marlboro

В Висконсине сегодня жарко. И жарко далеко не из-за солнца: оно за тучами уже несколько дней. Но даже пасмурная погода и ветер не мешают тебе сиять ярче любой звезды и заставлять меня таять прямо тут, на сцене. У нас только вторая песня, а тебя уже разнесло. Скачешь по сцене быстрее, чем Дэнни от Джорела. Ты расстегнул рубашку и выставил себя напоказ, снова. И снова мне придется мучиться, украдкой глядя на тебя, а потом ухаживать за тобой простудившимся. Да, уже не первый раз ты умудряешься заболеть, и уже не первый раз ты будешь звонить мне и охрипшим голосом просить о помощи, и не первый раз я буду торчать у тебя дома несколько дней и лечить тебя.

Can’t stop, won’t stop, Kurlzz make the booty drop Can’t stop, won’t stop, Funny make the booty drop

Ну да, ты правда не дашь устоять. Я чувствую, как мои ноги превращаются в кашицу из желания и стыда. Мелькаешь своим телом налево-направо, не думая даже о том, что убиваешь этим своего друга. Еще и рубашка так сексуально висит…  — Мудак! — прошипел я, стукнув ногой по стене. Я тяжело выдохнул, пытаясь вместе с воздухом выпустить из себя ещё и тянущее, сдавливающее желание. Желание трахнуть тебя и убить после этого. Себя. Второй год лью по тебе слюни и слёзы, а все зря. Уже и сердце не шепчет, что что-то получится, что не все потеряно. Влюбившись в тебя, я сразу понял, что ничего не светит. Ты же самый натуральный натурал. Сколько шлюховатых баб я повидал на твоих коленях, сколько ревновал! Все внимание тем, кто с тобой всего-то на пару часов, а тех, кто реально дорожит тобой, ты не замечаешь. Ты не замечаешь моих звонков в три часа ночи, пока танцуешь с очередной цыпочкой. Ты не замечаешь, как я помогаю тебе после каждой пьянки. Ты не замечаешь моих обеспокоенных взглядов во время прогулок на холоде. Ты не замечаешь ночи, что я не сплю.  — Чем тебе стена не угодила, Мэтт? — ты любишь появляться неожиданно, но я все еще не привык, — Она себе стоит, комнаты разделяет, а ты ее бьешь! — твой голос уже с заметной хрипотцой, и это меня сразу напрягает. Тут же появилось еще одно желание: сбегать в аптеку.  — Завали, а, Дилан! — бросил я тебе, все так же не поворачиваясь и держа в зубах уже третью сигарету. Ты молчишь, но я ясно чувствую твой взгляд, прожигающий во мне дыру, как сигара в бумаге.  — Ты заболел? — вот нахуя ты подошел?  — Сейчас ты заболеешь, если не оденешься, — и как мне удается сохранять спокойствие, когда ты стоишь совсем близко, все в той же рубашке? Все так же расстегнутой.  — Да ладно тебе, Мэтти, ты ж вылечишь! — смеешься ты. Тебе смешно, а мне бегай туда-сюда с микстурами и чаем.  — Ага, Мэтту уже Гиппократу клятву давать пора, а не по турам разъезжать, — невесело усмехнулся я и затянулся. Взглянув на пачку сигарет, я вспомнил, что надо бы быть экономнее: Мальборо все-таки.  — А может, лучше мне дашь клятву? Я такой сон на прошлой неделе видел. Он был вещим? Ты прижимаешь меня к стене всем своим по-прежнему горячим телом и отбираешь сигарету. Я от шока резко выдохнул облако дыма, в котором ты пропал, словно в тумане. Примерно также пропадаю я в твоих глазах. Я ничего не хочу говорить или делать. Я не хочу портить такой прекрасный момент. Не хочу остаться на холоде и не чувствовать твоей руки на своей шее. Ты наклонился ближе и поцеловал меня. Сам. По собственному желанию. Не я, а ты. Я спокойно поддался, приоткрыл губы, впустив тебя и горький дым. Я не испорчу такой прекрасный момент.