Мое сокровище

      Нехотя Джувия отпускает руку Грея и, подняв на него взгляд, грустно улыбается. В душе девушки пустота и появляется неудержимое желание разрыдаться. "Только не сейчас, – думает она. – Только не при нем. Дома. Наедине с собой".       Грей с сочувствием и, кажется, виновато оглядывает свою провожатую, но кроме "спасибо за заботу" он не говорит ни слова.       — Не за что, Грей-сан, – произносит Локсар, радуясь, что поддержала разговор. — Вы уверены, что вам точно не нужна помощь Джувии?       Брюнет смущен настойчивостью и упрямством красавицы, но, качая головой, отчеканивает свое "нет", сохраняя безразличие на лице.       Волшебница отступает на шаг, глухо стукнув каблучками босоножек; но уходить от Грея совсем не хочется.       — Тогда я пойду? – спрашивает она с надеждой, что он остановит ее.       Фуллбастер кивает, невольно пожав плечами.       Джувия подавляет в себе желание броситься на шею Грея и крепко-крепко обнять его. Тяжело.       — А вы придете в гильдию вечером, Грей-сан?       — Возможно, – нехотя роняет брюнет. — Пока, Джувия.       Фуллбастер решительно отвернулся и стремительно направился в общежитие. "Дожил, девушки меня до дома провожают", – подумал он, стиснув зубы.       Локсар вздыхает, но не чувствует облегчения; она смотрит на удаляющуюся фигурку Грея, который вот-вот и скроется за дверями. "Ладно, милый Грей, – думает она, — я попробую по-другому".       Глоток чая, крепость которого словно вяжет рот, а потом бездумный взгляд в пустую кружку. Стоит ли говорить, что внутреннее и глубокое чувство тоски одолевает душу Люси, и все вокруг замерло, как будто сопровождая ее собственную растерянность. Однако напротив нее сидит Нацу; он периодически напоминает о себе, произнося какие-то фразы, некоим образом не могущие разрушить непроницаемой скорлупы недосягаемости Люси. Ощущение такое, словно все кончено: позади долгие десятки лет совместно жизни, а впереди пустота...       Драгнил считает себя виноватым за то, что обидел Хартфилию; он не должен был кричать на нее и проявлять небрежность по отношению к ней. Если бы не Вирго, то он продолжил бы ссориться, что усугубило ситуацию еще больше...       — Люси. – Саламандр протянул руку и коснулся пальцев девушки, сжимавших кружку. Это прикосновение привлекло блондинку, и она тут же посмотрела на парня.       Нацу чуть отпрянул, словно взгляд Люси его поранил, но потом, оживившись, произнес:       — Ты обижена, Лю? Скажи мне. Я исправлюсь.       Девушка отвела глаза в сторону; казалось, что она слышала шелест дождя за оком в спальне, куда хотелось сейчас пойти и, укутавшись одеялом, заснуть. Внезапно захотелось обнять Нацу, пожаловаться ему на него же, и чтобы он сболтнул какую-нибудь чепуху, подбодрив ее тем самым. Но если серьезно, то сейчас нужно бы обсудить произошедшее в городской библиотеке, чтобы пресечь подобные выходки впредь.       — У меня много вопросов, – начала блондинка, вновь посмотрев на парня. — Очень много.       Драгнил сложил руки перед собой, произнес:       — Я слушаю. – Он скупо улыбнулся. — Я отвечу на все.       Странная перемена в настроении Саламандра была подмечена Люси уже давно, но пугать начала в последнее время. Откуда такие перепады в его поведении: то он злой как собака, то он мягкий? Есть что-то такое, что изменило его.       Заклинательница отодвинула пустую кружку в сторону, начала:       — Это прозвучит странно, возможно, но, Нацу, почему ты подстриг волосы? – Она встрепенулась. — Не пойми меня неправильно, но прежде ты скрывал чешую под волосами. Твое отношение к этому изменилось?       Драгнил молчал недолго, обдумывая, казалось, ответ.       — Почему ты спросила об этом? – Он сглотнул. — Разве тебе неинтересно, почему я набил рожу Грею и...       Девушка снова обратила внимание на движение кадыка парня при глотании.       — Ты хочешь пить? – Она встала с намерением сделать чая им обоим.       Драгнил был непоколебим во всем своем виде, но в его глазах читалась тревога, которой они блестели.       — Нет, – произнес парень, снова сглатывая, — пересохло в горле.       Люси подала ему кружку с чаем, произнесла:       — Я буду настаивать, чтобы ты выпил...       Саламандр сделал глоток, спросил:       — Ты видишь меня насквозь, или я настолько предсказуем?       Хартфилия усмехнулась, произнесла:       — Чтобы друг друга понимать, порой стоит быть предсказуемыми.       Драгнил улыбнулся, потому что прозвучавшие слова напомнили ему те, что когда-то были произнесены им самим.       — Люси. – Нацу опустил взгляд. — Помнишь тот вечер, когда я нес тебя домой... уставшую.       Хартфилия по улыбке Драгнила поняла, о чем он говорил.       — Не издевайся. – Она прижала пальцы к своим опущенным векам. — Мне до сих пор стыдно...       Парень подался вперед, отодвинув кружку.       — Стыдно за что? – Он выпрямился на месте, почесал нос. — Тогда ты много чего интересного сделала...       Люси фыркнула, произнесла:       — За все сразу стыдно. – Он вздохнула. — Я многое тебе наговорила, а ты не заткнул меня, бессовестный.       — Опять я виноват!?       — Ты... – Она бросила лукавый, но быстрый взгляд. — Ты всегда во всем виноват.       Саламандр развел руками:       — Но что я сделал? Можно поподробнее? – Он поерзал на месте. — Ты о прошлом или о настоящем? Где я, блин, накосячил опять, а?       Девушка произнесла:       — Я в целом, Нацу. – Она насупилась. — И не спорь со мной, иначе спать будешь на полу...       — Вот ты всегда так! – Он поднялся с места, облокотившись о стол. — Чуть что, так гонишь меня из кровати, но я еще помню кое-что, чего ты опасаешься, хе-хе.       Девушка отпрянула, возмущенная этим "хе-хе".       — А!? Но ведь ты ни разу не спал на полу! – Она хлопала глазами. — Вот и не отрицай, что думаешь сейчас что-то пошлое!       — Так оно и есть. – Он выпрямился. — А еще кто-то обещал стать со мной целым "не только душевно, но и телесно".       Хартфилия вжалась в спинку стула.       — Ты накосячил сегодня в библиотеке! – Она вскинула руку. — И вообще...       Драгнил склонил голову набок, улыбнувшись чуть-чуть.       — Знаешь, Люси, наверное, мне следует ограничить свой самоконтроль, выполнить ту твою просьбу и, наконец, "научить тебя плохому". – Он обнажил зубки в улыбке. — Заодно накажу тебя за твою позицию лидера в наших отношениях, и, кстати, всплывут те шутки про штаны.       Саламандр страстно взглянул на смущенную девушку, подумав: "Согласись уже, Люси..."       — Н-нацу?.. – Блондинка растерялась. — Прямо сегодня? Прямо сейчас?       — Ну, а что такого? – Он покачал головой, недоумевая. — Мы давно должны были сделать это, разве нет?       — А? – Хартфилия покраснела. — Сделать это?       Саламандр фыркнул, произнес:       — После такого взгляда, мне совсем не хочется развращать тебя...       Блондинка вспыхнула, вскочив с места.       — Что? – Она встала за своим стулом, стиснув его спинку. — П-прости, что!? Ты говоришь такие вещи...       Заклинательница сглотнула, перепугавшись в душе предстоящего, однако сердце приятно сжалось.       — Не хочешь меня, да? – Драгнил сдвинул брови, вероятно, обидевшись. — Люси?       Блондинка вздохнула.       — П-почему, хочу, но...       — Но?       Девушка приподняла плечи, готовая развести руками от незнания того, что должна добавить к этому "но"; однако, что мешало ей согласиться, к тому же никаких препятствий, могущих помешать этому, не было.       Улыбнувшись, Люси выдохнула, опустив при этом плечи.       — Иди ко мне. – Она протянула ладони к парню, приглашая в свои объятия.       Драгнил немного смутился, но все-таки подошел и, чуть склонившись, обхватил Хартфилию за талию.       — Что прямо тут на столе? – Нацу игриво улыбнулся, прижавшись лбом ко лбу блондинки. — Я согласен.       – Еще чего, – буркнула та, легонько ткнув его в нос. — Мы пойдем в спальню, как нормальные, адекватные люди...       — Адекватные? – Саламандр недоумевал. — Ты точной из "Хвоста феи"? – Он взял ее на руки. — Ты такая легкая.       — Шутки с толстой мной меня точно не заведу, – произнесла Люси, надувшись; она обняла Драгнила за шею.       — Это визитная карточка Хэппи, – улыбаясь, напомнил парень. — Я не шучу над Люсей, да?       — Ну-ну, – буркнула девушка. — Пошли уже.       "Дождь, – мысленно произнесла Леви, с тоской глядя за окно, по которому струились потоки ливня. — Могла бы сейчас уже быть дома, но я тут. – Она взглянула на ногу, стопа которой была затянута эластичным бинтом. — В такой дождь Гажил не заберет меня домой. – Она коснулась израненной кожи ноги, пылавшей адским жаром под слоем мази. — Ффф... Он вряд ли придет. Господи, какая я дура? Я невыносимая зануда! Как он терпит меня?.."       — Может, поспишь? – Полюшка стояла у изголовья постели. — Погода благоприятствует этому.       МакГарден обернулась и, улыбнувшись, сказала:       — Я позже посплю. Спасибо, что … помогли мне.       — На здоровье. – Полюшка направилась к дверям. — Но не стоит злоупотреблять моей добротой.       Леви кивнула, смущенная положением, в котором находилась; ей совсем не хотелось стеснять Полюшку своим присутствием, особенно зная о том, что она не любит гостей. Однако стоило выказать признательность и Гажилу, который принес ее сюда, получил метлой по спине, но добился для нее помощи от «старой карги».       — Полюшка-сан, – воскликнула девушка, встревожено глядя на женщину. — Я хотела бы попросить вас кое о чем.       Как внезапны были эти слова, но отнекиваться было уже поздно. МакГарден стыдливо опустила взгляд, желая провалится на месте от своей наглости.       Целительница обернулась; кажется, она готова выслушать.       — Говори. Что произошло? – Она сдвинула брови, сохраняя невозмутимость на лице.       Волшебница взглянула на собеседницу, сказала:       — Нацу.. Я прошу вас посмотреть его рану.       — Я не специализируюсь на обычных ранах, – произнесла Полюшка. — Твоя нога не в счет…       Девушка поспешила с ответом:       — Нет, нет. У Нацу, скорее всего, магическое увечье.       Целительница выжидающе взглянула на волшебницу, произнесла:       — Что ж, продолжай...       — ААААА!!! Я пропал! – Бедняга Хэппи, практически ничего не видя из-за ливня и периодически сносимый порывами ветра, стремительно летел к дому Люси. — Я весь мокрый и замерз! Черт!!! Только бы крылья еще немного поносили...       "Ох, главное не теряться, – подумала блондинка. — Не хотелось бы, чтобы он все перенял на себя. Блииин! Я стесняюсь и совсем не хочу лежать бревном!.."       Уложив девушку на кровать, и тут же прильнув губами к ее губам, Нацу не глядя расстегнул петли на своей одежде; Люси подобная скорость напугала, да и неприятно было стукнуться зубами о зубы партнера.       — К-куда-то торопимся? – Хартфилия привстала с подушек, растерянно глядя на Драгнила.       Саламандр спешно обнажил свое шикарное тело, и теперь сосредоточенный и, казалось, напряженный, расстегивал ремень на своих штанах.       — Да ну, – ответил парень, звякнув бляшкой пояса. — Хотя, да. Вдруг ты передумаешь.       Нацу обнажил зубки.       Смутившись, Люси спросила:       — Для тебя это так важно? – Она дотронулась до бедра Нацу, чем опешила его в желании раздеться. — Я о... сексе.       Парень сел на колени в кровати, обхватил плечи девушки.       — Мне важно то, что скажешь ты, – начал Драгнил. — Я не имею права давить на тебя, потому что твои желания для меня на первом месте. Но если посмотреть с другой стороны, Люси, то ты... совсем не считаешься с моими желаниями.       — Почему я не считаюсь с тем, что хочешь ты? – Люси отрицательно покачала головой. — Я просто намекнула на то, что ты слишком торопишься с одеждой.       Саламандр вскинул брови, произнес:       — Я, конечно, мог бы делать это не раздеваясь, но неудобно.       Люси опустила веки; то, что Драгнил ее не понял, или, может, сделал вид, что не понял, оскорбило ее.       — Вообще-то, я... Давай не будем развивать тему одежды. Теперь мне интересно: почему ты считаешь, что я не считаюсь с твоими желаниями?       Нацу отвернулся на миг, а после, выдохнув, произнес:       — Я не изобрету велик, но скажу, что даже девчонки в четырнадцать лет знают, что нужно пацанам.       Хартфилия сдвинула брови, произнесла:       — И что же нужно пацанам?       Люси прекрасно понимала, к чему шел разговор, но хотелось, чтобы Нацу сам сказал о том, что должна была додумывать она, дабы не было недоговоренностей.       — Давай не будем ссориться, Лю, – попросил парень, погладив ее по голове.       — Мы не ссоримся, Нацу, – произнесла блондинка, опустив взгляд на грудь Саламандра, красиво очерченную тенями. — Просто ты не говоришь мне то, что лежит у тебя на сердце.       Заклинательница оттолкнула волшебника и встала с постели.       — С того момента, когда ты вернулся ко мне снова, ты стал каким-то странным, словно не моим. – Она направилась к окну, за которым бушевала непогода. — Я говорю о том, когда ты вернулся с задания, где был с Лисанной.       "Недоверие убивает любовь, помни об этом", – вспомнилось вдруг Нацу.       — Ты подозреваешь меня в чем-то, Люси? – Драгнил опустил ноги на пол. — Недоверие может повредить нам...       — Недосказанность и скрытность – вот, что повредит нам, – воскликнула Хартфилия. — Оно уже вредит нам! Еще тогда, когда ты вернулся домой, тогда в парке... Нацу, почему ты не смотрел мне в глаза? Почему вы с Хэппи вели себя странно? У вас есть какая-то тайна, я чувствую...       Драгнила пробрал мороз; он тут же обернулся к говорящей, которая стояла к нему спиной.       — Нет никаких секретов!? О чем ты?       Блондинка усмехнулась, произнесла:       — Есть! – Она посмотрела на собеседника. — Нацу, почему ты стал ревновать меня? Разве я давала поводы для ревности? Помнишь, ты осуждал меня за то, что я приревновала тебя к Венди?       — Я не осуждал тебя! – Парень отвернулся.       — Ты смотрел с осуждением! Я помню, ведь это касалось тебя!       — Мне было приятно, что ты ревновала, – произнес парень, поднявшись. — Это доказывало, что я нужен тебе.       — Но я не избивала Венди, я не заставляла тебя лить слезы и бояться, что я могу покалечить тебя.       Саламандр был ошарашен.       — Что? Ты боишься, что... я ударю тебя?       Блондинка словно съежилась, произнесла:       — Ты в последнее время очень агрессивен, если я общаюсь с Греем... Я не понимаю причины ревности и не понимаю, что за тайна у вас с Хэппи, а она между вами точно есть. Ведь и Хэппи тоже изменился...       Саламандр покачал головой, произнес:       — Неет, Лю. – Он направился к ней, чтобы аккуратно обнять ее. — Я никогда не ударю тебя, чтобы ни было...       Люси прижалась к груди парня с внутренним удовлетворением. Нацу не просто теплый, а горячий, да и порой так необходимо, чтобы он просто обнимал. Внезапно в светловолосую голову пришла мысль: что, если она пойдет в общежитие и поговорит с Лисанной; уж Штраус должна знать, что случилось с Нацу и, вероятно, поможет разобраться в решении проблемы парня.       — Я слишком хорошо знаю вас обоих и уже поняла, – прошептала Люси, — что что-то все-таки стряслось. Я надеюсь, что ты не говоришь лишь по тому, что я буду волноваться за тебя. Нацу, но я уже волнуюсь.       Саламандр поластился, произнес:       — Я никогда не ударю тебя, Люси, даже не думай о подобных вещах. – Он поцеловал блондинку в макушку. — Я ревновал тебя всегда, но старался, чтобы ты не замечала и не знала порой об этом. Помнишь случай с Локи? – Он фыркнул. — Ты была в гневе тогда, хех. Я ревную к Грею, потому что случайно узнал, что ты ему нравишься. Это и Джувия знает, вот и набрасывается на тебя. Люси, Грей не понимает нормально, надеюсь, поймет ненормально...       — Нельзя так, Нацу... – Девушка взглянула на парня.       Саламандр опешил, приложив палец к ее губам:       — Я знаю о том сердечке изо льда, которое он тебе подарил. Я на него глаза закрыл, а не стоило бы.       Хартфилия напряглась: неужели Нацу и о той красивой фигурке знал и молчал. Наверное, молчал он из-за того, что доверял ей и доверял Грею? Ведь так все и было, правда?..       — Запах, Люсик, запах, – улыбнувшись, произнес парень. — Я и цветок по запаху узнал, и тогда льдинку эту.       Люси опять прижалась к Нацу, подумала: "Вот значит, откуда поводы для ревности..."       — Прости, Нацу, я такое подумала о тебе. – Хартфилия покачала головой.       — Я тоже многое подумал. – Он чмокнул девушку в губки. — Надеюсь, Грей отвалит от тебя, иначе я за...       В оконное стекло постучали, да так громко, что спутать с дождем было невозможно; Люси тут же обернулась.       — Хэппи! – Заклинательница отворила окно, пропуская котейку в комнату. — Боже мой!       — Ох, – протянул иксид, содрогаясь. — Выручай, Люси... бррр.       — Сейчас полотенце дам, – сказав это, блондинка вышла из комнаты.       Нацу усмехнулся, спросил:       — Эй, Хэппи, ты че примчался в ливень-то? – Он взял его на руки. — Мокрящий такой! Не мог у Эрзы переждать?       Кошак прижался к груди парня, протянул:       — Тепло!       В комнату вошла Люси и, подойдя к парочке друзей, накрыла иксида полотенцем; Драгнил с улыбкой принялся вытирать продрогшего друга.       — О! – Кошак, взглянул на девушку. — Я чего спешил-то! – Он посмотрел на парня. — Эрза беременная, кажется.       Хартфилия охнула, прижав ладони к губам:       — Серьезно!?       Нацу перекосило от неожиданности:       — Ты уверен?.. Эрза-то у нас матерая девушка, хе-хе.       Кошак произнес:       — Да! Она такая добрая стала и дома блузки широкие носит. – Он оглядел ребят, кивая. — Скорее всего это тайна была, но вам-то можно рассказать.       Люси и Нацу переглянулись; Люси сказала:       — Дурацкий кошак, ты испортил сюрприз! – Она несильно стукнула его по голове.       — Может, ты не так понял? – Парень пожал плечами. — Мало ли, что блузка широкая.       — Нет, я уверен! – Хэппи ткнул Саламандра в грудь. — Она и торт целый при мне заточила.       Саламандр хохотнул, сказал:       — Не, это обычное для Эрзы дело.       — Нет, нет, – сказал иксид, — я правду говорю, а Люси просто завидует, угу.       — Не завидую я, – пробубнила девушка, отвернувшись, пошла к двери.       Драгнил усмехнулся, произнес:       — Что ж, круто, что Эрза будет мамкой.       — Айя! – Иксид светился счастьем. — Я хочу быть крестным.       Нацу засмеялся, машинально потер кошака полотенцем:       — Чего? Крестный? Ты, Хэппи?       — А что? – Иксид надулся. — Завидуешь?       Саламандр покачал головой, улыбаясь желанию друга.       — Ё! – Резким восклицанием Редфокс привлек внимание МакГарден, что она на долю секунды вовсе растерялась от неожиданности. — Ждала?       Частично промокший парень стоял у постели Леви, вероятно, с каким-то подарком для нее, спрятанным за пазухой. Грязные следы на полу и лужа дождевой воды, успевшая образоваться у кровати, грозили оплеухами от Полюшки.       — Гажил! – Девушка оживилась и, улыбнувшись, потянула руки к парню. — Дай обнять!       — Началось, – буркнул смущенный парень, наклонившись к волшебнице. — То посылает, то обнимает.       Он потискал Леви в объятиях, удовлетворенный ими не меньше ее, добавил:       — Моя заноза в заду.       Девушка усмехнулась; выпустив из объятий, произнесла:       — Я думала, что ты не придешь меня забрать.       — Ага, щяз, – буркнул брюнет, усаживаясь на стул. — У меня без твоего щебетания развивается желание убивать. Хе-хе – Он взял Леви за руки. — Кто-то должен жужжать над ухом, а кроме тебя кто безнаказанно может этим заниматься? А?       МакГарден пожала плечами, смутившись.       — А Пантерлили?       Гажил взглянул за окно, произнес:       — Этот кошак побоялся грозы. Он дома.       — Как ты дошел? В лесу грязи по колено, наверно. Ты мокрый.       — Зонты на кой хрен? – Он отпустил ладошки Леви, залез за пазуху. — Но тот, что был дома, конечно, писец…       МакГарден улыбнулась, все еще ощущая осадок от дневной, односторонней ссоры; стоило быть сдержаннее. Однако страх, что безбашенный парень может "отбиться от рук" пугал. Леви ведь такая маленькая и хрупкая, ей очень тяжело все обдумывать и решать. К тому же вряд ли парень с "железным" характером стал бы тратить время на нежную и любящую нее. Будучи абсолютно разными людьми с Гажилом, Леви приходиться соответствовать: иногда грубить и проявлять холодность, пресекать его, хотя бы, частично в драках и, насколько возможно, контролировать. Это сложно, особенно если учесть, что МакГарден по натуре достаточно мягкий, добрый и образованный человек, которому по сути не свойственны уже перечисленные отрицательные качества. Однако она не замечает главного: у нее уже давно все получилось, и Гажил даже не думал ее оставлять. Редфокс не представляет часа без своей вредной, а ее наигранную вспыльчивость воспринимает как стеснение, за которым прячется знакомая всем его Леви.       Брюнет вытащил книжку толщиной не более трехсот страниц, на белой обложке которой было несколько цветных изображений.       — Накося. – Он вручил книгу. — Читай, обчитайся.       Леви взглянула на название, написанное большими желтыми буквами: "Уход за ребенком", и удивленно вскинула брови.       — Ч-что это? В смысле?       Гажил всучил книжку, произнес:       — Я знаю? Книга какая-то. – Он нахмурился, посмотрел на собеседницу. — А че такое? Где бабка, кстати?       Девушка покачала головой, поспешила с ответом:       — Полюшка-сан? Не знаю... – Она рассмотрела картинку. — Мило. Спасибо.       МакГарден была ошарашена книжкой, приняв ее как намек на то, что пора бы уже завести собственных детей.       — Ну читай тогда, – буркнул парень, — ибо в ливень я не понесу тебя домой.       — А-ага. – Она открыла книгу, корешок которой приятно хрустнул.       — Мне нельзя на ноги тебе лечь, да?       — Скорее всего, нет. – Леви покачала головой. — Но я буду читать тебе вслух, идет?       Гажил положил ногу на ногу, чуть-чуть съехав со стула.       — Естесна, – буркнул он. — Слушаю тебя.       Леви облокотилась на подушки, начала читать, а когда она миновала вторую страницу, Редфокс захрапел...       — Тоже мне, блин, слушатель, – буркнула девушка, надувшись. "И книгу странную принес, – подумала она. — Небось, как всегда не глядя брал..."