Туманная долина. Лес Мирена
Предакинг и Даркстил облетали лес, а Скайлинкс остался следить за стаей. Они заметили, что животных в лесу стало значительно меньше, чем раньше. Предакинг не понимал, что произошло, ведь Туманную долину невозможно найти. Только некоторые обладают этой информацией. — Даркстил, возвращаемся! — прорычал Предакинг и, развернувшись, полетел назад к стае. — Есть! — ответил Даркстил и полетел за королём.Город Атлан. Кристальный водопад
Когда Энеджер и Шихиризад всё же смогли потопить пацанов, поняли, что зря они это сделали. Потому что в ответ пацаны начали их самих тащить на дно. И эта битва продолжалась где-то десять-пятнадцать минут, но из неё со счётом пять — четыре с половиной* победителями вышли пацаны. По завершении битвы, все вернулись в лагерь, чтобы поесть и обсохнуть. — Ладно, вы как хотите, а я пойду переоденусь, — сказала Энеджер, уже собираясь уходить в палатку. — Энеджер, а ты больше не будешь купаться? — спросила Шихиризад. — Нет, и к тому же уже вечер, — сказала Энеджер, зайдя в палатку. — Она права, смотрите, — сказал Нокаут, показывая на горизонт. — Значит, пора разжигать костёр, — сказала Энеджер, выходя из палатки в своей обычной одежде и с полотенцем на голове. — Тогда я принесу хворост, — сказал Шанинг. — Конечно-конечно, но сначала переоденься, — сказала Энеджер, показывая на него. — Ой! — сказал Шанинг, поняв, что ещё в плавках для плавания, а потом скрылся в палатке. — Нам тоже надо переодеться, — сказал Нокаут. — Нет проблем! — щёлкнув пальцами, сказала Энеджер, и Шихиризад с Нокаутом оказались по-другому одеты. — Шанинг, ты там скоро или тебе помочь одеться? — спросила Шихиризад. — Секунду, — сказал Шанинг и через минуты три вышел из палатки. — Что так долго? — спросил Нокаут, неся ветки для костра. — Да так, ничего, — сказал Шанинг. — Стоп, а почему Нокаут несёт ветки? — Прости, Шанинг, но ты слишком долго одевался, и поэтому я решил принести ветки вместо тебя, — ответил Нокаут, складывая ветки на место, где будет костёр. После того как Нокаут отошёл, Энеджер развела огонь при помощи магии, а потом достала гитару и начала играть на ней. Так они сидели и слушали музыку гитары, пока Энеджер не начала понемногу напевать, а потом к ней подключилась и Шихиризад:Энеджер: Я потерялась вдруг, Был бесконечен круг, Одни обычные дела. Вдруг ясно, как слеза, Хоть завяжи глаза, Что я давно взлететь могла. Теперь себе скажи: Не жди, дерзай, Будь сильной и взлетай. Посмотри, как легко. Погляди сверху вниз. Мы парим высоко, Летим в свободную жизнь Над морем красоты, Мы вместе, я и ты. Посмотри, как легко. В какие же края? Неужто это я? И каждый вздох — излом крыла. Часы останови, мгновение улови, Лети свободно и смело. Не желаю жить подневольной птицей, Пусть клетка из серебра. Я лечу туда, куда душа стремится, Лечу к свободным ветрам. Энеджер и Шихиризад: Выше рек и мостов В суете городской, Выше яви и снов Мы взлетаем с тобой. Посмотри, как легко. Погляди сверху вниз. Мы парим высоко И в свободную жизнь, Где всё подвластно нам, Свободным, как ветрам. Посмотри, как легко. Выше улиц и крыш, В облаках высоко Ты свободно летишь. Посмотри, как легко.
— Классная песня, — сказал Шанинг. — Спасибо, — ответила Энеджер. — Кстати, Энеджер, а где ты берёшь все свои песни? — спросила Шихиризад. — На него трудно найти ответ, но, наверное, из своего сердца и окружающего мира, — ответила Энеджер. — Энеджер, я помню, как ты однажды напевала одну песню, — спросил Нокаут. — Потом я спросил, что это за песня, а ты ответила, что эта песня о тебе и о войне. Так что это за песня? — А, ты про эту песню, — ответила Энеджер. — Эта песня называется «Ты солдат войны!». — Спой, пожалуйста, — сказала Шихиризад. — Правда, спой, — сказал Нокаут. — Ну ладно-ладно, разжалобили, — ответила Энеджер, а потом, настроив гитару, начала играть и петь:Даже если упрямо кулаки мои сжаты, Даже если я осмелюсь истину произнести… Эта глупая гордость сожжёт дотла И заставит снова быть безмолвной тенью. Шрамы — словно метки бесконечных поражений, Долог путь к победе через тысячи сомнений. Сколько ни пытайся оттереть их — всё без толку, Я привыкла — и привыкнешь ты… Пусть взовьётся крик, Не смотри — соври. Ад открыл врата: Первый кон, пошла игра. Наша жизнь — война, Ты — её солдат. Победил — не плачь, Исполняй свой приговор, палач! Даже если остались от брони лишь лохмотья, Даже если я не в силах различить добро и зло… Осознаю однажды, что умерла Память о былом в моём усталом сердце. Сколько же ещё кричать в попытке докричаться? Может быть, давно пора с надеждой распрощаться? Я едва дышу, но меч тяжёлый поднимаю Против чёрной армии грехов. Пусть взовьётся крик, Не смотри — соври. Ад в моих глазах Отразился навсегда. Наша жизнь — война, Ты — её солдат. Проиграл — не плачь, Ты сегодня сам себе палач. В клетке моей души Голос от слёз дрожит. Ни к чему теперь Притворяться сталью ледяной. Вот и окончен бой: Стать бы опять собой, Но в глазах навек Ад войны застыл огня стеной. Сколько же ещё кричать в попытке докричаться? Может быть, давно пора с надеждой распрощаться? Я едва дышу, но меч тяжёлый поднимаю Против чёрной армии грехов. Пусть взовьётся крик, Не смотри — соври. Ад открыл врата: Первый кон, пошла игра. Наша жизнь — война, Ты — её солдат. Победил — не плачь, Исполняй свой приговор, палач! Стена из огня— Судьба для меня. Забудь навсегда — Или вечно помни. Стена из огня — Судьба для меня. Войны жадный взгляд Ты сам увидеть должен…
Просидев ещё минут пятнадцать возле костра, они начали расходиться по палатками. Распределились они так: Нокаут и Шихиризад в одной, а Шанинг и Энеджер в другой. Хотя ночью Нокаут и Шанинг поменялись местами, и вышло так, что Нокаут с Энеджер, а Шанинг с Шихиризад.