Раскрылась, словно бутон

Солнце висело высоко и, как огненный шар в середине голубого, бескрайнего океана, где иногда виднелись облачка пены, выделялось своим прекрасным и ослепляющим видом. Его детишки, лучики, спускались по невидимым лестницам на землю и игрались в пятнашки со всеми зелеными растениями; эти игры наполняли цветы и деревья новыми, нахлынувшими теплыми волнами жизнерадости. Проскользнул блеск белой и доброй улыбки на встречу солнечному настроению. Розовые пухлые губы переливались белой пленочкой, а серо-зеленые глаза препятствовали более яркому цвету — берюзовому; их частые ресницы прикрывали глаз, прищуривая его. Маленький нос с чуть вздернутым кончиком смотрел вверх, белея от тех же лучей. Густые брови то и дело налезали на носик и сморщивали переносицу. Мягкие каштановые волосы развивались на легком ветерке. Эти черты шли от девушки, сидевшей на коленях на лугу и рассматривующую белую бабочку, которая быстро, но элегантно помахивала своими большими опыленными крылышками. Желтоватая кожа той девушки поддерживала летнее время. Она дрогнула от прикосновения чужой и внезапно появившейся холодной руки, которое вызвало игольчатые мурашки, пробежавшие от плеча, пробуждая все тело к изгибу и обороне. Голова девушки легко повернулась, краешком глаза замечая тревожца. Сдвинув все тело в его сторону, шатенка вскинула веки, смотря на болезненно-бледное лицо подкравшегося парня. Он слегка вопросительно поднял свои коричнево-позолоченные черточки бровей; стеклянные салатовые глаза ничего не отражали — это выглядело пугающе и завораживующе одновременно. Его золотые волосы отливали солнечным освещением и были растрепанными, слегка собранными челкой в угол. Девушка смущенно опустила взгляд на траву под коленками парня. В ее голове долго пульсировали изящные черты лица товарища, подгоняя к щекам кровь и заставляя сердце замирать, то сильно биться.  — Фриск. — произнес сидящий парень, убирая прохладную руку с ее плеча. — Куда ты без меня свалила? Оставила, значит, дома, а сама уперла. Обидно было, серьезно. Слова влетели в уши и забились в виске. Запах друга заставлял прерывисто вздыхать, краснеть, представляя его в более близкой атмосфере. Его голос был юношеским, надрывистым и покалывующим. Фриск не выдержала, ее пульс слишком разогнался и сам сабой напряг ноги, заставляя встать. Она оперлась ладошками о землю и поднялась с земли, похрустывая спиной, издавая тихий пристон расслабления суставов. — Сидеть. — приказал златовласый, смешно отодвигая челюсть вперед (он делал так, когда выполнял или хотел выполнить насильственные действия. Фриск знала его каждую привычку). Юноша схватил ее за запястье и усадил попой обратно на землю. Он, с легкой ухмылкой, смотрел на Фриск, направляя на нее свой прямой острый нос. Его шея резко открылась, поднимая этот же нос к верху — он посмотрел в небо. — Знаешь, то, что ты открыла нам небо — величественно с твоей стороны. — он сжал свои неживые тонкие губы в одну вертикальную полоску. Фриск улыбнулась, выпуская на своих щеках милые ямочки. Все внутри кипело от его похвалы, он не часто говорил ей такое. Шатенка чувствовала, как щедро смущенная радость окутывает все ее тело.  — А правда, что можно определять формы облаков? — мечтательно выдохнул зеленоглазый юноша, прикусив нижнюю губу; он никогда не ощущал себя таким свободным.  — Правда. — легонько отозвалась Фриск, что больше было похоже на щебетание маленькой птички. Она выгнула спину и упала на траву, чтобы лучше озирать небо. От мысли, что ее друг может лечь рядом с ней, ее пальцы похолодели и вспотели. Фриск стала совсем алощекой, когда златовласый парень все-таки последовал ее примеру и завалился рядышком, взбуглачив травянистый покров и вздернув ветром белоснежное платье девушки. Шатенка протянула чуть потрясывующуюся руку к небу и указала на самое крупное облоко.  — Как думаешь, на что похоже? — улыбнулась Фриск, не сводя серых глаз с пушка дыма.  — На тебя, такое же кривое, епт! — выкрикнул златовласый и громко, злорадно засмеялся. Это кольнуло чувства шатенки, делая маленькие трещины на сердце. Она глубоко вздохнула. Было больно, обидно. Но ухмылка все равно выплыла на лице девушки. Она уже должна была привыкнуть к такому резкому характеру товарища, а не дуться и плакать в подушку. Фриск бы сделала все в его угоду. И вот она улыбнулась, подтягивая уголки губ до ушей.  — Ну и дурак. — буркнула девушка и покосилась на своего зеленоглазого друга. Он самодовольно хмыкнул. Снова глубокий вздох, выражающий все подсознание через легкий ветерок дыхания. Как же хотелось признаться. Признаться в правде. Не быть просто банальными друзьями. Сердце застучало быстрее — оно желало начать разговор, откровенно сказать о своих тайнах сильной симпатии. Рассказать о любви. Это любовь; все тело Фриск, до самого малейшего волоска, так считало. Но душа этого не хотела признавать; она боялась за свою плоть, которая причинит кровавый вред самой себе из-за вероятного отказа. Тело препятствовала этому мнению. Рука провела запястьем по траве и, дотянувшись до чужой холодной ладони, легонько коснулась ее, обхватывая длинные шершавые пальцы. Бьющийся орган девушки дрогнул и замер, прислушиваясь к действиям, а пухлые бледно-розовые губы тряснулись и шепнули напарнику: — Я люблю тебя, Флауи. Он подскочил. Подскочил ошарашенный и уставился на девушку. Она в ужасе распахнула веки, крепко сжав зубы. Ее бросило в холод — Фриск поняла, что сделала глубокую ошибку. Представление грядущих отношений ее напрягали болше всего. Флауи мог отказать и убежать, каждый день смотря на нее с недоверием и брезгливостью. Они могли перестать общаться. Господи, пусть ответит, что угодно, но останется при этом близким другом. Сам Флауи же переваривал услышанное. С одной стороны он чувствовал страх; она любила его, да и, возможно, давно. Фриск все это время смотрела на него, как на симпатичного молодого человека, а не как на лучшего друга. Со второй стороны, златовласого подталкивали мысли на положительные эмоции; он считал подружку близкой к себе и у них вполне могло что-то получиться, но… «Она так смотрит… Блять…» — по телу Флауи бегала горячая кровь, запинаясь о выступы сосудов, а мысли путались и толька эта стояла на одном месте в голове. Шатенка продолжала лежать на траве. Фриск начала мять свое длинное белое платье руками. Она вздохнула, кажется, что камень с ее плеч наконец-то упал. Сероглазая пришла к выводу, что судьбу не построешь на мечтах и неуверенностях, поэтому она просто ждала. А он молчал. Флауи молчал, но это уже не важно. Лучше будет, если он не скажет ничего, возьмет ее за руку и отведет домой, принимая ее чувства. Златовласый бездействовал. Вдруг, его ледяные губы приоткрылись и простодушно ответел:  — Ты хочешь начать встречаться? Могла бы сразу сказать. — пожав плечами, Флауи вырвал из земли траву и зажевал. Последнее предложение он невнятно выбросил, проглатывая неприятный сок растительности. Сигареты кончились, а приуспокоиться надо. Фриск привстала, ожидая более грубого ответа. И это все?!  — Да, хочу, — теперь было не страшно, а разговаривать стало свободнее. Былая решительность вернулась и сердце одобрительно улыбнулось развязке событий. Душа залилась спокойным, приятным румянцем. — А ты хочешь встречаться?  — Ну, да, — также беззаботно, как и в первый раз, ответил Флауи. Златовласый парень случайно подавился кусочками травы и начал сухо кашлять на землю, выплевывая зеленую мякоть, задыхаясь. Девушка, смеясь, начала бить его по спине. Ямочки на лице вновь проступили.  — О-ох, твою мать… — протянул близкий друг, выравнивая дыхание. — Хочешь со мной за сигаретами пойти? За компанию. Фриск посмотрела ему в глаза. Теперь они выглядили совсем по-другому. Она не могла поверить, что с этого момента он будет преспокойно обнимать или целовать ее. Сероглазую девушку это волновало, нетерпение охватывало все подсознание. Пообещав самой себе, что ни в чем не будет отказывать Флауи, она, хмыкнув, сказала: — За сегами? А пошли!