Тебя слышали, Драко

Седьмой курс в Хогвартсе выдался в тысячу раз спокойнее всех остальных лет обучения. И не только для Золотого Трио, но и для остальных гриффиндорцев, когтевранцев, пуффендуйцев и да, слизеринцев тоже. Больше нет Того-кого-уже-можно-называть, нет поисков крестражей, Пожирателей смерти, опасностей угрожающих жизни. Можно было жить давно забытой подростковой жизнью. Думать о экзаменах, о проблемах что надеть на очередную вечеринку, скучать по домашнему теплу и уюту, родителям, любить и страдать… В школе полным ходом шло восстановление. Как стен замка, так и моральное. Гриффиндорцы стали еще популярнее и дружнее среди других факультетов, даже слизеринцы смирились. Конечно, кто-то старался оправдать свою подмоченную репутацию перед однокурсниками, кто-то не парился и оставался по-прежнему гордым, дерзким, высокомерным. Как когда-то сказал Забини, игриво изогнув бровь, в столовой за завтраком:«Девчонки любят плохих парней». Кто-то же, наоборот, закрывался от нужных и ненужных глаз, предпочетая уйти с головой в школьные дела и гордое одиночество. Вот и сейчас, сидя с учебником по трансфигурации, на берегу Черного озера, Гермиона Грейнджер, героиня войны, лучшая ученица Хогвартса, подруга Мальчика-который-стал-еще-популярней, красавица и так далее по списку, наслаждалась и отдыхала от переизбытка внимания учеников, газет и волшебного сообщества, подставляя свое веснушчатое личико, под последние лучики солнца в вечер пятницы. Ветер крепчал, дело близилось к зиме, было довольно холодно держать книгу без перчаток, но это помогало проветрить мысли, проанализировать последнюю неделю и все что её волновало. А точней волновал... Вчера на сдвоенных зельях Профессор Слизнорт решил, что студентам необходимо повторить программу шестого курса. — Эй, Грейнджер, — насмешливый голос, источающий ядовитый сарказм — это зелье воняет как ты. Мерзко, правда? — Отвали, Малфой! — даже не обернулась. — Мисс Грейнджер, мистер Малфой! — профессор Слизнорт сидел за столом и что-то быстро записывал. — Прекратите оба! — Декан слизеринского факультета оглядел поверх очков весь класс, и продолжил писать что-то в свой блокнот. -Итак, — закончив свои дела, Слизнорт призвал студентов к тишине. -Кто-нибудь может сказать мне что это за зелья стоят перед вами? — Воцарилась тишина, которую нарушало тиканье антикварных часов. -О, как много желающих… Мистер Забини, отлично-отлично, прошу! — Это амортенция, сэр. — Хорошо, очень хорошо. Давайте вспомним что такое амортенция. Да, мистер Забини, продолжайте. — Амортенция — это одно из сильнейших зелий в мире, и оно имеет запах того, к чему или кому — Блейз сделал акцент на это слово, — влечет конкретного человека. -пауза, полуоборот в сторону своего друга. -И да, Драко, мы все тебя слышали. Забини ухмылялся по-слизерински, явно довольный своим ответом, и сильным подколом своего товарища. Возможно Малфой не будет с ним разговаривать, обидется как третьекурсница которую не отпустили в Хогсмид, но это того стоит. А как еще подтолкнуть этого упрямого, аристокрачного болвана? Дальше было смутно. Кажется, Гермиона залилась краской до самых ушей, но продолжала делать вид что ничего не произошло. А Малфой ответил что-то про яблоки. Всю ночь Гермиона плохо спала, она думала над словами слизеринца, над этой нелепой ситуацией. Утром за завтраком она не могла перестать кидать взгляды в сторону слизеринского стола. Но весь оставшийся день они не пересекались. Но сейчас, наслаждаясь заходящим солнцем, она увидела Его. В горле образовался ком, губы пересохли, сердце пропустило удар. Драко стоял около дерева. С идеальными, цвета платины волосами, со светлой щетиной, которая делала его более мужественней, с ярко выделяющимися скулами. Так хотелось провести рукой по четкой линии прямого носа. Стоит, смотрит на закат, курит как обычный магл, магловское «Мальборо». Гермиона не хотела сейчас ни с кем разговаривать, пока не расставит все по полочкам, тем более с человеком о котором думала, много думала, мечтала, представляла, надеялась… Особенно в последние дни. Она тихо поднялась, надеясь остаться незамечанной. -Апчхи! Казалось, Драко не был удивлён. — Будь здорова, Грейнджер. — его голос был без яда и сарказма, он сделал затяжку и отвернулся. ''Я сошла с ума. Нет, это сон. Да нет же… Малфой любезничает со мной?» И вслух  — Неужели чистокровный аристократ знает о существовании сигарет? — из-за долгого молчания голос охрип. Тишину нарушал только озорной ветер и пение птиц. Малфой хотел поговорить с гриффиндоркой, давно хотел. Хотел рассказать как его изменила война, да и он сам изменился. Хотел честно признаться во всем, что накопилось, накипело, но не мог. Боялся. Боялся быть отвергнутым Героиней Магического мира, близкой подругой Гарри Поттера, этого ненавистного Поттера, чтоб его черт побрал. Хотя кого Малфой пытается обмануть? Он уже давно не испытывал ненависть к гриффиндорцам.  — Пришла читать нотации о вреде табака человеческому организму, Грейнджер? — парень затушил сигарету и направился в сторону замка.  — Нет. Не уходи — еле слышно отозвалась Гермиона. Малфой остановился. Сам не зная почему и для чего. Да черт, конечно он знал. Когда она находилась рядом, у Драко крышу сносило. Как-будто он маленький мальчик, который боится признаться. Невозможно было думать о чем-то другом. Только Она… Всегда. Подойдя ближе, так что можно было дотронуться до её бархатной кожи лица, провести пальцем по четкому контуру губ. Её губы…  — Отмазка про то что твоя амортенция пахнет яблоками, а я пользуюсь такими же духами не прокатит, Малфой! — выпалила на одном дыхании. Боясь потерять самообладание, которое собирала по крупинкам для этой невыносимой пытки стоять рядом с ним. Слишком близко, но слишком далеко. Все слишком сложно…  — А что ты хочешь услышать, Грейнджер? М? Что? Только скажи. — Драко аккуратно дотронулся до холодной щеки девушки. -То, что ты пахнешь моей амортенцией? Или то, что ты заполняешь все мои мысли? Или то, что мерещишься везде? В библиотеке, в гостиной, на тренировках по квидиччу. Или то, что снишься мне каждую ночь? Или ты хочешь услышать про то, как я смотрю на тебя за завтраком? Или когда ты делаешь домашнее задание, собрав волосы в хвост. Как я хочу побить этого Поттера и Уизли, когда они обнимают тебя при встрече? М? Это ты хотела услышать, Грейнджер? Гермиона не могла оторваться от пепельно серых, помутневших от возбуждения глаз. Она сделала глубокий вдох и почувствовала терпкий аромат табака и мяты. Его запах... Он кружил голову, поднимал температуру, заставлял сильней биться сердце. Черт! Малфой чертовски сексуален в этом пальто. Девушка приподнялась на цыпочки и нежно прикоснулась к губам Драко. К таким теплым, мягким, манящим. Гермиона пробовала на вкус все слова, что только что услышала, и хотелось ещё, и ещё, и ещё. Втягивать нижнюю губу и не думать. Все мысли растворялись, развеялись как сигаретный дым. Хотелось только ... кусать. До боли, до стона, до головокружения, смакуя каждую частичку Его тела, тепла, запаха. Аккуратно отстранившись, Драко заглянул в горячо любимые глаза, которые снились ему каждую ночь, сжал крепко-крепко нежную, хрупкую ладошку девушки, и еще раз притянул для поцелуя. Вот так, без ненужных слов, стыда, страха, не боясь быть замеченными, они целовались. Долго... Много... Сладко...