What a shame...

Хрум, хрум, хрум… Черные глаза смотрели раздраженно и откровенно угрожающе — звук раздражал просто невероятно, как и выражение лица оборотня, который напрочь игнорировал недовольство с его стороны, будто бы и правда ничего не замечал, что доводило еще больше. … хрум, хрум, хрум… Рука сама как-то непроизвольно дернулась, в желании придушить это блондинистое недоразумение, которое явно рыло себе могилу, при этом, кажется, даже не подозревая об этом. Черт бы его побрал, зачем он согласился, чтобы тигр купил себе что-то перекусить — кто мог знать, что он выберет что-то столь раздражающее! И как у него вообще получилось сохранить эту дурацкую пачку сладостей … хрум, хрум, хрум. — Что-то случилось? — наконец-то обратил внимание на него Накаджима, закусив один край шоколадной палочки и вопросительно смотря на брюнета. — Ты голоден? Злой тираде не дал свершиться приступ кашля, который заставил почти что согнуться пополам. Одна теплая рука тут же осторожно прикоснулась к плечу, а другая протянула платок — тут Рюноске мог позволить себе усмешку. Этот тигр, пусть и казался идиотом, иногда был довольно догадлив. А иногда нет. — Акутагава… — протянул Ацуши обеспокоенно. — Ты в порядке? — Не будь идиотом, — немного хриплым из-за кашля голосом ответил мафиози, выпрямляясь. Нашел о чем волноваться. На это парень не ответил, только немного нахмурился немного и — какое счастье для нервов хозяина Расёмона! — отложил пачку со сладостями. Теперь они словно поменялись местами — Ацуши смотрел на брюнета раздраженно, а сам Акутагава напустил на себя маску безразличия, хоть и видел этот взгляд. Рука тигра, которая все еще была на плече, показательно стряхнула с плеча невидимую грязь с белой рубашки парня. И правда, на идиотизм похоже. Несколько секунд упрямых — со стороны оборотня даже был немного обиженный взгляд — переглядыванний и тонкие, почти холодные губы сминают теплые, податливые, раздвигая их языком. А сам Накаджима… и не думал особо сопротивляться, даже когда его с силой вдавливают в стену позади. Наоборот, свободной рукой зарывается в черные волосы, оттягивая их. Странные у них взаимоотношения — непонятно то ли ссорятся и сразу мирятся, то ли мирятся и моментально ссорятся. При чем все это из-за каких-то пустяков. Хотя вряд ли они это все прекратили бы… Укусить несильно губу, чтобы сделать поцелуй еще более глубоким и еще мокрым На вкус тигр немного сладкий, с послевкусием молочного шоколада — похоже, именно такими на вкус были те сладости, которые с таким аппетитом тот ел до этого. — Как же… — выдохнул Акутагава, отрываясь на несколько мгновений от теплых губ и скользя вниз по подбородку, шее. –…бесит… — укус в основание шеи и тихий стон на ухо. — … это умение раздражать чем-то столь незначащим, — вконец выдохнул в брюнет, на несколько секунд застывая и наслаждаясь видом покрасневшего, с опухшими губами и осоловевшими глазами Ацуши, который уже сам тянулся за новым поцелуем. Обстановка, как и место, явно не была самой располагающей к подобному — они даже не вышли с здания, где у них было очередное задание, стена была не особо гладкой, из-за чего царапала спину, и очень холодной, что создавало разительный контраст. Верхние пуговицы белой рубашки уже расстегнуты, а сама рубашка вытянута из-за штанов, а живот, бока и ребра сжимают, гладят холодные руки, вызывая у блондина приглушенные стоны, которые были точно музыка для Рюноске, который уже был готов, хотел взять парня тут и немедленно. — Хе~ей, чем вы тут занимаетесь? — прозвучал отвратительно знакомы голос со стороны угла, заставляя парней отшатнуться друг от друга, что в случае с Накаджимой было несколько проблематично ведь сзади была стена. — Д-Дазай! — невероятно краснея и даже начав заикаться, восклицает блондин. — Что ты здесь делаешь? — более четко, холодно и зло спрашивает Акутагава, но вот порозовевшее лицо портило все впечатление. — Ох, вы задержались, а потом я услышал странные звуки и решил проверить не случилось ли что, — протянул Осаму, хитро щурясь и с удовольствием смотря как Ацуши становится еще более красным, хотя, казалось, больше некуда, и который, заметив это, спрятал лицо в ладонях, а потом и вовсе уткнувшись лбом в стену, чтобы не иметь даже возможности видеть Дазайя. Было ощущение, что горело не только лицо, но и уши, и шея… — Прочь, — тихо прорычал на подобное брюнет, а полы плаща опасно зашевелились, выдавая степень бешенства его обладателя. — Ох, зачем так грубо? — притворно-виноватым тоном произнес бывший мафиози. — Ну что же, раз я убедился, что у вас все в порядке, то я, пожалуй, пойду… — помахав рукой на прощание, сказал забинтованный и быстро скользнул за угол, избегая атаки Расёмоном, при этом тихо посмеиваясь. — Убью!