Восемь правил искусства фальшивых ошибок

       — Ты безответственный. На лице Кларка добродушная извиняющаяся улыбка, которая прячет то, что творится внутри. — Идиот. На самом деле это сложно. Кларк нечасто позволяет себе это, раз в два-три месяца. — Бесполезный фермерский супермальчик. Первое правило искусства фальшивых ошибок: никто не должен пострадать. — Твои глупые действия привели к обрушению моста в Дубае. Второе правило искусства фальшивых ошибок: последствия надо устранить. Мост Супермен уже починил, но низкий злой бэт-рык звучит саундтреком к качественному порно. — Если бы ты был моим Робином, я бы заставил тебя снять плащ. Третье правило искусства фальшивых ошибок: Бэтмен должен рассердиться настолько, чтобы сбросить покров равнодушия. Снять плащ, костюм — всё. «Бэтс, как ты наказываешь своих Робинов?» Супермен невозмутимо скрещивает руки на груди. «У тебя есть специальный бэт-ремень со стальной пряжкой?» Супермен улыбается шире. Ставит ли Бэтмен своих Робинов на колени? Нет. Поставит ли Бэтмен своего Супермена на колени? Ответ тот же. «Если слов мало, ты можешь выпороть меня». Улыбка становится неестественной от захлёстывающих воображение сцен. Брюс яростный и громкий, когда отчитывает его. Во время секса Брюс тихий, отстранённый, выполняющий запланированные действия. Словесная порка никогда не заканчивается в постели — жаль. Кларк открывает рот, чтобы возразить. Его запас продуманных манипуляций очень широк. Успокоившийся Бэтмен грозно стискивает челюсти, шумно втягивает воздух сквозь узкую щель между плотно сжатыми зубами. Выдыхает, голосовые связки колеблются, и Кларк предвкушает новую дозу. Он знает весь арсенал эпитетов, довольно однообразный. Кларк предпочёл бы что-то действительно хамское, резкое, как свистящий удар ремня. — Бестолочь, — грубо рявкает Брюс, наверняка прожигая его взглядом, сейчас скрытым белёсыми визорами маски. Четвёртое правило искусства фальшивых ошибок: Бэтмен не должен заподозрить. Если заподозрит — всему конец. Такое Бэтмен не простит, ведь Супермен поступает безответственно и недостойно. Его действия рассудочные до сотой доли дюйма и безответственные, ну, знаете, для правильного бойскаута и спасителя человечества, но всех суперсил недостаточно, чтобы отступить. В пещере немного сыро и прохладно, но сейчас для Супермена, который вообще нечувствителен к температуре, каждый атом вокруг вибрирует и разгорается, полыхает, взрывается. Бестолочь. Хорошо, что Супермен не краснеет, но ему впрямь жарко. Лицо горит в невидимом пожаре. Бестолочь. Да, пожалуйста, ещё. Не останавливайся, Б. — Это невежливо, — просчитанно одёргивает он Бэтмена. Пятое правило искусства фальшивых ошибок: не показать, как ему это нравится. В самых жарких фантазиях Брюс (Бэтмен) трахает его, осыпая грязными ругательствами. Сняв (не сняв) костюмы. — Это правда, — хрипло рокочет Бэтмен, встав близко и вытянув шею так, что между их губами и палец не просунуть. Шестое правило искусства фальшивых ошибок: не стонать и не закрывать глаза. Не стонать. Не закрывать глаза. Контролировать возбуждение. Это невозможно контролировать, но приходится. Куда сложнее, когда отчитывают кого-то другого. Уолли часто попадается на язык Бэтмену — грязный, дерзкий, прямолинейный язык. Супермен всегда оказывается рядом и жадно ловит каждое слово, предназначенное не ему. Бэтмен очень жёсткий с Уолли, совсем не такой, как с Суперменом. — Ты безалаберный сверхсильный болван. — Ты переходишь границы. Кларк говорит ровно и дышит медленно, думая, обратит ли внимание стоящий так близко Бэтмен на его расширившиеся зрачки. Этим Супермен не может управлять, и это единственное, что способно его выдать. — Я? Обрушение моста в Дубае, обвал балкона в здании Метрополисской оперы, пять срезанных тепловым зрением вышек сотовой связи в Готэме, разлом эстакады в Нью-Йорке — и это только на этой неделе. Всего этого можно было избежать. Твоя работа крайне неудовлетворительна. Ты действуешь неосмотрительно и взбалмошно. Возможно, в последнее время чаще, чем раз в два-три месяца. — Я устал подтирать за тобой дерьмо! Это что-то новенькое, и Супермен на мгновение опускает веки. Его мгновение для человека — неделя. «Я устал подтирать за тобой дерьмо!» — Бэтмен хватает его за шею, разворачивает, толкает к одной из влажных тёмных стен. «Я устал подтирать за тобой дерьмо, бестолочь!» — рычит прямо в ухо, мажет губами по коже. «Кретин. Болван. Идиот. Деревенщина!» Де-ре-вен-щи-на. Он открывает глаза, смотрит чуть сердито и с укоризной. Сердце, уже ускорившее ритм, бухает в груди, но у Бэтмена нет суперслуха. Деревенщина. Кларк хочет это услышать. — Если ты не остынешь, — холодно заявляет Супермен, — мне придётся вымыть тебе рот с мылом. Скрип зубов Бэтмена почти оглушает. — Настоятельно советую взять отпуск, Супермен. Сейчас тебе будет лучше вдали от больших городов. Ты же привык к ферме. Деревенщина. Попался. Безупречно заточенный топор палача падает на тонкую шею смертника. Кларк смакует слово целиком, по слогам, по буквам, впитывает звуки и незаметно облизывает пересохшие губы. Деревенщина. Боже, да. Дер-р-ревенщина — раскатистый бас Бэтмена, как тройная доза эндорфинов. Лучше было бы — тупая деревенщина, однако за эти рамки Бэтмен не выходит никогда. Кларк извиняется торопливо искренне и «как насчёт», но Брюс отворачивается и уходит к мониторам. Седьмое правило искусства фальшивых ошибок: не переставай совершенствоваться. Когда-нибудь он выведет Бэтмена настолько, что тот не выдержит и сорвётся: лицо в каменную стену, бесцеремонно сдирающие костюм пальцы в чёрных перчатках, шорох крыльев летучих мышей. Деревенщина. Когда-нибудь обязательно, а теперь Супермен летит домой, обдумывая план на следующую неделю. Восьмое правило искусства фальшивых ошибок: умей вовремя притормозить, иначе останешься ни с чем. Деревенщина. На сегодня хватит. Ему будет о чём помечтать до новой экзекуции.