Of Kisses And Timing

Время близилось к ночи, и Драко Малфой дежурил в пустующем больничном крыле, размышляя о том, как все удачно сложилось. В начале восьмого курса профессор МакГонагалл, узнав о его намерении стать колдомедиком, совершенно неожиданно попросила мадам Помфри взять над ним шефство и научить основам целительства на практике, чтобы на экзамене в медицинскую академию он произвел наилучшее впечатление. Драко обоснованно подозревал, что директор разделяет его опасения о возможном провале из-за его прошлого и шаткого положения семьи Малфоев в послевоенном магическом обществе. Если поначалу строгая медсестра была не в восторге от перспективы возиться с капризным аристократом, то со временем даже прониклась к нему чем-то вроде материнской симпатии, видя, как молодой человек внимательно слушает ее наставления и кропотливо изучает рекомендованные книги и многостраничные энциклопедии. В итоге Драко допустили к изготовлению зелий, что неудивительно при его таланте к предмету, и выделили небольшой удобный кабинет для этого занятия. Комнатка находилась справа от входа в лазарет и рядом с личными помещениями целительницы, имела расставленные у стены стеллажи с бутылочками и ингредиентами, высокий стол и два кресла у камина. В последние дни он проводил здесь почти все свободное время. Малфой уже заканчивал варить противопростудное зелье, когда был прерван громко отворившейся дверью, за которой стоял помятый Поттер в квиддичной форме, прижимавший правую руку к груди. Тот самый Поттер, с которым они внезапно сблизились во время утомительных слушаний в Визенгамоте, куда Драко ходил ради отца, а брюнет присутствовал как присяжный с особыми полномочиями. Поттер, с которым он также внезапно прекратил всякое общение спустя полгода совместных полетов, ставших общими шуток и пьяных вечеров на Гриммо, в последний из которых очкарик полез к нему с поцелуями. Ладно, с одним поцелуем, на который Малфой ответил и от которого у него завелся рой особо яростных и живучих пчел в грудной клетке. А когда этот придурок отстранился от него, радостно блестя потемневшими глазами, Драко осознал весь ужас произошедшего и исчез быстрее, чем тот успел поправить съехавшие набок очки. Поттер, который с тех пор старательно его избегал и при виде которого из рук Драко чуть не выпал подготовленный для снадобья фиал. Первым желанием было рвануть к Гарри и признаться, как он соскучился за эти чертовы две недели и даже не против еще одного поцелуя, но оно быстро сменилось разочарованием, когда протиснувшаяся из-за спины Поттера стройная миловидная девушка, кажется, Ромильда Вейн, схватила застывшего в дверях парня за локоть и по-хозяйски потянула в комнату: – Малфой, где Помфри? Похоже, Гарри повредил пальцы, падая с метлы. Пользуясь тем, что Поттер старательно отводил глаза, переминаясь с ноги на ногу, Драко цепко оглядел того, отмечая неловкую позу, нахмуренный лоб и руку на весу, пальцы которой успели приобрести синеватый оттенок и распухнуть. – Мадам Помфри отбыла из замка по срочному вызову в госпиталь Святого Мунго, ее заменяю я, – он холодно взглянул на растерянного Поттера, который наконец посмотрел на него. – Располагайся, я принесу Костерост. – Я могу подождать до завтра, это не так уж серьезно, – раздалось вслед отошедшему к полкам парню. Поттер явно ощущал себя не в своей тарелке. – Гарри, не упрямься, – кокетливо рассмеялась темноволосая гриффиндорка, не замечая напряжения между парнями. – Давай я буду держать тебя за руку? Драко громыхнул стеклянными дверцами. – Не нужно, спасибо. Увидимся завтра, – нервно улыбнулся ей Поттер, устраиваясь на крайней к двери кушетке. Недовольная девушка помялась немного, но, не дождавшись больше никакой реакции, торопливо ушла, стуча каблучками. Малфой присел рядом, продиагностировал протянутую руку и процедил: – Выпей Костерост, а я вправлю несколько пальцев. Опасливо глядя на Драко, Гарри принял дурно пахнущую и невкусную жидкость, вложил руку в мафоевскую холодную ладонь и вздрогнул от боли, когда тот грубо потянул на себя его мизинец, который с хрустом встал на место. Когда дошла очередь до среднего пальца, перед глазами у Гарри плыли черные точки, а рот был полон крови из прокушенной губы. Однако это было ничто по сравнению с нахлынувшей обидой на белобрысого гада, который нарочно причинял ему добавочную к действию зелья боль резкими отрывистыми движениями. На последнем пальце он изо всех сил зажмурил глаза и сразу пожалел об этом, когда из уголка глаза скатилась слеза. Гарри отвернул голову от Драко и быстрым движением невредимой руки потер лицо. Уловив этот жест, Малфой поднял голову и зацепился взглядом за мокрую дорожку, растираемую Поттером. В тот же миг испуг и вина буквально сковали его, разливаясь кислой горечью изнутри. – Прости, я… – но ему не дал закончить вскочивший на ноги Поттер, который, увидев жалость на красивом лице, внезапно разозлился. – Все нормально, – оборвал он, стремительно шагая к двери. – Спасибо. Малфой кинулся было за ним, но его отбросило назад и приложило к стене стихийной магией Поттера, которая по причине его увеличившейся силы выходила из-под контроля, когда тот был подвержен сильным эмоциям. *** Спустя некоторое время Малфой пришел в себя, ощупывая наметившуюся шишку на затылке, да так и замер, вспомнив одинокую влажную дорожку на загорелой щеке. Чуть задыхаясь и пошатываясь, он добежал до гриффиндорской башни в иррациональном стремлении утешить Гарри, попросить прощение. Ведь Драко просто был разозлен на его отсутствие, а лицезрение заинтересованной в Поттере девушки изрядно нервировало Малфоя, который с детства бесился, когда слишком много людей окружало Мальчика-Который-Выжил. Правда, причины такой реакции менялись ежегодно… Прошептав давно заученный пароль в спальню старосты львиного факультета, он нервно одернул полы мантии и бесшумно подошел к кровати, на которой распластался спящий Гарри с напряженно сдвинутыми бровями и сжатыми губами, устроив раненную ладонь на груди. Сердце всегда хладнокровного и не склонного к лишним сантиментам Малфоя сдавило от вида беззащитного и явно испытывающего боль даже во сне парня. Он опустился на колени и, аккуратно притянув поттеровскую руку к себе, вытащил палочку и стал нашептывать обезболивающее заклинание. Закончив, он принялся бездумно поглаживать теплые пальцы, нежно проходясь по костяшкам, словно извинялся за сегодняшнюю грубость. Гарри проснулся от чьих-то ласковых прохладных прикосновений к переставшей ныть руке и сонно заморгал, пытаясь разглядеть человека у своей кровати. – Кто...? Малфой?! – изумленно воскликнул он, нацепив на нос вынутые из-под одеяла очки и дергая рукой. – Ч-что ты здесь делаешь? – Я не хотел… твоя рука… – пробормотал тот, очерчивая линии на внутренней стороне ладони. У онемевшего Поттера перехватило дыхание, а по телу вдруг поползли мурашки. Он передумал вырываться и лишь повернул голову, встречаясь с теплым виноватым взглядом. – Иди сюда, – Гарри немного отодвинулся на бок и Малфой, с некоторым сожалением выпустив облюбованную руку, скинул ботинки и лег рядом, скопировав позу Гарри. Молчаливое разглядывание друг друга прервал Драко: – Ты злишься на меня? – Нет, я понимаю твое отношение, – усмехнулся невесело Гарри и продолжил быстро и напряженно после секундной заминки: - Драко, ты прости меня. Ну, за тот поцелуй. И что не извинился раньше. Но я подумал, что испугал тебя и решил дать тебе... – Поттер, ты ничего не знаешь об уместном количестве времени, которое выделяется для обдумывания приставаний лохматых очкариков, – сухо перебил Малфой, стараясь не звучать слишком уязвленным. Гарри пристально посмотрел на него, расплылся в дразнящей улыбке, снова приобретая ту нахальную уверенность, от которой совершенно неоправданно и несправедливо вело Драко, и со слегка нервным смешком уточнил: – И когда же ты был готов к новым приставаниям? – На следующий день, – последовал незамедлительный, но едва слышный ответ. Изумленно распахнув глаза, Поттер нерешительно поднял руку и прикоснулся к щеке переставшего дышать Малфоя, скользя подушечками пальцев по контуру челюсти, тонкого носа, лба и по кругу. Драко шумно выдохнул и сказал совсем не то, что хотел: – Эта девушка… вы близко общаетесь? Ладонь замерла на щеке. – Что? – Сегодня, в палате, – выдавил он, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Большой палец возобновил движение, гладя горячие скулы. – Нет. Не особо. – Ты ей нравишься, – смущенный до слез Драко отчего-то не мог заставить себя замолчать. Гарри, заметивший заблестевшие в темноте серебряные глаза, уже спустя секунду в волнении нависал над непривычно уязвимым Малфоем, сбивчиво шепча в ухо, выглядывающее из-под светлых волос, и слегка касаясь его губами: – Она никто, Драко, ты же знаешь, что я… после того вечера уже точно никто и никогда. Малфой ловил, впитывал каждое слово и ему казалось, что сердце разрослось как воздушный шар и вот-вот проломит ребра. Он закрыл глаза и, робея, повернулся так, что чужие обветренные губы проехались по виску. Гарри застыл, словно сомневаясь, на пару мгновений, а затем, стащив и отбросив в сторону очки, начал осыпать легкими трепетными поцелуями любимое лицо, дразня и старательно избегая бледно-розовых губ. Не выдержав мимолетных прикосновений, Драко замотал головой, точно слепой книззл, следуя за ускользающим ртом своим. Разочарованно застонал, когда в очередной раз его губы проехались мимо своей цели, и запустил руки в растрепанные густые волосы, нетерпеливо притягивая улыбающегося Гарри все ближе, пока жадно не впился в искомый рот вторым в его жизни поцелуем, безропотно впуская чужой язык и краем сознания отмечая, что сладкоежка-Поттер, похоже, снова ел шоколад на ночь. В этот раз Драко Малфой совершенно не имел желания убегать.