О любви и верности

Все разом обрело щепотку смысла, Чуть краски появились в сером мире. Когда рука дождя над городом зависла, А над Чудовищем укрытие стало шире. Глаза непонимающе смотрели На странного, стоял что позади, А капли мертво-дождевые не жалели Больного мальчика, что тоже нелюдим. Просила на меня не обращать внимания, Сама же чуть в сторонку отошла. А если честно, то уж нет желания С ним говорить. Поэтому ушла. А дождь все моросил, да моросил, Все чаще краски яркие видала, - Остановись, - он тихо попросил, А я безмолвно в радости рыдала. Хоть для обычных он и незаметен, А для меня столь важен, как никто другой. Когда в безумном и неровном свете, Всегда был рядом. Рядом был со мной. Все чаще избалованные люди, Всегда желают много дорогих вещей, А мне не надо было прям до жути, Красивых побрякушек, да любви ничьей. Теперь, когда я резко осознала, Что мальчик для меня так сильно дорог. А недоверие к нему теперь увяло, Запомнился тот день, когда был серым город. И вот, спустя без малого неделю, Опять пригнала тучи к нам судьба, Бежала я по лужам с ясной целью, Надежды вся душа была полна. Да так и не ошиблась, он стоит, Только пугающе улыбка виноватая была. На все вопросы скромненько молчит. Но выяснилось, жизнь почти прошла... На кладбище витал легонько ветерок, Да только что мне признаки природы? Мой внутреннего счастья голос смолк, Опять пришли на смену всему годы. Но что мне время, да людской поток? Ну не похожа я на них, и что такого? Все слезы не кончаются и, падая у ног, В душе опять живет бесчувствие немое. Люди стареют, а я всегда одна и та же. И не изменит время мое тело никогда. Старухи сухо: "А Чудовище все краше". А я лишь улыбаюсь, да и только... Иногда. Уж сколько поколений стариков я знала, Твою без имени могилу охраняя. А некоторых личностей сочувствие ковало, И помогали мне, Чудовищу, страдали. А я все жду, а годы все летят, Не зная, ожидать чего бы следовало, А новые все с места уж согнать хотят И говорят при этом: "Стройки здесь немало!" Я оглянулась, времени совсем не признавала, Сбиваясь в счете постоянно, поняла - Что кладбище старо, и променяли Его на деньги, стройка подошла. И начали могилы, да кресты сносить, А я сидела неподвижно до поры, Меня нельзя было согнать да упросить, Но выдворил меня тот гнев толпы. Я начала упрямо прорываться, Пока один, не оробев, вытаскивал тесак: "Коль по-хорошему не хочешь убираться..." И свет отныне навсегда померк в глазах. И с той поры пошла из уст людских в уста Как в форме сказки, но со смыслом верным: О девушке, в руках чьей власть над временем была, Но всю потратила она на преданность смиренно.