Иногда...

      «Все будет хорошо, Зен. Ты справишься!» — я продолжала мысленно повторять это, хотя он уже давно находился за кулисами.       И было гораздо больше ободряющих слов сказано накануне премьеры, и крепких объятий, сдерживающих его волнение, и сладких поцелуев «на удачу».       Мой милый Зен, я, наверное, переживаю больше, чем ты. Это не первая твоя роль. Твой опыт и твой успех гарантируют, что ты справишься, хотя в театре ошибки недопустимы.       Когда ты решился на этот эксперимент, я удивилась, но не противилась. Видела по твоим глазам, как ты хочешь эту роль, знала, что отговоры тебя только расстроят. Мне остается лишь молиться за тебя и ждать в вип-ложе твоего выхода на сцену.       Свет в зале погас, портьеры раздвинулись. Скоро, совсем скоро я тебя увижу. — Я немного опоздал, — в ложу незаметно вошел Джумин, напугав меня звуком своего голоса, и сел рядом. — Переживаешь?       Я удивилась, но не ответила, лишь нервно кивнула в ответ. Странно, что он вообще пришел. Ложа числилась за RFA, но кроме меня никто из ее членов так и не смог выкроить время, чтобы увидеть Зена в его первой значительной театральной постановке. И уж тем более я не ожидала увидеть здесь именно Джумина, который Зена, мягко говоря, недолюбливал. — О чем пьеса? — тихо спросил Наследник Трастового Фонда. — О любви и предательстве, — хотела было передать ему контрамарку, но он накрыл мои руки своими и приблизился к самому уху. — Как символично… — в его голосе звучала высокомерная насмешка. — Ты о чем? — чувствовать на своей шее его дыхание было волнительно и страшно. — О твоей любви и твоем предательстве… — прошептал Джумин, и его руки погладили мои бедра, скользнули на талию. — Что ты дела… — хотела было воскликнуть я, но он успокаивающе погладил меня по волосам. — Тш-ш… Моя хорошая… Ты такая нежная, такая правильная, такая гордая. Тебе нелегко будет предать Зена, ты будешь долго корить себя за это, разрываться между чувством стыда за полученное удовольствие и угрызениями совести. Но не сможешь отказаться от возможности предать его снова и снова…       Какого черта он творит?! — Джумин, — злилась я. — ты сумасшедший. Отпусти, — кричать нельзя, чтобы не привлечь внимания соседей по ложе. — Я не собираюсь предавать Зена. — Конечно ты его предашь… — пальцы Джумина прочертили линию по моему подбородку и он прикоснулся губами к моей щеке. — Со мной. Я смирился с тем, что ты предпочла Зена, но не могу позволить, чтобы ты принадлежала только ему одному. Я жуткий собственник, но если пожелаешь, готов делить тебя с ним, — его губы накрыли мои, и язык тут же проскользнул внутрь. — Джумин, прекрати… Пожалуйста… — мне с трудом удалось прервать этот поцелуй, но отстранится не дали его руки. — Мне нравится, когда ты просишь, — усмехнулся он. — А тебе нравится то, что я сейчас делаю, — и пока я не успела возразить, он рывком приподнял меня и пересадил себе на колени. — Это заводит, правда? Он там внизу в свете ярких ламп, не видит и не подозревает, но надеется, что ты восхищаешься его талантом, представляет, как ты с замиранием сердца следишь за его игрой… — Джумин, нет… — взмолилась я, когда ладонь молодого мужчины накрыла мою грудь и слегка сжала ее. — А ты здесь, — продолжал он, — со мной, таешь в моих объятиях, жаждешь моих прикосновений… — Я закричу, Джумин, — я попыталась встать, но он не позволил.       Вместо этого еще крепче прижал к себе, задрал платье и теперь скользил руками по оголенной коже, подбираясь все выше. — Кричи, — шептал мужчина, — так даже лучше… Зен узнает, его игра будет прервана, а сердце разбито, когда он увидит тебя со мной и желание в твоих глазах. Желание быть не с ним. — Джумин… — я простонала, стоило его пальцам коснуться моих трусиков и нежно погладить самое чувствительное место. — Тихо, любовь моя, — он развернул меня лицом к себе и одним движением расстегнул ширинку. — Я так сильно хочу тебя, — он приложил мою руку к своему члену. — Чувствуешь?       Я машинально погладила его вверх-вниз, от основания до головки, но не отрывала взгляда от его лица. От горящих глаз, что следили за мной. Задела большим пальцем отверстие, из которого сочилась смазка, и медленно распределила ее по поверхности, вдоль каждой складки. Господи, что я творю? В темноте вип-ложи, почти на виду у своего возлюбленного. Но лучше так… Джумин удовлетворится и оставит меня в покое. Я сглотнула и сжала член сильнее, отчего он приглушенно застонал, больно впившись пальцами в мои ягодицы. — Хорошая девочка… Послушная… Любимая моя… Да… — я ускорила движения.       Пусть он кончит. Плевать на испачканое платье, что-нибудь придумаю. Пусть кончит и уйдет. Но Джумин вдруг остановил меня. Не хочет же он?.. Пожалуйста, только не ртом! — Ты заслуживаешь большего, моя любовь, — он спустил бретели платья и сжал сосок через тонкую ткань бюстгалтера. — Не думаешь же ты, что я настолько эгоист?       Я едва не вскрикнула, когда он приподнял меня, сдвинул в сторону трусики и усадил на свой член. Немного неприятно из-за того, что я была не готова. — Какая тугая… И сухая. Тебе больно, но сейчас станет лучше, — он просунул под кружевную ткань палец и дотронулся до клитора. — Дорогая, я не хочу причинять тебе боль.       Он снова поцеловал меня, заставляя ответить на свой поцелуй, не прекращая двигать пальцем, массируя и возбуждая. — Джумин, — я выдохнула, чувствуя, что вот-вот меня накроет волна оргазма. — Не так быстро, драгоценная, — он заставлял меня медленно приподниматься и опускаться.       Слишком плавно, отчего возбуждение только наростало.       Я сжала руками его плечи, провела ладонями по эксклюзивно мягкой ткани пиджака и зарылась пальцами в его волосы, моля Бога, чтобы мне удалось сдержаться и не закричать. Закусила губу перед самым пиком, когда Джумин ускорился. Внезапно, резко и с силой по моему телу прошли судороги, а внизу живота разлилось тепло. Как же хорошо… Как сладко телу и как больно душе. Джумин, удовлетворившись тем, что я достигла оргазма, сделал еще пару толчков, приподнимая меня за бедра, углубляя проникновение, и кончил внутрь. Все же пятен на одежде не избежать ни мне, ни ему. — Ты неповторимая, — прошептал Джумин. — Зен… — меня трясло от отвращения к себе, и на глазах выступили слезы.       Какая же я сволочь! — Он не узнает, милая, — Джумин говорил немного резко, не успев восстановить дыхание. — Я ему не скажу, ты будешь счастлива с ним и… иногда со мной.