Куча пепла.

Страх. Страх всему виной. Он заставляет нас совершать необдуманные поступки, отступать от своих идеалов, становится стеной на пути достижения к мечте… Именно страх пробежал сейчас по позвонку электрическим током, заставляя скручиваться тугим жгутом органы, заставляя что-то непонятное подняться прямо из нутра, и встать перегородкой в горле. У меня пересохло во рту от волнения. Непроизвольно я судорожно сжал кулаки, а после разжал. Я боялся. Я боялся того, кого увидел в, буквально, нескольких метрах рядом с собой. Александр… Одно слово, а сколько воспоминаний… Все те же широкие шаги, уверенная походка, взлохмаченные черные волосы, льдисто-голубые глаза, надменная ухмылка, обнажающая белоснежные зубы, которые, когда-то, аккуратно прикусывали мочку уха, заставляли возбуждение скручиваться тугим жгутом в паху. Я помню, как губы черноволосого парня невесомо касались моих ключиц, пробирались все ниже, даря невероятное ощущение эйфории. Я помнил руки, так нагло гладящие во всех местах. Тогда было так стыдно, я постоянно краснел и прятал взгляд, где-то внизу, а Саша постоянно говорил: «Все на свое достоинство налюбоваться не можешь?». В те моменты хотелось его прибить, но сначала изнасиловать. Пройтись шершавыми подушечками пальцев по щеке, по груди с темными ореолами сосков, по выступающим кубикам пресса, а потом еще ниже и ниже. Хотелось брюнета, смотреть прямо в его глаза, в которых густился лед, лед Арктики, который прямо тогда с треском ломался, выпуская неудержимые кристально-чистые воды. Он врезался в мою жизнь и в меня, подобно метеориту, чтобы явить на свет мою душу, заставить забыться и сгорать в костре всепоглощающей страсти. Мы не любили друг друга. Мы лишь приятно проводили время. Тогда почему, когда я увидел его за руку держащего другого парня, так влюбленно смотрящего в его глаза, мне стало так больно? Сердце будто вырвали из груди и выкинули в помойку. В тот день я сорвался. Когда ко мне пришел Саша я закатил истерику, а дальше в ход пошли кулаки. Он был сильнее меня, в итоге, я лежал безвольным овощем, который хотел умереть. Я не знаю, как добрался до ближайшей больницы, в которой меня тут же истыкали непонятными проводками. Я быстро шел на поправку, но после того случая что-то во мне сломалось. Я переехал в другой город, располагавшийся в сельской глуши. Стал работать там кем-то вроде учителя, не зря же я педагогическое образование получал. Там было спокойно: ветер выдувал навязчивые мысли, кругом поля с растущими на них луговыми травами, которые своим запахом кружили голову. Еще там был лес, колючей стенкой отделяющий меня от прошлого. Мне это нравилось. Зря меня уговорили поехать на ярмарку в город. Глупо. Как глупо все получилось. И теперь я вновь вижу его и сжимаюсь от страха. Это непроизвольно, но ничего с этим не поделать. Мир тесен, так ведь, Саша? Я скрывался от тебя, хотя знал, что ты меня не ищешь. Он посмотрел прямо на меня, в его глазах отобразилось что-то странное. Я не знал, что после того случая, черноволосый искал меня. Объехал великое множество больниц и моргов. Нанимал частных сыщиков, искал в других странах. Голубоглазый не мог жить без своего белобрысого любовника, которого полюбил больше жизни. Он до сих пор не мог простить себе того, что он растоптал собственный смысл существования. Растоптал свою вторую половину души…

* * *

Два парня смотрели друг на друга и для них не существовало абсолютно никого, кроме них самих. Мимо проходили прохожие, задевающие их, толкающие, что-то говорящие, но этим двоим было все равно. Это было началом чего-то нового. Началом преодоления страха и чувства вины, на пути к безграничному счастью, а может и горю. Они возрождались из кучи пепла для того, чтобы вновь полюбить друг друга.