С особенной жестокостью

— Мисс Ла Ру? — маленькая девочка постучала в дверь, приоткрывая её. Помещение гинекеи выглядело ровно так же, как и вчера: приглушённый свет свечей освещал небольшую комнату — место, где их каждый день обучали придворному этикету; прислужница королевы сидела за большим столом с массивными ножками из красного дерева. Тени падали на её лицо узорами скачущего пламени. Кларисса подняла глаза на вошедшую девочку. Внутри мисс Ла Ру бушевали противоречивые чувства. Что сейчас для неё было важнее — безопасность маленькой Талии Грейс — дочери мелкопоместного дворянина, — или собственная? — Здравствуй, Талия, — Кларисса выбрала второе. Она отложила гусиное перо, коим совсем недавно заполняла какие-то бумаги. — Сегодня у нас с тобой индивидуальное занятие, — прислужница прочистила горло, — пройдём со мной. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ. . . — Рейчел! — визг был слышен в самых дальних уголках замка. — Где ты опять прохлаждаешься?! Прислужница была вынуждена услышать в свою сторону тысячи проклятий и ругательств, прежде чем сумела выдавить, стыдливо пряча глаза вниз: — Да, моя Королева, — она сделала реверанс, опустив голову, тяжело дышать. В последнее время Аннабет Чейз — нынешняя Королева — была словно сама не в себе. Указания за указаниями, казни за казнями, да ещё и эти девчонки, коих они с Клариссой были вынуждены воспитывать. Обычно этим занимались другие гувернантки, но теперь Королева приказала это дело им двоим. — Позови Клариссу, — откликнулась Аннабет, разглядывая своё отражение в изысканном трюмо. Она была идеальна, в этом ни у кого не было и малейшего сомнения. Бледная оливковая кожа — ровно такая, которая должна быть у аристократки, — под которой текла, несомненно, голубая кровь; идеальный разрез глаз, аккуратный нос и пухлые алые губы. Всё было в ней идеально, кроме характера: Аннабет была донельзя избалованна своими — уже мёртвыми — родителями. Она была своенравна и капризна, именно поэтому она не хотела делить свой трон с кем бы то ни было. Рейчел кивнула, мигом удаляясь из покоев королевы. Она бежала со всех ног, не желая попасться под горячую руку госпожи. — Ла Ру! — она забежала в кухню, тяжело дыша от продолжительного бега. — Кларисса, хозяйка зовёт к себе! Стук каблуков о каменный пол нарушал тишину коридоров: девушки бежали со всех ног, не желая гневить Королеву. Они буквально ввалились в её покои, замечая, как Аннабет Чейз покручивает в руках стальной клинок, с безумием наблюдая за своим отражением в гладкой поверхности оружия. — Вы помните, — начала она елейным голосом, переводя безумный взгляд на только что появившихся девушек, — я говорила вам, что теперь вы будете обучать девочек? — она дождалась, пока те кивнут. — Ваша задача — привести их в темницы. Хохот разрушил застопорившуюся тишину и страх гувернанток. Королева смеялась, закатывая глаза, широко раскрывая рот. Кларисса и Рейчел понимали одно: больше девочкам не суждено увидеть белый свет. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ. . . — Мисс Ла Ру, куда мы идём? — Талия нахмурила тоненькие темные брови, остановившись на месте. Они с Клариссой уже дошли до темниц, и гувернантка в прямом смысле не знала, что делать дальше. — Моя маленькая милая девочка, — елейный голос раздался в темноте, заставляя Талию вздрогнуть и оглянуться по сторонам. — Не узнаёшь меня?! — зашипела Королева, хватая девчонку за горло, заставляя ту откинуть голову назад. Клинок блеснул в темноте, отражая свет факела в конце коридора, ведущего в темницы. — Не вырывайся, душка, — прошептала Аннабет, а затем захохотала, полоснув лезвием оружия по горлу девочки. Кровь брызнула фонтаном, Талия из последних сил пыталась сделать вдох, зажимая рану руками. Попытки были тщетны. — Перси! — взвизгнула Королева, призывая к себе слугу. Тот тотчас появился, готовый исполнить любой приказ. — Девчонку в темницу! Джексон кивнул, подхватив девочку на руки, стараясь сдержать рвотные позывы, когда взгляд наткнулся на кровь, бьющую из её шеи. Она стекала по нежной девичьей коже, попадая на его руки. Перси Джексону в этот миг казалось, что ему долго придётся отмываться от крови этой маленькой девочки, безвольной куклой повисшей у него на руках. Он обязан был исполнять приказ. Промчавшись по коридору — так, чтобы прийти туда раньше Королевы, — он ногой открыл дверь, ведущую в темницу; в нарушаемой лишь светом факелов темноте он пытался найти стол, куда ему нужно было положить девчонку. Деревянная поверхность столешницы уже через пару секунд бросилась в глаза, и Перси добежал до стола, аккуратно кладя девочку на него. — Покойся с миром, — тихий шёпот успел раствориться в воздухе за секунду до того, как в помещение вошла Королева. Она напевала какую-то песенку, то и дело покручивая клинок в руках. Такой безумной и чокнутой Перси видел свою хозяйку впервые. Видимо, она действительно, действительно сошла с ума. — Отойди, мой мальчик. Ты мне больше не нужен. Эти слова были для Перси словно предзнаменованием чего-то. Чего-то, что он сам не мог понять. Волнение сконцентрировалось в районе груди, но Джексон сумел сдержать маску безразличия и потакания и мигом исчез из темницы. Вскоре что-то должно произойти. И неизвестность пугала его. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ. . . Королева измарала белое платье кровью ещё тогда, когда впервые коснулась лезвием тела Талии. И сейчас, когда Аннабет стояла босиком на каменном полу, чистота одежды нисколько её не волновала. Единственное, чего хотелось сейчас — получить удовлетворение. Чтобы внутренние бесы ликовали от полученной жертвы, от вида человеческого мяса. — Наконец-то, — прошептала женщина, наклонившись над телом девочки. Ровный ряд желтоватых зубов королевы сомкнулся на девичьей щеке, вгрызаясь в нежную плоть. Кровь тоненькой струйкой вытекла из новой раны, когда Королева с яростью откусила плоть от лица девушки, сплёвывая ту на пол. Аннабет почувствовала во рту металлический привкус крови. Смех снова раздался в темнице, прежде чем Королева вновь достала клинок. Она мастерски обращалась с оружием, прорезая нежную плоть маленькой девочки, марая сталь алой жидкостью, постепенно вытекающей из тела Талии. Аннабет ударила клинком в плечо девочки, пытаясь раздробить плечевую кость и хрящи, прорезая эластичные волокна мышц. Спустя некоторое время Талия оказалась без рук; ещё через несколько десятков минут — без ног. Такая участь ожидала каждую девочку, что приходила на занятия в замок. Королева всегда практиковала разные методы убийств: откусывания плоти от лица, рук и ног; расчленение, жестокие побои и сжигания; ходили слухи, что в дело шли даже иглы. В конечном итоге изувеченные тела маленьких девочек относили в королевский крематорий. Отцы и матери искали своих дочек, пропавших без вести. «Последний раз мы видели её, когда она вышла из нашей геникеи», — хором отвечала прислуга королевского дома, когда несчастные родители приходили к стенам замка. Страдания и несчастье накрыли дома более сотен людей. Вишенкой на торте стал Перси Джексон. Единственный прислужник Королевы мужского пола. Он был единственным любовником Аннабет, с которым она любила провести ночь-другую. У него не было выбора: для того, чтобы у родителей были деньги на еду, чтоб худо-бедно жить, он был вынужден исполнять любой приказ Королевы. Блеснуло в свете свечей острие клинка. Удар пришёлся прямо в район сердца, разрывая комок мышц, всё ещё яростно бьющийся даже тогда, когда остриё ножа глубоко вошло в сердце. Перси Джексон был изувечен сильнее всех: голубые глаза были безжалостно выколоты, вместо них зияли две пустые кровавые глазницы; аккуратный нос был отрезан, рот порван в обезображивающей лицо улыбке; с конечностей было срезано практически всё мясо, и вместо рук и ног со стола свисали окровавленные кости; живот был вспорот, и кишки длинной нитью свисали с тела умершего. Безумие накрывало Аннабет Чейз с головой. Единственный звук, раздававшийся в королевской темнице — безумный смех Королевы.