Ему неведомо, зачем он здесь

— Ненавижу суку, — шипит Лизка, взглядом прожигая дыру в парне напротив. — Знаю, — отвечает тот. Рэнделл стоит на пороге и не двигается, да и не помнит уже, зачем вообще пришёл. Смотрит только презрительно на блогершу сверху вниз. Нет, серьёзно, зачем он здесь? — Тварь гнилая, — продолжает девушка, сейчас напоминая змею — яда на маленькое тельце слишком много. Она замечает, что Данил начинает двигаться к ней, но не отступает, потому что не в её это принципах. — Повторяешься, Лизка, — усмехается парень. Он стоит уже вплотную к девушке, и та поднимает голову почти на максимум, но не отводит взгляда. Выглядит это, конечно, комично, потому что Данил за секунду может просто поднять и переставить Лизу, как напольную вазу, но та всё равно строит из себя кого-то очень сильного. Данила это веселит, и он проигрывает первым (если они, конечно, играли), поднимает голову, усмехается горько так, что ему бы сигарету в руки, на подоконник — и прекрасная обложка для слезливых фанфиков готова. Лизка празднует в душе маленькую победу и отходит на шаг. Данил отрывает взгляд от потолка, когда замечает, что тепло, исходившее от холодной Лизки, куда-то исчезло. Выглядит растерянным, и сравнение с потерявшимся котенком, которое приходит ей в голову, кажется Лизке совершенно неуместным. — Зачем ты здесь? — спрашивает девушка, даже не пытаясь скрыть неприязнь. Парень снова усмехается, и у него, кажется, скоро начнётся истерика, а ещё невыносимо хочется закурить. — Не знаю, — просто отвечает он, ну, хотя бы потому что действительно не знает. Соскучился? Что за бред. Ностальгия? Может быть, но вряд ли. Тогда… интерес, какая она теперь? Да, скорее всего. — Тогда проваливай, — говорит Лизка спокойно, даже флегматично как-то. Теперь, когда она снова увидела его вот так близко, вспомнила те прекрасные давние времена, неприязнь кажется совершенно неестественной реакцией. Она не знает, кто был виноват в их ссоре, уже не знает, но последствия так просто не исправляются. Данил не двигается с места. — Не хочу. Лизка приподнимает бровь, и этот жест был бы намного красноречивей всех слов, если бы парень его увидел. Но Рэнделл тупо пялится в стену расфокусированным взглядом, и вообще кажется, что он сейчас где-то очень далеко. Лизка к закидонам Данила давно привыкла ещё когда они были друзьями (а возможно, чуть больше). Данил может заливисто и громко хохотать над какой-то шуткой, а в следующую секунду словно войти в транс, в котором может находиться до нескольких часов. Данил может лениться подняться с кровати, а через моргание уже быть полным энергии что-то делать. Данил может никак не реагировать на твоё присутствие, а через мгновение уже целовать, прижимая к стене. Вот как сейчас. Лизка не отвечает, но и не сопротивляется. Она смотрит открытыми глазами в его такие же открытые и просто впитывает. Руки, губы, слегка щекотные волосы. Она просто впитывает — телом, сознанием, мозгом и хочет одновременно выкинуть этот момент из головы и запомнить его навсегда. Потому что руки, губы, слегка щекотные волосы. «Рэнделла, — мелькает в её сознании. — Всё это — Рэнделла». Тело не особо слушает его, словно кем-то управляемое, и рука сама тянется к чужим волосам, а глаза закрываются. Лизка не удивилась бы, если бы её конечностями управлял Совергон, потому что как-то же нужно мирить друзей, и эта мысль настолько абсурдна, что Лизка улыбается в поцелуй. Данил отстраняется. — Я ещё не вспомнил, зачем пришёл, — говорит он. — Можно я подумаю об этом здесь? Лиза ещё не отошла от поцелуя, небольшая дымка в голове мешает нормально понять вопрос, поэтому она просто уходит в комнату. Данил запоздало идёт за ней. Оставшийся вечер они занимаются своими делами в разных углах комнаты, молча пьют колу и иногда целуются. После Рэнделл уходит, и они ещё долго не видят друг друга. Данил так и не понимает, зачем тогда пришёл к Лизке.