Дитя Самайна

- Зару! Зару, ты посмотри, какая поразительная беспечность! – звонкий голос прокатился по улице волной. - Ну чего тебе, наглая ты пикси? – сонным, недовольным тоном спросил мужчина, однако сонливость мгновенно слетела с него, стоило ему увидеть картину перед собой. – О! Ого… Не думал, что современные люди так… ммм… поглупели. Маленький ребенок, лежащий на пороге дома, тихонько заплакал. - Ой, лапочка моя, не плачь, тише-тише! Твои родители глупые, неразумные, а если бы на него наткнулись Гончие? Дитятко мое, не плачь, - запричитала над ребенком фейри, подхватывая младенца на руки. – Какая возмутительная небрежность! Сейчас ноябрь месяц, а если дитятко заболеет? Зару, бесчувственный ты чурбан, отомри немедленно! - Кару, сестрица, я просто поражен человеческой глупостью. Ребенок ведь маг, ты же чувствуешь? А я думал, что маги помнят, почему нельзя оставлять детей на улице в Самайн. И вообще, отцепись от дитятки, ты его задушишь. - Зару, не будь таким занудой! – девушка обиженно надула губы, но все же передала ребенка мужчине. У того сразу же пропало недовольное выражение лица, резкие, хищные черты смягчились, даже клыки перестали выглядеть так угрожающе. - Солнышко мое, лапочка, иди сюда. – улыбка фейри стала умиленной, мужчина сразу как-то расслабился. – Кто же твои беспечные родители? Как это они оставили такую кроху на улице в Самайн? Кару усмехнулась. Слабость всех Фейри, дети. До десяти лет любой ребенок вызывал у фаэ приступы умиления и любви, даже жестокие слуа и Охотники смягчались. Вопреки легендам, просто так детей фаэ не крали. Однако в Самайн, в ночь духов, оставить ребенка на улице… Да родители буквально подарили его Духам! - Зару, Зару, мы ведь его заберем? Родители сами отказались от него, они ведь живы, но далеко. Зару, в Ши уже столько столетий не было детей-магов. Зару, Зару, Зару! - Помолчи хоть немного, Кару! Разумеется, мы его заберем, дитятко нельзя здесь оставлять! – мужчина слабо огрызнулся, тут же расплываясь в улыбке. – Он родителям явно не нужен, так что в подмене смысла нет. - Зато представь, как нам все завидовать будут! Ребенок-маг! Наша прелесть, лапочка, птенчик… - заворковала фаэ, вновь склоняясь над ребенком. Тот открыл зеленые глаза и протянул ручки, хватая девушку за рыжие пряди. - Ма! Кару застыла на пару мгновений, а потом рассмеялась. - Да, лапочка моя, солнышко, котенок! Слышал, Зару? Он назвал меня мамой. Счастливый смех фейри поднялся к небесам, пугая мелких духов. - Ночь еще не кончилась, Кару, мы все еще можем повеселиться. - Но ребенок… - Никто из Нас ему вреда не причинит, тем более, все будут знать, кто его нашел. Охота уже завершена, всадники скачут домой. - Ну ладно. – девушка тяжело вздохнула и вытащила пряди из рук ребенка. – Мы ведь должны навестить еще пару семейств. - Угу. Собственное предложение мужчине тоже не слишком нравилось. Попробуй потом выцарапай ребенка от всадников. Те вцепятся в него, как и любые фаэ. Дети у фейри были общими, на своих и чужих не делились. Никто из них не причинит вред ребенку, будет защищать и оберегать. Но с возвратом будут проблемы, это да. - Хотя я бы хотела посмотреть на Сирина. Эта надменная задница… Интересно, как он отреагирует на ребенка? Зару издал смешок. Сирин, глава охотников, возглавляющий Охоту в отсутствие короля, был самой настоящей ледышкой. Высокомерной, надменной ледышкой. Все попытки растопить этот айсберг проваливались раз за разом. Однако детей они еще не пробовали. - Не волнуйся, дорогая, я обязательно покажу тебе его лицо. *** - Сирин, вы ведь все равно возвращаетесь в Ши, я прав? - Верно. – холодный голос охотника буквально замораживал воздух. - Тогда ты не мог бы временно присмотреть за ним? Нам с сестрой нужно выполнить еще пару дел, а доверить такое сокровище больше некому. Фаэ приподнял серебристую бровь. Остальные охотники за спиной тихо зашептались. Рыжий фейри очень редко просил о помощи, был довольно ленивым и равнодушным. Что ОН мог назвать сокровищем? Гриммы вели себя странно, повизгивая и подпрыгивая. Они вились вокруг мужчины в зеленых одеждах, обнюхивая сверток у того в руках. Зару терпел это несколько минут, дожидаясь ответа, но не вытерпел и низко зарычал, прижимая к себе сверток сильнее. Псы обиженно заскулили и отошли в сторону, все еще вытягивая шеи в сторону недовольного сида. - Ладно. За кем мне надо присмотреть? Лицо мужчины на несколько мгновений исказилось, и он с явным трудом передал сверток охотнику. - Я заберу его… как только вернусь. - рыжеволосый фаэ пропал с тихим щелчком, оставляя охотника с годовалым ребенком на руках. Сирин недоуменно посмотрел на завозившегося на руках сонного малыша. Ледяная маска дрогнула. Всадники с удивлением увидели дрогнувшие уголки губ. В исполнении Сирина это могло считаться полноценной улыбкой. Ярко-фиолетовые глаза потеплели. - Отправляемся в Ши. В голосе уже не было арктического холода, он стал мягким и теплым. Как и любой фейри, Сирин не мог оставаться равнодушным к детям. А настолько маленькие, да еще и маги, не появлялись среди них уже очень давно. - Глава, это… ребенок? – Один из охотников подошел поближе и удивленно распахнул глаза. Жесткие черты лица мгновенно поплыли, пряча чешую и клыки. – Какая прелесть! Узкая ладонь с тонкими, когтистыми пальцами аккуратно прикоснулась к ребенку. Тот сонно открыл глаза и улыбнулся. - Нокаут, как говорят современные люди. Охотники тихо рассмеялись, глядя на поплывшего главу и товарища. Впрочем, сами они ощущали себя не лучше. Их магия просто не могла враждебно относиться к детям, усиливая желание защищать и оберегать. Переход в другую реальность произошел легко и быстро. Фаэ, подстегнутые собственной магией, стремились как можно скорее оказаться в своем замке. Спешившийся Сирин зарычал на подошедших слишком близко всадников. - Успокойся, Глава! – братья-близнецы синхронно подняли руки. – Ты же знаешь, мы не можем причинить вред малышу. Мы тоже хотим на него посмотреть, не будь курицей-наседкой. Дай и нам поворковать над ним. Фейри замер, возвращая себе контроль над разбушевавшимися эмоциями, и буквально через силу отдал ребенка старшему из братьев. Те мгновенно заулыбались и действительно заворковали. - Какая прелесть! Глядите, какие у него глаза! Зеленые, ведовские, а как сияют. Точно сильным магом будет. Где же Зару и Кару достали такое сокровище? Охотники загалдели, перестав напоминать собой ходячие ледяные статуи. Вертящиеся под ногами гриммы то и дело пытались как минимум облизать ребенка, но фейри были явно против подобных знаков расположения. Сирин оглядел шумную толпу, сидящую в одном из залов. Ребенок сидел рядом, восторженно копаясь в теплых мехах и что-то пищал, вызывая на лицах охотников улыбки. Гриммы все-таки умудрились подобраться поближе, и теперь лежали между фейри, стараясь как можно ближе оказаться к ребенку. Сам Фаэ ощущал странное умиротворение пополам с ревностью. Ребенок вызывал настоящее умиление, теперь Сирин прекрасно понимал, почему Зару с такой неохотой передал ребенка ему. - Котеночек! – Рай тихонько замурлыкал, буквально свернувшись в клубок. Длинные, шелковистые волосы рассыпались по шкурам. – Котеночек, интересно, а как тебя зовут? - Действительно! Какие беспечные родители оставили такую прелесть на улице? А если бы Зару и Кару его не нашли? Сейчас же холодно, для человека это очень плохо! Сирин нахмурился. Верно, ребенок был слишком легко одет, его грели чары, наложенные Зару, но если присмотреться… - Какая тварь оставила ребенка на морозе? Охотники замолчали, пережидая вспышку гнева Главы. Ребенок мгновенно отреагировал на перемену настроения и заплакал. Тяжелая, душащая магия всадника мгновенно успокоилась, а глаза стали виноватыми. - Прости-прости, котеночек, не надо плакать, ну. Тихо-тихо. Голос фейри звучал успокаивающе. - Ветер горы облетает, Над горами солнце тает, Листья шепчутся устало, Гулко яблоко упало; Подломился стебель мяты Желтым яблоком примятый, Месяц солнце провожает, По цветам один гуляет. Охотники замерли, боясь спугнуть момент. Сирин очень редко пел песни, а уж услышать в его исполнении колыбельную… И ведь никому не расскажешь – не поверят, что жесткие, надменные черты лица могут смягчаться, что ледяной голос может звучать настолько мягко и нежно. Ребенок, убаюканный голосом фейри, задремал. - Рейвон, Мирт, Сапфис. – по губам Сирина скользнула ядовитая улыбка. - Конечно, глава. – на лицах охотников появилось предвкушение. Разумеется, они найдут тех, кто посмел просто так выбросить ребенка. И конечно же проследят, чтобы откат ударил со всей силой. *** - Сирин. - Зару. Тишина становилась очень неуютной. Охотники прекрасно понимали, что рыжеволосый фаэ заберет ребенка, вот только отдавать такую прелесть им не хотелось. Наконец старший охотник тяжело вздохнул и с искренним расстройством передал малыша Зару. Фиолетовые глаза с жадностью и ревностью наблюдали за ребенком. - Мать уже знает. Да и леди Моргана решила лично посмотреть на малыша. Охотники печально вздохнули. Под таким контролем захапать себе ребенка хоть на пять минут не представляется возможным. *** - Ару! Ару, лапочка моя, иди ко мне! - Фиг тебе, никуда я не пойду. – восьмилетний ребенок аккуратно бежал по лесу, весьма профессионально прячась среди деревьев. Мама у него была очень хорошей, и Арудар очень ее любил, но иногда она перегибала палку. - Солнышко мое, послушай маму: тебе там делать нечего! Лучше иди ко мне, я такое милое платье нашла, оно прекрасно подойдет под твои глаза. - А ничего, что в платьях ходят девочки? – пробурчал он себе под нос. Спрятаться от мамы было сложно, однако на сей раз дядя Зару встал на его сторону и спрятал от магического поиска. Наконец голос матери перестал звучать так близко. Лес начал редеть, и мальчик вышел к огромному, мощному замку. Даже больше, чем у мамы Дану или леди Морганы. - Ой, собачка! – Ару улыбнулся, разглядывая гигантскую, больше похожую на медведя, собаку. Та сначала подозрительно заворчала, но, принюхавшись, радостно замахала хвостом. - Мама и дядя Зару не разрешают мне завести такую. – пожаловался мальчик в пустоту. Гримм в ответ возмущенно гавкнул. Потом он присел, и, толкнув мальчика под колени, уронил себе на спину. Ребенок рассмеялся, чувствуя, как пес гигантскими прыжками движется в сторону замка. Испуга он не испытывал. В Ши не было ни одного существа, способного причинить ему вред. - Кого ты принес к нам, Риз? – холодный, ледяной голос ударил плетью. Мальчик поднял глаза и встретился взглядом с фиолетовым сиянием. - Какие красивые! Лицо мужчины дрогнуло. Тонкие, резкие черты лица перестали напоминать камень. - Котеночек? *** Хэллоуин, 31 октября 1996 года - Итак, мои дорогие ученики! Я искренне рад вам сообщить, что два любящих сердца решили связать себя узами брака. Мистер Гарри Поттер и мисс Джиневра Уизли! Зеленоглазый парень за столом Гриффиндора нехорошо сощурился. - Директор Дамблдор, я не давал своего согласия на этот брак. Более того, он невозможен. - Гарри, мальчик мой, это все ради твоего блага. – улыбка старого мага стала ласковой, отеческой. - Тем более, что как твой опекун, я имею полное право заключить подобный брак. - Директор, я вам повторяю: брак невозможен. Я люблю совсем не Джинни, мое сердце принадлежит не ей. Более того, я уже заключил брак по всем правилам магии. – улыбка Избранного стала ехидной, зеленые глаза вспыхнули колдовским огнем. Лицо Дамблдора мгновенно закаменело. - В таком случае, мне бы очень хотелось познакомиться с твоей женой. На лице Поттера появилось странное выражение. - Вы уверены, директор? Вы точно хотите впустить мою половинку в Хогвартс? Чистокровные слизеринцы и некоторые профессора начали беспокойно переговариваться. Формулировка, использованная Поттером, слишком уж напоминала форму приглашения Друзей в дом. - Разумеется, я буду рад увидеть ту, что покорила твое сердце. В следующее мгновение Гарри Поттер расхохотался. Снаружи ударила молния. Раз, другой, третий. Послышался леденящий душу вой, следом раздался стук десятков копыт, хохот и визги. Скрежет металла, дикое ржание. По замку начали метаться тени, пламя свечей затрепетало. Раздался звук охотничьего рога. Замершие при звуках воя призраки начали метаться во все стороны. - Охота! Охота идет! Они вот-вот будут здесь! Скоро начнется погоня! Гриммы уже близко, Охота готовит свои клинки! Смерть неверным, смерть предателям несут всадники! Они все в крови, клыки их псов, клинки их мечей, мех их одежд окрашены в багровый! Преступившие свои клятвы будут убиты Дикой Охотой! Совсем рядом прозвучал серебристым колокольчиком звонкий смех, подхваченный десятком голосов. Безжалостный, бессердечный… прекрасный. - Вы сами пригласили их, директор! – в голосе Избранного звучало ликование, изумрудное сияние полностью поглотило его глазницы. – Вы сами пригласили Дикую Охоту под своды этого замка. Теперь не обессудьте, всадники не знают жалости. И судить они будут по своим меркам. Хотя, конечно с моим супругом вы познакомитесь. Лично. Голос был подобен сладкому яду, очаровывая своим звучанием. Зеленое пламя окутало юношу полностью, сжигая гламур фаэ. - Если метель в сердце поет, Ночь серебро тебе в жилы вольет, Если же нет… То тогда, человек, алым окрасится снег. Мурлыкающий, колдовской голос взвился над головами испуганных магов. - Что это значит, мистер Поттер? – голос Дамблдора потерял малейшие намеки на дружелюбие, став холодным и колючим. Высокий юноша с длинными косами улыбнулся, показывая белоснежные клыки. Браслеты на руках и ногах зазвенели, когда он перешел-перетек в середину зала. - Звонко и грозно рога поют, Гончие псы поднимают вой, В черный Самайн на охоту свою Собирается Двор Неблагой. Кровь на снегу, яростный лай, Кем тебе сбыться, сам выбирай, Выйдешь за дверь – пропадешь, так и знай, Нелюди правят в Самайн - Вспомните, директор, в какую дату вы оставили меня на пороге магловского дома. Ночь Самайна… О, нет-нет, не говорите мне, что это пережитки прошлого. – молодой фаэ замахал руками, расплываясь в улыбке. - Альбус, вы что же… Действительно оставили ребенка в ночь Самайна на улице? – резко севшим голосом спросил зельевар. Ответить директор ничего не успел. Двери Большого зала с грохотом распахнулись, впуская внутрь беснующихся коней. Зал сразу же заполонил гомон, смех и лязг оружия. Десятки горящих глаз распластались на полу. Всадники были красивы той самой дикой красотой, что присуща только магикам. Их не портили клыки и чешуя, когти или шерсть. Это был как раз тот случай, когда страх может быть невыразимо прекрасным. Холодный голос вспорол воздух ударом кнута. - И кто же пожелал украсть у меня супруга? Фиолетовые глаза сияли угрожающим светом. Фейри не был настроен на шутки, он был разгневан до состояния бешенства. Магия вокруг высокой фигуры хлестала и бурлила, по полу поползли морозные узоры. Фаэ очень трепетно относились к своим парам, и даже за намек в их сторону могли убить. - Дорогой. – зеленые глаза смотрели на бушующие потоки магии с самым настоящим восторгом, юноша пьяно улыбнулся, ощущая, как потревоженная магия штормом вздымается вокруг Хогвартса, сминая пространство и открывая проходы в Ши. - Котеночек. – мгновенно отозвался фейри, мягко и влюбленно улыбаясь Гарри. - Конечно, мне хотелось бы пробыть тут подольше, но вы предоставили нам такой шанс… Я просто не мог устоять. Вы сами нас позвали.