Стоит понять, где твоя точка невозврата.
***
Семья – это твой дом. Ты идешь туда в поисках защиты, опоры и поддержки. Но словно приходишь не туда. Физический дом не совпадает с духовным. Физически ты – уродливая гусеница, побитая птицами, с которыми ты поселился рядом. В душе же ты прекрасен, добр и мил. Но внешний мир тебя уродует. Те пернатые по соседству стремятся побольнее клюнуть тебя, задевая за самое живое. Они любят всех, кроме тебя. А чем ты хуже? Ты предпочитаешь стоять на крыше, подолгу вглядываясь в великолепие ночного города. Ты красиво рисуешь природу и мегаполис. Ты по-своему передаешь их, запоминая самые яркие черты и детали. Ты хочешь общаться и многое рассказать, но никто не желает тебя слушать. Они стремятся лишь задеть тебя за живое, напрочь убить в тебе все светлое. Не убивают, лишь запирают настолько в глубине, что твой кокон сдавливает все внутри, принося боль. А может эти птицы с самого твоего появления рядом, с самого рождения, запустили механизм, ставший необратимым.Есть ли она, точка невозврата?
***
Лада - она раздражает тебя. Светлая, чистая. Она такая лицемерная. Ты не ждешь от нее ничего приятного, как и от всех в принципе. Не ждешь, но она все пытается. От того ты еще больше ощетиниваешься, злишься, сильнее запираешься в своем одиночестве. Тебя сдавливает и душит защита из собственных страхов. Ты кричишь на нее, ты психуешь. Ты извиваешься и рвешь собственный кокон, обнажая себя перед птицами, готовыми заклевать тебя, кинуть в тебя камень.«Монстр, монстр, монстр…»
Тебя оскорбляют с еще большей силой. За все. Твои синяки все множились, не только от «соседей», от всего окружения. Им не нравится, как ты одет, как ты говоришь, как ведешь себя. Любое твое действие порождала такое противодействие, что становилось страшно. Всем вокруг, даже тем птицам, что сами не раз клевали тебя. Теперь ты сам себя зажал в каменном коконе, тем самым лишая себя последнего комфорта и уюта. А она никак не вписывалась в общую канву. Ну как, в твоей голове вписывалась прекрасно. Ты уверен в ее лицемерие. Но вне ее абсолютно выбивалось. Лада чаще пыталась, если не предотвратить, то хотя бы защитить или, на крайний случай, не лезть. Она не стала такой же заклеванной гусеницей просто от природного обаяния. Тебе, к слову, оно претило. Тебя вымораживала эта «искренняя» доброта. Ты сам рвал свой кокон.Слышишь треск? Может так выглядит точка невозврата?
***
Ты так устал. Ты вымотан морально и физически. Уже не сопротивляешься и с молчанием принимаешь все оскорбления и удары, которые наносили тебе «птицы по соседству». А вы похожи с их любимым сыном. Вы даже немного родственники. Тебя не любят, любят его. А ты больше и не просишь этого. Даже уже не плачешь, не задаешь вопросов. Но тихая злоба, она копится в тебе. Ты начинаешь ненавидеть себя, ненавидеть птиц. Страшная, забитая, почти убитая гусеница начала превращаться в какого-то хищника. Ты уже не просто ощетинился, не просто начал колоться, ты начал атаковать. Мысли, проскальзывающие время от времени в твоей голове пугали. От них твои картины становились все более озлобленными, ведь только такие: агрессивные, злые, отрешенные детали ты искал.Ножи красивые, не замечал?
***
Всегда стоит искать ту точку невозврата. Они еще никогда не испытывали такого страха, не видели таких улыбок. Она была не просто страшной. Ее искренность вселяла жуть. Ты улыбался от уха до уха, во все тридцать два зуба. Ты был так счастлив, когда с ножом в руке заставил их всех бежать, что не мог скрывать радости на лице. Да ты даже плакал, ревел от этого пьянящего ощущения внутри. Но ты искренне не понимал, от чего они не рады. Ведь ты стал тем, кем они тебя считали. Ты слился с коллективом, признав свою роль в нем. А это страшно. Ты боялся перекроить себя, составить другое «Я», дабы угодить им. Долго крутил этот ключик в руке, пытаясь найти подходящий замочек в сердце, повернув который, открылись бы все остальные. Ты корил себя за трусость. Но ты нашел нужное сердце. Лада – она казалась тебе главным эпицентром зла. Даже сейчас она не двигалась, но ей было страшно, ты понимал это. И это добавляло тебе уверенности в том, что ты все делаешь правильно. - Страшно, да… - Ты подходил все ближе к ней под аккомпанемент гробовой тишины, добавлявшей тебе сил, - Лада, вот ты такая хорошая. Хорошая же? – Ты видишь слезы страха на ее глазах, ты подходишь совсем близко к ней, упираясь ножом куда то в районе сердца, - Чего же ты хочешь? Стремишься быть хорошенькой в глазах всех. Но то, что произошло дальше, вызвало в тебе когнитивный диссонанс. На свой страх и риск Лада кинулась к тебе, обнимая. Впервые в жизни от всех этих птиц ты ощущал не злость, а тепло, нежность и заботу. Твой кокон, который ты строил годами, который сдавливал твою душу, сковывая ее, рассыпался. Ты ощутил что-то теплое, стекающее по руке. Ничего серьезного, смертельного. Тебя оглушил звон ножа, упавшего на пол. Твои руки были в крови, ее крови. Ты просто стоял и плакал, сил больше не на что не хватало. Просто стоял и ревел взахлеб. Ты осознавал, что ошибался, что ничем не отличался от остальных. Ты был уверен, что ты альбинос среди белых ворон, что все одинаковы, и лишь ты такой особенный. Твой кокон рухнул, и уродливая бабочка, наконец, распустила крылья в объятиях Лады.А всегда ли это плохо – точка невозврата?