалась пока, но ее рука шевельнулась, а бледные губы приоткрылись во вздохе. — Она нас слышит? — Нет, я побоялся ее тревожить, но сейчас ее жизни ничего не угрожает: мы запустили бионанитов, они насыщают ее организм полезными веществами, так что, думаю, защитный купол можно отключить, тут все стерильно, — врач нажал пару клавиш, и стекло плавно разошлось. — Послушай, Пит… Если я прав, то для нее случившееся может стать огромным шоком, поэтому необходимо подготовить ее к этому постепенно. — Что ты имеешь в виду? — азиат еще раз посмотрел на показания приборов. — Представь на миг, что ты заснул, а, проснувшись, обнаружил, что прошло больше тысячи лет… Что все твои родные давным-давно умерли, а окружающий мир, где ты танцевал на балах и ездил в экипажах в Ковент Гарден давно остался только в базах данных, и даже школьники уже не знают, что это… — Эм… Я бы чокнулся, — честно признался врач. — Слушай, но что же нам делать, Харт? — Во-первых, не пускать к ней прессу. Во-вторых, выдели ей отдельную палату и убери оттуда все вещи, что могут показаться ей странными, начиная с этой техники… — он кивнул на приборы. — Ты предлагаешь мне… — Да, черт тебя забери, я, как врач, настаиваю… — Ну, в таком случае, ты и будешь этим заниматься. Я уже поговорил с главой попечительского совета, да, он закроет глаза на то, что ты частный врач, но у тебя степень по психиатрии… Ты был и остался отличным специалистом, я все устрою. К тому же, наш главный спонсор — твой клиент Майлс Девер, он очень заинтересовался находкой! — Но… — Никаких «но», теперь Джейн Доу под твоей опекой! Вот тебе коммуникатор, заказывай все, что нужно, — врач передал ему бейдж и устройство связи.