Квир

Когда приходит время определяться с ориентацией официально, а это время приходит у каждого публичного человека рано или поздно, Эзра с уверенностью называет себя квиром. Это идеальный выбор, ведь он как раз именно такой: чуточку, или не совсем чуточку, ненормальный, со странными представлениями о морали, с собственным восприятием действительности и людей вокруг. Он считает, что чем больше известных людей будут вести себя так, как он, тем меньше подросткам-геям будет перепадать унижений, тем легче будет жить тем, кто не согласен с разделением человечества на два пола, и тем гармоничнее станет весь мир. Может, такие взгляды немного инфантильны, но, по его мнению, так правильно. Эзре нравится заявлять, что он встречался как с парнями, так и с девушками. Нравится видеть, как округляются глаза у интервьюеров, когда он между делом скажет пару слов о поцелуях с мальчиками в школе или о своих проблемах, связанных с ориентацией. Он знает, посмотрев его интервью, какой-нибудь забитый ребенок найдет в себе силы выйти из шкафа. И он не обманывает самого себя, ему нравится внимание, которое приносит ему его имидж солнечного мальчика-квира. На самом же деле Эзре не до отношений. Он молод, и перед ним весь мир, карьера идет в гору, а для этого нужно очень много работать. Группа тоже отнимает много времени, а он не из тех, кто легко заводит отношения. Секс на одну ночь его не интересует тем более. Нет, он не против повеселиться, выпить и покурить, возможно, немного завести всех своим поведением и даже урвать пару поцелуев, но обычно останавливается на этом. Впрочем, нельзя сказать, что он не освоил тот хитрый взгляд с вызовом, от которого хочется перегнуть его через колено и хорошенько отшлепать. Он умеет быть трогательно-виктимным или уверенно-властным, сумасшедшим или еще более сумасшедшим. Он может влюбить в себя одной улыбкой или ей же заставить себя ненавидеть. Он неплохой актер, и знает, какие темы нужно поднимать в интервью, чтобы его смотрели еще и еще: проблемы, которые он преодолел, чтобы стать успешным, немного политики, нелюбовь сверстников в школе, невинные гомосексуальные эксперименты и Гарри Поттер. Он осознает, что такой коктейль из несочетаемых с первого взгляда тем не каждому по плечу, но он использует их намеренно, и, мало того, от него уже ждут чего-то подобного. Эзра сознательно создает себе образ парня, который легко относится к жизни. Он отдает себе отчет в собственной сексуальности и где-то в глубине души понимает, что коллеги считают, что он так же легко соблазняется, как и соблазняет. Но это вовсе не так: в его двадцать четыре у него за плечами те самые поцелуи с мальчиками, а секс – только с девушками. И чем он старше, тем большим неудобством становится недостаток опыта, особенно учитывая его каминг-аут. Он не отказывается от своих слов, он до сих пор уверен, что нельзя загонять себя в рамки, что достойны любви все люди без исключения, но как сказать человеку, считающему, что Эзра знает, на что идет, что, вообще-то, совсем и нет? — Хватит мечтать, — хлопает его по плечу Колин, из-за которого он как раз и пустился в мысленные рассуждения, пока ждал окончания съемок. – Не передумал насчет пива? — Нет, — Эзра улыбается и решает, что у него есть шанс хорошо провести вечер, а серьезные размышления стоит отложить на потом. Бар, куда они приходят, будто специально создан для Колина. Он там среди своих, и, когда его узнает бармен, — не потому, что он известный актер, а потому что он явно тут часто бывает, — Эзра еле удерживается, чтобы не закатить глаза. — Кофе и пиво, — просит Колин, выкладывая банкноту на стойку. — А что тут за пиво? – интересуется Эзра, осматриваясь. На одном из экранов показывают бокс, на другом без звука идет музыкальный канал. В дальнем углу стоят бильярдные столы, а столики выглядят так, будто сделаны индейцами еще до открытия Америки. — Они сами его варят, другого нет, — поясняет Колин, усаживаясь за стойку. Эзра тоже забирается на барный стул, берет большую кружку размером явно больше пинты двумя руками и делает большой глоток. — Лучше, чем я думал, — заключает он, пытаясь определиться, нравится ему или нет. — Сколько я тебе должен? — Забей, я угощаю, — отмахивается Колин. — Тяжелый день был, хорошо, что завтра выходной. — Это у тебя, — пожимает плечами Эзра. От этого движения начинает болеть шея, занемевшая от вечно сутулой позы собственного персонажа. На минуту он позволяет себе пофантазировать о том, что можно бы было пожаловаться Колину на дискомфорт и напроситься на массаж, но их прерывают. — Привет, давно не заглядывал, — подошедший к барной стойке мужчина здоровается с Колином, пожимает тому руку и делает знак бармену повторить свой предыдущий заказ. — С кем это ты сегодня? Эзре кажется, что незнакомец изучает его, оценивает, окидывая взглядом с головы до ног, и брови того слегка ползут вверх, словно увиденное им каким-то образом вызывает недоумение. Эзра знает, что из-за стрижки Криденса он выглядит моложе, и ему пришлось пересмотреть свой гардероб, чтобы вещи подходили к новому имиджу. Теперь Эзра не вылазит из ярких толстовок и узких джинсов, но о встрече с Колином они договорились заранее, и Эзра постарался одеться как можно менее вызывающе и уж точно не до такой степени, чтобы на него так пялились. — Это коллега, — спокойно отвечает Фаррелл. — Тогда хорошего вечера вам с коллегой, — мужчина переводит взгляд с Колина на Эзру и обратно, кивая на прощание, забирает свое пиво и уходит в глубь зала. Эзра знает, что идет красными пятнами от смущения, хотя, вроде бы, этому нет повода. Ему кажется, что случайный знакомый Колина все понял, когда их увидел, что вообще все вокруг все о нем поняли, что он чуть ли не слюной капает, когда смотрит на Колина. Он вроде бы старается поумерить восторги, но это же Фаррелл, его эротическая мечта, разве можно сдержаться рядом с ним, когда у них что-то, похожее на свидание? Эзре не хватает лишь плаката “хочу этого человека” со стрелкой в сторону Колина, чтобы его состояние было еще более очевидным. — А они серьезно не знают, кто я? – шепчет он, чуть успокоившись. — Они в большинстве не имеют понятия, ни кто ты, ни кто я, — отвечает ему Колин. – За это и люблю этот бар, никакого ажиотажа. Хотя в остальном обычная забегаловка. Его чашка уже давно пуста, тогда как Эзра сделал буквально несколько глотков из своей кружки. В этом заведении парадоксально спокойно и уютно как разговаривать, так и молчать. — Не обращай внимания, — Колин кивает в сторону отошедшего мужчины.— Конечно, они будут глазеть на тебя: такие как ты в этом заведении редкость. — То есть? — Эзра делает вид, что не понимает , о чем он. — Что ты хочешь сказать? — Ты же смотришься в зеркало и понимаешь, как выглядишь, я надеюсь? — И как же я выгляжу? — фыркает Эзра. — Довольно своеобразно, — все же дает ответ Колин, перед этим скользнув изучающим взглядом по его ногам, от чего у Эзры перехватывает дыхание, — но мне нравится, — продолжает Колин, достает из кармана куртки сигареты и закуривает одну: – Будешь? — Нет, — Эзра смотрит на то, как Колин охватывает фильтр губами, как выдыхает дым, как держит сигарету, и невольно засматривается, фокусируясь на мельчайших деталях. Хочется покурить чего-то более натурального, но он не знает, как к этому отнесется Фаррелл, и решает не искушать судьбу: его и так немного ведет, на сегодня этого достаточно. Они обсуждают съёмочный день, возникающие трудности и, совсем немного, коллег. — У тебя же номер напротив моего? — как бы между прочим спрашивает Колин, когда они собираются уходить. — Почти, — Эзра, весь день так и не собравшийся поесть, и все же осиливший свою кружку пива, ощущает, что жизнь становится легче и веселее. — Предлагаю зайти куда-нибудь взять чего с собой перекусить и идти уже в отель, — Колин тушит вторую за вечер сигарету и тянет Эзру за собой. Они добираются до гостиницы на такси, где, заговорившись, Колин гладит его по колену, пока Эзра орет куда-то внутрь себя: он привык к тактильным людям и дружеским прикосновениям, но это же Колин, и от этого поглаживания внутри становится теплее и хочется мурлыкать, как большому коту, а еще хочется забраться на Колина и обнимать его руками и ногами, и никогда не отпускать. Главное, чтобы тот не начал делать это потом во время промо-тура на интервью — Эзра просто не сможет сдержать свою реакцию. Уже на пороге своего номера Фаррелл останавливается в дверях и, придерживая коробку с пиццей в руках, кивает на дверь: — Зайдешь? Эзра ощущает, как начинают гореть щеки, и мотает головой: — Устал, — поясняет он, пытаясь попасть ключом в замочную скважину и удержать на весу свою коробку одной рукой. — Я же не трахаться тебя зову, — смеется Колин, — вдвоем есть веселее. В принципе, Эзра уже большой мальчик и понимает, к чему все идет. На площадке между ними такая химия, что они оба ощущают — рано или поздно наступит момент, когда их взаимное влечение станет настолько сильным, что они уже не смогут ему сопротивляться. Колин уже пригласил его в бар и в свою комнату, осталось только согласиться, но Эзра не ожидал, что все случится настолько быстро, и это заставляет его чувствовать себя неуютно. Он смотрит на дверь номера, на смеющегося Фаррелла в паре метров от него и, решившись, уверенно прячет ключи в карман: — Хорошая идея. Он не знает точно планов Колина, но те довольно очевидны, и, по сути говоря, Эзра будет удивлен, если тот не начнет целовать его, буквально только закрыв за ними дверь. Вопреки его подозрениям, когда они заходят внутрь, Колин забирает у Эзры коробку с пиццей, пристраивает обе коробки на журнальный столик и отходит за стаканами для сока. — Чего разочарованная такая мордаха? – фыркает Колин, поворачиваясь к Эзре. – Думал, все же обману? — Может, и так, — усмехается Эзра, осматриваясь. Номера у них однотипные, поэтому изучать особо нечего. — Если хочешь, можем перепихнуться, — спокойно заявляет Колин, валясь на диван с куском пиццы в руке. — Ты симпатичный, и я тебе нравлюсь. — С чего ты взял? – интересуется Эзра, делая вид, что выбирает кусок пиццы получше. — Ты с меня глаз не сводишь, думаешь, незаметно? – хмыкает Колин, похлопывая по дивану рядом с собой. — Да я пару раз тебя на съемках заслонял от камеры, когда у тебя стояло, пока я тебя Грейвсом наглаживал. Эзра садится, но отодвигается на достаточное расстояние и закидывает ногу на ногу. — Давно не было? – сочувственно спрашивает он. — Сам будто с утра до ночи тут не пашешь, — Колин доедает свой кусок и, вытерев руки салфеткой, расслабленно откидывается на спинку. — А с чего ты решил, что ко мне вообще можно подкатить с этим предложением? – спрашивает Эзра с сарказмом. — Серьезно? – Колин смеется и перемещается на диване так, чтобы лечь на колени своего гостя головой. – О, так лучше, — он потягивается. – Нашел, что ли, сложную головоломку: взгляд томный, на шее постоянно что-то похожее на засосы, открытый гей. — Квир, — поправляет Эзра. — И это родимое пятно. — Квир, — фыркает Колин. — И что же это в твоем понимании? — Не признаю сексуальных рамок, — поясняет Эзра, сразу же пожалев об этой формулировке. — Неплохая заявка, — Колин находит его ладонь и начинает ее поглаживать большим пальцем. – Тебе понравится, ты, наверное, знаешь. Эзра все еще ощущает, как горят щеки и уши, и этот жар заливает шею и грудь от такого явного намека на то, что он смотрел то самое домашнее видео с Фарреллом, которым того подкалывали до сих пор. И не то чтобы Эзра его не смотрел, смотрел, и не один раз. И даже комментарии фанаток читал. И даже оставлял свои, но… — Не понимаю, о чем ты, — уже не владея голосом хрипло замечает Эзра. — Правда, что ли? — хмыкает Колин. — Да у тебя от одного воспоминания стоит. Эзра смотрит на колени, где от головы Фаррелла до его паха еще дюймов пять, и обреченно уточняет: — Откуда ты знаешь? — А я и не знал, — насмешливо отвечает Колин, ухмыляясь. — Ну, так что? — Нет. Колин приподнимает брови, оставаясь в той же позе. — Просто нет, — повторяет Эзра, не делая, впрочем, попыток уйти. На самом деле ему очень хочется, безумно хочется согласиться, но он понятия не имеет, как сказать о его ситуации Фарреллу: “Извини, Колин, ты рассчитывал на хороший секс, а в результате получишь человека, у которого весь опыт — это дрочка под гей-порно и обжимания поверх одежды в туалете ночного клуба пару лет назад, когда он почти сразу кончил и сбежал” — не очень хорошее начало ночи бурного секса. — Ты ломаешься или вправду не хочешь? — Колин, кажется, издевается. — Не хочу, — обманчиво спокойно отвечает Эзра, и это два самых лживых слова в его жизни. Фаррелл с изящной прямотой танка переводит тему, но Эзра поддерживает разговор постольку-поскольку, потому что все, чем в этот момент заняты его мозги, это мысль о том, что еще не поздно согласиться. Да он же себе сам не простит, что упустил такой шанс, это как лотерея — выигрыш выпадает редким счастливчикам и один раз за всю жизнь. — Ладно, — Колин садится рядом и, улыбаясь, продолжает: — Я пытался быть галантным, — он шутливо кланяется, — но… — он разворачивает Эзру к себе лицом. — У тебя стояк, у меня стояк, мы в одной комнате, а ты говоришь “нет”, но не уходишь. Что за… — Пошло все нахрен, — не выдержав, выпаливает Эзра и целует его, ощущая под ладонью колкие волоски на стриженом затылке. Колин жадно отвечает на поцелуй, отдавая ему инициативу. Им неудобно, и Эзра перекидывает ногу через бедра Колина, удобно устраиваясь у того на коленях. Несколько мгновений они в спешке сталкиваются руками, пытаясь одновременно раздеть друг друга. Отстранившись друг от друга буквально на мгновение, они сообща стаскивают с Эзры пиджак и майку, расстегивают оставшиеся пару пуговиц на рубашке Колина, и возвращаются к прерванному занятию. На этом запал Эзры заканчивается, и он обнимает Колина за шею, целуя медленно и нежно. Колин же, запустив руки за пояс его джинсов, прижимает к себе пахом и трется о него, заставляя ерзать от возбуждения и постанывать от желания. Ладони на заднице Эзры живут своей жизнью, сжимая и поглаживая, поцелуй же становится более агрессивным, когда Колин то прикусывает нижнюю губу Эзры, то трахает его рот своим языком. Они отрываются друг от друга глотнуть воздуха и немного прийти в себя. — Если тебя это беспокоит, можешь быть сверху, — видимо, по-своему истолковав его неуверенность, шепчет Колин, проходясь зубами и языком по кромке уха Эзры. Тот, до этого совершенно забывший о своих сомнениях, начинает нервничать, потому что разворачиваться и уходить уже поздно, да и не хочется, и последнее, что ему нужно сейчас, так это обсуждать вопросы предпочтений. Колин всматривается в его лицо и советует: — Просто ни о чем не думай, — и расстегивает молнию на его джинсах, сжимая член через ткань трусов. Эзра толкается в его ладонь и стонет, будто никто и никогда его трогал его так. И он даже пытается догадаться, как оценивает его поведение Колин, но тот как раз приспускает белье и сжимает его член в кулаке, большим пальцем размазывая выступившую смазку по головке, и дрочит ему, и мысли испаряются, остаются только инстинкты. Как во сне Эзра укладывается спиной на диван и приподнимается, когда с него стаскивают остатки одежды. Он даже пропускает момент, когда Колин тоже раздевается, и более-менее приходит в себя, когда они оказываются кожа к коже, а Колин придавливает его своим телом к дивану и двигается то рвано и резко, то медленно и плавно, трется своим членом о бедро. Эзра же задыхается от восторга, от близости, правильной тяжести сверху, запаха их разгоряченных тел и захватывающего его удовольствия, от которого поджимаются пальцы на ногах и хочется кричать. Все, что он может сейчас сделать — вскидывать бедра, обнимать Колина ногами, стонать, царапать спину короткими ногтями и впиваться пальцами в ягодицы. Оргазм накрывает его неожиданно, и Эзра с коротким вскриком вцепляется в Колина и выгибается в спине. Удовольствие больше не физическое, хотя и с этой стороны все замечательно, а эмоциональное: как долго он этого ждал, и хотел, и не хотел, и мечтал, и фантазировал, и боялся, и не думал, что это когда-нибудь произойдет, и надеялся на это одновременно. Эзра не знает точно, он теряется в ощущениях, но, кажется, на пике он называет Колина по имени. — Ты шикарно выглядишь, когда кончаешь, — тот трется носом о его скулу и целует куда-то в уголок губ, ложась на бок рядом. Эзра ощущает бедром его возбужденный член и жалеет, что не смог продержаться немного дольше. Впрочем, одновременные оргазмы бывают только в порно, поэтому Эзра пялится на его великолепный член, после просмотра порно с Фарреллом являющийся в эротических снах и мечтах, и облизывает губы, жалея, что с минетом знаком только с принимающей стороны. Колину не так и много надо до оргазма: Эзра пару раз проводит по стволу так, как нравится ему самому, осторожно перекатывает в ладони яички и снова возвращается к члену, позволяя толкаться в свой кулак и вылизывая шею Колина, иногда легонько покусывая и целуя. Колин ведет себя тише, чем Эзра, который позволяет себе и стонать, и скулить и даже кричать во время секса. Кончая, Колин хватает ртом воздух и застывает, не дыша. После оргазма он расслабляется рядом с Эзрой и утыкается лбом тому в плечо. — Неплохо для начала, — замечает Колин, в его голосе слышится улыбка. Он мягко гладит Эзру по груди, животу и бокам, легко касаясь пальцами кожи. — Предлагаю доесть пиццу и в душ. Или наоборот. А потом можно продолжить, как ты там сказал, “раздвигать рамки в сексе”, — не совсем точно цитирует он. Эзра же на мгновение напрягается, задумываясь о том, что мог бы сейчас схватить свою одежду и убежать, но отбрасывает эту мысль: им вместе еще работать, да и поступок явно идиотский. На самом деле он не против что-нибудь “раздвинуть”, но то, что предлагает Колин, это не взаимная дрочка — опыт, полученный наедине с собой и своим дилдо, здесь плохой помощник, хоть и вселяет немного уверенности. — Дай угадаю, — Колин приподнимается над ним и заглядывает в глаза, продолжая скользить рукой по его телу, — ты никогда не был с мужчиной в постели? — Это проблема? — Эзра внимательно всматривается в лицо Колина, пытаясь понять, как тот относится к отсутствию у него нужного опыта. — Для меня точно нет, — улыбается Колин и перегибается через Эзру, чтобы забрать с журнального столика салфетки и вытереть их обоих. — Пицца остыла, но, думаю, пойдет и так, — он бросает испачканные салфетки на пол и забирает одну из коробок со столика на диван. Эзра понимает, что ему дали время прийти в себя, и несколько минут честно не думает ни о чем, поедая пиццу из коробки, стоящей у него на животе. — Точно не проблема? — осторожно уточняет он. Колин закатывает глаза и, убрав мешающую пустую коробку, встает с дивана. — Я все покажу, не сомневайся, — Колин протягивает руку, предлагая помочь подняться. — Я в душ, ты со мной? Эзра понимает, что он все решил, еще когда соглашался пойти в бар. — Надеюсь, ты не передумал насчет быть снизу, — лукаво усмехается он, оказавшись в крепких объятьях Колина. — Если заслужишь, — смеется тот, утягивая его за собой.