***
— Джинён, нельзя! — орёт Джебом во всю глотку, и шокированный Джексон начинает с подозрением оглядывать висящего на своей руке щенка. Варианта два: или Пак Джинён, наконец-то, напоролся на злого волшебника, и тот превратил его в щенка, или Джебом умудрился назвать щенка в честь своего соседа по квартире. Первый вариант, учитывая личность Джинёна, кажется наиболее вероятным, но в сказки с хорошим концом наученный горьким жизненным опытом Джексон не верит. — Ты что — назвал собаку Джинёном? — всё же уточняет он, пока Джебом пытается оторвать Джинёна (серьёзно, Джинёна?) от его куртки. — Пообщаешься с ним пару часов и поймёшь, почему, — мрачно объясняет Джебом. Джексон критически оглядывает щенка, пока тот в своём упорстве не отпускать добычу, наконец, приходит в более-менее неподвижное положение: — Потому что у него уши большие и ноги короткие? — Вообще-то, потому что характер мерзопакостный и он вечно просит взять его с собой на улицу с самым милым видом. Но твоя версия мне тоже нравится, — задумчиво кивает Джебом. За его спиной раздаётся вовсе не деликатное покашливание Джинёна (который человек), к которому тут же несётся Джинён (который не человек), отпуская растерзанного морально и — немного — физически Джексона. — Да вы охренели, — возмущается Джинён-человек. — Хоть бы, блин, для приличия потише говорили. Я натравлю на вас Джинёна-младшего. — Ты сейчас про собаку? — ржёт Джексон. — Потому что звучит так, словно нет. — Сейчас, когда ты это сказал, разговоры в этой квартире за последние месяцы приобретают очень странный оттенок, — говорит Джебом и собирается, видимо, что-то добавить, но его прерывает нечеловеческий топот откуда-то сверху. Какой-то мини-апокалипсис, судя по звукам. — Тайцы, — сообщает Джинён таким тоном, словно это должно всё объяснить. — Мы пойдём, короче, — технично начинает смываться Джебом, замечая вытянувшееся лицо Джексона. — Еда в холодильнике, поводок на вешалке. Гулять с ним три раза в день. В постель не пускать, — проводит краткий инструктаж Джинён, выталкивая за порог свой чемодан. — Если что — пиши, звони. Дверь захлопывается прямо перед носом Джексона, не успевает тот сказать и слова. Джинён-младший тут же подпрыгивает где-то рядом с его рукой, клацая зубами и гавкая, а кроме топота сверху начинает доноситься какая-то тарабарщина — пронзительные громкие выкрики. Не радужно. Совсем не радужно.***
Джексон подходит к холодильнику, который предусмотрительный Джинён забил едой как для щенка, так и для него самого, и вытаскивает оттуда упаковку замороженных токпокки, прикладывая её ко лбу. До вчерашнего дня он считал самым шумным существом в мире Джехвана со второго этажа его старой общаги. Сам Джексон жил на седьмом, того ни разу не видел, но зато, как и вся остальная общага, слышал постоянно. Сейчас малознакомый Ли Джехван падает в личном рейтинге Джексона с первого места на позорное третье, уступая тайцам из квартиры выше и Джинёну-младшему. Кого из них поставить на первое — решить трудно, так что пока они дружно делят золото. Джинён-младший в очередной раз на всех парах мчится к входной двери, облаивая любого, кто пройдёт мимо их квартиры в подъезде, и Джексон не сразу сквозь грохот сверху улавливает трель звонка. — Кто там? — рявкает он, пытаясь не споткнуться о крутящегося под ногами щенка и свои ботинки одновременно. — Я, — отвечают из-за двери с заметным акцентом, — к Джинёну. Джексон с пару секунд смотрит на щенка, который с явным удовольствием чешет ухо, и, наконец, понимает, что речь о человеке. Ворча на всех Джинёнов разом, он открывает дверь и тут же замирает. На пороге стоит его, Джексона, ожившая порно-мечта: парень где-то с него ростом, со скромной и милой улыбкой, в безрукавке, открывающей шикарные руки, и дурацких широких шортах до колена. Встроенный джексонов гей-радар тут же начинает сигналить, как не в себе, переливаясь всеми цветами радуги, пока гость пытается заглянуть в квартиру, поправляя лезущую в глаза высветленную добела чёлку. — Так Джинён? — спрашивает он всё с тем же (милым) акцентом, глядя на подвисшего Джексона, в руку которому тут же вцепляется Джинён-младший, почуявший слабину и вседозволенность. — Уехал. С Джебомом. На Чусок. Домой. На неделю. А ты? Джексон говорит и сам с себя фейспалмит, мысленно бьётся головой о стену и орёт от своей тупости. Ну давай же, где твоё дикое и сексуальное обаяние, когда оно так нужно. Однако, парень напротив одаривает его немного смущённой улыбкой и ерошит волосы на затылке, уставившись в пол. Ещё немного, и Джексон подумает, что ему... понравился? — Сосед сверху. — Савади кап, — ляпает Джексон, понимая, что перед ним один из тех самых тайских соседей, которые, судя по звукам, играют у себя в квартире в догонялки со слоном. Или устраивают петушиные бои. Но за такие глаза Джексон и петушиные бои готов простить. Парень недоумённо смотрит и, вежливо улыбаясь, отвечает: — Я пойду. Зайду в следующий раз. Сосед уходит, демонстрируя ещё и ничего так задницу, едва ли скрываемую теми самыми широкими шортами, и Джексон сползает по стеночке, кляня не вовремя возникшее косноязычие. «Савади кап», серьёзно? Этого парня, наверное, все достали со своим «савади кап». Подтаявшие токпокки, которые Джексон весь разговор держал в руках, выглядя, естественно, полнейшим идиотом, отправляются обратно в морозилку, а взамен выгребается почти всё съедобное содержимое холодильника. Все знания Джексона о Тайланде ограничиваются песней «Bangkok city» и танцем на неё — и это не самое приятное воспоминание в жизни. Он тогда был молодым первокурсником-иностранцем, так что добиваться места под солнцем приходилось весьма специфическими методами. И вот теперь судьба подкидывает ему самого шикарного парня на этой планете, который, по ужасному стечению обстоятельств, оказывается тайцем. Но это всё, естественно, мелочи. Джексону нужен план. Или, для начала, хотя бы узнать, как зовут этого парня. И для этого придётся обратиться к тёмной стороне силы.S&W Jackson Почему ты не сказал, что один из ваших тайцев такой горячий?
S&W Jackson Это была подстава, Джинён
JYP Фу JYP Я не хочу ничего об этом слышать JYP Который?S&W Jackson С улыбкой и очаровательным акцентом
S&W Jackson И в дурацких шортах
JYP Ах, этотS&W Jackson Скажи мне, как его зовут?
JYP Он таец, чувак. Если я смогу написать его имя, вызову демона JYP Но там точно было что-то про личи и порно JYP Или это была фамилияS&W Jackson Про порно я уже понял
JYP И снова фуS&W Jackson Ты совершенно бесполезен
JYP Готов поспорить, сейчас ты жрёшь шоколадный пудинг или шоколадное мороженое, которые я купил специально для тебя и оставил в холодильнике Облизывающий ложечку Джексон гордо печатает: «А вот и нет», потому что пудинг, на самом деле, уже минуты две как съеден, — обломись, Пак Джинён! — и откладывает телефон в сторону, приступая к мороженому. Сейчас будет мозговой штурм, так что подкрепиться всеми Джинёновыми запасами разом будет нелишним. Тайцы наверху, судя по звукам, двигают шкафы из одного угла комнаты в другой и обратно, Джинён-младший охотится за своим хвостом, выписывая пируэты по кухне, но Джексону по-фи-гу. У него уже даже не болит голова. И он, однозначно, придумает шикарнейший план по захвату шикарнейшего тайца.***
Джинён-младший лает преступно радостно для семи грёбаных утра выходного дня, и Джексон уже было начинает задумываться о собачьем киллере, но перед этим зачем-то выглядывает в окно. Интуиция или судьба — неважно, но в этот момент из подъезда выбегает вчерашний парень в спортивной одежде, начиная лёгкую разминку перед бегом. Джексон тут же врубает третью космическую, ощущая внезапный порыв именно сейчас пойти и выгулять собаку. Пять минут уходит на то, чтобы поймать Джинёна и втиснуть его в ошейник, еще пять — на решение жизненно важного вопроса о том, стоит ли надеть снэпбэк. Без него Джексон выглядит лучше (экспертное мнение Джебома, Джинёна и Ёндже), а в нём чувствует себя поуверенней и, возможно, поднимет свой уровень самооценки в разговоре с тем горячим тайцем на уровень повыше плинтуса. Хотя и это, конечно, не помешает ляпнуть какую-нибудь херню. К моменту, когда Джексон с собакой выходят из подъезда, спина соседа сверху уже маячит на другом конце улицы, скрываясь за поворотом. И, разумеется, Джинён, до того бодро спускавшийся по лестнице, внезапно решает остановиться, ни в какую не желая двигаться с места. Меховой кусок ада, соответствующий своему имени. Джинён-младший весит около десяти килограмм; Джинён-младший, который не хочет, чтобы его несли на руках, весит целую тонну и немного боли в укушенном пальце. Когда Джексон в следующий раз поедет домой, он обязательно заглянет к тренеру и расскажет об отличном виде тренировки на выносливость. Идиот — одна штука, собака на руках идиота — одна штука, любовный интерес идиота — одна штука. Последнее необязательно, но для повышения мотивации желательно. — Тоже на пробежку? — пытается сказать Джексон бодро, нагоняя, наконец, цель, но дыхание подло сбивается, и голос срывается на середине фразы. Совсем не круто. Цель сканирует его лицо одним взглядом, а потом в глазах мелькает что-то вроде понимания, кто это к нему пристаёт в такой ранний час, и сосед кивает в знак приветствия, коротко улыбаясь. — Меня, кстати, Джексон зовут. А у тебя есть имя? То есть, есть, конечно, да. А местное имя? Отлично, Джексон Ван, просто отлично. «Есть имя» — это пять. Первое место в топе самых дурацких вопросов, с которых начинается знакомство с красивыми парнями. — Марк, — таец останавливается у входа в парк, переводя недоумённый взгляд с Джексона на Джинёна в его руках. Чёлка у соседа — Марка — заколота наверх, на его жёлтой толстовке нарисованы огромные розовые пончики, и Джексон, который ещё вчера назвал бы это полнейшей безвкусицей, сегодня находит это очаровательным. — Пожал бы руку, но у меня сегодня бег с утяжелением, — отшучивается Джексон. — Так что, побежим дальше? Марк показывает на табличку с перечёркнутым силуэтом собаки и надписью «Выгуливать животных запрещено» и, виновато улыбаясь в полупоклоне, убегает за ворота парка. Джексон совершенно уверен, что видит ехидную насмешку в Джинёновых щенячьих глазах. Джексон этого так не оставит.S&W Jackson Им Джебом. Твоя собака — демон S&W Jackson Я собираюсь бойкотировать его S&W Jackson Я уже почти охмурил одного из ваших тайцев, но он вмешался
J.B. Ты НЕ СМОЖЕШЬ его бойкотировать. Не думай, что я не пытался J.B. Которого тайца? J.B. Надеюсь, не друга Югёма?S&WJackson Погоди S&WJackson Хочешь сказать, среди ваших соседей есть друг Югёма?
J.B. Конпимук. Они учатся на одном курсеS&W Jackson Джинён ничего мне не сказал S&W Jackson Какой мудак S&W Jackson Я бойкотирую и его тоже
J.B. Тоже пытался. Не помогает JYP Вы же, ребята, в курсе, что это наш общий чат?S&W Jackson Я бойкотирую тебя S&W Jackson Почему ты не сказал ничего про Югёма?
JYP Потому что Югём общается с другим тайцем JYP Мне кажется, ты неверно понимаешь слово «бойкотировать»S&W Jackson Мне пофиг S&W Jackson На оба пункта
***
План становится значительно проще с включением туда Югёма и барбекю. Наверное. — Вкусно? — спрашивает Джексон, пытаясь выдать самое ангельское своё выражение лица, и заворачивает очередной кусок мяса в лист салата, протягивая его Югёму. Тот, кивая с самым невинным видом, говорит проникновенно: — Как здорово, хён, что ты вот так, совершенно без задних мыслей, решил накормить меня мясом. Ничего не требуя взамен. — Конечно. Потому что хён крутой, — отвечает Джексон, растягивая губы в показательно умилённой улыбке. — На, возьми ещё самгёпсаля. — Джебом-хён и Джинён-хён кормят меня только тогда, когда им что-то надо, — вещает Югём, ту же подхватывая всё оставшееся на гриле мясо палочками. — Разве так можно относиться к младшим. Дьявол. Ким Югём — самый настоящий дьявол и за те три года, что Джексон живёт в Корее, успевает стать не только вдвое выше, но и раз в пять коварнее прежнего, из милого старшеклассника превратившись в нагловатого первокурсника со склонностью к издевательству над людьми. Джексон скрывает рвущийся наружу стон. Улыбка всё ещё играет на губах. Сдаваться он не собирается. — Вот ты, в отличие от них, всегда кормишь меня просто так… Или собирается. В конце концов, всегда можно вернуться к плану А. — Так ты сейчас живешь у Джинёна с Джебомом, — внезапно переводит тему Югём. — Гуляешь с собакой, значит? — Ага, — без особо энтузиазма отвечает Джексон, отмечая, как резко тон разговора сменился с жалоб о жестоких хёнах на показательно-деловой, и задницей чуя в этом какой-то подвох. — Этажом выше живёт мой однокурсник, — продолжает Югём, как ни в чём не бывало. — Он таец. Нет. Не может быть всё так просто. — И что, один живёт? — выспрашивает Джексон осторожно, не веря особо в такую удачу. — С тремя соседями. Они тоже тайцы. Ты будешь доедать? Нет? Отлично, я возьму. — И ты знаком с его соседями? — Пранприя учится со мной и Конпимуком на одном курсе, — перечисляет Югём. — Чоннасон-нуна учится на год старше, а этот твой «с улыбкой и очаровательным акцентом» Читтапон Личяйапорнкул — вместе с ней. Джексон одновременно краснеет, бледнеет и давится водой, едва не выплёвывая её обратно в стакан: — Так ты знаешь про… — Про то, что ты запал на соседа Конпимука? Джинён-хён ещё два дня назад написал. — Это что — в первый же день, как ему написал я? — возмущается Джексон. — Передай ему, что он мудак. — Он просил передать тебе, что в курсе, — кивает Югём. — Ну так и что тебе надо, хён?***
План прост, как табуретка, и прекрасен, как сосед сверху. Югём с Конпимуком узнают о Марке всё, что могут, а Джексон устраивает из этого всего самое потрясающие в мире свидание. Дальнейшие пункты особо не прописаны, но заканчивается это если не свадьбой в Лас-Вегасе, то в постели Марка точно. Или Джексона. Или на диване Джебома, кровати Джинёна — как пойдёт. Но на самом деле Джексон — достаточно романтичная натура и где-то в глубине души на свадьбу в Лас-Вегасе тоже надеется. Небольшой пробел в плане: не факт, что Марк вообще согласится на свидание, учитывая, что встречались они всего дважды, и оба раза Джексон показывал себя полнейшим идиотом, который не в силах даже двух слов связать. Именно поэтому он встаёт в пять утра, выпинывает Джинёна на прогулку, уже через пять минут загоняя его обратно, опустошает все шкафы Джебома в поисках подходящей случаю одежды, снова зависает у двери, решая снэпбэк в этот раз надеть, и теперь вот ждёт у выхода из подъезда с самым что ни на есть «я-тут-мимо-проходил» видом. Делая по-настоящему тяжёлый выбор между естественной позой и позой, которая бы выгодно подчёркивала его, без сомнения, шикарные бёдра, Джексон едва не пропускает момент, когда на улице появляется Марк всё в той же по-дурацкому очаровательной пончиковой толстовке и, улыбнувшись приветственно, начинает разминаться рядом. — Тоже на пробежку? — спрашивает он, пока Джексон буквально все силы бросает на то, чтобы выглядеть нормальным. Потому что первое: Марк стоит рядом; второе: Марк с ним разговаривает; и да, все эти события определённо претендуют на звание лучшего дня в жизни Джексона. У которого, кстати, при малейшем волнении обычно открывается словесное недержание и лёгкий поведенческий дебилизм, так что выглядеть нормальным получается с трудом. Просто скажи «да», Джексон, это не так уж сложно. — Решил тоже пробежаться с утра, — говорит он вместо этого. — Сегодня без утяжеления. — Без… утяжеления? — слегка хмурится Марк, старательно выговаривая новое слово, а потом сияет, словно начищенный чайник. Джексон, без сомнения, выписал бы ему все награды мира за языкознание, если бы мог. — Ну, без Джинёна. Который собака. Собака Джинёна — Джинён. Вот именно поэтому стоило просто сказать «да». — Понял, — кивает Марк. — Ну что, побежали? — Сразу после тебя, — вздыхает Джексон, пропуская его вперёд к дороге в парк. Если и есть что-то положительное в таких утренних пробежках — так это штаны Марка, обтянувшие всё, что нужно, в стратегически важных местах. Джексон бежит, как загипнотизированный, с трудом вспоминая, что, кажется, цель этого забега была несколько другой. Он, кстати говоря, не бегал и не тренировался, кажется, лет так сто, если не считать вчерашней муки с Джинёном-младшим, так что лучше бы выяснить всё сейчас, пока он ещё может Марка догнать. — Не хочешь зайти завтра вечером ко мне? Я хотел сказать, к Джинёну и Джебому. Но без Джинёна и Джебома. То есть, с Джинёном, но с собакой, — тараторит Джексон, поравнявшись с Марком. — Ужин и фильм, что скажешь? — Без Джинёна и Джебома? — переспрашивает тот, остановившись, и Джексон едва успевает затормозить вместе с ним, а потом проникновенно заглядывает ему в глаза, несколько раз моргнув. — Это свидание? О. Мой. Бог. Марк окидывает Джексона взглядом с головы до ног, чуть прикусив, словно бы в нетерпении, губу и улыбаясь, и тот уверен на все сто процентов, что это, чёрт подери, флирт. С ним флиртует самый горячий парень Сеула, и, чёрт возьми, нужно не запороть всё прямо сейчас. — Придёшь завтра в шесть, — говорит Джексон, широко улыбнувшись, — и узнаешь. И, не дожидаясь ответа Марка, надевает наушники и бежит в сторону дома. Потому что главное — это красиво уйти; особенно, если ты ведешь себя, как идиот.***
— Югём, — говорит Джексон, стараясь сохранять спокойствие, — скажи мне, свет очей моих, что это такое? — Хён, что ещё за «свет очей», ты где этого нахватался? — Югём, планомерно уничтожающий все запасы еды Джексона (Джинёна, технически, если быть точным), отрывается, наконец, от холодильника. — Смотришь по ночам исторические дорамы? — Я, между прочим, еще и книжки читаю. Я очень хорош в корейском, — строит оскорблённую невинность Джексон, потому что да, «свет очей» был из дорамы, но у каждого есть свои слабости. — Не отходи от темы. Что это такое, я тебя спрашиваю? — Это список, хён. Список всего, что нравится твоему Читтапону. Можешь не благодарить, но с тебя ужин. — Вы двое надо мной издеваетесь? Двое — это Югём и Конпимук, которого Югём притащил к Джексону под видом ценного источника информации. «Не такими я представлял геев», — заявляет Конпимук в первую же минуту знакомства, оглядев последнего с головы до ног. Джексон в ответ на это сразу же интересуется, с какой целью тот геев представлял в принципе. Уже после часа общения с этими двумя он, пытающийся выманить у них нужные сведения, чувствует себя выжатым как лимон. Если Югём — демон, то Югём рядом с Конпимуком — демон в квадрате, а ещё Джексон начинает подозревать, что источником всех звуков, раздающихся от соседей сверху, служит именно Конпимук, который шумит исключительно из природной вредности. — Мы составляли этот список с риском для жизни, — возмущается он. — Мы были ниндзя и шпионы — два в одном. Спрашивали так, чтобы он ни о чём не догадался. Да. Конечно. Джексон опускает глаза на «Список всего, что нравится твоему Читтапону» и начинает зачитывать: — Еда — тайская. Фильмы — тайские. Алкоголь — тайский ром. Место для свидания — «Гайсорн шопинг центр». Это вообще где? — В Бангкоке, — отзывается Конпимук, почёсывая Джинёна за ухом. — Могу схему проезда нарисовать. — Схему проезда из Сеула в Бангкок? Спасибо, не надо, — саркастично отвечает Джексон, возвращаясь к списку. — Любимый язык — тайский. Зачем это-то было спрашивать? И, наконец, моё любимое — идеальная девушка! — Спрашивать про парня было бы слишком подозрительно, — говорит Югём, и Джексон бы даже поверил, если бы эти двое не ржали, как кони, заглядывая в список. — Мы правда у него спрашивали, и он правда это отвечал, — поднимает Конпимук руки в защитном жесте. — Другое дело, что мы его к этому времени, возможно, немного поддостали. Вот в это Джексон верит охотно — эти дети кого угодно достанут. Но ладно, будем работать с тем, что есть. — Кто знает, где можно скачать тайский фильм с английскими субтитрами?***
Джексон даже не может вспомнить, когда у него в последний раз было свидание, но это точно было где-то в Гонконге, а не в Сеуле. Тут он старался ориентацией лишний раз в лицо людям не тыкать. Так что да, весь опыт Джексона в свиданиях относится к школьным временам и для покорения Марка не годится совсем. Но он, по крайней мере, пытается сделать как лучше. Поначалу полный уверенности засунуть весь список Югёма и Конпимука им куда-нибудь поглубже Джексон, в результате, всё равно им же и руководствуется. Какая-то тайская комедия уже скачана на ноутбук Джинёна, еду из ближайшего тайского ресторанчика должны доставить где-то через минут двадцать, а сам Джексон в это время читает статьи о Таиланде и выписывает основные фразы на тайском. Это даже немного… увлекательно. Телефон на столе ежесекундно трезвонит, потому что у Джебома приступ пикспама фотками своей кошки, а у Джинёна — куча шуточек на тему предстоящего Джексонова свидания. Он посылает их всех к чёрту, по-тайски и хангылем, и выключает звук. Ничто не способно сейчас испортить Джексону настроение. Даже Джинён-младший, который показательно обижается посреди комнаты на то, что на него сегодня не обращают никакого внимания. Даже соседи Марка по квартире, которые снова танцуют степ и вызывают демона одновременно. Марк стучит в дверь на пару минут раньше шести, и Джексон очень старательно пытается не смотреть на вырез футболки, открывающий острые ключицы. Он уже говорил, что Марк идеален? Потому что, кажется, тот идеален чуть более чем полностью. И у Джексона теперь несколько проблем. Проблема номер один: как накрыть на стол, не споткнувшись о крутящегося под ногами в поисках внимания Джинёна. Проблема номер два: как вспомнить все те фразы на тайском, что он только что учил. Проблема номер три, она же основная: как прекратить пялиться на Марка, словно чёртов маньяк. И эта задача кажется самой неразрешимой. Марк же тем временем помогает разобраться с проблемой номер один, отвлекая Джинёна-младшего, и проблема номер три тут же обостряется многократно, потому что в таких узких джинсах совершенно противопоказано наклоняться, чтобы почесать собаке живот. Такие джинсы вообще стоит запретить, потому что Джексон, между прочим, не железный совсем. Марк, словно прочитав его мысли, поднимает взгляд, улыбаясь так, что в животе бушуют те самые треклятые бабочки, а в горле пересыхает от волнения. Да, Джексон Ван. Кажется, ты попал. Телефон в кармане вибрирует, и Джексон, извиняясь, уходит на кухню, попутно читая сообщение. И нет, это не бегство (на самом деле, именно оно). JYP Я уже говорил про правило «Не пускай собаку в кровать»? JYP Раз уж у тебя там свидание, хотел ещё кое-что уточнить по поводу кровати «Иди нахрен», — печатает Джексон в ответ и с чистой совестью вырубает телефон, чтобы не видеть ответной гневной тирады Джинёна. Не надо тут намёков, пожалуйста, и без них непросто. Марк, конечно же, весь ужин молчит, не ответив даже на «Кин као кап», что, вроде как, должно было быть тайским пожеланием приятного аппетита, но Джексон в произношении не очень-то уверен, если честно. Марк молчит, но слушает внимательно, иногда хмурясь и переспрашивая незнакомые слова, но чаще — улыбаясь и смотря глаза в глаза, то и дело задевая кончиками пальцев чужие, и снова — улыбаясь, улыбаясь, улыбаясь. Джексона от такого внимания ведёт и кружит по-страшному. Они смотрят фильм, и Марк смеётся на тех же моментах, что и он сам; ест солёный попкорн, как и он сам, отставляя в сторону все тайские закуски; в конце концов, сидит с ним коленка к коленке и хлопает его по ноге в особо смешных моментах. Фильм, наверное, интересный: Джексон смотрит урывками и больше отвлекается на соседа, открывая для себя тысячу и один новый фетиш. Он уже и не уверен, что помнит, как дышать, когда ловит взгляд Марка — опять — и облизывает пересохшие от волнения губы. И да, конечно же, всё прерывает звонок в дверь. Вообще, Джексону стоило бы догадаться, что сообщать налево и направо место и время своего свидания, когда твои друзья (немного) идиоты, — не самая светлая мысль, но его голова, видимо, полностью занята чем-то (кем-то) другим, и он как-то упускает этот момент. Джинён с бешеным лаем несётся в коридор, и момент безнадёжно упущен, да и звуковой аккомпанемент романтике не способствует, так что приходится идти открывать треклятую дверь. Джексон готов крыть матом любого, кто за ней окажется. На пороге стоит Югём, и по выражению его лица можно сразу понять, что появление его именно в этот вечер в этой квартире случайным назвать не выйдет. — Хён, Джинён-хён обещал мне лекции за первый курс. Они где-то в его комнате. Джексон готов поклясться, что слышит почти гиений смех Конпимука откуда-то с лестничной клетки верхнего этажа. — И ты решил их забрать именно сегодня? — мрачно уточняет он, и Югём кивает с самым невинным видом. — Я пытался тебе звонить, но у тебя телефон выключен, — добавляет последний, пытаясь зайти в квартиру и тут же встречая активное сопротивление. Ну уж нет, никаких малолетних демонов на этом свидании. — Принесу их завтра в институт, — отвечает Джексон и, не дожидаясь ответа, закрывает дверь. Он мчится обратно в комнату и виновато заглядывает в глаза Марку, плюхаясь возле него на диван. — Соседи, — говорит Джексон так, словно это всё объясняет. Марк кивает так, словно это действительно всё объясняет, и тянет в рот очередное зерно поп-корна, облизывая после него пальцы как-то уж слишком невыносимо рейтингово, что можно расценивать как официальное разрешение продолжения. Джексон уже тянет руку, чтобы словно невзначай положить её на колено Марку, как в дверь снова противно трезвонят. — Видимо, не хватило соли соседям, — с самой сладенькой улыбкой поясняет он, снова поднимаясь с дивана и мысленно разделывая одного большого Югёма на десяток Югёмов поменьше. И да, разумеется, за дверью именно этот демон. — Ты не спросил, какие нужны лекции, — Югём, стоящий за дверью, просто светится счастьем. — Я принесу тебе всё, если ты свалишь прямо сейчас, — обещает Джексон, и Конпимук этажом выше уже всхлипывает от смеха. — Вы оба. Свалите прямо сейчас. — Я, наверное, пойду, — появляется в коридоре Марк, едва за Югёмом захлопывается дверь. — Спасибо за ужин, за фильм, и… Джексон оборачивается на голос и оказывается с Марком лицом к лицу. Тот, оказывается, выше, хоть и ненамного — Джексон раньше не замечал. Сердце опять колотится, как бешеное, отдаваясь волной по всему телу, и вот, когда Джексон делает полшага вперёд… Естественно, раздаётся дверной звонок. А следом — гогот и топот вверх по лестнице. Джексон завтра определённо кого-то убьёт. И никаких ему лекций.***
То, что съезжать нужно уже завтра, а с Марком они даже телефонами не обменялись, Джексон понимает совершенно внезапно. Джебом и Джинён должны вернуться уже утром, и если Джексон не хочет свалить, даже не попрощавшись, лучше бы ему поторопиться. Дверь открывает Конпимук, который, видя Джексона, выглядит так, словно готов эту дверь тут же закрыть обратно. — Ты Читтапона ищешь? — говорит он неохотно, и уходит куда-то вглубь квартиры, лопоча что-то на тайском. А потом возвращается обратно, приведя с собой какого-то парня. С вежливой улыбкой и в дурацких почти обтягивающих джинсовых шортах до колена. И это абсолютно точно не Марк. — А Читтапон? — спрашивает Джексон, пытаясь заглянуть в комнату. — Я Читтапон, — отвечает незнакомый парень с забавным акцентом, похожим на акцент Конпимука, но определённо не имеющим никакого отношения к акценту Марка. — А ты что-то хотел? Джексон чувствует себя абсолютным идиотом, но всё же уточняет: — А другого нет? — Нет, другого нет, — отвечает Конпимук, сочувственно похлопывая по плечу. — Могу девочек показать. Девочки интересуют? Девочки Джексона не интересуют, его больше волнует, какого хрена тут происходит вообще. Он бы, наверное, даже принял это всё за дурацкую шуточку от Конпимука, но одна мысль всё не даёт ему покоя. Если у Конпимука и этого парня, называющего себя Читтапоном, тайский акцент, то какой же акцент у Марка? Если вспомнить, то тот ни разу не говорил по-тайски. И на все тайские фразы Джексона тоже не отвечал. Да, он думал, что Марк не понимает их из-за произношения, но если тот не понимал их, потому что вообще не знает тайский? Почему Джексон вообще решил, что Марк таец? — В этом доме живёт кто-то по имени Марк? Блондин, который плохо говорит по-корейски? Который бегает по утрам в толстовке с пончиками? Конпимук с Читтапоном одновременно показывают наверх, кивая. — А этот Марк, совершенно случайно, не общается с Джинёном, который живёт этажом ниже вас? — Теперь я должен Югёму десять баксов, — вздыхает Конпимук. — Я ставил на то, что про Джинёна ты не догадаешься. — Не вздумай писать кому-то про то, что я заходил, — предупреждает Джексон, выходя из квартиры. — Я буду мстить. И Джексон надеется, что у Джинёна есть хоть капелька совести. Хотя надежды, конечно, не так много.S&WJackson У меня проблемы S&WJackson Кажется, у меня галлюцинации S&WJackson Это может быть от переутомления? Может, мне стоит вернуться в Гонконг?
JYP Не пори горячку, Джексон JYP С чего ты вообще решил, что у тебя галлюцинации?S&WJackson Таец, с которым я тут уже неделю общаюсь, вроде как не существует S&WJackson В квартире сверху живёт кто-то другой S&WJackson И этого Марка, кстати, никто со мной не видел
JYP О. Это JYP Тут такое дело, Джексон JYP Марк живёт через этаж над нами. И он, типа, не таец. Он, кстати, знает английский и китайский JYP Сначала я правда подумал, что ты о Читтапоне. Просто Марк написал мне на пару минут позже тебя. И я решил, что ты слишком часто называешь меня мудаком JYP Но ты ему понравился, честно JYP Уговорить его пользоваться при тебе только корейским было даже сложнее, чем уговорить Югёма ничего тебе не выбалтыватьS&WJackson Отлично, ещё и Югём S&WJackson Стоп, Марк знает английский и китайский?
JYP То есть существованием Марка ты не удивлён?S&WJackson Я ещё потребую с тебя моральную компенсацию S&WJackson Я готовил грёбаное тайское свидание. Я пытался говорить по-тайски! S&WJackson Им Джебом, ты тоже знал?
J.B. Разве что догадывался? JYP Он был в общем чате с Югёмом и Конпимуком J.B. Стукач J.B. В свою защиту хочу сказать, что это было слишком забавноS&WJackson Я ненавижу вас обоих S&WJackson Я не позову вас на нашу с Марком свадьбу в Лас-Вегасе
***
Джексон серьёзно настроен на гневную тираду про то, что нельзя так издеваться над людьми, но Марк выглядит, как всегда, потрясающе, и пыл немного утихает, уступая место вечной нервозности. — Что-то хотел? — спрашивает Марк по-корейски, пропуская в квартиру, куда, судя по количеству коробок в коридоре, переехал не так уж и давно. — Можешь говорить по-английски, — машет рукой Джексон. — Или по-китайски — как там тебе легче. Я расколол Джинёна, и вы оба будете мне за это должны. Улыбка Марка меркнет прямо на глазах, и он становится больше похож на Джинёна-младшего, чем даже сам Джинён. — Ты будешь отрабатывать этот долг до конца своих дней. Марк виновато кивает, соглашаясь. — Десять свиданий, нет, даже двадцать! И никакой тайской еды. И свадьба в Лас-Вегасе, если всё хорошо пойдёт. Джексон, довольно улыбаясь, наблюдает, как Марк поднимает удивлённый взгляд, словно бы думая, что ослышался. — Я много болтаю, на самом деле. Если не на корейском, — уточняет он по-английски. — Это ничего? Английский Марка для Джексона больше похож на песню: он, наверное, может слушать это вечно, так что вместо ответа хочет сделать то, что должен был сделать ещё на первом свидании, — делает шаг к Марку, тут же понимая, что тот успевает даже раньше. Марк целует напористо, так, что крышу сносит даже больше, чем от его вида в первый день их знакомства, давая перехватить инициативу на пару мгновений и сразу же отрываясь, чтобы сказать: — Я надеюсь, что долг отдавать буду только я, без Джинёна? — К чёрту Джинёна, — отвечает Джексон, и тут же слышит лай щенка, доносящийся даже через этаж. — К чёрту обоих Джинёнов. Мы ещё придумаем, как им отомстить.***
JYP Серьёзно, Джексон? Звонить нам в дверь в шесть утра каждый раз, когда вы с Марком идёте на пробежку? JYP Очень по-взрослому JYP Иногда мне кажется, что вы съехались не потому, что встречаетесь, а потому что ты всё ещё мне мстишь JB А попадает, заметь, и мне тожеS&W Jackson Тебе попадает, потому что ты был в курсе и молчал S&W Jackson Это карма. Как в Тхевараде. Религия Таиланда, знаешь? S&W Jackson А я знаю, я много читал про Таиланд
JYP Будешь до конца жизни припоминать? JB Марк тоже был в курсе, почему я?S&W Jackson Он отрабатывает, поверь
JYP Всё ещё фу JYP Вы, ребята, хуже тайцев JYP Я уверен, что слышу вас через целый этаж JYP Пожалуйста, прекратите JYP Я раскаялся, серьёзноS&W Jackson Поздно, Джинён. Уже слишком поздно