Я тебя люблю

Микки сидел в комнате, курил косяк и смотрел в пустоту. Было ощущение, что кто-то вонзил нож прямо в сердце. С болью и отчаяньем он вспоминал, то сранное письмо, которое пришло в дом Галлахеров два дня назад… Два дня… Неужели он не выходил из комнаты два дня? Но это не важно… Ты больше его не увидишь. Никогда. «И зачем этот придурок попёрся в армию?! Я же говорил, что он может не вернуться. » «Пропал без вести при боевых действиях». Микки знал, что скорей всего больше никогда не увидит Йена. Но почему-то с трепетом вздрагивал, когда на телефон приходила смска. Но это был не он. Страх. Раньше он думал, что ничего не боится. Но сейчас ему было по-настоящему страшно… И больно. Он боялся, что в дверь постучит Фиона и скажет, что Йена нашли мёртвым. Микки с ужасом представлял окровавленное тело, лицо ещё бледнее обычного и веснушки, которые так любил Милкович. Он ненавидел себя. Ненавидел за то, что не остановил Йена. За то, что так долго боялся признаться другим… И себе, что он гей. За то, что не мог проявлять свои чувства. За то как редко целовал Йена и всего пару раз сказал «я люблю тебя». Как бы много он сейчас бы отдал, что бы увидеть его улыбку, запустить руки в ярко-рыжие волосы, прикоснуться к длинным пальцам и бледному лицу. Как бы он хотел почувствовать тепло его тела, обнять и пролежать так до утра, слушая всякий бред, что он несёт. «Я люблю тебя». Йен частенько это говорил. А Микки почти никогда. Но почему? Он и сам не знал. Если бы всё можно было вернуть… Он бы говорил это постоянно. Каждый день, час, минуту… По щеке Микки пробежала слеза. Как же больно. -Я люблю тебя, рыжий…сука…я люблю тебя! — сказал он громко, ибо держать эту боль в себе было невыносимо. … — Я тоже тебя люблю. — раздался тихий голос. Микки обернулся. В двери стоял Йен.