Веточка розмарина

Тьма и непогода затянули побережье Лос-Анджелеса. Фонари остались где-то далеко позади вместе с цивилизацией, жилищами примитивных и институтом. Но и без освещения Марк мог различить каждую песчинку на берегу. За годы путешествия с Дикой Охотой он привык к темноте. Его золотой глаз давал ему огромные возможности Охотника, которые в чем-то даже превосходили силу рун. Он любил ночь. Холодный ветер с океана пробирал до костей, но члены Дикой Охоты не чувствуют ни холода, ни голода. Природа была их домой и оружием. Острые камни под ногами были лучше, чем дорогие ковры примитивных, холодный ветер обнимал лучше, чем теплая шаль, звуки грома давно заменили музыку. Марк слишком сильно принадлежал к Охоте, чтобы быть сумеречным охотником. Он привык ходить босиком,носить свободную одежду. Привык подниматься в облака, не задерживаться на одном месте. Жить без счета времени, привык к членам дикой охоте, к Гвину, к Кирану… Марк судорожно и раздраженно вздохнул, когда,дотронувшись до шеи, не обнаружил успокаивающий наконечник стрелы.

- Стреляй прямо и уверенно. Найди убийцу и вернись ко мне.

Он сидел на холодном огромном камне, об который бились волны темного неспокойного океана. В такую погоду никто из людей не подходил близко к воде, называя это штормом, но Марк выдел настоящую бурю, страшную стихию, которая сносила все на своем пути: людей, города, цивилизации. А это были просто волны, которые с каждым ударом грозились достать Блэкторна и утащить его с собой. Чтобы попасть на этот заброшенный пляж, нужно было перелезать через острые скользкие камни, спасаясь от волн, которые швыряли в валуны осколки бутылок, доски и какие-то вещи примитивных. Поэтому Марк и полюбил это место, в отличие от крыши института, никто бы не стал искать его здесь, и он мог побыть один. Впрочем, он никогда не был один, с ним были тяжелые мысли, становившие по ночам громче, они все больше отдаляли его от семьи. Иногда ему казалось, что вся семья Блэкторнов и люди рядом с ними лишь затянувшийся мираж, наваждение, которыми любили пытать его фейри. Но это не было одним из страшных кошмаров, в которых он терял своих маленьких братьев и сестер, вместо этого он сам разрывал своё сердце на мелкие осколки.Ни одна физическая рана так не убивала его. Сейчас даже чувство предательства от Кирана казалось пустяком.

- Увидимся… Увидимся ли мы когда-нибудь снова?

- Я так не думаю, Киран. Не после всего того, что случилось.

Марк не спал, не спал уже слишком долго, он не следил за временем, но догадывался, что прошел уже где-то месяц. Когда-то Марк боялся заснуть, потому что каждую ночь ему снились кошмары. А сейчас как бы он не закрывал глаза, сон не приходил к нему, он помнил, как засыпал под колыбельную ветра, укрываемый от опасности огромной кроной старого дерева, вдыхая запахи необыкновенных цветов, в скрытых от глаз людей землях, обнимая Кирана… любимого Кирана…

- Однажды ты сказал мне, что люди хотят то, чего не могут иметь,

ты наполовину человек.

Примитивные верят, что разбитое сердце можно залечить другой любовью и другим человеком, но Марк так и не смог.

Он спросил Эмму:

- Так зачем нам притворяться?

А она влепила ему сильную пощечину, недовольно сказала что-то про дружбу, доверие, одолжения и ушла, громко хлопнув дверью. А он не почувствовал абсолютно ничего, никакого разочарования, даже близко не похоже на чувство, которое возникло у него в груди, когда он прощался с Кираном.

Нельзя залечить разбитое сердце, если постоянно убивать себя воспоминаниями. А забыть их невозможно. Не так страшна жестокость судьбы, как умышленно совершенный поступок. Неверный поступок.

- Я не простил тебя.

Собственные слова резали ножом по сердцу.

Иногда человеку нужно сделать важный выбор, но Марк его так и не сделал до сих пор. Правильно ли было врываться в жизнь детей, когда он так сильно изменился, когда он почти забыл порядки нефилимов, когда почти перестал им быть. Принимая одно решение, нужно было окончательно порвать со своей прошлой жизнью, но он так и не смог.

- Я больше не выпущу ни одну стрелу ради Дикой охоты. Сохрани это и вспоминай обо мне.

- Все звезды упадут с небес, прежде чем я забуду о тебе, Марк Блэкторн.

Марк оторвал взгляд от темной неспокойной воды и посмотрел на звезды. Небо было затянуто плотными тучами, но своим золотым глазом он видел бесконечную ясность звезд, видел пути, по которым когда-то неслась Дикая охота. Он словно смотрел в прошлое и видел все так же ярко, как будто это происходит сейчас. А в его душе теплилась глупая надежда, потому что

звезды еще не упали с небес.

Каждую ночь, он выбирался из института, потому что стены давили на него. В ясную ночь лунный свет путался в его светлых волосах, подчеркивал белизну кожи и яркость глаз. Когда ветер трепал одежду можно было заметить шрамы в виде рун на спине, складывающийся в завораживающий своей необычностью узор. Примитивный мог бы по ошибке принять его за призрака или за прекрасную русалку

как мать Кирана

Киран, Киран, Киран…

Но сейчас лунный свет не способен был пробиться сквозь плотные темные тучи. Природа была погружена в кромешную тьму, и едва ли силуэт Марка был различим среди глыб. Укрытый от посторонних глаз ночью он чувствовал себя куда увереннее, чем за толстыми стенами института. Руки Марка так и тянулись к шее, чтобы дотронуться до наконечника стрелы, которого там уже долгое время нет. Без него он чувствовал себя неуверенно, как стоя без оружия посреди поля боя. Он старался занять руки, в эту ночь он держал небольшой букетик, состоящий из нескольких незабудок, листьев розы и веточки розмарина. На языке цветов незабудка означает истинную любовь, веточка розмарина воспоминания, а листья розы «пожалуйста, верь мне». Марк и сам не помнил, как и зачем он собрал этот букет. Его любовь не нуждается в доказательствах, его сердце уже давно принадлежит Кирану, а воспоминания…

он пытался забыть,

сотню раз он уже проклинал свою память,

он не мог забыться во флирте с девушками,

не мог забыть, даже когда играл с детьми,

он даже подумывал, можно ли попросить мага стереть ему память,

но это не помогло бы.

Он помнил.

Он помнил каждое слово, каждое прикосновение.

- И я люблю тебя, - произнес Киран. – Ты все, существующее на земле и под небесами, что я люблю.

Он думал, что ему не место среди Дикой охоты, но теперь понимает, что ему больше не место и с нефилимами. И в эту ночь Марку кажется, что единственное для него место в жизни это рядом с Кираном.

- Все эти звезды в твоих глазах из-за меня или Охоты?

Для Марка в Дикой Охоте прошло намного больше времени, чем пять лет. За это время произошло много особенных моментов, и он помнил их все. Он погружался в собственные воспоминания, заменяя этим чтение книг, которое очень любил когда-то. Он помнил, как в очередную ясную ночь они бежали по серым облакам. Их кони, окрыленные очередной Охотой с огромным рвением неслись вперед. Рядом на Копье Ветра несся Киран, его волосы были насыщенного синего цвета, символизирующего азарт погони, он улыбался своим мыслям и с огнем в глазах смотрел на Марка, безмолвно предлагая гонки. Они давно опередили остальных членов Охоты, и даже Гвин показательно отвернулся, словно не замечая, что те отделились. Охота объединится вновь позже, соберется под грозным горном Лидера, а пока они были вольны удалиться. Свобода опьяняла Марка, она с диким ветром поселялась в его душе. Еще никогда в жизни у него не было такого чувства. Сейчас не существовало никаких правил, никаких ограничений, только Кони, только тучи, только млечный путь впереди, только Киран… Марк сделал глубокий вздох, словно до этого его грудную клетку сдерживали чугунные оковы, и они пали. Он кричал что-то, он смеялся как никогда до этого, он резко выбился вперед, убегая от Кирана, зная, что уже через мгновения тот начнет его догонять. Скорости нарастали, окружающий пейзаж сливался в одну абстрактную картину, глаза слезились от ветра, Марк уже не слышал, что кричит ему Киран, но видел его улыбку и понимал все без слов. Неизвестно, сколько прошло времени, когда Киран нырнул в облака, приближаясь к земле. Они остановились на краю какого-то огромного водопада, вода с грохотом падала с обрыва, заглушая остальные звуки. Впереди была долина, укутанная таинственным светом яркой луны. Это место веками оставалось нетронутое жадной рукой человечества. Парни почти одновременно спешились и подошли к краю обрыва. Марк не чувствовал усталости, но на смену азарта пришло какое-то умиротворение, он сел на край обрыва, свесив ноги и без страха смотря вниз. Киран бесшумно опустился на колени и обнял Блэкторна со спины, вдохнул едва уловимый запах Марка, оставляя невесомые поцелуи на шее. Весь мир словно лежал у их ног, и совершенно не хотелось нарушать тишину. Фейри продолжал оставлять невесомые ласки, перебирая шелковые волосы или дотрагиваясь до светлой увитой шрамами кожи. Одним рывком Марк развернулся, чтобы взять в ладони лицо принца и жадно поцеловать. За его спиной в нескольких сантиметрах была смерть и пропасть, но он думал только о желанных губах Кирана, он зарылся руками в мягкие волосы, которые светлели на глазах. Марк чувствовал зарождающуюся страсть, ему хотелось не просто целовать Кирана, но и бороться в нем в поцелуе за первенство, ему хотелось подчинить и подчиниться, он заживо сгорал от этих чувств. И Киран с жадностью поддался вперед, но почувствовав, как Марк инстинктивно сильнее вцепился в него, чтобы не упасть назад, оторвался от поцелуя. Глаза Марка, словно стали темнее, а на губах расцвела похотливая ухмылка. Киран невесомо провел рукой по щеке нефилима, очертил линию губ, спустился прикосновениями по шее, задев цепочку с наконечником стрелы, которую он же и подарил. Марк приоткрыл губы, и прежде чем он вновь поддался вперед, принц отодвинулся подальше от края обрыва, ложась на холодную землю, приманивая к себе. Марк с нетерпением навис над Кираном, опираясь на локти и горячо целуя, словно этот поцелуй мог быть последний. Принц забрался руками под рубашку, оглаживая бока, слегка царапал спину, и прижимал к себе сильнее. Его руки всегда были холодными, но для Марка это были самые приятные ощущения. Киран зацепил край рубашки и потянул выше, Марк приподнялся, чтобы стянуть ее с себя, а фейри ловкими и грациозными движениями помог избавиться от остальной одежды. Они торопились, никогда не знаешь, когда Гвин позовет их вновь, но вместе с тем, каждое прикосновение Кирана было размеренным и нежными. Марк снова опустился на Кирана, чтобы, не разрывая поцелуй, перевернуться. Оказавшись сверху,Киран так же избавился от одежды, в спешке скинув вещи где-то рядом. Его нетерпение начало проявляться и размеренность, которая была между ними, дала трещину. Когда парни соприкоснулись обнаженной кожей, с губ сорвались первые тихие стоны. Киран ненадолго оторвался, чтобы полюбоваться видом Марка. Его волосы немного спутались, глаза были прикрыты, он нетерпеливо облизывал губы, грудь часто вздымалась под глубокими вздохами. Он был прекрасен. Киран любил его рассматривать, любил каждую частичку Марка, его запах, голос, глаза, мысли, он понимал, что давно пропал, потому что его сердце перестало ему принадлежать. Киран медленно водил руками по коже, выводя непонятные узоры, спускаясь все ниже. Киран поцеловал низ живота, оглаживая бока, бедра и не спешил дотрагиваться до твердого члена, наблюдая, как Марк нетерпеливо ерзает под ним. Похоть сжигала принца изнутри, но он не торопился, ох хотел продлить это мгновение навечно, потому что он чувствовал нечто куда более сильное, чем просто желание секса. - Моя душа и тело навечно принадлежат тебе, Марк Блэкторн… - Марк резко распахнул глаза и Киран сам замер на мгновение. Фейри всегда внимательно следят за своей речью, но тут фраза, которая уже давно крутится в голове, внезапно сорвалась с языка. – Да, - скорее для себя он подтвердил слова. Марк, кажется, перестал дышать. Он уже слишком долго был с Охотой и привык, что любое сказанное фейри слово правдиво и несет за собой смысл. Киран улыбнулся, его глаза потеплели, взгляд успокаивал нефилима. Он коротко поцеловал кожу Марка около сердца рядом с наконечником стрелы, которую тот не снимал даже в такие моменты. Продолжая выцеловывать кожу, он тихо продолжил. – Я хочу, чтобы ты вел в эту ночь. Киран перекатился на спину, притягивая к себе Марка. - То есть ты хочешь, чтобы я… - принц с удивлением заметил, что даже сейчас, когда они уже не первый раз лежали обнаженные под ночным небом с далеко не невинными намерениями, Марк все еще способен смущаться. У него появился румянец, довольно редкий для фейри, показывающий иное происхождение. Киран с нежность провел пальцами по горящим щекам. - Да, - просто ответил он, заглушая неуверенность Марка поцелуем. Марк шумно вздохнул, углубляя поцелуй и выпуская наружу все свои желания. Марк так бы и продолжал целоваться, если бы Киран не прервал поцелуй, перехватив руку Блэкторна, чтобы облизать тонкие длинные пальцы. Выпустив их, он откинул голову назад, размещая руки на плечах нефилима. Марк покрывал кожу влажными поцелуями и легкими укусами, аккуратно растягивая Кирана. - Больно? – тихо спросил он, когда почувствовал, как фейри под ним напрягся, а в волосах появись темные прядки. Киран просто улыбнулся, трепетно проведя по волосам Марка, заправляя светлые пряди, спадающие на глаза за ухо. Принц был не способен соврать, но и увиливать от прямого ответа, как это обычно делают фейри, он не хотел. Все же он не мог отрицать терпимую боль, но останавливаться точно не хотел. - Продолжай, - Киран дотронулся нежным поцелуем. Марк добавил ещё один палец, фейри сильнее сжал плечи, притягивая ближе для жаркого и яростного поцелуя, и в этом поцелуе он тонул вместе с Марком. Марк старался войти аккуратнее и двигаться медленнее, чтобы не причинять боль, но Киран провоцировал его. Резко поддавался вперед, затягивал в настойчивый поцелуй, впивался короткими ногтями в спину исчерченную узорами шрамов. И тогда, отбросив предостережения, Марк с головой погрузился в похоть, до синяков сжимая кожу на бедре, удобнее перехватывая, чтобы двигаться быстрее и сильнее, заглушая стоны, кусая шею. Киран реагировал на каждый толчок, пошло выгибаясь и не сдерживаясь. Его громкие вздохи иногда срывались на стоны или слова на языке фейри, значение которых Марк не знал, но догадывался.Киран так яростно поддавался навстречу, что иногда было трудно понять, кто именно из них двоих владеет ситуацией. Они сливались в одно целое, их души переплетались, они смотрели друг другу в затуманенные похотью глаза и видели себя, слышали свои стоны со стороны, каждой клеточкой ощущая Охоту, погоню, страсть. В глазах Кирана Марк видел ночное небо и безграничную свободу. Это было лучше, чем любой праздник фейри, состоящий из дурманящих голову иллюзий. Здесь, на краю какого-то водопада были только они вдвоем. Марк тонул в знакомых глазах, заменивших ему зеркало, кровь фейри бурлила в нем, и казалось, что у него не существовало жизни до встречи принца, что никогда он не дышал так глубоко, как дышал сейчас. С искусанных губ Кирана не сходила улыбка, та самая искренняя улыбка, которую он не показывал никому кроме Блэкторна. И этот момент на краю водопада, этот мираж, разделенный на двоих, был искреннее и реальнее, чем весь остальной мир. Киран потянулся рукой вниз, чтобы довести себя до разрядки, но его запястья были перехвачены и прижаты к земле над головой. Движения Марка были уверенны, но за его страстью была бескрайняя любовь и забота.Киран полюбил то, как изменился Марк, как из запуганного мальчишки нефилима он стал сильным воином, он знал ценность слова и поступка фейри, понимал серьезность любви Дивного Народа. Чувствуя приближающуюся разрядку, свободной рукой Марк обхватил член Кирана, двигая в такт своим толчкам. Фейри выгибался под ним, погружаясь в пучину наслаждения и полностью отдавая власть над своим телом нефилиму. Марк привык к их страстному соперничеству, к сильным и властным руками Кирана, было непривычно видеть его таким подчиняющимся и чувство собственничества сильнее разгоралось в Марке. Он наклонился к заостренному уху, обдавая его горячим дыханием. - Мой принц, только мой, - от тихого, но властного шепота по телу прошлись мурашки, и, задохнувшись в последнем стоне,Киран кончил, сжимая в себе Марка, который в пару толчков достиг пика с именем Кирана на губах. Отдышавшись и нежно поцеловав принца, Марк вышел и откатился в сторону, дотягиваясь до валявшегося в куче одежды плаща. Во рту пересохло, и он прекрасно слышал, как в паре метров от них текла бурная река, но сил хватило только на то, чтобы устроить голову на плече Кирана, укрывая их плащом. Фейри с пошлой ухмылкой потирал затекшие запястья и смотрел в звездное небо. - Прекрасная ночь, - тихо сказал он, обнимая Марка и прикрывая глаза. Блэкторн немного приподнялся, чтобы зарыться в волосы Кирана и оставить еще один нежный поцелуй на губах. - Мое сердце тоже всегда будет принадлежать тебе, Кир. Что бы ни случилось, помни, что я люблю тебя. Ты стал для меня всем миром, своим существованием ты спасаешь меня каждый день, я никогда не забуду этого и буду любить тебя. Всегда, - Марк последний раз провел по волосам Кирана, которые были сейчас необыкновенного нежно-голубого цвета, а некоторые пряди словно отливали золотом, и закрыл глаза, погружаясь в приятный сон. А Киран еще некоторое время смотрел на бесконечное небо и вспоминал имена всех братьев и сестер Марка, именами которых он называл звезды. Киран понимал, что возможно эти имена еще отзовутся для него болью, а пока у него есть его любимая душа рядом, и пока Марк тут, он почти любит Дикую Охоту. И Киран засыпает с улыбкой. Они спят, крепко обнимаясь, пока на горизонте не возникают тени волшебных лошадей, и громкий рог Гвина разносится по спящей долине… За ночь буря утихает, волны отходят на глубину, начинается отлив. Тучи рассеялись, и солнце начало всходить на горизонте, украшая светло-голубую воду золотыми бликами. Такие блики можно увидеть на воде только рано утром в очень хорошую погоду

или в волосах Кирана, когда он открывает свою душу и наполнен любовью.

У Марка болят глаза от бессонной ночи, от ветра и от соленых брызг. Наверное, ему нужно поспать, но он не уснет снова, поэтому он просто посидит еще немного и пойдет домой, где семья Блэкторнов начнет просыпаться и встречать новый день, они будут смеяться и наслаждаться жизнью, которая прошла мимо Марка. Он бы хотел стать частью этой всеобщей любви Лос-анджелесского института, но его сердце уже потеряло множество осколков, а его душа принадлежит другому человеку.

- Вернись ко мне.

Марк резко спрыгивает с камня, с плеском приземляясь в то место, где ночью глубина была пару метров, а после отлива едва ли доходит до колен, он чуть не падает, потому что ноги были всю ночь неподвижны, вода холодная, а камни скользкие, но природная грациозность фейри не позволяет ему этого. В его голове снова звучат его собственные же слова.

- Я не прощаю тебя, но ты пришел помочь нам, в самом конце.

Я не знаю, чтобы случилось, если бы ты не пришел.

Так что если ты будешь нуждаться во мне –

если на то будет реальная нужда –

позови меня, и я приду.

Марк замахивается и бросает свой небольшой помявшийся за ночь букетик подальше вводу, и волны уносят его прочь, вместо того, чтобы снова бросить на камни.

- Трудно убить надежду.

Фейри любят оставлять послания на языке природы, возможно, это дойдет и до Кирана. Он и сам не знает, что творит, но слова тихим шёпотом срываются с губ.

Ты прав, один поступок не определяет нас.

Попроси меня всегда быть рядом,

Скажи, что нуждаешься во мне.

Я не смогу тебя забыть

Я буду любить тебя

Всегда.