Visiting Hours (Часы посещения)

— Я лишь задам пару вопросов… — Нет. — Это займет пару минут. — Нет, — глаза Гарруса, сначала спокойно глядящие из-под бровных пластин, наполнились заметной холодной злостью, как только он загородил собой дверь и, посмотрев на надоедливую журналистку сверху вниз, вновь сказал. — Предлагаю Вам развернуться и уйти. Может, Капитан Шепард сейчас не в форме и не может выдворять журналистов, но на это способен я. И заберите своего дрона. — Вы не посмеете. Потребовалось немало усилий, чтобы побороть желание повторить опыт Шепард и не заткнуть журналистку, загружающую Капитана вопросами, чем-то более грубым, чем простой просьбой уйти. Он наклонился, чтобы смотреть ей прямо в глаза, а затем протянул два слова, обнажая острые зубы, что заставило журналистку перестать сомневаться в искренности его обещаний: — Хотите проверить? Она с трудом сглотнула, развернулась и поспешила ретироваться, не сказав не единого слова, но все-таки бросила пару проклятий, уверенная, что турианец ее уже не услышит. Проводив ее взглядом, Гаррус вошел в палату Шепард, осторожно прикрыв за собой дверь. — Проблемы? — спросил адмирал Хакетт. Он сидел в кресле возле ее кровати, его руки и фуражка покоились на коленях. — Ничего, с чем бы я не справился, — проговорил Гаррус. Он быстро взглянул на часы, перед тем как обратиться к Хакетту. — Время, адмирал. Хакетт нехотя встал. Гаррус позволял навещать Шепард лишь пять минут, и адмирал знал, лучше так, чем спорить с решительно настроенным турианцем. — Нет проблем. Поправляйтесь, Капитан, — он напоследок взглянул на Шепард, прежде чем надеть свою фуражку. Она слабо улыбнулась и кивнула, следя за ним взглядом до того момента как Хакетт окончательно ушел. Восстановление шло успешно с тех пор, как они нашли Шепард, избитую и с кучей переломов, на обломках Цитадели, но все ее тело до сих пор было в синяках, ее сломанные кости сращивались благодаря множественным гипсам и фиксирующим устройствам — единственное, что держало их вместе, и на ее теле не было ни одного участка кожи, не обернутого в бинт. Медикаменты и питательные вещества медленно поступали в вену, капая из прозрачного мешочка, подвешенного на металлическую подставку слева от нее. Ее жизненно важные органы контролировались множеством сканирующих устройств, встроенных в кровать, и все данные непрерывно подавались на мед станцию. Она получала лучшую медицинскую помощь, которую могут предоставить, но Гаррус все еще не мог оставить Шепард ни на секунду. Он присматривал за ней, проверял лекарства, ее еду, ее воду, температуру в комнате, ограничивал время посещений, которое люди проводили с ней, в общем, он начинал всех уже немного раздражать. Вакариан подошел к кровати и мягко дотронулся до ее руки своими пальцами. — Тебе что-нибудь нужно? Капитан улыбнулась, и улыбка ее была полна любви и благодарности. — Воды было бы неплохо, — тихо ответила она. Сил и энергии не хватало даже на такой пустяк как говорить, но спасибо кибернетике Цербера в ее теле - она хотя бы жива и поправляется, какими медленными бы не были процессы ее восстановления. Гаррус налил в кружку воды и вложил соломинку, так он смогла бы пить в лежачем положении. Он протиснул руку между подушкой и ее шеей, приподнял слегка голову, чтобы она не подавилась, а затем осторожно положил соломинку между ее губ и держал чашку, пока она не допила. — Спасибо, — она легла на подушку, как только Гаррус убрал свою руку. — Тебе стоит поспать, — он сказал это шепотом, будто уверенный, что Шепард уже в этом туманном состоянии медленно переходящем в блаженство, и он не хотел разбудить ее. Она сонно проговорила что-то и закрыла глаза. От лекарств постоянно хотелось спать. Гаррус сел в кресло рядом и смотрел, как опускается и поднимается ее грудная клетка, он сам почти уснул, но его инструметрон издал громкий звук: достаточный, чтобы разбудить обоих. — Черт, кто это? — простонал он, отвечая на звонок, пытаясь выключить эту глупую тревогу, так быстро как может. — Я тоже рада тебя видеть, Гаррус, — фыркнула Тали, когда ее голограмма наконец появилась. — Прости. Просто она только что уснула, — ответил Гаррус, надеясь, что Тали поймет намек и уйдет. — Тали? — хриплый голос Шепард раздался позади него. — Дай мне с ней поговорить. — Хорошо, — вздохнув, он перевел голограмму на стену. — Не утомляй ее, — предупредил он кварианку и вернулся к кровати поправить подушки. — Привет, Шепард! Как ты? — радостно, но с натяжкой спросила Тали. Она делала все возможное, чтобы сдержать слезы при виде подруги, лежащей на больничной койке, слабой и уязвимой, неспособной даже самостоятельно сесть. — Бывало и лучше, — ответила Шепард, улыбаясь. — Но зато я жива. — Может, принести еще подушек? Было бы намного удобнее смотреть на экран, — вмешался Гаррус, но прежде чем Шепард ответила, он решил, что она определенно нуждается в еще одной подушке, так что турианец поспешил найти ее. — Он теперь постоянно командует? — усмехнулась Тали. — Он заботится обо мне, — тепло ответила Шепард. — Как идут дела на Раннохе? — Прекрасно. Геты очень помогают все восстанавливать, не знаю, чтобы мы без них делали. То есть… без них было бы намного медленнее. — Рада слышать, — это было самым большим преуменьшением из всех, что она когда-либо говорила. Она подозревала, что Катализатор лгал о страшных последствиях уничтожения Жнецов, но, выйдя из комы, для нее было большим облегчением узнать, что СУЗИ и геты выжили, несмотря на то, что их системы буквально были сожжены, а ретрансляторы повреждены, но их возможно восстановить. Приятно было знать, что спустя сотни лет противостояния между гетами и кварианцами они наконец научились жить и работать вместе. Ее мысли были прерваны вошедшим Гаррусом, которые держал две подушки и дополнительное одеяло. За ним шла медсестра, жалуясь на то, что он, не спросив, забрал подушки и одеяла из палаты, подготовленной для нового пациента. — Вы не можете просто ходить здесь и брать все, что заблагорассудится! — воскликнула она, размахивая руками. — Они нужны мне прямо сейчас — это было все, что он сказал в ответ, и затем продолжил подкладывать подушки, игнорируя остальные слова медсестры. Она, наконец, сдалась, с раздраженным вздохом закатывая глаза и надеясь, что какая-нибудь высшая сила поможет ей разобраться с этим турианцем, затем развернулась и ушла. — Вижу, ты просто само очарование, — Тали рассмеялась, Гаррус что-то пробурчал, но не обратил внимания. — Как идет работа над твоим домом? — спросила Шепард. Ей действительно лучше стало видно Тали, и она благодарно улыбнулась Гаррусу. — Неплохо. Фундамент уже заложили, и работа над стенами скоро начнется. Отправлю тебе голограмму, когда все будет готово. — Буду рада. Надеюсь, однажды я смогу тебя навестить. — Было бы замечательно! Можешь даже взять зануду с собой, — тихо рассмеялась кварианка. — Думаю, тебе пора отдохнуть. Береги себя, Шепард. Ты тоже, Гаррус. Он отключил экран и подошел к Шепард, она уже закрыла глаза, поэтому он просто сел рядом с ней. — Гаррус? — она позвала его через несколько минут. — Я здесь. Тебе что-то нужно? — Мой нос, он чешется, — она добавила. — Кончик носа. Гаррус снял перчатки и осторожно провел по кончику ее носа ногтем, слегка надавливая и стараясь не причинить никакого вреда, хотя это было и невозможно. — И еще голова, — сказала Шепард, и он с болью вспомнил, как любил запускать пальцы в ее волосы. Она получила травму головы, и хирургам пришлось побрить голову, чтобы восстановить повреждения. Волосы отрастают, но они все равно короче, чем были раньше. Медицинская литература, которую он яро изучал с тех пор, как стал личным опекуном и врачом, говорила, что, в конце концов, ее волосы отрастут до той же длины, но вряд ли он был способен дожидаться этого момента. Гаррус чувствовал себя виноватым за такой эгоизм, поэтому не подавал виду. — Так намного лучше, — она довольно вздохнула. — Спасибо. — В любое время, — ответил Гаррус и провел по ее щеке своими пальцами. Капитан закрыла глаза, и он надеялся, что в этот раз у нее получится заснуть, но тишина в комнате была прервана громкими разговорами и смехом — видимо, кто-то пришел навестить своих друзей или родственников. Гаррус сидел в ожидании того, что со временем голоса станут тише или одна из медсестер попросит их успокоиться, но люди говорили все громче и громче. Шепард молчала, но турианец видел, что уснуть она не может, так что он вскочил, вылетел из палаты и, встав посередине коридора, крикнул: — Тише! Медсестры, врачи и посетители в холле замерли от испуга, открыв рты, стеклянные пробирки и стаканы казалось, затряслись, и единственным звуком, прорезавшим такую тишину, был звуки упавшей и разлетевшейся на осколки бутылки. Гаррус посмотрел по сторонам, выжидая, что кто-то начнет говорить, но в холле не было такого дурака, который рискнул бы своей головой, когда перед ним стоит разъяренный турианец. Он кивнул с удовлетворенным выражением лица и вернулся обратно в палату Шепард. Она смотрела на него, когда он вошел и сел рядом, и покачала головой, ухмыляясь. — Что? — спросил Вакариан, пожимая плечами. — Ничего. Ты милый. В конце концов, Шепард уснула, а он наблюдал за ней, пока сам не задремал. Через несколько часов их разбудила медсестра, которая принесла ужин, и Гаррус кормил ее с ложки, вытирая Капитану подбородок, когда суп попадал совсем не туда, куда надо. — Ты будешь чудесным отцом нашим детям, — сказала она, когда закончила есть и опустилась обратно на подушку. Он поставил тарелку обратно на поднос, но его руки застыли в воздухе, услышав ее заявление. — Нашим детям? — переспросил Гаррус, поворачиваясь к ней. Кажется, его сердце пропустило удар. — Ага. Собственных детей у нас быть не может — биология не позволяет — но мы можем усыновить. — Маленькую милую человеческую девочку, похожую на тебя, например? — с энтузиазмом сказал он, беря ее за руку. — И маленького турианского мальчика с такими же метками, как у тебя, — улыбнулась Шепард, — и глазами. У него будут такие же красивые голубые глаза, как у тебя. Гарруса переполняли любовь и счастье, и он не смог удержаться и не поцеловать ее. — Я скучаю по тебе. — Я ведь прямо здесь, — он улыбнулся, хотя знал, что именно Шепард и имеет в виду. Он тоже скучал по ней. — Мы прорвемся, Джейн. Ты становишься сильнее и сильнее, и однажды мы свалим отсюда и уйдем в закат. Она печально вздохнула: — Расскажи мне. Расскажи мне о том, какой будет наша жизнь. Несмотря на то что медикаменты подавляли боль, Капитан Шепард ненавидела это состояние, она ненавидела быть слабой и беспомощной. Ей никогда не нравилось бездействие, а невозможность встать и сделать самую малость выводили ее из себя. Единственное, что успокаивало и занимало ее голову — мысли о будущем. Так что она закрыла глаза и слушала голос Гарруса, этот невероятный голос, который она так любила, и она представляла себя там с ним и знала, что в один день рассказы станут реальностью. — Мы найдем хорошее теплое место, где-нибудь в тропиках, и поселимся в домике на берегу. Там будет океанский бриз, и мы сможем долго гулять по берегу с детьми… — И собакой, — перебила Шепард, не открывая глаз. — Хорошо, и с собакой, — согласился турианец, хотя на самом деле никогда не был фанатом этих лающих и слюнявых существ. — А ночью, когда дети уснут, мы будем сидели на веранде с холодными напитками и смотреть как океан бьется о берег, и множество звезд освещают небо. — Звучит чудесно. — А затем мы бы опробовали нашу гибкость и мои длинные руки в постели, и всю ночь лежали бы, не отпуская друг друга, — шептал турианец. Гаррус подумал, что она уже уснула, но через несколько секунд ее голос, низкий и мягкий, сломал тишину: — Я люблю тебя, Гаррус. Он сжал ее руку. — Я тоже люблю тебя, Джейн. И затем была только тишина.

***

Когда утром доктор Манро вошла в палату, уже готовая к очередному спору с Вакарианом насчет побочных действий лекарств и компетентности персонала, она обнаружила его и Капитана спящими. Она в своей кровати, а он в кресле рядом с ней. Голова Гарруса лежала на матрасе, а его большая трехпалая рука лежала на ее маленькой и забинтованной ладони. Он установил небольшую кровать в комнате, несмотря на запрет больницы, но она была слишком низкой по сравнению с больничной кроватью, а он предпочитал в любое время находится к Шепард как можно ближе. У доктора Манро были конфликты с турианцем, но она не могла не восхищаться его преданностью к Капитану. Она стояла там, наблюдая за ними, и вопреки своим суждениям она позвонила в отдел обслуживания. — Тайфл? — сказала она, идя по коридору. — У нас еще осталась та кровать, что мы собирались выбросить? — Да, она на складе. Почему вы спрашиваете? — пришел ответ на инструметрон. — Можете починить ее, чтобы смотритель одного из пациентов мог на ней спать? Не нужно никаких сканеров и функционирующих приборов. Просто чтобы можно было поставить ее около кровати пациента. — Конечно, нет проблем. Будет готова завтра после полудня. Дайте знать, в какую комнату ее надо поставить. — Комната 405. Палата Капитана Шепард. Благодарю. — Всегда рад. Доктор убрала инструметрон, улыбаясь, а затем вернулась в палату Капитана. Может, она была неправа, и тот спор насчет кроватей все-таки привел к чему-то хорошему.