Последний путь.

Глаза наполнялись слезами. Я стоял перед семьей и наблюдал за тем, как они в последний раз разглядывают меня. Каждый из них пытался запомнить меня как можно лучше и тщательнее... Мой сын, отец, сестра, муж — все они старались оставить мой образ в своей памяти. Первым заговорил Глэдос. —А может не нужно? У нас только начало все налаживаться... Останься. Я твое солнце, а ты мое. Он практически плакал, то и дело всхлипывал и сдерживал слезы. Его речь была еле разборчива, но не нужно обладать великим умом, дабы понять о чем он говорит. —Нужно,— я уже давно беззвучно плакал, хоть и старался это сдерживать,— Мы все знаем, почему я так поступаю. Теперь начал говорить мой сын, Обито. В отличии от остальных, малыш рыдал взахлеб. Он подбежал ко мне и больно стукнул меня в живот. —Ничего мы не знаем! Почему ты вечно уходишь, почему бросаешь нас?! Обито повис на моей шее, крепко прижимая меня к себе, не желая отпускать. Я обнял его следом, конечно, но нужно было идти — чем дольше я прощаюсь, тем больнее расставание. Болела щека, ведь не за долго до этого, Глэдос сильно ударил меня кулаком в лицо, тем самым показывая как его бесит мой поступок. Но это ничего. Я даже рад, что она болит. Я не буду ничего регенерировать и прочее, пусть все останется как было: засосы, удары, слезы... Я хочу оставить это ощущение присутствия надолго. Сын все так же прижимал меня к себе. Я поднял беглый взгляд на остальных. Кора, моя сестра, плакала, уткнувшись лицом в грудь нашего отца, он же старался не смотреть на меня и монотонно гладил дочь по голове. Глэдос подошел ко мне с Обито и сел рядом, так же обнимая меня. Кора повторила его действие, за ней последовал и отец. Мы сидели так около двадцати минут. Говорили что то, успокаивали друг друга, я обещал, что вернусь, но никто не верил... Да и я сам не особо верил в то, что это реально. Все, происходящее сейчас, казалось мне таким невесомым, пусть все и отдавало немыслимой болью, но я был счастлив чувствовать это. Я был счастлив проводить эти минуты с ними. Последние минуты с родней. Первым меня отпустил отец. —Все. Хватит. Отойдите от него... Пора его отпустить, настало время... Обито зарыдал еще громче, твердя что то о том, что он не собирался и не собирается после этих слов отпускать меня. Отцу пришлось его оттащить. Глэдос поднялся сам. Он поцеловал меня, так нежно и чувственно, прижимая меня за плечи к себе. —Мое солнце...— прошептал я, проводя пальцами по его запутанным рыжим волосам. За моей спиной стал образовываться портал. —Я... я вернусь, обещаю! И мы все будем вместе. Семья смотрела мне в глаза, а я стал отходить спиной к порталу. Я плакал и боялся смотреть на них. Ведь я опять соврал. Это мой последний путь.