Гадание

      — Чувак, он снова!       — Что?       — Не что, а кто.       — И что в этот раз?       — Пиздец.       — Это было и два месяца, и три назад, стабильность в твоей жизни хоть где-то, — вздохнул Ёндже.       Диалог в телефонном разговоре не сильно выражался красноречием, и по голосу Джексона слышался явный намёк на личную встречу.       — И каждый месяц меня стабильно это пугает, — соглашается со стабильностью Джекс. — Мне надо, чтобы ты как-то помог.       — Ты ёбнулся?       — Судя по тому, что мне снится один и тот же парень каждый последний понедельник месяца без перебоев, вот уже четвёртый подряд, то да, я ёбнулся.       — Вот именно, чувак, расслышь свою фразу, каким, собственно, образом я помогу тебе в ЭТОМ?       — Может быть, тебе стоит сходить к гадалке? Или лучше к психиатру, не знаю к кому в таких случаях лучше обращаться, — ржёт Ёж.       — К другу, — Кайе выбирает третий вариант. — Давай забухаем, я реально не могу уже, он меня возбуждает пиздец, хоть бери и ищи, фоторобот составляй.       — Давай забухаем, — Ёндже услышал самое важное.       — Этого смысла ты никогда не упустишь, — весело улыбается Джекс, проверяя наличку в кошельке. — Сколько брать?       — Зависит от степени запущенности твоей ситуации.       — Много.       — Четыре месяца — четыре литра, включай логику.       — Ёндже. Тут логике не место. Вдумайся.       — Тогда решай сам, я тебе компанию составляю, а не меню на вечер.       Бывали времена, когда жизнь Вана казалась ему даже нормальной вполне, адекватной. Вот учится на третьем курсе университета, на практике не раз был, получается у него всё, потому что даже нравится профессия, друзья есть хорошие. Даже такому раскладу уже можно позавидовать, семья самая обычная: мама, папа, которые живут в другом городе, а ещё он позволяет себе не работать, скорее, подрабатывать по желанию, продвигая какую-то дичь в самом университете, типа поездок, экскурсий, выставок или выступления каких-то артистов. Продавать билеты у него хорошо получалось — язык подвешен, да и знакомых достаточно.       Но вот порой случались такие нелепости, как сегодня ночью. Этот парень, он снится регулярно и очень ярко, до такой степени, что Джексон перестал считать себя взрослым, просыпаясь слишком возбуждённым, прямо как в подростковом возрасте. Один раз — случайность, два — совпадение, а три — закономерность. А что делать, когда он тебе снится вот уже четвёртый, а, может, и вообще пятый раз, хер пойми. Сонник в интернете ничего толкового не сказал, а идти к гадалке ему адекватность не позволяла, в конце концов, ему это жить не особо мешало.       Сейчас же просто хотелось бухнуть. Просто посидеть с другом и пожаловаться на жизнь, недостаток секса и на незнакомого, но до жути горячего парня, стоны которого полдня звенели у него в ушах. С каждым разом это становилось всё реалистичнее, и если бы, чёрт возьми, ему хоть раз удалось рассмотреть нормально лицо, он бы даже стал приглядываться к людям вокруг: мало ли, может, это судьба какая-то, вот хер пойми своё подсознание. А по Фрейду так вообще думать нежелательно, там всё к одному сводится.       Звонок в квартире Ёндже кажется раздражающим только когда в него звонит Джексон. Потому что только он это может делать в одиннадцать ночи. Нет, Дже, конечно, был оповещён о приходе-то, только звонок от этого тише не становится. Особенно, когда звучит третий раз подряд.       — Ты. Чего? — смотрит Ёж узко, когда дверь открыл, а звонить не перестали.       — Я. Туда, — проходит Джексон в уборную, как в свою, всучив другу в руки пакет с брякающими бутылками.       — Зачем? — Ёндже следует за парнем, ибо чё он.       — Чувак, дай в туалет сходить, а? Я без тебя уже литр пива влупил.       — Ты мудак?       — Иногда, — отвечает Джекс, вспоминая своих бывших: как девушек, так и парней.       — Суть вопроса не в том, мудак. Меня твоя принадлежность к голубым расам не колышет, ты чего без меня пил? И вообще, — Дже внимательно рассматривает принесённый дар, — ты своё пиво собрался вином запивать? — лицо аж искривилось.       — Чем тебя не устраивает напиток богов? — дверь в уборную всё же получилось закрыть, а если бы не получилось, то стесняться Вану нечего.       — Мог бы и мне пива прихватить, — против этого напитка он ничего не имел, но настраивался точно не на него.       Вообще, этот момент в жизни друга волновал его чуть ли не сильнее, чем самого Вана, потому что судьбинушка близкого своего была небезразлична Чхве, да и странно это было во всех смыслах этого слова. Ему вот никогда не снилось что-то подобное; бывали, конечно, мокрые сны, но не до такой же степени. Он уже даже разок попытался уговорить его сходить к кому-то, но всё сошлось к тому, что они бухали в баре, определённо, самый верный способ забыться. Ёндже уже даже начал верить в мистику, а ещё даже почитал про каких-то там суженных, предопределённых людям свыше, соулмейтов, что ли, или как-то так. Но Джексону эта идея не понравилась, он сказал, что Ёж — придурок романтичный, а сам ушёл клеить очередную пассию на ночь.       — Доставай бокалы, дружище! — улыбается Джексон, трепля друга по макушке, игнорируя возмущение.       — Фу, ты хоть руки помыл?       — Даже вытер! — гордость собой и расстёгнутая ширинка снизу. — Упс.       Ёндже смиряется с ситуацией, достаёт парочку стекляшек и штопор.       — Открывай сам, — говорит. А когда тот послушно принимается за дело, стянув с себя кожаную куртку, начинает. — Джексон. Ну ты хоть расскажи: как он выглядит, что говорит тебе, может, важное?       — Да, говорит, чтобы я трахал его сильнее.       — Ты давай это, выпей что ли, развяжи язык и расскажи всё в подробностях, может, ты чего-то не замечаешь?       С одной стороны, было как-то всё равно от слова абсолютно, потому что голубая сторона разноцветного друга интересовала слабо, но, чёрт возьми, кто, если не он?! А вдруг тут решается судьба человека, а он так и останется безучастным упырём.       Ну Джексон и выпил, и язык развязал, скажем так, беспрекословно внял советам друга, с большой буквы Д.       — Он ничё такой. Только бесит меня. Потому что снится, сука. А я вот не знаю его. И хочу. И это вносит разлад в мою и так нестабильную психику. Потому что, согласись. Ненормально это. Нереально, то есть. Чувак. Нас окружает Сверхъестественное! — в ужасе замечает Джекс. Ёндже понимает, что его раскусили, и ставит этот сериал на паузу, теперь он уже точно делает вид, что слушает друга.       — Не нас, а тебя, — подбадривает он.       — Ты мой лучший друг, а значит, мы с тобой очень близки, а значит, что я неотделимая твоя часть, а значит…       — Что ты идиот, — Ёндже открыл очередную бутылку, состояние было для подвигов. Он бы подвигал что-то, но себя даже трудно было переместить, так что единственным правильным вариантом сейчас было срочно придумать какой-то совет близкому ДРУГУ. — Чувак! — озарение снизошло внезапно, а значит, оно самое верное! — Я тебе погадаю!       — От какого слова? — недопонял Ван.       — От слова гад, — уточнил филологию.       — Ты, блядь, умеешь?       — Я не блядь, и в процессе обучения.       — Какие уроки, Шерлок? — при чём тут последний — было такой же загадкой, как и желание Ёндже купить себе таро.       Разложив колоду с умным лицом, сосредоточенно что-то там тыкая, шептал что-то, на самом деле песню Эминема, просто в голове застряла и не выходит, но со стороны выглядело будто он молитву какую-то читает, Ван аж прозрел, какие неожиданные способности у друга ещё проявятся? Телепортация? Телекинез? Определённо, офигенно. Свет приглушенный, лампочка перегорела, со светильником сидели, делать что, не свечи же ставить, в конце концов, а так почти романтика, и на часах почти двенадцать.       — Смотри. Эта карта показывает чёрный клубок, — тычет пальцами в уже раскрытую. — А эта, — переворачивает вторую, — когти. Но она же говорит и об избавлении от стрессов… Чувак! Я нагадал тебе кота! Лучше дуй к настоящей гадалке!       — Где у нас настоящие гадалки?!       — В моём квартале, после пятого дома направо в подвал! — разговор ведётся на повышенных тонах для подчёркивания серьёзности и важности ситуации. — Уже почти полночь, беги к ней!       Вопросов о том, почему гадалки работают там в полночь, и гадалки ли это вообще, почему-то не возникло. Это, может, атмосфера подходящая, или Джекс так испугался своих зоофильных наклонностей, которые ему вдруг нагадали, но, еле успев схватить куртку, тут же выскочил из дому и побежал по указанному направлению. ***       В этом же районе проживал ещё один странный тип мистических наклонностей, любитель выпить, а потом на дурную голову проспорить поход к гадалке. Всё было бы нормально, он вообще в подобную ерунду не верил, а вот друг его — Джинён — смотрел даже какие-то битвы с экстрасенсами, не пропускал ни один выпуск, подписан был на группу в фейсбуке, на свежие новости от эзотериков. Странные увлечения, странные, но классные друзья у Марка Туана.       Всё началось примерно месяцев так пять назад, когда он лежал в постели с какой-то девушкой, а ему приснилось, что его трахает горячий парень, хорошо трахает, качественно, так, что Туан стонал неистово, а чувства были такие, словно это в жизни происходило. Марк — он молодец, со всеми попробовал, решил остаться на середине, как-то не совсем круто, когда только тебя, а, по сути, трахать девушку было прикольнее, но с другой стороны, даже в прямом смысле, так же хорошо, когда тебя.       А всё началось с невинного приглашения Пака посидеть и отпраздновать победу в шоу его любимца, а закончилось игрой в карты, после которой геройствовать хочется, после почти двух бутылок джина по 0.5.       Какая-то большая комната, большая кровать, отчётливые стоны, и Марк течёт как девка, стояк дышать мешает, а с ним нежничают, как вот никто и никогда. Голос ещё у этого «никого» такой плавный и терпкий, что только от этого кончить хотелось. А в итоге он просыпался.       — Кто…       Как только он слышал это начало фразы, сразу и просыпался, остальную часть упёрто не хотел узнавать. Хотел, но не мог. Мог, но просыпался. И отправлялся в путешествие по душу.       Где-то раз на пятый он ведётся на свои личные провокации и приходит к Джинёну, тарахтя джином с тоником.       — Ты чего принёс? — косится Джин.       — Это намёк, чтобы унести?       — Это намёк, что я не пью, — попытался соврать для чести. — Но так как намекаю я так себе, то наливай.       — Не «наливай», а «рассказывай» ты должен был сказать! Тоже мне друг!       — Самый лучший, между прочим, кто бы ещё задал вопрос знатокам, обращаясь с твоей проблемой?       — Итак, знаток, в последнем сне он сказал называть его папочкой.       — Буэ, — сэмоционировали сбоку.       — Не рыгай, ты ещё не пил.       — Я даже своим малышкам не говорю называть себя так.       — Странно, что с твоими наклонностями на тебя вообще девушки ведутся.       — Девушки любят подобное, смирись, — всё было в норме, да ещё и стаканы джином наполнялись, от этого жизнь становилась ярче, веселее, прямо до утра (так было обычно), но в этот раз до 12 часов, когда Джинён выгнал его со словами не возвращаться без результатов.       Он имел ввиду результаты по тесту за последний экзамен, но так как Марк понятия не имел, где их взять в субботу в полночь, когда их должны сообщить в понедельник с утра, а потому он решил пойти уточнить их у гадалки, про которую не раз был наслышан от друга.       Марку бы лучше пойти шоколада купить или ещё какой-то алкоголь, чтобы уж совсем накрыло. В идеале вообще пойти спать и молиться на то, чтобы тот парень снова приснился, потому что бывало это нечасто, но так, чёрт возьми, горячо и желанно, что даже согласился бы пойти на одно из тех грёбанных шоу в качестве героя: может быть, они помогут найти счастье в сексе?       Джексон так и бежал, пока его не остановило тело. На часах без пяти минут, а его географические способности дали сбой, ну или тормоза отказали, потому что вместо поворотника он включил вторую скорость, благодаря чему врезался в какого-то парня.       — Спасибо, что не убил, — болит зад и ладони саднят, хорошо хоть головой об асфальт не приложился, и на том спасибо.       Джексон сначала подумал о том, что не успеет, потом как-то неожиданно пришёл в себя, взглянув на парня под ним, и уже было не так важно, что там нагадал его друг. Просто юноша (такой же пьяненький) под ним выглядел так хорошо в этом розовом худи, что начиналось вериться в принцесс и злых драконов, и ещё какую-то дичь. А принцесса эта смотрит на него и начинает улыбаться. Что за странная реакция.       — Хорошо ты лежишь на мне, удобно, — вот честно-честно, он никогда не говорил незнакомцам что-то подобное. На него, конечно, не часто падали, но этот упавший был каким-то смутно знакомым, почему-то.       — Кто ты? — спрашивает Джекс, лёжа на лежачем.       — Один придурок, который поддался на уламывания друга, — вздохнул Туан и зашевелился, как бы намекая, что ему не очень комфортно отдыхать на тротуаре.       — Не один, второй придурок лежит на тебе, — широко улыбнулся Ван и перевалился в сторону, меняясь с Туаном местами. — Тоже к гадалке что ли шёл?       — То есть, тебя совсем не смущает то, что мы лежим посреди прохожей части? А вдруг кто-то ещё срочно побежит гадать? Третьим будет?       — Нет, я передумал, ты — один единственный, — быстро сконстатировал Джекс, пока до Марка дошла суть фразы «кто ты». То есть голос. Он такой. Такой же. Как там. А это уже точно. Как-то не так. Как надо.       — Вот чёрт, — делает вывод Туан.       — Он самый, — Джексон бы шляпу снял, но загвоздки две: ни он, ни чёрт не носят шляп.       — А давай начнём всё более привычно для нашего общества, — Туан не спешил вставать, лишь удобно уселся на бёдра юноши. Раз уж тот сам выбрал этот путь, то пусть идёт до конца… а точнее лежит. Да и конец ближе, чем предполагал Иен: буквально через четыре слоя ткани, учитывая его — Иена.       — Сказал парень, садясь на меня верхом, — людей тут не было, район его друг умеет выбирать, социофоб хренов. Джекс жил почти в сердце города, там постоянно ходили толпы, а здесь уже в полночь почти никого нет.       — Марк, — протянул руку, странно выглядело.       Вместо ответного жеста Кайе притянул его к себе и впился губами в губы, желая почувствовать его наяву. Уверенности в том, что это был именно тот парень, который являлся ему в сон, не было абсолютно, всё основывалось на интуиции, но, чёрт, есть ли разница кто он, если выглядит так соблазнительно, да ещё и поддаётся на провокации, не бежит от Вана, как от ненормального? Тут, кроме как судьбой, никак нельзя обозвать происходящее.       Поцелуй получился размеренно медленным, изучающим и дразнящим. Хотелось продолжения, но уже более серьёзного, не этих детских забав. Проникая языком глубже в рот партнёра, Ван вызвал у того первый стон, ещё раз убеждаясь в том, что его предположения, кажется, оказались верными. Наконец встретились.       — Джексон, — прошептал Ван, прерывая поцелуй и облизывая губы.       — Очень приятно, — тянет Марк, — сидеть на тебе, — и заканчивает фразу.       — Вызов принят! — вопит Джексон для пущей серьёзности своих намерений и тут же перехватывает парня за талию, обвивает крепко руками и поднимается вместе с ним, силач хренов. — Ко мне, к тебе, к гадалке? Ко мне далеко, предупреждаю сразу, к гадалке не пущу.       — Ко мне недалеко, презервативов дома нет.       Кажется, эти парни сразу о главном, и, между прочим, правильно поступают. Джексу самому уже не терпится испытать на себе его колдовские чары.       Аптека сверкает своим 24/7, её освещает жёлтый фонарь, в общем, дорога пробита, цель намечена.       — Подожди меня здесь, детка, — говорит Джекс. — Я вернусь с Купидоном.       Марк ржёт, но спрыгивает с парня, который по привычке включает вторую скорость и несётся уже по понятной причине к конкретной цели. На данный момент ему презервативы казались в сто раз важнее гадалки. О вкусах и предпочтениях думать было некогда, купил сразу несколько и смазку в придачу, потому что о ней не оговаривалось, но и крем использовать было зачем, если тут клубничка, банан, согревающая… Там за поворотом должен, обязан ждать и никуда не двигаться Марк, потому что если он убежит, что на самом деле стало бы логичным завершением этого вечера, то Джексону придётся просто поставить полгорода на уши, чтобы найти его. Вот если он сейчас не поимеет этого парня, то была вероятность, что сны продолжатся, а это нужно было в любом случае исправлять.       Каким, собственно, образом, Джекс сам пока не до конца понимал: то ли он примет панацею Марка, и всё само пройдёт, то ли он просто никогда спать по ночам теперь не будет и пошлёт все сны в их загадочный, неизведанный мир.       А мир пока стоит на месте и не двигает, точнее говоря, Марк стоит почти как прикованный, только ногой иногда подёргивает.       Да и мысли у него были похожие. Ну как-то не особо адекватно садиться на бёдра к незнакомым парням, стонать им в поцелуй и улыбаться так блаженно. А ещё ненормальнее — стоять здесь в надежде, что парень, ссылаясь на аптеку, не убежит дальше, а оттрахает его хорошенечко.       — Я думал, ты сбежал, — улыбнулся Ван и, подойдя, взял парня за руку, для уверенности в том, что и не сбежит.       — Даже не думал, у меня на сегодня пробежка от красивых парней не назначена, а вот секс внепланово, — сильнее сжимая ладонь, ещё и губы облизнул, соблазнитель хренов.       — Спасибо за комплимент, — Джексон уже тянет парня по направлению к точке «х», но, видимо, эта точка была не «икс», а «ха», потому что Марк обрывает его на полушаге и намекает, что им как бы в другую сторону, и чтобы Джексон не спорил, потому что Марк чуть лучше знает дорогу к своему дому.       — Это странно, — мысли трезветь начинают, но желание остаётся, — упасть на парня и пойти к нему в квартиру за определённым одним.       — Чтобы трахнуть, — уточнил Иен, не стесняясь.       — Ну, можно вот и так сказать, но звучит ещё более странно, — руку бы отпустить, а то идут как школьники на первый звонок, ведь товарищ вряд ли куда-то убежать вздумает, сам ведёт к себе, тут по логике уже Ван заволноваться должен. Вот только руку отпускать не хотелось, а волнение было откинуто на второй, а может и третий план.       — Марк, ты маньяк? — спрашивает на всякий случай Кайе.       — Нет.       — А, ну тогда всё нормально, — а потом рука нащупывает в кармане презервативы. — И даже отлично.       Оказалось, Марк живёт действительно близко, это как бы радовало, но вот сомнения что-то какие-то начали просыпаться. Они даже не знают друг друга, парень-то оказался очень даже ничего: красивый, не пугливый, сам ведёт к себе, чтобы потрахаться, а если ещё и стонет так, как во сне, то хотелось бы с ним не один раз вот так ходить.       С одной стороны, казалось бы, зачем знать человека, чтобы спать с ним? Некоторые даже имён не удосуживаются спросить, прежде чем засунуть свой хрен куда надо, а у Вана тут проснулось, видите ли, чувство какое-то неопределённое.       — А ты мне нравишься, — сообщает он между делом.       — Я тоже не испытываю к тебе отвращения, если ты успел заметить, — улыбнулся Иен, открывая дверь в свою квартиру. — А если присмотреться, то можно рассмотреть и не только это.       Прикрыв за собой двери, которые автоматически закрылись после, Марк потянул Вана на себя. Руки скользнули под широкое худи, а сам он начал откровенно целовать парня перед собой, с нетерпением ожидая, пока тот перейдёт к более решительным, откровенным действиям.       Джексон ждать себя долго не заставил, хотя, признаться, и затупил маленько, ну не каждый день на него красавцы набрасываются. Долго доминировать в поцелуе у Туана не получилось, так как «проснувшийся» быстро перехватил её, опускаясь рукой вниз, сжимая задницу, вызывая первый стон у обладателя шикарных, мягких губ и прелестных ягодиц. Кусать эти губы было нереально классно, зализывать свои укусы, посасывать и тем временем прижимать хозяина квартиры к стене, толкаясь вперёд, разводить коленом ноги и тереться бедром о стояк Марка.       Это всё было настолько будоражаще-классно, как и неожиданно. Никто из них не знал, что сегодняшний день обернётся подобной встречей, практически роковой для них обоих.       — Джексон, — стонет Туан в поцелуй, чувствуя сильное возбуждение парня на своём, его горячее тело, сильные руки.       Марк никогда бы себя так не повёл в другой ситуации, ни за что не пригласил бы к себе незнакомого парня домой, не отдался бы ему через полчаса знакомства. Просто это Джексон… В нём было что-то особенное, оно безумно влекло, и сигнал «стоп» отключился полностью. Да ещё и этот сон добавлял перца в происходящее, потому что парень перед ним был настолько похож на того, со сна, что крышу срывало от предвкушения горячей ночи. Оставалось только надеяться, что все его ожидания оправдаются и данный порыв не будет напрасным.       Надоело каждый раз мучиться и по несколько дней отходить от подобных сновидений, и если бы дело было лишь в этом, но ведь и удовлетворить Иена полностью никто не мог. То ли это было самовнушение из-за приумноженных ощущений во сне, либо же он сам себя накрутил тем, что никто не сможет его так оттрахать, как тот неизвестный парень. Кажется, уже не такой неизвестный.       Воспоминания навеяли ностальгию, и даже на клеточном уровне тело будто что-то помнило, словно рефлексы: Марк толкает мелкими шажками Джекса вглубь комнаты, не разрывая поцелуя, а потом резко пихает на диван, так, что тот ударился бы, не будь обивка мягкой. Усмехается в темноте своим оскалом, рассматривает влажные губы парня, к ним так и манит снова. Он садится на Джексона верхом, медленно, сдавливая коленками бёдра, и льнёт ближе, чтобы вплотную, и по стояку проезжаясь; пальцы в волосы зарываются, легонько проводит по носу парня своим, не целуя, дразнится, но пялится неотрывно, будто «давай, парень, действуй, я весь твой»; и Джексон решается: его раскинутые руки обвиваются вокруг талии Марка, прижимая максимально близко, куда ещё ближе, куда так быстро девается воздух? И ведь всё равно не целует, странная игра, непонятная, они так и трахнутся, не столкнувшись губами вновь. А на деле Кайе просто изучает красивое лицо, в особенности эти губы, которые приоткрыты и мелькают в миллиметрах. Между тишиной и смешанным тяжёлым дыханием звякает бляха от ремня, и шаловливые пальцы Марка проскальзывают под штаны, нащупывая размер, убеждаясь в точности копии своего сонного принца.       — Поцелуй меня уже, — просит Джексон первый.       А там глаза такие дикие вблизи, помутневшие, губы растягиваются в улыбке: «Не-а» говорит Марк. Джекс, рыкнув, повалил парня на диван и внезапно приступил к вылизыванию шеи. Голова Туана закидывается, Ван очень близко к эрогенной зоне, и когда доползает до неё своим языком, стон срывается до потолка и обратно, а пальцы сжимают каштановые волосы.       Продолжая изучать шею, чередуя нежные поцелуи с укусами, Ван опускался ниже, медленно, вызывая у Марка стоны всё чаще, заставляя его прогибаться и просить большего.       — Вали в душ, — неожиданно говорит Марк сквозь стоны и пытается спихнуть парня с себя, игнорируя дрожь в теле.       — А сам-то? — возмущаются сверху, ну никак об этом он не думал, в голове вообще не те мысли, вот честное слово.       — Окей, я пошёл, — Туан своим изворотливым тельцем выбрался из-под парня, внезапно обламывая, но обещая вернуться.       Соображал Ван медленно, а потому успел охренеть от такого поворота, но потом всё стало на свои места, ну почти: Туан должен быть под ним, а не под душем.       К счастью, Иен понимал в какой ситуации оказался, а потому старался как можно быстрее закончить все процедуры. Мгновенным этот процесс назвать, конечно, нельзя, но ведь он и не планировал, что поход к другу с бухлишком обернётся сексом с парнем из сна.       Вышел Иен уже готовый, во всех смыслах этого слова, в одном только полотенце на бёдрах, но и оно вскоре улетит в неизвестном направлении. Джексон встретил его шикарной позой, подперев голову рукой и выставляя одно колено вверх, так и хотелось добавить табличку с надписью «Just Relax», это немного улыбнуло. Несправедливо, вроде, он весь уже голый, а парень перед ним ещё в трусах. Но эмоции быстро сменились, когда Ван потянул Марка на себя и, всё-таки скинув последнюю вещь, мешающую рассмотреть всего, такого прекрасного парня перед ним.       Горячие губы Кайе просто сводили с ума, дыхание снова сбилось, а возбуждение становилось всё сильнее, когда их тела соприкасались, не осталось почти никаких преград. Джексон опускался всё ниже, на грудь, рёбра, что выпирали от того, как сильно Туан прогнулся в спине, подаваясь навстречу жарким прикосновениям, Марк отбросил прочь все мысли и полностью наслаждался процессом. Джексон развёл ноги парня и, опустившись ещё ниже, провёл языком по стволу, поцеловал головку и, проведя ладонью по раскрытому бедру, вобрал в рот, не глубоко, но Туан уже подрагивал от нетерпения и приятных ощущений. Языком Ван пользовался умело и вбирал член всё глубже, плотно обхватывая ствол губами. Большой практики в этом деле у Джексона не было, а потому глубоко заглотнуть он не рискнул, но Марку уже от таких действий сносило крышу. Свободной рукой Кайе сжимал свой член через трусы и проклинал эту дурацкую ткань, которую немедленно хотелось стянуть и откинуть восвояси.       — Хватит, — говорит Марк на выдохе и тянет парня на себя, ибо чувствует скорую разрядку.       — М? — спрашивают у него, выглядывая из-подо лба, но Туан не такой слабый, как хилый, он умудрился притянуть сильное тело к себе ближе, обхватывая ногами торс и на ухо прося большего.       — Понял, — молвит Джекс, приставляясь, пристраиваясь, чуть не забыв перед этим трусы стянуть. — Может, уже поцелуешь, а?       — Ты дурак? Где смазка, где презики, куда ты там целишься? — негодование скорее в словах, чем в голосе, и Марк услужливо пихает флакончик в руки Джексона.       — Презик на мне, смазка в руке! — гордо отвечает Джекс на недавний вопрос.       — Так используй её, блять, — зло советует Иен. А то, видите ли, лезут к нему, как к бабе.       В голове крутилось множество вариантов, как ответить, но Ван решил действовать. В конце концов, сейчас всё в его руках: смазка, Марк, дальнейшие развитие и развязка событий. Смазав Туана, парень ввёл в него сразу два пальца, от чего второй сжался и болезненно зашипел. Не то что бы было капец как больно, но приятного в этом ничего нет, определённо. Когда два пальца уже входили достаточно свободно, Джекс добавил третий, при этом целуя юношу, только не в губы, и что-то шептал, просил расслабиться, говорил, как сильно он сейчас хочет его оттрахать, чтобы он извивался и стонал, как сучка. Какие там милости? Марка это безумно заводит, ради этого, пожалуй, он и пригласил сюда Джексона. А теперь наслаждается процессом.       Теперь уже Кайе на спокойных правах мог пристраиваться, как ему удобнее, пользуясь расслабленностью парня, которому несколько раз подряд по простате проехался, чтобы умничал меньше. Входит до одури медленно, зато горячительно, предвкушать есть что, Туан же заметить и рассмотреть успел, что там у Джексона за мелкий, и снился-то неоднократно, так вот, на секундочку, нифига он не мелкий, он огромен, и Марк там скулит тихонечко, поёживаясь временами.       — И чего ты? — спрашивает шёпотом Ван.       — Сам виноват! — указывает Иен взглядом на мелкого-не мелкого, а потом тут же разгибается, ибо Джексон снова изловчился под нужный угол, видимо, натренировался уже в сновидениях.       — Так-то лучше, истеричка.       — Меньше говори, — как-то не совсем убедительно стонет Туан, но второй поддаётся и всё-таки начинает действовать.       Джексон делает движения, именуемые «туда-сюда», а Марк поддакивает ему своими «ох» и «ах», вдохновляет ведь на темп сверхбыстрый.       — Уху-у! — орёт на каком-то моменте Туан, забываясь.       — Ты чё, на карусели сейчас? — интересуется обалдевший и заржавший Джекс. — Ау! Глаза открой!       Руки Туана, заведённые за голову, с силой сжимают и входят резко и так же резко выходят, а затем снова входят. И выходят. Резко.       Джексон в таком ритме чувствует, что скоро до финиша дойдёт, он думает, что полезно будет Марку сообщить…       — Догоняй, Марк! — кричит он.       — Бегу, Винни! — заржал в ответ тот, а потом ойкнул, потому что опасно ржать с членом в заднице, а потом снова заржал.       Ну вот, весь настрой кончить сбился… Оно и к лучшему, Джекса на дольше хватит, Марк будто знал!       — Не то имя, Марк! — возмущается Джекс и переворачивает парня спиной к себе, притягивает бёдра, трётся членом меж половинок, но не входит, дразнит. Затем берёт Туана за волосы и тянет на себя, а тот сразу же поддаётся ему и, прогибаясь, вжимается в его грудь спиной, запрокидывая голову, подставляя шею под поцелуи.       — Ты можешь кричать что угодно, но стонать будешь только моё имя, — шёпотом в ухо, и тут же кусает мочку, а затем проходит языком от неё до основания шеи, гладит низ живота, но к возбуждённому члену не прикасается.       — Трахни меня, — Марк правда хотел и старался, чтобы это по-сучьи прозвучало, но получилось, скорее, пискляво и как вопрос.       — Трахни меня, кто?.. — Джексон в опасной близости от члена Марка.       — Джексон, — и вот снова прозвучало как вопрос.       — Да ты Винни сексуальнее кричал!       Туан с натянутыми волосами, на секундочку, закатил глаза к ночному небу и горестно вздохнул.       — Трахни меня, Джексон, — надоело ему. И получилось это настолько пошло и низко, что Ван и сам не заметил, как его мурашки подтолкнули снова войти наполовину в податливое тело.       Из Марка воздух выходит с каждым толчком Вана, а обратно не заходит, кислорода не хватает, и туман в голове становится всё гуще. Эта проклятая игра, в которую они втянули друг друга заводит и, как бы каламбурно не звучало, сближает. С какого-то момента это переросло из «просто потрахаемся» в «сделай мне очень хорошо, чтобы я запомнил».       Он локтями упирается в постель, а голова на подушке, которая благополучно заглушает стоны. Всё тело липкое, руки Джексона везде, ласкают, давят, царапают, а у Марка только одно желание — не заканчивать. Ни сейчас, ни завтра, потому что отобрать у себя удовольствие чувствовать такое при каждом сексе, то же самое, что забрать самое любимое и желанное, когда оно так надо.       Парень прогибается, а колени расползаются в стороны, от быстрых точных толчков, чувство реальности потерялось где-то на грани оргазма, который вот-вот накроет волной обоих.       Марка первого в этот раз, Джексона правда на дольше хватило, Иен просто позволил добивать своё тело ещё целую вечную минуту. Ему даже к себе прикасаться не потребовалось, лёгкого трения об диван хватило, ведь его приплюскивало сверху чем-то тяжёлым, но очень сексуальным и горячим, аж плавило по поверхности.       Он плюхается животом вниз, совсем нехотя дышит, ибо лень, только выходит очень жадно, ибо где же всё-таки воздух? А его нагло разворачивают на спину, заставляя на себя посмотреть.       — Может, уже поцелуешь, а?       Марк не слушает. Вот ещё. Зато глаза послушно прикрывает. Якобы намекает. Давай сам. Я ленивый.       Джексона разрывает изнутри от множества эмоций. Удовлетворение, некая радость, эстетическое блаженство и ещё, где-то пока что на границе сознания, зарождающееся чувство влюблённости, не с первого взгляда, а с первого секса, довольно романтично. Не сумев сдержать это всё в себе, Кайе притягивает парня ближе и кусает в предплечье, сильно, Марк даже дёрнулся от неожиданной боли, но ничего не сказал. Ладонь скользнула по хребту, от снования шеи и дальше вниз, доходя до копчика и даже немного глубже, а затем снова вверх. Туана начало потряхивать, а вдохи застревали где-то в горле, чёрт бы побрал эти умелые руки. Но когда губы Кайе присосались к месту укуса, а затем выше, ниже, немного вбок, оставляя засосы, а потом языком вверх, словно рисуя какие-то узоры, и шёпотом в ухо:       — Красивый.       Это специально продуманная философская мысль или случайность сказанного? — спросил БЫ Марк, если бы был в состоянии говорить. Или хоть дышать. А то так лишь скупое «м-м-м» в ответ.       — Эй, скажи что-нибудь, — просит Джекс. Не хотелось навязываться, но хотелось слышать голос этого парня. Проще говоря — фиг ему, а не сон.       — Спасибо, — отвечает Иен и утыкается носом в тёплую шею, в которой сумасшедше билась артерия.       — И всё? — Джексон одной рукой шлёпнул себя по лбу, а другой Марка по заднице. — Где же хотя бы «ты тоже ничего»?       — Ничего? — Марк приподнимает голову, сталкиваясь взглядами. — Ничего… Ты чертовски сексуален, и это очень слабо сказано.       — Ты поэтому согласился сиюсекундно переспать со мной?       А Марк вот не знает, как ему ответить, чтобы не показаться психом: нет, я тебя давно знаю, полгода точно, ты мне снился, и да, точно ты, и трахались мы с тобой неоднократно, но это так, к слову — не прокатит.       — Джексон, ты к гадалке шёл? — сам-то он именно из-за сна, может, это — та самая нить, за которую нужно тянуть? — Может, это просто судьба?       — То есть, ты не часто вот так падаешь на незнакомых парней и уводишь их к себе? — усмехнулся Ван и медленно перевернул парня на спину, а сам лёг сверху.       Шутка была понята, но всё равно как-то немного обидно что ли, но ровно до тех пор, пока Джекс не разводит его ноги в стороны, пристраиваясь удобнее.       — Не часто, зато очень метко, не считаешь? — облизнул губы, соблазнительно так, словно дразнится. И ведь получается, Кайе снова заводиться начал. — Иди я уже поцелую тебя, ненаглядный мой.