Алхимия

      — Это всё, — Палладиум захлопнул учебник по природной магии. Он стоял облокотившись о стол пятой точкой. — Домашнее задание вы знаете. Можете быть свободны. Ученицы стали подниматься с мест, галдя наперебой: «До свидания», «До свидания, профессор», и спеша по своим делам: к подругам или парням, по магазинам или на обед. Это был последний урок.       Мужчина потер затекшую шею. Сегодня он особенно устал, но впереди выходные, можно будет расслабиться и отоспаться, и не только в том смысле.       В класс вошёл другой преподаватель. Дружелюбной улыбкой он поприветствовал уходящих ни о чем не подозревающих девушек, напряжённо потёр шею, и, закрыв за последней ученицей дверь, щёлкнул замком.       Эльф с интересом наблюдал за ним. Пожалуй, даже с повышенным.       Авалон развернулся и двинулся к нему. В глазах мужчины — уверенность, вкупе с искрящейся весёлостью. И почему эта идея пришла ему в голову, если достаточно было только дождаться вечера? Но ждать он больше не хотел - не представлялось возможным. Палладиум мог лишь устало смотреть как тот приближается, замирает над ним, глядя сверху-вниз, заключает прекрасное лицо в ладони и накрывает губы эльфа своими, сливаясь в горячем поцелуе, потому, что профессор тут же жадно отвечает, вцепляясь в белоснежный пиджак и притягивая мужчину ближе. Своего мужчину. Оба задыхаются от захватывающих чувств близости, дышат тяжело, Палладиум мягко ласкает плечи любовника. Авалон опускает руки на бедра эльфа, усаживает его на стол, склоняясь ниже. Эльф вновь тянется к его губам, обхватывая ногами торс, запускает пальцы в длинные темные волосы. Второй мужчина довольно выдыхает, стаскивает с шеи профессора платок, припадая к ней влажным поцелуем. Палладиум не сдерживает прерывистого вздоха, выгибается, подставляясь под поцелуи, расстегивает жилетку, а следом рубашку, которая тут же соскальзывает с его плеч, обнажая крепкий торс. Когда Авалон приступает к брюкам, совсем ложится на стол, теряясь в наслаждении и упуская момент когда маг избавляется от одежды сам.       «Это чертовски неправильно...»       Палладиум стыдливо прикрывает глаза, как и всегда робко, затем увереннее и, наконец, бешено двигается навстречу Авалону, и все же боится сказать ему, что мечтает заняться с ним любовью в облике паладина с крыльями. Может, когда-нибудь. Но пока это происходит только во снах, пока ему много даже этого и нежелания думать, что их могут услышать. Авалону большего и не нужно — под ним вздрагивающее от влажных толчков гибкое тело эльфа. Он наслаждается им. Всегда наслаждался. Горячие руки скользят по обнаженной груди, вцепляясь в плечи. После этого Палладиум смотрит в глаза, умоляюще, тяжело дыша, это только сильнее распаляет мага, и эльф знает об этом. Сладко подкатывает удовольствие и обрушивается на обоих гигантской волной. Тела пробивает крупная дрожь, профессор вбивается в эльфа до последнего, запрокидывая голову и кусая губы. Потом наклоняется за солёным горячим поцелуем, проталкивает в рот язык, словно ещё не всё выжал из обессиленного Палладиума.       — Вечером повторим, — многообещающе шепчет Авалон в острое ухо, затем утыкается носом в шею, чем вызывает новую волну дрожи в теле любовника, и тот лишь прижимается крепче.       Едва придя в себя, приходится одеваться. В любой момент может нагрянуть Гризельда, Уизгис или Фарагонда. Возможно, это был слишком рискованный шаг со стороны паладина, но оно того стоило.       «Это того стоило, чёрт возьми!»       — Мы зря делаем это, — застегивая салатовый жилет, сокрушается эльф. Теперь сложно представить его тем, кем он был всего минуту назад. Теперь он снова сдержан и проклинает себя за проявленную слабость. Хотя, всё же доволен.       — Ты говоришь так каждый раз, — качает головой Авалон, — У меня нет сил прекратить это, Палладиум. Ты можешь? Какое-то время профессор обдумывает слова друга.       — Нет, — наконец, выдыхает он, прижимаясь к спине мужчины, и шепчет взволнованно: - Я люблю тебя.