Мое сокровище

      Гажил несколько секунд смотрел на Леви, а потом отвел взгляд, как бы раздумывая над тем, а стоит ли отвечать. Спокойно взглянув в встревоженные глаза девушки, парень снова помедлил...       — Гулять, – наконец произнес он.       Волшебницу будто ледяной водой окатили.       — В каком смысле гулять? – Она аккуратно бросила тряпку в ведро, насупилась.       Редфокс внимательно наблюдал за МакГарден, за каждым ее жестом, взглядом, – за всем, что мог заметить в ней в этот момент; он думал, что увидит в ней безразличие, и тогда ему будет проще уйти насовсем. Тяжело, но просто.       Гажил не видел смысла оставаться с женщиной, которая рано или поздно выйдет замуж за кого-то? Если такое произойдет, значит, он точно будет не нужен ей, «маленькой зазнайке и буке», и как головой не бейся, ничего не исправить. Парень точно знал, что жениться не собирается, но вот Леви обязательно выйдет замуж – букет невесты, который она поймала случайно, и обычаи подтверждали это. А раз Гажил жениться не хочет, то по логике замуж Леви пойдет не за него... Однако пока Леви смотрит на Гажила с тревогой во взгляде, надежда есть; а раз неизбежное миновать не удастся, то пока есть время нужно вычислить ее будущего мужа, что бы его как следует отпинать...       — Гулять – значит быть вне дома, – спокойно пояснил он. — Ты же сама знаешь значение слова "гулять".       Девушка побледнела; стоит ли ставить парня на место? Получиться ли?.. И вообще: получалось ли когда-нибудь на самом деле!?       Брюнет фыркнул, произнес:       — Ты должна сказать, что слово "гулять" имеет несколько значений, а потом озвучить их все, разве нет?       — Гажил, ты чего, – спросила МакГарден, содрогаясь от страха.       Редфокс снова медлил с ответом...       — Забей, – громко произнес он, отмахнувшись от собеседницы.       Стоит ли продолжать этот разговор!?       — Гажил! – Леви прошлепала босыми ступнями по влажному полу, коснулась локтя парня. — Что-нибудь случилось? Ты после свадьбы как-то изменился...       Маг сверху вниз, да еще и искоса, посмотрел на волшебницу, буркнул:       — Я же сказал: забей. – Он отстранился от ее рук, открыл дверь в спальню. — Все норм... Кошак, ты идешь со мной гулять – быть вне дома?       Пантерлили все так же сидел на полу в окружении склянок, с мечом в лапах; он с непониманием взглянул на товарища.       — Не уходи от разговора, – взмолилась девушка, схватив парня за руку.       Редфокс посмотрел на МакГарден, спросил:       — Тебе че надо-то?       Иксид оглядел своих друзей, которые, кажется, вот-вот серьезно повздорят...       — Гажил, Леви, что-нибудь случилось? – Он поднялся с места.       — Все ништяк, – ответил брюнет коту, но к нему не обернулся. — Ты идешь со мной, или нет? Лили?       — Поговорим, Гажил, – пролепетала Леви, вцепившись в руку парня. — Пожалуйста.       Парень пристально смотрел в глаза девушки, ощущая, что тонет в них...       — Простите, – напомнил о себе иксид, расправляя крылья. — Мне лучше оставить вас...       Волшебница опустила взгляд, произнесла:       — Спасибо, Лили...       Железный Дракон словно пришел в себя, как только зрительный контакт был прерван, и тут же выпалил:       — Не сваливай, кошак, ты пойдешь со мной. – Он не обернулся к иксиду. — Слышь?       Пантерлили выпархнул в открытое окно, решив, что не к чему теперь извиняться за бардак у кровати – ребятам просто не до этого сейчас...       — Что случилось, Гажил, – спросила волшебница, прижав обе ладони к груди парня, немного надавила. — Со дня свадьбы Эрзы и Джерара, ты как-то изменился... – Она поджала губы. — Я вела себя не так, как следовало? Я сделала что-то не так?..       Осторожно прикоснувшись к лицу девушки руками, парень вынудил ее посмотреть на него. "Чертова зануда, – подумал брюнет, поглаживая ее по щеке большим пальцем. — Ты меня достала, заноза в жопе! Бабий пол, блин..."       — Гажил? – Брюнетка обхватила запястья парня. — Почему ты молчишь?       "Смотрит еще так... – Редфокс опустил веки, скривился в вымученной улыбке. — Не могу, блин, поверить, что она выйдет за кого-то левого!.. Когда он объявиться? Я не успокоюсь, пока стальную балку ему в анал не затолкаю..."       — Гажил? – МакГарден настолько заждалась ответной реплики, что успела немного успокоить волнение.       — Что? – Он хотел убрать руки от лица девушки, но она не позволила.       — Расскажи мне, что тебя беспокоит?       — Ниче. – Брюнет покачал головой, положил ладони на плечи собеседницы.       Волшебница улыбнулась и тут же крепко обняла мага.       — Пожалуйста, – произнесла она, — рассказывай мне обо всем, что тебя беспокоит. Так будет лучше нам обоим... Я переживаю за тебя – ты самый близкий для меня человек. Ты очень дорог мне, и я тебя люб...       Леви вдруг смутилась.       — Я знаю, что ты пока меня... – Он погладил девушку по голове. — Это чувство, короч... И я тоже самое...       Девушка отстранилась, улыбнувшись, произнесла:       — Мне никогда так в любви еще не признавались. – Она пожала плечами.       Брюнет тяжело и возмущенно вздохнул, произнес:       — С этого места поподробнее: в лицах, именах и контактах. – "Найду всех козлов, и зубы повыбиваю..."       Волшебница смутилась, сказала:       — Брось, Гажик. – Она провела рукой по своим волосам, только сейчас заметив, что они влажные на концах. — Никто не признавался мне в любви, ну... Хи. Это я просто так сказала.       Парень растерялся, буркнул:       — Да не признавался я ни в чем! – Он отошел на середину комнаты. — Че придумала, блин...       Девушка смутилась, произнесла:       — Ладно, ты ничего не говорил, и я ничего не слышала. – Она поджала губы, с иронией глядя на мага. — Просто ты помни то, что ты, правда, мне дорог, и я, действительно, тебя люблю... Твои раны – мои раны; твоя боль – моя боль...       — Хорош романтики, – не оборачиваясь, произнес смущенный парень. — А то меня стошнит...       Леви поджала губы, с пониманием кивнула, хоть и знала, что Гажил на нее не смотрит.       — И все равно, я тебя люблю. – Он подошла к парню и обняла его сзади.       По плечам Редфокса побежали мурашки...       — Заколебала, женщина... – Он обратил внимание на книжку по философии, читая которую понимал с трудом. — Эксплуататорша, блин...       — Эй, Люси. – Грей сидел на полу, затылком и спиной прижавшись к двери в ванную. — Чего там?       — Нужно немного подождать, – послышался голос девушки. — Тогда все будет ясно... Грей?       — А? – Он немного повернул голову на зов, согнув ногу в колене.       — Если я беременна, то что?..       Парень сполз немного, скрежетнув по дверной коробке цепью, висящей на шее, произнес:       — Мне до сих пор не верится, что ты моя. – Он ногой пододвинул к себе куртку, лежащую неподалеку. — И, наверное, еще долгое время, я не смогу поверить в то, что у нас будет ребенок... А кажется, будто неделю назад в нашей гильдии появилась новенькая. – Фуллбастер накрылся курткой. — Приглянулась ты мне, Люси. Еще тогда...       Хартфилия сидела на корточках у двери, поражаясь тому, что слышала. Она вдруг вспомнила общее задание с тремя гильдиями-товарищами, когда Джеми и Мини, приняв облик Грея, раскрыли его тайну, которой, правда, особого значения Люси долго не придавала; блондинка считала, что отношения с товарищами до хорошего не доведут... А потом еще этот Нацу. И Джувия...       Грей продолжил:       — Я знал, что был тебе не интересен, но не мог выбросить тебя из головы... В тебе что-то есть: что-то такое, что отличает тебя от других девчонок, и не только в гильдии... Я вижу, что ты красивая, но мне все равно на твою красоту... Нет! Мне нравится твоя внешность, но тянет меня к тебе не из-за красивых глаз... Хотя, они тоже... Твоя неприступность меня подзадоривала, и... – Он усмехнулся, обнажив зубки. — Мне нравилось тебя бесить, ты ж знаешь? Помнишь?.. Я тебя всегда бесил, не так ли?       Люси усмехнулась, кивком одобрив слова Грея...       — Тот разговор в поезде, – неуверенно начала блондинка. — Ты меня тогда задел. Мне было так обидно, что я хотела тебя убить! Хи-хи... Когда я вспоминаю о том, что тогда говорила и сравниваю с тем, что потом пришлось пережить, мне становится стыдно... Ты был прав тогда. А я была слепа. Наивная дура...       Фуллбастер покачал головой, как бы безмолвно говорил: Не надо говорить об этом. Я тогда психанул из-за Нацу, и наехал на тебя. Я приревновал тебя… Не надо говорить, что я был прав. Я знаю, что я прав, но сейчас это неважно… Ты моя, и это все.       — Однако я всегда в твоих глазах видела боль, – продолжала девушка. — Чтобы ты мне не говорил, когда бы ты со мной не говорил, каким бы тоном, в твоих глазах была боль. Я это видела. Я помню эту боль... Тогда, когда мы поругались в поезде ты упрямо говорил, что прав, что не будешь извиняться, но ты сожалел. Я видела... И когда мы сходили с поезда, ты руку мне подал, и я хотела взять тебя за руку, чтобы это противное чувство после ссоры исчезло, но тогда ты взял меня за талию... Помнишь? Это было куда лучше, чем прикосновение к руке...       Парень тяжело вздохнул, но улыбался…       — Ты страшно упрямый. А еще ты очень гордый человек. Мне нравится это... Ты мягкий, внимательный, но в то же время гордый... Помнишь, сердечко изо льда? — Люси обхватила ладонями колени. — Я его храню в ящике своего письменного стола... Мне нравилось, что это сердечко красивое. – Она устало улыбнулась. — Я его хранила, потому что оно красивое, а теперь оно – часть нас...       Созидатель фыркнул, произнес:       — Надеюсь, ты не плачешь?       — Нет, нет, – спешно отозвались за дверью. — Я улыбаюсь.       — Ах, – протянул парень, шумно вздохнул. — Если бы мне предложили все повторить, я бы согласился, и еще раз подрался с тобой в грязи. Ха-хах.       — Да ну тебя, – возмутилась девушка. — Это одна из вещей, за которую мне тоже стыдно...       — А что на счет твоих забавных сцен соблазна меня? – Он устремил взгляд на дверь, за которой была кухня. — Не стыдно?       Люси резко обернулась на голос парня, выпалила:       — Что значит забавных? – Она надулась. — Как могла, так и соблазняла...       Грей засмеялся, согнув в коленях обе ноги.       — Мне было стыдно за тот момент, когда я вел себя слишком вальяжно с тобой, Эрзой и Венди... – Он уложил вытянутые руки на колени. — Тогда приставал к тебе в саду; с Эрзой ни раз просыпался на вашей кровати... Хотя хотел с тобой! А потом еще и Венди засо...       — Чтоо?       Парень смутился, головой покачал, мол, ну и дурак.       — Ничего. – Он потер переносицу, криво улыбаясь. — Я просто охамел, воспользовавшись, наверно, ситуацией, что был с вами один парень. Но меня быстро поставили на место... Локи до сих пор меня подкалывает.       — О, Локи то еще чудо, – с укором произнесла девушка. — Но он дорог мне. Никому его не отдам!       Брюнет насупился, но в уголках его рта была легкая тень улыбки:       — А что, кто-то претендует?       Блондинка прижала ко рту ладошку, решив, что не стоило говорить об этом...       — Грей?       — А?       Хартфилия расплылась в улыбке, произнесла:       — Люблю, когда ты так отзываешься... Грей, мне жаль, что я не придавала значения словам ребят, когда они говорили, что я тебе нравлюсь... Я не думала об этом тогда. Мне казалось, что... Мне казалось, что все давно решено: ты – с Джувией, а я – с Нацу... Ты прости, Грей, но мне, правда, так казалось... Я поражаюсь твоей выдержке и, наверное, преданности своему выбору – мне... Все это время ты думал обо мне. Я понимаю тебя. Я могу представить, каково тебе было. Ты все держал в себе, и молчал. Тяжело, когда ты не можешь излить душу кому-то... Я же всегда обо всем рассказывала только Плю...       – Он, наверное, многое о тебе рассказать мог бы, – вопросительно протянули за дверью.       — Ага, – усмехнувшись, говорила Хартфилия. — Локи грозился всех поубивать за меня, а Вирго - наказать каждого, кто меня обидит. Они очень взбалмошные. Но я очень их люблю. Люблю Локи, люблю Вирго. Люблю Плю. Я люблю всех своих духов, но особое внимание ко мне только у Локи и Вирго – они без спроса выходят в наш мир и, ха-ха, донимают своей опекой... С ума сводят просто.       Хартфилия оглядела ванную-комнату, решив, что не надо было вдаваться в подробности относительно Локи и Вирго, произнесла:       — Плю при всем желании не станет кому-то мстить, и поэтому он отличный слушатель. – Она встала с места, взглянула на тест, закрытый крышкой, который лежал на полке у раковины: "Скоро все узнаем, Грей".       Брюнет закрыл глаза; его сердце как-то пугающе, но приятно сжималось то ли от страха, то ли от предстоящей, быть может, радости.       — Люси?.. – Грей лениво улыбнулся, когда услышал бодрое мычание за дверью. — Как так вышло, что все это время, которое ты жила с Нацу под одной крышей, у вас не было близости?       Заклинательница подставила под щеку ладошку, вдруг вспомнив их с Нацу случайный поцелуй на свадьбе, хмыкнула...       - Просто не было, и все. – Она улыбнулась своим словам, пожав плечами. — Не судьба...       «Нацу только орать горазд был, что любит, но в итоге отказался от меня! Предатель!.. – Она поджала губы. — Возможно, я найду в себе силы простить их, ведь мне жаль, что дружеские узы растоптаны, но ведь топтала их не я… Не хочу терять друзей, но, черт… О прощении пока не может и речи быть!»       Парень услышал приглушенный шумный вздох, присел на корточки: "Может, ей было страшно, а он не торопил, понимая ее чувства?.. Но теперь он мне не соперник: она моя, и она родит мне ребенка... – Грей фыркнул, отвлеченно ероша свои волосы. — Блин, ну как я так залетел? Хах!.. Папа-Грей – странно звучит!.. Но я буду папой, что уж там..."       — Люси? – Он поднялся на ноги. — Ты прости меня за все, чем когда-нибудь обидел тебя...       — Все норм, – с тоской, но довольно одухотворенно произнесла девушка. — Это была твоя ревность... Наверно!       Брюнет положил ладонь на ручку, лбом прижался к двери.       — Грей?..       — Да, – еле слышно протянул он, надавив на ручку...       — Я думала о тебе тогда, когда была несвободна, и сожалела... – "... что нельзя любить двоих. А потом мне казалось, что Локи смог бы заделать брешь во мне после тройного предательства... Хах! Но то было от боли... Слава богу, ты появился..." — Наверное, с этого и началось: Грей и Люси...       Фуллбастер прижался плечом к дверному косяку, улыбнулся.       — Люси?       Хартфилия обернулась.       — Я не пожалела ни о чем, что было между нами. – Она поджала губы, сдерживаясь от слез. — Все, что было и как было: со всеми драками и ссорами – все нужно было. Это было весело.       Заклинательница протянула руки к волшебнику, а когда он попал в ее объятия, произнесла:       — Было круто, Грей. Все было круто.       Фуллбастер усмехнулся, над ухом Хартфилии произнес:       — Так говоришь, словно мы прощаемся. – Он прижал ее к себе. — Мы не расстанемся, если...       Люси тут же прижала ладонь к губам Грея, потребовала:       — Ничего не обещай. – Она сдвинула брови. — Пожалуйста.       Волшебник ласково улыбнулся, чмокнул пальчики заклинательницы.       — Я молчу...       Блондинка с тоской взглянула на брюнета, обняла его за шею.       — Не нужно ничего обещать... – Она запустила пальцы в густые волосы парня на его затылке, а потом наклонила голову Грея к себе. — Пусть все будет так, как должно быть... Грей?       Созидатель ласково улыбнулся, в ответ позитивно промычал; заклинательница хихикнула:       — Все время забываю спросить тебя о той магнолии. – Она аккуратно стала поглаживать парня по голове. — Признайся, она была заколдована?       Брюнет шумно выдохнул, улыбнувшись, но ничего не сказал; блондинка поспешила оправдаться:       — Когда мы работали в оранжерее, я спросила Энди, и она рассказала мне про магию Чувства, которую они накладывают на цветы. – Она провела ладонями по предплечьям парня, а потом отодвинула его цепь от двух родинок на ключице, улыбнулась. — Когда она сказала, что в наш город они поставляют розовые магнолии, заколдованные этой магией, то у меня не осталось сомнений. Моя магнолия была заколдована. Это так. И в моих руках она не засохла... Зачем ты это сделал?       — Я хотел кое-что узнать, – произнес парень.       — Узнал, – с задором спросила девушка, легонько хлопнув мага в грудь.       Брюнет фыркнул.       — Узнал...       Люси соприкоснулась с Греем лбами, фыркнула:       — Какой ты все ж изобретательный... – Она вздохнула. — Я люблю. Тебя...       — Я чувствую. – Он погладил кончиком носа носик девушки. — Тут. – Он прижал ее ладонь к своей груди. — Люси, давай все-таки убедимся, что мы мама с папой, а потом поласкаемся еще?       При упоминании о тесте, девушку бросило в жар – она боялась результата этого теста, как огня, и ничего не могла с собой поделать. Люси отдала закрытый тест Грею, стыдливо опустив взгляд; парень взглянул на белый футлярчик в руках с внутренним томлением...       — Что там должно быть, – спросил волшебник, взглянув на заклинательницу.       Блондинка завела прядь волос за ухо и, откинув длинную челку с лица, ответила:       — Ну, там должно быть две ярких полоски...       — Это, если мы беременные?       Люси взглянула на Грея, покраснев.       — Д-да.       Парень стиснул колпачок футляра пальцами, произнес:       — Давай посмотрим?       Девушка кивнула, с ожиданием уставилась на тест.       Созидатель снял колпачок, и с недоумением уставился на тест: одна из полосок была бледной...       Фуллбастер взглянул на Хартфилию, которая тоже была шокирована.       — Что это значит, Люси? – Он ждал разъяснений от блондинки, решив, что та изучила инструкцию вдоль и между строк, и по любому все сейчас расскажет.       Девушка надеялась, что тест окажется отрицательным, и готова была вздохнуть с облегчением после его результата; но этот дурацкий тест еще и не совсем положительный, что за наказание!? Хартфилия в ужасе смотрела на белый футляр в руке своего парня, не зная, что и думать...       — Я, я не знаю, – произнесла она, напугано. — Не з-знаю...       Грею не понравилась реакция Люси, но зато он понял, что бледная полоска на тесте, вероятно, плохой знак...       Фуллбастер надел колпачок на тест и, обняв Хартфилию, произнес:       — Не беспокойся, все в порядке. – Он погладил ее по голове. — Я с тобой...