Пять дней спустя. 10 Октября. Вторник. Ночь. Квартира Зеленова.
Взгляд со стороны
Молодой парень, спящий на кровати, стал стонать и тяжело дышать, спустя мгновенье он покрылся испариной,и из его рта стали вырываться слова: Разрушение… — шепотом. — Хаос… — чуть громче. — Голод! — почти крича. — Смерть! — воскликнул парень и дёрнулся, будто в припадке. Будь здесь посторонний, он бы несомненно испугался, а то и впал бы в ужас, от тех ноток, что звучали в голосе подростка. Бормотание всё усиливалось, а под конец перешло в крики, разносившиеся по всему дому! Слова не изменились, но в тоне, которым они произносились слышалось всё больше боли, страха и ужаса! Невооруженным взглядом было видно, что парню было очень больно, а если чуть приглядеться, можно было заметить, что на запястье у него появились маленькие насечки в виде зубов, из которых потихоньку вытекала небольшими капельками кровь. И так бы он и продолжал метаться в бреду, если бы сквозь открывшуюся дверь, в комнату не проникла практически бесшумно большая тень. Почти неразличимый на фоне криков парня шорох, и вот по запястью человека, что кричал как сумасшедший, прошёлся шершавый и влажный язык, слизавший кровь, которая стекала по руке. Красная жидкость пропала в открытой, полной клыков, пасти собаки чёрного окраса. Её изумрудно-зелёные глаза заполыхав внутренним потусторонним светом наполнились едва-едва различимым пониманием. Что разгоревшись перешло со зрачка на радужку, и заполнило глаза и без того умного друга человека. Взгляд собаки резко стал другим, более осмысленным, настолько, что его можно было перепутать с человеческим. На собачьей морде это смотрелось немного чуждо. Домашняя собака резким и слитным движением обогнула широкую двуспальную кровать и, запрыгнув на неё, примостила свою голову на груди человека. Крики пропали, человек задышал ровно и спокойно. Было видно — у него наступил сон… Обычный восстановительный сон, без какой-либо мистики. Раны на руке спящего затянулись, оставив едва заметные следы, которые при таком темпе исчезнут в ближайшие несколько часов. Человек всё так же продолжал спать, ведь после многих переживаний необходимо восстановиться, а что для этого может быть лучше чем сон? Собака же продолжала верно хранить покой своего хозяина, смотря на него своими зелёными глазами, в которых можно было заметить проблески разума. Радим проснулся от легкого дискомфорта в области груди, несколько секунд он полежал, пытаясь вспомнить, что ему снилось? Это было важно! Но нужная мысль продолжала от него ускользать… Наконец перестав думать, он приоткрыл глаза, и ,проведя по комнате мутным, заспанным взором, заметил невиданное ранее событие. На его кровати, сжавшись калачиком и положив голову ему на грудь, лежала собака. Его собака — Селиара. Он узнал её сразу, вот только она немного изменилась — Радион начал внимательнее рассматривать собаку в поисках изменений. Она будто стала чуть больше, шерсть, как ему показалось, приобрела чуть более тёмный оттенок, а на груди, перевязанной ленточкой, теперь виднелся кристалл красного цвета в золотистой оправе. Несколько минут парень глупо глядел в одну точку, пытаясь осознать изменения, произошедшие с его собакой.Радион Зеленов
Я вглядывался в собаку, все больше понимая — это моя Селиара. Но… Она выглядела не так, как раньше! С первого взгляда, я даже не узнал ее, но вглядевшись понял — Селиара, пусть и выглядящая немного… Иначе. Хм… Да и раньше я не замечал за ней такой прыти. Она всегда спала в зале, на диване. Иногда в соседней комнате, запрыгивая на кресло. С чего бы такие изменения? Однако надо вставать, подумать можно и потом. — решил я и попытался пошевелиться. Лишь только я начал движение, как Селиара открыла глаза и взглянула на меня своими яркими, изумрудными глазами, как бы спрашивая: Все нормально хозяин? — Все… Нормально, да. — с некоторой запинкой произнес я, на это немой вопрос, наверное в моих глазах сейчас было сильное… удивление, жаль — что из-за отсутствия зеркала, не могу оценить выражение своего лица. И было от чего: во-первых, от Селиары шло странное ощущение, будто отголосок… мыслей? Эмоций? Да нет, глупости это! И второе: Ее глаза, такие яркие, словно два изумруда, стали ярко-зелеными, хотя раньше были более болотно-мутного оттенка. Она взглянула на меня своим взглядом, в котором мне привиделся разум, встрепенулась всем телом и спрыгнув умчалась на кухню. Откуда я это знаю? Сам не понимаю, просто пришло четкое осознание, что она убежала на кухню, вот и все. Брр! Неужели я действительно научился читать мысли? Бред какой-то, думаю тут есть более понятное объяснение, даже обострение интуиции, и то более вероятно. Ладно к черту всю эту мистику, пойду совершат утренний моцион, сам себя он не сделает. Зайдя в ванную комнату, я открыл кран, и стал набирать в ванну теплую воду. Пока вода набиралась, стал чистить зубы и попутно размышлять, что же делать с кошмарами донимающими меня уже второй месяц, причем каждую, долбанную, ночь! Все повторяется изо дня в день, один и тот же сон: город, развалины, статуя, гипермаркет со стоянкой и неизвестное существо, которое меня атакует. Меняются только концовки, и то не всегда. Ну не совсем концовки, а варианты моей смерти, что тоже не прибавляет радости. Так, ладно, надо бы забыть об этом, тяпнуть успокоительного, да спокойно посидеть в горячей воде, оставляя тяжелые мысли во тьме ночи. Раздевшись, я залез в ванную и погрузив большую часть тела в воду, продолжил размышления о том, странном сне, а о чем еще было думать? Единственное что менялось, это вариант моей смерти: сегодня например та тварь меня тяпнула за запястье, полностью оттяпав мне руку, это было чертовски, адски больно! Однако такого во сне быть не должно. Я читал, что сны бывают чертовски реалистичны, но так сильно и точно передать ощущения мозг может, только если подобное он переживал, а мне руку не отрывали, в этом я точно уверен… ХМ? Взгляд перенесся к запястью, на которое пришелся укус и тут в глазах все передернулось пленкой воспоминаний, а сердце застучало бешеный ритм, не останавливаясь ни на минуту, из-за резкого скачка адреналина в крови. На запястье были едва заметные ранки, похожие на след зубов крупного животного: собаки либо волка, но не это напугало меня, а именно тот факт, что именно в это место пришелся укус той твари из сна. Сознание замерло, как кролик перед удавом. Весь разум кричал, так не бывает, но сердце и чувства предательски нашептывали, что да Радим это чертова реальность: у тебя на руке след от укуса той твари и это гребаная реальность, в которой тебе еще долго жить. Как я не закричал, не знаю: горло и связки просто свело в немом крике, и я уверен — лицо стало походить на застывшую маску.***
Чего Радим не видел, так это того, как с его телом стали проходить метаморфозы, он изменялся, будто под руками опытного гримера. Волосы резко посветлели, став кислотно-зеленого цвета, почти ядовитого, а редкие синие пряди выделялись на общем фоне особенно сильно. Словно синие прожилки рек на карте густого бурелома тайги. Черты лица на мгновение изменились, став более хищными, звериными. Будь здесь его родственники, они бы его не узнали! Хотя конечно были исключения… Еще некоторое время парень стеклянными глазами смотрел в одну точку, но через мгновение он расслабился и потерял сознание, будто марионетка, которой обрубили нитки. Так бы и захлебнулся он в ванной, но огромная собака с изумрудными глазами успела вовремя, ничего непоправимого не случилось, и Радим был буквально за волосы вытащен из ванной…***
Открыв глаза, я осмотрелся. Находился я… На кровати, странно, мне приснилось, что минуту назад я плескался в ванной. Там еще были элементы кошмара, про укусы на руке, хах, какой глупый сон! Но все равно, лучше моего обычного кошмара. Может к психологу сходить? Да нет, еще психом назовет… Из оцепенения меня вывел звук будильника, напоминающий что мне скоро идти и грызть гранит науки. А потом возможны и разборки, с представителями низкого слоя населения, охочего до денежек ближнего своего, — это я о Савенкове говорю, гаде таком, и чего он чем-то полезным не займется? Закончив с приведением себя в порядок, я вышел из ванной, и пройдя на кухню застал презанятную картину: Селиара сидела перед входом на кухню, и в её глазах светилось беспокойство, вперемешку с сочувствием, что-ли? Не уверен, но мне так показалось. Дожил, мне сочувствует собака! Умная, но все же животное! До чего докатился… Однако через пару мгновения я понял, что она смотрит не на меня, но на мою руку. Взглянув на нее, я обнаружил… Ранки, маленькие следы, будто от укуса. Это отправило мой мозг в очередной ступор, что тут блин происходит?! Какого я вас спрашиваю?! Мысли петляли как пьяный водитель на дороге, сталкивались друг с другом, и строили гипотезы одна бредовее другой: Селиара разумна? Почему она смотрит на руку точнее на ранки на руке? Откуда вообще эти раны? Как она с этим связана? Может она сама и есть монстр? Ну как в фильме кошмаров, днем она обычная собака, а потом раз! И превратилась в монстра, который на меня охотится… Я шучу? Да, наверное! Хи-хи-хи… Черт голова пухнет от этого бреда, уже с ума потихоньку схожу. Ладно надо отвлечься, подойдя к холодильнику, я достал часть продуктов не глядя. К моему удивлению, вышло как раз на неплохой суп, потому — я не отбросил знаки судьбы, и начинаю готовить ингредиенты для супа. Заодно пока подготавливаю их, есть время подумать. И как тут отвлечешься когда такое твориться? Что же это за напасть такая? Странные пугающие сны, полные реалистичности, потом раны, проявляющиеся в реальности, странное поведение Селиары, как с этим разобраться? Черт, ладно уже все готово, потому я, поставив кастрюлю с супом на медленный огонь, взглянул на причину моего беспокойства, и заметил, что Селиара ведет себя как-то странно: во-первых она запрыгнула на стул и сидит на нем, хотя раньше она всегда находилась на полу. А во вторых, она внимательно следит за процессом готовки, и что наиболее странно я чувствую… заинтересованность? — О боги, и за что мне это? — вырвалось из меня, несколько секунд я даже ожидал ответа, но потом понял, что это глупость. Хотя, с учетом всех странностей, что со мной творятся, я бы не удивился, если бы кто-то ответил, будь то Господь, Зевс, Ра аль Род, если из славянских. Ладно обдумаем что-нибудь другое, а то реально сойду с ума, например… Что же делать с Савенковым и его компанией? Они достаточно тесно связаны с теми кавказцами, и у нас по школе, да и по всему району! Ходят слухи, один страшней другого. От простейших, что они приторговывают наркотиками и содержать местный клуб ночных бабочек, до весьма пугающих, что они промышленно занимаются терроризмом, продажей оружия и все неугодные им люди пропадают. Тревожные однако слухи. Да нет, я понимаю, что не такого полета птица я, что бы на меня обратили внимание такие личности, но кто знает кто знает, вдруг у них реально что-то завязано на пацанов из школы? Вербовка там, перенос товаров, кураторство? Вот такие тревожные мысли витали в моей голове, до момента пока я не почувствовал влажное касание к правой руке, в то место, где находились ранки. Опустив взгляд вниз, увидел как Селиара, уткнулась носом в эти ранки, и с каким-то непонятным мне интересом, и нездоровым любопытством тычет в них носом, а после прошлась языком по запястью. Вот тут то моя челюсть и отвалилась: ранки уже почти зажившие стали мгновенно регенерировать и исчезать, оставляя после себя гладкую поверхность розоватой кожицы, что на фоне моей бледности смотрелось весьма и весьма занятно. Хмыкнув и погладив её по голове, от чего она смешно фыркнула и совсем по человечески склонила голову на бок, я отправился за стол завтракать выбросив все лишние мысли из головы. Захватив сумку с учебниками и тетрадями я, позвав Селиару, открыл дверь и вышел в подъезд. Да сегодня новый день и новые события ожидают меня. Надеюсь позитивные… Выйдя из подъезда, глотнул свежего осеннего воздуха, и задумчиво посмотрел на соседнее здание десятиэтажное здание, повернувшись лицом к Сели я посмотрел на нее, и произнес. — Ну я пошел, вечером приду не ругайся с местными болонками. — и хмыкнув отправился по привычному маршруту, на остановку.***
Вот только, Радим не заметил взгляд умных зеленых глаз, которые смотрели ему в спину, с непонятной тревогой и грустью. Двигаясь плавной пружинистой походкой по тротуару парень раздумывал какая-же странная штука жизнь. Все рождаются одинаковыми, а в последствие жизнь раскидывает всех по углам и диктует условия существования. Каждый час, день, год, жизнь становится все многограннее и сложнее, подкидывает сложные задачки к решению которых, надо подходить со смекалкой, творческим энтузиазмом… Таковы были раздумья этого необычного парня, впрочем длились они не долго, сев на автобус он привычно проехал до школы и пошел на уроки.10:10 — Перерыв между уроками.
— Пошли, там Ирина Васильевна наш класс собирает, — сказал Григорий и потащил меня на буксире в наш двадцать четвёртый кабинет на втором этаже. — Зачем? — вяло спрашиваю я, ибо голова после урока английского — и за ним физкультуры — не варит вообще, а узнать суть сборов хочется. — Видимо, наша ива отпросила наш класс для вдумчивого разговора, вот только, зачем? — задавал вопросы Гришка. — Наверное, кто-то крупно накосячил или всё же?.. — продолжил он бормотать, — Да, наверное, это. — и тут же отвечал сам себе. Хм? Забавная всё же привычка у него с дошкольной скамьи. Впрочем… у меня такая же. Мы во многом похожи: одни интересы; одна музыка, которую слушаем; игры, в которые играем, тоже похожи; да и пообщаться с ним на разные философские темы тоже интересно, — пожалуй, его можно назвать единственным моим настоящим другом, другие же так, приятели, не более. Мы с ним с первого класса: полное взаимопонимание и выручка, дружба семьями была, пока не произошел один прискорбный случай. Умерла моя Мама, вследствие болезни, а отец спился окончательно. Да, прискорбно, но не смертельно: я тогда долго горевал, пока однажды ко мне не заглянул мой прадедушка. Всё, что он сказал мне тогда, я не забуду никогда. Год назад. Вечер 22 сентября В четырёх-комнатной квартире сидел парнишка пятнадцати лет и листал альбомы с фотографиями. За окном давно стемнело, и ночь вступила в свои права, надежно укрывая от чужих взглядов душевные раны и страдания мальчика. Да, совсем недавно он потерял свое личное счастье и кусочек тепла. Жизнь совершила кульбит и показала мальчику свою настоящую натуру. Ведь совсем недавно всё было хорошо: милый дом, любящие родители, теплая и ламповая обстановка, но первые звоночки прозвучали уже той весной. Сначала легкое недомогание и постоянный кашель матери. «Бронхит» — выдали диагноз врачи. Потом мокрота и кровь в бронхах, а следом обследование и серьезный диагноз: рак легких. Множество потрепанных нервов, бессонные ночи рыданий, напряжение, растущее, как снежный ком. Операция и успех! Рак побежден, нужно только отлежаться в больнице три месяца, и все станет как прежде, но нет. Семнадцатого сентября прозвучал звонок домой и донёс тревожные известия: Светлана Зеленова находится в реанимации. Осложнение… Причина неизвестна… Время зазвенело, как натянутая струна. Напряжённое ожидание. Долго и вдумчиво пьющий отец на кухне. Бабушка, плачущая в своей комнате, дедушка, беззвучно шепчущий самые горячие молитвы всем известным богам о спасении… Восемнадцатое сентября, восемь часов утра… Причина смерти: Тромбоз… Звонок на домашний телефон. Звенящая тишина в доме и крик бабушки: «Она умерла-а-а-а»… И подвывание на одной ноте. Скорая, что примчалась через тридцать минут после вызова, отец, который ушел в глухой запой, похороны на третий день, проклятия в сторону могилы. Провал в памяти, сосущая черная пустота и меланхолия, перерастающая в депрессию. И вот сегодня мальчик грустит и перелистывает альбом за альбомом, пустой взгляд устремлен в никуда, и лишь гул работающей лампочки тревожит покой квартиры в эту ночь. Резкий звук проворачиваемого ключа, и в квартиру входит он: довольно высокий человек с небольшой бородкой и волевыми чертами лица, и глазами пронзительно-синего цвета. Одет он был в черное пальто, строгие черные брюки и старые потертые сапоги. За ним в квартиру вошла собака ростом примерно ему по пояс. — Зелли, — обратился он к ней. — Подожди меня на кухне, пожалуйста, мне надо поговорить с правнуком. Он сказал мне тогда следующее: «Жизнь циклична. Цикл рождение-смерть неизбежен, и не в наших силах на этот порядок повлиять. Но мы можем постараться удержать себя на грани и прожить жизнь ярко, на зависть всем. Так поживи же эту жизнь так, как считаешь нужным, и даже если тебе не хватает сил найти в себе эти силы жить. Или найди то существо, ради которого стоит жить. С последним я тебе помогу.» И действительно помог. Через несколько дней он привел ко мне домой её — Селиару. Молодую собаку с черной шерстью и пронзительными зелеными глазами. Последнее, что он сказал перед тем, как исчезнуть из моей жизни, было: «У вас обоих большое и, возможно, великое будущее, так не упустите же свой шанс.» После чего, оставив мне один единственный адрес, удалился во тьму ночи.Конец воспоминаний.
Дойдя до класса, мы, спросив разрешение, вошли. Вот только я ловил на себе сочувствующие взгляды от учеников и заподозрил неладное, и это самое неладное не заставило себя ждать. Черт, ну вот же бли-ин… Мало мне кошмаров в ночи и нагрузок в учебе, так теперь ещё и дежурства по школе каждый вечер. Думаю, это та ещё морока — тратить лишнее время, которого итак мало, на уборку классов и прилегающей части коридора.Вечер того же дня. Взгляд со стороны.
Отзвенел последний звонок, и ученики стали собирать портфели со школьными принадлежностями. Стайки учеников, весело переговариваясь, а местами и перекрикивая друг друга, стали расходиться по домам, обсуждая на ходу сегодняшний день. А вот паре школьников пришлось остаться и убирать классный кабинет. Но рано или поздно все заканчивается, и наши школьники, закончив уборку и убрав инвентарь в шкафы, отправились домой.Радим Зеленов
— Эх-х время, бли-ин… Седьмой час вечера, домой далековато идти, да и тревожно мне что-то. — рассуждал я вслух, неспешной походкой продвигаясь в сторону остановки. — Вот блин… Почему именно я первым должен дежурить? Жизнь — несправедливая штука, да ещё и темно вокруг в этой аллее, ни зги не видно. Внезапно я услышал на грани сознания легкий гул. Остановившись и попытавшись понять, не мерещится ли мне, я обратился в слух, но нет, все было тихо. — Ладно, показалось, наверное, — подумал я, и в следующее мгновение свет померк.