Продажная девка

Я нацепила свои цацки и выбежала на улицу, ака на работу. За моей спиной раздался звук разбивающегося стекла, затем крик «Нет денег, нет жилья!» Нормальным людям не пришло бы в голову решиться выйти ночью из своих теплых и безопасных домов; вот только, последний раз когда я видела нормального человека – он меня испугался и убежал, так откуда ж мне знать… Я не страшная (вроде бы), но многие говорят, что вокруг меня словно бы витает какая-то злобная аура. Я уверена, им это только кажется. Учитывая, что 80% моих знакомых – алкоголики, я могу не беспокоиться на этот счет. Я зашла за переулок, показав громиле, играющему роль охранника, условный знак рукой. На нашей работе важнее безопасности только личная гигиена. Мы с девчонками даже стишок сочинили: Утром встала - вымой морду, Вымыв морду – вымой руки, Вымыв руки – вымой пузо, Вымыв пузо – вымой ниже, Вымыв там – забей на ноги, Всё что надо - уже помыто! – Чё он на меня вылупился? Сима!? – Лера ткнула меня своим острым ноготком, покрытым красным лаком. – Ты работать пришла или кирпичи на стене считать? – Работать, мои математические способности распространяются только на подсчет бабла, а без работы и считать нечего будет, – я подтянула сеточку на правой ноге. – Кто, говоришь, вылупился? – Да во, мужик лысый на автобусной стоит и зырит. Ладно, если б днем стоял, а ночью же сюда бусы не ходят. Нехорошо это, странный он, по-моему… – Лерочка, ты проститутка. Для нас нехорошо, когда такие «странные мужики» перестают пялиться – всё, значит, конец карьере. А так, может тебе чего и выпадет, ты здесь с вечера стоишь? – Да, бабка деньги за квартиру просит, тут ещё это Рождество, млин, сезон покаяния: совсем мужики ходить перестали. Бывает у стены стою, каблуком джинглы выбиваю, а потом, бац! – она хлопнула ладонями. – Забываю кто я и что делала. Представляешь, как давно на мне никто не скакал? – В такие моменты в зеркало смотрись и сразу вспомнишь. – Очень смешно, на себя бы посмотрела! На улице мороз, а она из самого теплого только сапоги надела. Хочешь клиенту всё лицо апчхать? – Культурные люди в руку чихают, между прочим. – Очнись и покажи мне, кто тут у нас культурный. А руки, между тем же прочим, у нас всегда заняты. Сходи домой, хоть шарф с перчатками возьми. – Не могу, на меня мой кореец кричать будет, я сама за комнатушку два месяца не платила. Он меня с ночи до ночи теперь караулит. – Как же ты домой проскальзываешь? – Через окно, – я скромно потупилась. – Акробатка, ха! – пока Лера смеялась, её внушающий трепет бюст прыгал вверх-вниз. Подошел наш охранник. – Это, девки… – его неиспорченное интеллектом лицо по-доброму смотрело на нас, освещаемое ярким экраном включенного мобильника. – Батя звякнул, хочет тебя видеть, Сима. – Чегой-то? – Лерка насупилась. – Обычно он на нас, смертных, плюет с пятого этажа своего особняка. Это я буквально, кстати; когда последний раз за процентами пошла – вот в лоб и получила! Теперь, чтоб от голода не умереть, каждую третью получку прячу ближе к сердцу. – Куда? – не понял громила. – В бюстгальтер, сладенький, лифчик, то бишь. В тот момент появилось в глазах Вани (так звали нашего протектора на ножках) что-то бычье, он с такой печалью и надеждой смотрел на женскую грудь, что даже не описать. Вот, защитник вроде, а ничего кроме материнского инстинкта не вызывает. Меня куда больше волновало, что Соломону от уличной проститутки понадобилось; ему своих шалав хватает. Когда речь заходит об этом человеке, то тут надо быть осторожной. Говорят, он прикидывается добрым старичком, этаким любителем гольфа и шпрот, но если его разозлить, времени не хватит даже собственные похороны устроить. А я хоть и в низах, но жить тоже хочу. Подъехала черная машина, из неё вышел представитель мужского пола непонятного возраста и отталкивающей наружности. – Серафима, – каркнул прокуренный, воспаленный зимним холодом голос. – Топай сюда. Ваня перевел свой взгляд от Лериной зоны повышенной активности на меня, сама же Лера сложила руки в молитве и закатила глаза к небу – её персональный эквивалент фразы «С Богом!» Молча я кивнула фигуре рядом с машиной и вышла из переулка. Пока мы ехали, я изо всех сил старалась нацепить на лицо серьезную мину или обдумать ход действий в случае катастрофы, но чей-то голос в голове мешал, без остановки напевая детский стишок: Мы едем, едем, едем В далёкие края, Хорошие соседи, Счастливые друзья.